Как видим, к политическому просчёту – ожиданию нападения Англии и Франции – прибавлялся и чисто военный просчёт. И в XIX, и в ХХ веках береговые крепости брались не с моря, а с суши^[18]. Тот же Севастополь был взят с суши союзниками в 1855 г., немцами в 1918 г. и красными в 1920 г. Японцы также взяли Порт-Артур с суши.

Попытки англичан и французов в ходе Крымской войны бомбардировать Севастополь и Свеаборг оказались провалом, а к Кронштадту английский и французский флоты боялись даже подходить.

В Русско-японской и Первой мировой войнах обстрелы военно-морских баз и прибрежных городов проводились флотами воюющих государств довольно редко и всегда по одной и той же схеме. Стрельба велась или ночью, или из районов вне зоны обстрела береговых батарей. Время стрельбы не превышало одного часа, а чаще всего составляло 15–30 минут. Стрелявшие корабли двигались полным ходом и сразу же после прекращения огня быстро уходили в открытое море.

Попытка атаки в лоб береговых укреплений в годы Первой мировой войны проводилась союзниками только один раз. Речь идет о Дарданелльской операции. Огромный флот союзников не смог справиться со слабыми морскими и сухопутными силами турок. Союзники понесли большие потери в людях и кораблях и были вынуждены убраться восвояси.

Попытка лобового удара по Кронштадту или Севастополю в 1930-х годах заведомо стала бы самоубийством для британского флота. И, замечу, что к чести лордов Адмиралтейства, таких бредовых планов у них не было. Англичане и французы с 1930 по 1940 г. разработали несколько вариантов войны с СССР. Предусматривались дальняя блокада советского флота, бомбардировка нефтепромыслов в районе Баку и т. д., но до такого маразма их адмиралы не додумались.

Спору нет, среди красных военморов периодически в 1920-х – 1930-х годах находились и здравомыслящие люди, считавшие, что главной задачей советского флота должна быть поддержка сухопутных войск в приморских районах. Для этого требовались мониторы, быстроходные канонерские лодки, множество тральщиков и десантных судов самых разных типов и т. д. Судостроители создавали проекты этих кораблей, и зачастую очень удачные, но все они ложились под сукно.

Вместо кораблей и судов, необходимых для поддержки сухопутных войск, строились корабли для отражения мифической атаки британского флота. Наши линкоры, крейсера и эсминцы должны стрелять дальше всех, подводных лодок у нас должно быть больше всех, а наши торпедные катера должны быть быстрее всех.

В итоге с 1930 по 1941 г. ВМФ получил от промышленность 106 надводных кораблей, в том числе 4 крейсера, 7 лидеров эскадренных миноносцев, 30 эсминцев, 18 сторожевых кораблей, 38 тральщиков, 1 минный заградитель, а также 206 подводных лодок и 477 боевых катеров.

Однако среди них не было ни одного десантного судна или быстроходной канонерской лодки. Зато подводных лодок и торпедных катеров у нас было больше, чем в любом флоте мира. К 22 июня 1941г. в составе советского ВМФ находилось 3 (1)^[19] линкора, 7 (5) крейсеров, 59 (16) эсминцев, 22 (2) сторожевых корабля, 269 (84) торпедных катеров и 218 (47) подводных лодок.

У меня нет желания утомлять читателя разбором достоинств и недостатков различных типов надводных кораблей и подводных лодок. Скажу лишь, что ахиллесовой пятой всех их было архислабое зенитное вооружение. Поскольку именно это стало причиной гибели многих кораблей Черноморского флота, здесь остановлюсь подробнее.

К 22 июня 1941 г. советский флот располагал 62 тяжёлыми 100-мм зенитными орудиями. В число их входили 20 100-мм пушек производства итальянской фирмы «Минизини» и 42 100-мм пушки Б-34 производства завода «Большевик».

Итальянские пушки имели неисправимый конструктивный недостаток – переменную высоту оси цапф. Все 20 пушек находились на Черноморском флоте. Ими были вооружены крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ» и «Червона Украина».

Новые 100-мм пушки Б-34 были «сырыми». У них ещё не отладили работу полуавтоматики, досылателя и ПУС, практически не функционировали электрические приводы наведения, и наводка Б-34 производилась вручную. Довести до ума эту систему удалось лишь в 1949 г. Новый образец получил индекс Б-34-УСМ.

Достаточно эффективными были 76/50-мм зенитные пушки, созданные на базе германской пушки фирмы «Рейнметалл». На Черноморском флоте имелось 88 одноствольных 76-мм установок 34-К, 4 двухствольные 76-мм установки 81-К (они были на вооружении линкора) и 2 двухствольные 76-мм установки 39-К, которые предназначались для строящегося эсминца «Огневой» (проекта 30).

76-мм и 100-мм орудия предназначались в основном для поражения целей, летевших на высоте от 4 км. Однако наибольшую опасность для советских кораблей представляли низколетящие самолёты, эффективную борьбу с которыми могли вести только зенитные автоматы. А с ними у нас были большие проблемы.

К 1918 г. на вооружении нашего флота состояли 37-мм зенитные автоматы типа «Максим» производства Обуховского сталелитейного завода (ОСЗ) и 40-мм автоматы типа «Виккерс», поставляемые из Англии. Эти автоматы имели ленточное питание и водяное охлаждение, что позволяло существенно увеличить длину очереди и время ведения огня без перерыва на охлаждение.

Понятно, что к середине 1930-х годов автоматы Максима и Виккерса износились и были сняты с вооружения. В 1927–1935 гг. испытывались несколько образцов отечественных 37-мм автоматических пушек. Мало того, в 1931 г. немцы продали нам несколько образцов 20-мм и 37-мм зенитных автоматов фирмы «Рейнметалл», тех самых, которые стали основным средством ПВО вермахта и кригсмарине в 1939–1945 гг. Вместе с автоматами немцы поставили полный комплект технической документации на их серийное производство.

Автоматы фирмы «Рейнметалл» запустили в серийное производство на заводе № 8 (имени Калинина), расположенного в подмосковной деревне Подлипки (ныне г. Королев). 20-мм пушки получили индекс 2-К, а 37-мм – 4-К. Однако освоить производство германских автоматов подлипковцы не смогли, да, видимо, и не особенно старались.

Со своей стороны замнаркома обороны по вооружению М.Н. Тухачевский вообще особой нужды в зенитных автоматах не видел. Он считал, что ПВО сухопутных войск на всех высотах должны обеспечивать 76-мм «универсальные» пушки, представлявшие гибрид дивизионного и зенитного орудия. ПВО же надводных кораблей и катеров великий стратег вообще не интересовался.

Работы над «универсальными» пушками, естественно, потерпели фиаско, а советские армия и флот остались вообще без зенитных автоматов, то есть практически без ПВО, поскольку 7,62-мм пулемёты «максим» оказались неэффективны против новых типов самолётов, а больше у нас ничего не было. (ПВО страны имела на вооружении 76-мм пушки.)

За отсутствием зенитных автоматов наши корабли с 1935 г. стали вооружать 45-мм полуавтоматическими пушками 21-К. Качающаяся часть этой пушки была получена модернизацией качающейся части 45-мм противотанковой пушки образца 1932 г. По скорострельности и баллистике 21-К была близка к 47-мм пушке Гочкиса, которая производилась с 1888 г. (!) на ОСЗ, а после Русско-японской войны её сняли с вооружения основных классов кораблей.

Понятно, что в 1930-х годах 45-мм пушка 21-К была малоэффективна для стрельбы по морским целям из-за очень слабого фугасного действия снаряда, а по самолётам – из-за малой скорострельности. Тем не менее эти «пукалки» у нас ставили на корабли всех классов. К 22 июня 1941 г. на Черноморском флоте их имелось 284, а по другим данным, даже 474 (видимо, с учетом складов).

Лишь в 1937–1938 гг. на заводе им. Калинина изготовили две зенитные автоматические пушки: 37-мм 61-К и 45-мм 49-К. Пушки лишь незначительно различались размерами, поскольку обе были скопированы с 40-мм автомата фирмы «Бофорс». Лишь во второй половине 1940 г. командование РККА сделало выбор между 37-мм калибром и 45-мм в пользу 61-К. Возможно, это был правильный выбор. Но для ВМФ предпочтительнее был калибр 45 мм из-за большей эффективности стрельбы и большей вероятности поражения цели при прямом попадании. Проблема несколько больших веса и стоимости, очень важная для сухопутных войск, для кораблей не имела принципиального значения. Однако Артиллерийское управление РККА выкрутило морякам руки и заставило их тоже принять калибр 37 мм.

Дальше ещё хуже. Наше руководство захотело унифицировать сухопутную 37-мм пушку 61-К с её корабельным аналогом 70-К и ухитрилось принять не водяную, а воздушную систему охлаждения!

За эту глупость пришлось расплачиваться кровью в годы Великой Отечественной войны. Лишь в конце 1940-х годов началась разработка 45-мм и 57-мм корабельных автоматов с водяным охлаждением.

37-мм автоматические пушки 70-К начали поступать во флот в конце 1940 г. К началу войны их состояло на Черноморском флоте… 18 штук. И это на целый флот! До конца 1941 г. на Черноморский флот поступило ещё 29 автоматов 70-К, а в 1942 г. – 40.

Еще один классический пример, когда неэффективную боевую технику порождает «разруха в головах» – это хваленые советские торпедные катера. У нас созданием торпедных катеров ведали… авиационные конструкторы Туполев, Некрасов и К°. Как говорится, «взялся сапоги тачать пирожник»!

Толчком к созданию первых отечественных торпедных катеров стала так называемая «кронштадтская побудка». В ночь с 17 на 18 августа 1919 г. английские торпедные катера атаковали корабли Балтийского флота в Кронштадтской гавани. Пять катеров вышли из Биоркэ и два катера – из Териоки. Они встретились в районе форта Ино, а оттуда пошли Северным фарватером к Кронштадту. Чтобы отвлечь внимание большевиков, в 3 ч. 45 мин. 18 августа над Кронштадтом появились английские гидросамолёты, сбросившие 100-фунтовые бомбы и открывшие огонь из пулемётов. С 4 ч. 20 мин. до 4 ч. 29 мин. катера потопили старый крейсер «Память Азова» и серьёзно повредили линкор «Андрей Первозванный». При этом было потеряно 3 катера.

Эти атаки неизвестного ранее класса кораблей произвели огромное впечатление на красных военморов.

Любопытно, что ещё раньше английские торпедные катера потопили крейсер «Олег». А дело было так. 17 июня 1919 г. крейсер стоял на якоре у Толбухина маяка под охраной двух эсминцев и двух сторожевых судов. Катер подошел почти в упор к крейсеру и выпустил торпеду. Крейсер затонул. Как неслась служба у красных военморов, легко понять из того, что ни на крейсере, ни на охранявших его судах никто не заметил при дневном свете и отличной видимости подходящий катер. После взрыва был открыт беспорядочный огонь по «английской подводной лодке», которая привиделась военморам.

Еще в 1915 г. англичане решили создать малый скоростной торпедный катер, который иногда называли «плавучий торпедный аппарат».

Решающее значение в создании торпедных катеров имело сочетание мощного двигателя внутреннего сгорания с особыми (реданными) обводами корпуса, приводящими катер в состояние глиссирования по поверхности воды и позволяющее резко повышать его скорость. Благодаря редану уменьшалась площадь соприкосновения днища с водой, а значит, и сопротивление ходу корабля. Реданный катер уже не плыл – он как бы вылезал из воды и скользил по ней на огромной скорости, опираясь о водную поверхность лишь реданным уступом и плоской кормовой оконечностью.

С самого начала, создавая малые глиссирующие катера, англичане рассматривали их в качестве диверсионных средств.

Еще 17 сентября 1919 г. Реввоенсовет Балтфлота на основании акта осмотра поднятого со дна в Кронштадте английского 55-фунтового катера обратился в Реввоенсовет Республики с просьбой дать распоряжение о срочной постройке на наших заводах быстроходных катеров английского типа. Любопытно, что при этом было высказано пожелание не терять времени с тем, чтобы «катера были построены и испытаны до наступления зимы» (а была уже середина сентября…).