– Нет, джаз мне сейчас ни к чему. Может быть, тихий вечер вдвоем?

Он был к этому готов.

– Хочешь приехать? Где ты остановилась?

– В «Фермонте». Возьму такси и буду у тебя через пятнадцать минут.

Уоллис прервал звонок, допил коктейль, принял горячий душ. Они с Бренди начали встречаться семь лет назад, когда ему было тридцать четыре, а ей – двадцать один, она была студенткой на одном из его старших курсов. После трех лет пылких свиданий отношения переросли в серьезные. Для него – чересчур серьезные, и он решил их прервать, к большому неудовольствию Бренди. Она переехала южнее, в Менло-Парк, устроилась работать аналитиком поведенческих данных в солидную компанию. Два года они не встречались, потом наткнулись друг на друга в видовом баре на тридцать девятом этаже гостиницы «Мариотт», куда частенько захаживали в бытность парочкой. Они выпили, вспомнили прошлое, и дело кончилось постелью. С тех пор они стали проводить время вдвоем всякий раз, когда она появлялась в городе, примерно раз в месяц. В двадцать восемь Бренди – независимая, уверенная в себе, изысканная – нравилась Уоллису еще больше, и он получал удовольствие от этих нечастых встреч.

Но ему, между прочим, уже сорок один. Сколько можно вести холостяцкий образ жизни? Он все чаще думал о подходящей подруге, с которой готов был бы проводить каждую ночь и строить совместное будущее.

Он вытерся полотенцем, побрился, оделся в черное, сделал себе еще один коктейль, и тут в дверь постучала Бренди. Дверь он специально оставил незапертой и крикнул:

– Входи!

– Привет, мой хороший! – пропела Бренди, входя в квартиру с лучезарной улыбкой. В одной руке бутылка шампанского, в другой – черная сумочка. Задом она прикрыла за собой дверь.

– Шикарно выглядишь! – сделал комплимент Уоллис.

– Спасибо!

Она прошла через гостиную, цокая каблуками по каменному полу, на плечах подрагивают завитки светлых волос, голубые глаза сияют. Яркая губная помада под цвет платья, которое облегает бюст и бедра и гордо выставляет напоказ длинные загорелые ноги.

Она запечатлела на его губах поцелуй.

– М-м-м, – промурлыкала она. – От тебя приятно пахнет. Люблю этот бальзам после бритья.

– От тебя тоже приятно пахнет, – сказал он. – Это не я купил тебе эти духи?

– Ты, конечно. Скучал?

– Я всегда по тебе скучаю.

Она надула губки.

– А вот и нет. Иначе ты бы меня не продинамил. Держи.

Она протянула ему шампанское.

– Какой у нас повод? – спросил он, разглядывая этикетку.

– Он еще спрашивает! – Она игриво толкнула его в грудь. – Первый день твоего великого тайного эксперимента, о котором ты ничего мне не сказал!

– Вроде на дне рождения я обмолвился…

– Именно что обмолвился, мистер Молчун. А я тебя слушаю – хочешь, верь, хочешь, нет. Для меня эти так называемые отношения не просто секс.

Уоллис провел Бренди на кухню. Наполнил шампанским два бокала, разложил на гранитной поверхности красный виноград, крекеры и козий сыр.

– За эксперимент S, – он поднял бокал.

Бренди чокнулась с ним.

– Надеюсь, ни тебя, ни меня не сморит раньше времени.

– Ни в коем случае. – Он сделал глоток. Пузырящаяся жидкость отдавала фруктовым ароматом и свежестью.

– Ну, рассказывай, – сказала она. – Прячешь под матрасом горошину, чтобы найти свою идеальную принцессу?

– Я изучаю последствия недосыпа, – просто объявил он.

Она внимательно посмотрела на него.

– И все? Больше ничего не хочешь рассказать?

– Да ничего особенного…

– Перестань, Рой! На дне рождения из тебя тоже ничего нельзя было вытянуть! В чем великая тайна?

– Никакой великой тайны нет. Я наблюдаю за поведением двух участников эксперимента, которым не позволено спать. – Он пожал плечами. – С помощью специального газа…

– Вот это уже ягодки! Что за газ?

– Заменитель амфетамина, из класса амфетаминовых.

– Разве амфетамин можно вдыхать?

– Этот метод предпочтительнее таблеток, потому что так свою дозу не пропустишь, а газ поступает прямо в легкие, ограничивая системную абсорбцию и побочные явления. Пока мои клинические тесты показали, что воздействие на центральную нервную систему равно нулю.

– Нулю? Но побочные явления есть всегда.

Он покачал головой.

– Даже если давать большую дозу, этот газ не влияет на клетки головного мозга. Пока я, конечно, проводил тесты только на животных. Но представь, Бренди, если испытания на людях окажутся успешными…

– По стране будут бродить армии торчков…

Он снова покачал головой.

– В отличие от метамфетаминов, этот газ не влияет на такие нейромедиаторы, как серотонин или допамин. Никакой лихорадки или эйфории он не вызывает. Ничего не добавляет и не забирает. Волнение, депрессия, паранойя, психоз – ничего такого. Ты просто… не спишь.

– И сколько… о каком времени идет речь?

– О днях. – Он пожал плечами. – Неделях.

На лице Бренди отразилось изумление.

– Что за сказки, Рой.

– Пока вдыхаешь этот газ, заснуть не можешь. Вот тебе объяснение, проще некуда.

– Но человек должен спать. Я, ты, кто угодно. Мы не можем не спать.

Доктор Уоллис улыбнулся.

– Эту гипотезу, Бренди, я и надеюсь развенчать в течение следующих трех недель.

* * *

Более или менее удовлетворив любопытство Бренди, он свел разговор на нет и повел ее в спальню. Их секс всегда был шумным, изобретательным и немного опасным.

Посадив ее на кровать, Уоллис стащил через голову красное платье и начал осыпать ее пупок поцелуями. Она запустила пальцы ему в волосы и прижалась к нему бедрами. Он обвил руками ее спину и расстегнул лифчик…

Раздался стук в дверь.

Уоллис выпрямился – кто бы это мог быть?

– Кого-то ждешь? – спросила Бренди, шаловливо улыбаясь.

Он покачал головой.

– Я сейчас.

Уоллис пересек свой пентхаус, на ходу застегивая рубашку.

Кого принесла нелегкая в такое время?

Он остановился у двери. Глазка не было. Он хотел установить камеру, но так и не собрался.

– Кто там? – спросил он.

– Рой? Это Брук.

Черт! Откуда она взялась?

Они договорились о встрече неделю назад, но у него это начисто вылетело из головы.

Не держать же ее за порогом! Он открыл дверь и встретил ее широчайшей улыбкой. Она улыбнулась в ответ.

– Привет!

– Привет!

Внешне Брук Фоксли была полной противоположностью Бренди Кларксон. Черные волосы, короткая прямая челка, в темных глазах – уклончивая скрытность, кожа белая, будто никогда не видела солнца. Несмотря на отсутствие соблазнительных форм, какими могла похвастать Бренди, ее гибкая фигура была не менее женственной, а в тот вечер, в шелковой блузке, тесных джинсах, открытых туфлях на каблуках и с вышитой сумочкой-клатчем, выглядела она просто убойно.

По характеру Брук и Бренди тоже находились на противоположных краях спектра. Брук наблюдательная, спокойная, сдержанная. Не из тех, кто сразу бросается в глаза, но каким-то образом с каждой новой встречей она становилась все прекраснее.

Бренди наоборот – огонь и флирт. Она выставляла свою сексуальность напоказ, использовала ее в своих целях. Когда доктор Уоллис куда-то с ней выходил, ему приходилось делить ее с ее телефоном. Она уверяла, что все эти звонки и сообщения – по работе, но откуда он мог знать? А когда телефон умолкал, она рассказывала ему о какой-нибудь знаменитости из Силиконовой долины, которую встретила на банкете, на яхте или другой пышной тусовке. Ее жизнь была сплошным гламуром, нарциссизмом, буйством… и пустотой. Она была чужой в мире, в который изо всех сил хотела пробиться, изо всех сил делала вид, что находится в нужном месте и в нужное время, что в ее жизни вот-вот произойдет «великий прорыв», изо всех сил тщилась взлететь по ступеням социальной иерархии, нимало не заботясь о нравственности, не проявляя ни малейшего сочувствия к другим людям, которые тоже хотят быть счастливы.

А разве сам Уоллис не такой?

– Я тебе звонила. – Она неуверенно улыбнулась. – Но у тебя отключен телефон.

– Наверное, батарейка села. Весь день едва дышала.

Он оставался в дверном проеме, отчаянно ища выход из ловушки, в которой оказался.

Почуяв неладное, Брук стрельнула глазами в комнату.

– Надеюсь, не помешала?

– Нет, конечно, – сказал он. – На самом деле…

Последовала красноречивая тишина.

– Ясно, извини, – сказала Брук. – Не надо было без звонка… Но мы договорились на сегодня, еще на прошлой неделе. Ты хотел отпраздновать начало эксперимента…

– Да, хотел… и хочу его отпраздновать… с тобой. – Он пытался подобрать нужные слова. – Просто так закрутился, что про нашу договоренность совсем забыл…

– Что здесь творится?

При звуке голоса Бренди Уоллису стало нехорошо. Он обернулся: она шла через комнату в прозрачном кружевном белье.

– О-о! – Брук встретилась с Уоллисом глазами и тут же опустила их. Но этого короткого взгляда было достаточно, чтобы понять: сердце ее разбито. Его сердце тоже затрепетало в груди. – Спокойной ночи! – пробормотала она и пошла вниз по лестнице.

– Брук! – окликнул он ее.

Но она не остановилась. Он хотел позвать ее снова, но осекся. Зачем? Она не вернется, а хоть и вернется – о чем говорить, когда в гостиной стоит полуголая Бренди?

Бренди.

Надо же так вляпаться!

Уоллис вошел в квартиру, закрыл дверь и излил свой гнев на подругу, с которой был не прочь изредка перепихнуться. Та стояла у кухонной стойки, потягивая из бокала шампанское.

– Какого хрена ты это сделала? – взъярился он.

– Она могла бы остаться, – заметила Бренди. – Любовь втроем, такого у меня да-авно не было.

Она держалась как ни в чем не бывало и не повышала голоса, но Уоллис почувствовал, что женщина в бешенстве, и понял, что не единственный, у кого есть повод для раздражения.

Он вздохнул.

– Почему не осталась в спальне? Я бы ее выпроводил.

– Хотелось посмотреть, с кем ты нынче трахаешься.

– Господи.

Он покачал головой. Подошел к бару, плеснул в стакан на два пальца рому и одним махом опорожнил.

– Студентка, как я когда-то? – спросила Бренди.

– Нет.

– Молоденькая.

– Ей тридцать три.

– Значит, хорошая генетика. Черт тебя дери, Рой, ты так никогда и не изменишься?

– Изменюсь? – Он посмотрел на нее с удивлением. – Как это? Не видеться с другими людьми? Мы с тобой друг другу ничего не должны. Ты это знаешь.

– Знаю, но мне казалось… – Ее голубые глаза потемнели. – Думала, ты все-таки меняешься. И, может быть… Не знаю! Все-таки мы встречались… и я думала… Да пошло оно все!

Она вихрем кинулась в спальню.

Уоллис подлил себе рома.

Через минуту Бренди вернулась, полностью одетая. Схватила со стойки сумочку и прямиком направилась к двери.

– Куда собралась? – спросил он.

– В гостиницу.

– Зачем?

– Будь здоров, Рой. – Она открыла дверь, оглянулась. – Знаешь, что самое печальное? Со мной ты бы горя не знал. Я бы сделала тебя счастливым.

– Бренди…

Она вышла, хлопнув дверью.

День 2

Вторник, 29 мая 2018 года

В комнату для наблюдений в подвале Толман-холла доктор Уоллис вошел с портфелем и двумя стаканчиками кофе на картонном подносе, какой дают при покупке навынос. Опустив поднос на стол, он сказал:

– Капучино и ванильный латте. Выбирай.

– Вообще-то я кофе не пью, профессор, – сказала Пенни. – Только чай.

– Мне больше кофеина достанется. – Устало вздохнув, он уселся во второе кресло. – Не помешает.

– Да, вид у вас усталый, профессор. – Она взглянула на него с подозрением. – Развлекались в ночном клубе?

– Стар я для ночных клубов, Пенни. Немножко выпил дома.

– Один?