– Что? Нет! – Растерянно посмотрела Тиль на кромку воды. Кажется, она и сама не была уверена, что произошло. – Я… не собиралась падать.

Она прикусила нижнюю губу, обхватила себя руками за талию, словно пытаясь защититься. Ее лоб прорезали глубокие складки морщин. Девушка словно мучительно пыталась вспомнить, как все было.

– Может, у тебя закружилась голова? Или что-то в этом роде? – Пожав плечами, предположил Матс.

– В любом случае в помощи я не нуждаюсь. Можешь идти.

– Уверена, что все будет нормально? Ты неважно выглядишь. – Сказал он, заметив испарину у нее на лбу. – Тебе лучше отойти от…

– Слушай, тебе какая разница, как я выгляжу? – Огрызнулась Тиль. Ее глаза бегали по сторонам, то и дело, возвращаясь на его лицо. – Иди, куда шел!

– Ступени скользкие. – Вздохнул Матс. Его запас вежливости и так уже был исчерпан, он понимал, что зря тратит время. – Я каждый день тут тренируюсь, поэтому знаю, как легко можно тут навернуться и…

– Спасибо, конечно, но я уж как-нибудь разберусь! – Нервно дернув плечом, бросила Тиль.

А затем ее пятка соскользнула вниз, и, потеряв равновесие, девушка стала падать назад.

Матс наблюдал за этим как в замедленной съемке.

Ее глаза в ужасе расширились, она раскинула руки, и черная беспокойная вода Ирисан приготовилась ее поглотить.

Черт подери! Вот же дерьмо.

Она просила держать руки при себе.

– Не благодари. – Произнес Матс, в последний момент ухватив ее за запястье.

Тиль все еще висела в опасной близости над водой, но больше не возмущалась. Пока он любовался ее разметавшимися по плечам волосами, она вопила что-то про то, чтобы он быстрее поднял ее обратно в вертикальное положение.

Наверное, нужно было позволить ей упасть в воду. Все-таки, обозвала его придурком. Такого никто не позволял себе в университете. Но интерес к ее личности быстро вытеснил негодование: Матсу хотелось знать, что же скрывается в глубине ее карих глаз. Он чувствовал, что те хранят какие-то тайны. Дернув девушку за руку, парень усмехнулся, ведь единственный путь к ее спасению лежал через его объятия.

Тиль вцепилась ногтями в рукава его кожаной куртки, боясь упасть назад, и тяжело дыша. Она покосилась через плечо на реку и облегченно выдохнула. Затем подняла взгляд на Матса.

– И чего ты ржешь? – Ее удар кулачком в грудь рассмешил его еще больше.

– Это вместо «спасибо»? Тебе стоит взять уроки вежливости. – Усмехнулся он.

– Отпусти уже меня! – Густо покраснела Тиль.

– Но это ты меня держишь. – Покосился Матс на ее руки.

Она выпустила из пальцев его курточку, аккуратно отошла на шаг в сторону и, словно опомнившись, вдруг понеслась вверх по ступеням.

– Эй, а благодарности? – Проорал он. – «Ты спас меня дважды», «Теперь я твоя должница», это все лишнее, да? – Матс покачал головой, наблюдая, как она удирает. – Не за что, русалочка!

Парень медленно поднялся по ступеням и побрел к стоянке, на которой оставил свой байк. Заведя мотор, он долго думал об этом чувстве, когда внутри тебя абсолютно пусто, и уже не хочется жить. Отчасти он до сих пор хотел умереть, но у него были еще неоконченные дела.

– Садись, подвезу. – Крикнул Матс, догнав Тиль через двести метров.

Он поравнялся с ней и сбавил ход до минимума. Его мотоцикл протестующее загудел.

Девушка даже не взглянула на него.

– Да не бойся ты. Тебе же в кампус? Пешком долго, а я подкину минут за десять, долетим с ветерком! – Матс и сам не знал, почему ему так хотелось помочь ей.

По сути вещей, ему должно было быть все равно. Как было со всеми, кого он встречал до Тиль.

Вместо ответа она накинула капюшон и ускорила шаг.

Ему пришлось медленно ехать за ней по дороге, что шла параллельно набережной. Машины сигналили, обгоняя его. Ему, разумеется, было абсолютно плевать.

Глава 12

Этот раздражающий высокий тип с пугающей внешностью отстал от нее лишь у подъездной дорожки к кампусу. Тиль выдохнула с облегчением, когда рычание двигателя стихло за спиной.

На самом деле, ей следовало быть благодарной ему за то, что он дважды не дал ей упасть в реку. Девушка не знала, насколько глубоки были мутные темные воды Ирисан, да и, честно говоря, мысль о смерти почему-то совершенно ее не пугала и даже виделась облегчением, но, представив, что будет с родителями, когда ее тело выловят из реки, она мысленно поблагодарила своего спасителя.

Свернув в сторону Варъярны, Тиль замедлила шаг. На одном из фонарных столбов в сумерках светлел бумажный прямоугольник – это была порядком поистрепавшаяся на ветру и пожелтевшая листовка с портретом девушки. Тиль подошла ближе.

«ВЫ ВИДЕЛИ ЕЕ?» – темнели буквы по нижнему контуру. Далее давались контакты для связи с родственниками и полицией. С размытого дождями фото на нее смотрела молодая девушка. Длинные русые волосы обнимали хрупкие плечи. Слегка вздернутый нос, прямой, упрямый рот, ярко очерченные скулы. Пропавшая не выглядела недотрогой, она смотрела с вызовом, в ее взгляде ощущалась внутренняя сила, какой не было у Тиль.

Агнес Седерхольм даже походила на нее чем-то, но была намного более выразительной и яркой. У нее был стержень. Неудивительно, что она хотела стать волчицей: рядом с теми самоуверенными парнями в шерстяных пиджаках, длинных плащах и в модной дорогой обуви Агнес смотрелась бы гармонично. Она легко сошла бы за одну из них. Так что же с ней произошло?

Натянув рукава на пальцы, Тиль заспешила вдоль по улице. Она шла, пряча лицо под капюшоном худи. У нее было не так уж много знакомых в Варстаде, но ей все равно не хотелось встретиться с кем-то из них сейчас и разговаривать. Тиль спешила в свою комнату, что считали проклятой, чтобы залезть в кровать и спрятаться под одеялом ото всех. Проклятые слезы так и выкатывались на глаза, размывая очертания дорожки перед глазами, и ей приходилось вытирать их рукавом каждые полминуты.

– О, Тиль! – Радостно воскликнула Малин, столкнувшись с ней в дверях.

– Привет. – Часто заморгала та при виде соседки.

Вот кто может пролить немного света на произошедшее вчера.

– А куда ты вчера пропала? – Искренне улыбнулась девушка, разрушив все ее надежды.

– Я… – в горле Тиль встал ком.

Малин разглядывала ее с интересом. Она нахмурилась, заметив что-то в ее лице. Наверное, следы слез.

– Мы со Стелланом принесли выпивку, но так и не нашли тебя. Почему ты ушла? Из-за этого тупого правила насчет телефонов, мы даже не могли созвониться!

– Да я… – У Тиль хватило сил разве что пожать плечами.

– Понимаю. – Кивнула соседка. – Там было темно, душно, музыка долбила как ненормальная. Мы со Стелланом тоже сбежали оттуда почти сразу, как ты ушла. Он, кстати, не такой уж и зануда. – Она закатила глаза. – С ним весело. Я никогда столько не смеялась! А сейчас мы идем на свидание!

– Здорово. – С трудом выдавила Тиль. – Ладно, удачи.

И, опустив голову, прошла мимо нее к лестнице.

– Привет, соседка, как дела? – Послышался голос Оливии, когда она уже открывала дверь в свою комнату.

– Привет, все хорошо. – Буркнула Тиль, не оборачиваясь.

Толкнула дверь, вошла и заперлась на замок.

Прислонившись к стене, она медленно сползла вниз. Села, вытянула ноги и разрыдалась, пряча лицо в ладони. Ей не хватало воздуха. Отчаянно не хватало воздуха. Каждая попытка вдохнуть болью отдавалась в груди.

Как? Почему? За что?

Похоже, ее опоили. После того, как Тиль выпила спиртное из встроенного бара в особняке волков, она уже ничего не помнила. Оставались только вспышки из темноты. Звуки, запахи, ощущения.

И боль.

Надавив пальцами на виски, Тиль снова услышала их голоса.

Первый, второй, третий.

Их было трое. Как минимум.

От того, который отдавал приказы, пахло табаком и пряным парфюмом с ноткой перца. На его мобильнике стояла странная мелодия на вызове: какое-то классическое произведение.

У второго были сильные руки. От него исходил кислый запах алкоголя, а голос его был с хрипотцой.

Третий только виновато шептал ей что-то на ухо – словно извиняясь. От него пахло мятной жвачкой. И он тяжело дышал. Или вздыхал.

– Ты красивая. – Голос с пугающей хрипотцой.

Она почувствовала, как кто-то перебирает ее волосы. Услышала его дыхание, ощутила запах алкоголя. Съежилась. Горячие ручейки слез обожгли щеки.

– Тише, будь умницей.

– Пожалуйста… – Дрожь нарастала, разбивая тело на осколки.

– Ничего плохого не случится.

Тиль почувствовала, как он грубо касается ее подбородка, вынуждая поднять голову. Ощутила, как его руки больно сжимают ее грудь. Раздался дикий крик. Она даже не сразу поняла, что это ее собственный голос.

– Закричишь еще раз, я тебя убью. – Прохрипел один из них, зажав ей рот ладонью.

Тиль кивнула. Едва он убрал руку, ее вырвало.

– Ничего. – Успокоил голос. – Ты тоже этого хочешь. Так ведь, детка? Я знаю. Хочешь.

А затем мир снова обрел обычные, реалистичные очертания. Слезы полились бесконтрольно. Тиль бросилась на постель, укрылась одеялом и тихо заскулила. Жуя наволочку подушки, чтобы не заорать, она ощущала, как сгорает изнутри, и ничего не могла поделать.

Тиль не знала, сколько прошло времени. Она потеряла ему счет. Комната была черной, как те небеса над головой в ее сне. До рассвета у нее так и не получилось сомкнуть глаз. Девушка лежала, прислушиваясь к каждому шороху, и вздрагивая от шума ветра под крышей. Когда поднялось солнце, она достала свой дневник и сделала запись обо всем, что смогла вспомнить.

«Мы обречены повторять путь своих родителей. В нас как будто заложены программы, которым мы вынуждены следовать, пока не прервем замкнутый круг» – написала Тиль в конце.

Она смотрела на стены комнаты как через толщу воды и гадала, сможет ли когда-нибудь оставить это позади и стать собой прежней. Вряд ли. Спрятав дневник под подушку, Тиль забылась в долгом сне.

Глава 13

Тиль не знала, сколько проспала. Может, день. Или неделю.

Липкий страх сковывал ее во сне и наяву. Она не реагировала на стук в дверь, но всякий раз делала над собой усилие, чтобы ответить на звонки матери и убедить ее, что все в полном порядке. Тиль просто не знала, как ей жить дальше. Не понимала. Она чувствовала себя грязной – изнутри и снаружи. Сломанной, искореженной, разбитой.

Некоторое время девушка не ела вообще, потом начала спускаться на кухню – в основном ночью. Ступала тихо, боясь встретить кого-то из соседок или их гостей. Аппетита не было, поэтому Тиль только пила кофе – чем крепче, тем лучше. И без сахара, чтобы от горечи вязало во рту. Ей хотелось сделать себе больнее, чтобы ощутить, что она все еще жива и может чувствовать.

Возвращаясь в свою комнату, она неизменно запиралась и залезала под одеяло. В мире не было ни единого человека, которому она бы могла рассказать о произошедшем, не боясь остаться непонятой. Она осталась один на один со своей бедой, и от этого ей делалось еще страшнее.

Временами Тиль жалела, что так и не обратилась в полицию, затем успокаивалась, напоминая, что правосудие не может никого защитить. Эти подонки были на свободе. А, значит, такие же беззащитные девушки, как она, тоже находились в опасности каждую минуту своего пребывания в Варъярне.

Засыпая, она слышала свой крик. Просыпалась в поту и тряслась, прислушиваясь к тишине. Затем включала свет и долго рисовала. Мертвое дерево с ветвями похожими на крючковатые пальцы старухи. Длинноволосую Агнес, идущую меж склепов по кладбищу и ветер, путающийся в подоле ее светлого платья. Темноволосого парня с лицом, на котором, как на карте, по шрамам и мелким белесым рубцам можно было изучать историю его жизни.