– А зачем? – громко спросила прямо с дивана Диана, и Тарек ее услышал.

– Посмотрите там качество кожи. Ознакомитесь с ценами. Если цены и качество хороши, будем обсуждать с ними дополнительно поставки для нашего производства в Европе.

– Но я ничего не понимаю в качестве кожи, – растерянно сказал Фирдаус отцу. – Нам надо было брать технолога с собой…

– Попросишь Диану, она глянет, женщины из-за того, что ходят с кожаными сумочками, прекрасно разбираются в качестве кожи. И попросишь их нарезать образцы каждого вида кожи, привезешь, их посмотрит наш технолог.

Связь снова ухудшилась настолько, что пришлось свернуть разговор.

Фирдаус положил трубку и грустно посмотрел на Диану.

– Кажется, нам придется еще лететь и в этот Сан-Кристобаль. Я спущусь вниз, попрошу у портье карту. Надо хоть глянуть, где это вообще находится в этой стране.

Диана в ответ скорчила ему страшную рожу. Ей что-то уже начало надоедать заниматься бизнесом. Плюнуть на все это дело и попроситься в кадровые офицеры КГБ, что ли? Она не сомневалась, что ее возьмут. Уж после того, что она сделала для комитета в Италии так точно. Кому угодно Андропов почетные грамоты не раздает. Но, блин, тогда явно придется расставаться с Фирдаусом. Он капиталист, он не поймет. Блин, а она его любит. Нет, все же придется оставаться пока в бизнесменах…

***

Москва

Николай Васильевич Перепельцев, британский шпион в СССР, готовился к очень важной встрече.

Он сам в свое время вышел на британскую разведку. Когда были на экскурсии в Манчестере, он отправил на почтовый адрес МИД Великобритании письмо с просьбой наладить для него связь с британской разведкой. Сначала нашел адрес МИДа, а потом и письмо отправил. Купить конверт с марками оказалось вообще легко, он заявил, что хочет отправить письмо своей супруге в СССР, вложив туда открытку с видами Лондонского моста. Почему бы и нет, вполне законное желание советского гражданина. Перепельцев специально долго приставал к сопровождавшему их в роли переводчика сотруднику КГБ, прося уточнить, где конкретно они были на экскурсии, чтобы указать все эти места якобы в письме жене. Так ему надоел, что тот стал избегать его. Чего он и добивался.

Так что все меры предосторожности, что предприняли при вывозе группы за рубеж, чтобы избежать такого варианта развития событий, были насмарку. Он с презрением думал о КГБ – они считали, что если советских граждан заставить ходить группой, а ночевать в каютах теплохода, на котором и приплыли на экскурсию, то ни один из них не придумает, как предать свою родину? Какая наивность!

Не раз, правда, мелькала тогда мысль вообще отстать от группы и остаться в Британии. Но он преодолел это желание. На что он будет тут жить? Он даже языка не знает. Пригласят его на это их «BBC» выступить, для газет пару интервью возьмут, а дальше напрочь забудут. И что он будет делать в возрасте сорока пяти лет, пароходы в доках разгружать? Нет, искусству много работать за маленькую зарплату он и в СССР овладел в совершенстве.

Значит, нужно несколько лет поработать на британскую разведку, оставаясь в СССР. Передавать им информацию, до которой дотянется на своем рабочем месте, накопить сотню тысяч фунтов на счету в британском банке. А потом они ему помогут сбежать из СССР на Запад. И вот тогда уже, с солидным счетом в банке, он будет жить там важным господином. Да, ради такого стоит рискнуть…

Британцы вышли на него в Москве только через месяц. Вначале осторожничали, не совсем доверяя. Но когда он, пользуясь переданным ему крохотным фотоаппаратом, стал им сотнями передавать микрофильмы с документами с грифом для служебного пользования, появилось и доверие. И сумма на его счете в Лондоне стала стремительно расти.

Но все же пока что до той сотни тысяч фунтов, которой он хотел достичь, было еще далеко. Он сделал запрос своему куратору, как ее увеличить. Тот подсказал ему, что Лондону очень интересна любая информация о советской программе биологического оружия. А если он не только может что-то раздобыть, но и поможет найти британцам агента, работающего в этой сфере, то сумма на его счету сразу подскочит до желанной им сотни тысяч. Они подсказали ему и где именно он должен искать такого человека…

Николай Васильевич со всей присущей ему обстоятельностью принялся работать над этой задачей.

Как выйти на сотрудника Вирусологического центра НИИ микробиологии СССР, он придумал достаточно быстро. Человек, разочарованный в советской власти, наверняка будет искать какую-то антисоветскую литературу… А у него был друг и однокашник, Матвей, который жил как раз в Сергиевом посаде, и работал в местном букинистическом магазине. Отношения у них сложились доверительные еще с совместной учебы в университете, когда они оба слушали «Голос Америки» и обсуждали содержание передач. Матвей не раз рассказывал ему о разных необычных посетителях своего магазина. Потребовалось хорошенько напоить и разговорить его, и он рассказал ему и о парне лет тридцати пяти, который постоянно интересуется новинками по биологии, и одновременно с удовольствием покупает у него достаточно специфическую литературу из-под полы. Много чего ходило в самиздате, что было востребовано теми, кто не любил коммунистов.

Дальше дело техники. Перепельцев взял в июне на работе отпуск на неделю, и обосновался в парке поблизости от этого магазина. Книги для чтения он покупал у того же своего приятеля. С погодой повезло, дождей не было. На третий день его знакомый помахал ему в окно условленным жестом. В магазине появился тот самый покупатель…

Перепельцев еле встал со скамейки, так затекли ноги от постоянного сидения. А дальше он совместно с Матвеем разыграл заранее условленную сценку. Вошел в почти пустой магазин, посмотрел недовольно на посетителя, что-то обсуждавшего с Матвеем.

– Николай Васильевич, не переживай, тут все свои, – понизив голос, сказал ему Матвей, кивнув на парня.

– Точно? – с подозрением спросил он.

– Как и тебя, давно его знаю. Он те же книги покупает. Василий его зовут.

Василий тоже нервничал. Но успокоился, когда Перепельцев купил из-под полы у Матвея «Доктора Живаго» Пастернака. Не та книга, которую будет покупать лояльный советский гражданин. После чего Перепельцев встревоженно оглянулся и тут же ушел.

Он не знал, что именно сказал Василию Матвей, он лишь просил как-то хорошо о нем отозваться, но Василий догнал его через полсотни метров. Его расчет на то, что тот заинтересован поговорить с таким же как он диссидентом, оправдался.

И да, ему повезло – вскоре выяснилось, что Василий кандидат биологических наук и работает в том самом Загорске-6, что так нужен британцам. Перепельцев не спешил, он еще несколько раз встречался с Василием, со всем жаром обсуждая все то, что обоих не устраивает в СССР, прежде чем закинул удочку о том, что разоблачение того, что делает СССР в Загорске-6 может стать ударом по советской тирании. И однажды привести Москву к демократии. Взгляд Василия был красноречив – Перепельцев понял, что тому глубоко симпатична эта идея.

Он тут же сообщил своему контакту в британском посольстве, что у него есть то, что им нужно – агент из Вирусологического центра НИИ микробиологии СССР, сделав закладку в условленном месте, нише в основании скамейки, расположенной около гостиницы «Россия». Ответ его более чем устроил – британцы были искренне заинтересованы. Началась подготовка к встрече, которая должна была состояться со дня на день в Сергиевом посаде… На ней он познакомит Брайана из посольства с Василием, после чего сумма на его счету увеличится до такой желанной суммы в сто тысяч фунтов. А затем он купит очередную путевку в какую-нибудь соцстрану, из которой будет намного легче выбраться за рубеж при помощи британских агентов, чем из самого СССР. Поедет один, жена постарела и обрюзгла за последние годы. Уж с такими деньгами в Лондоне он найдет себе молодую красотку…

Глава 5

Москва, Лубянка

Майор Муравьев, тщательно изучив ситуацию с дачными кооперативами в указанном Ивлевым районе, записался на прием к Вавилову. То, что он делал, было совершенно ему в новинку, и, казалось бы, никак не относится с его должностными обязанностями. Но он никакого недовольства отнюдь не испытывал. Во-первых, любой сотрудник КГБ делает много того, что в инструкциях не прописано, работа такая необычная, что ее никак не стандартизировать. А во-вторых, любое дело, в результате которого у него, майора, появляется повод непринуждённо заходить к зампреду КГБ, генералу, курирующему их первое управление, на вес золота. Это очень ценно для его карьеры, да и неплохая гарантия на случай, если что-то пойдёт не так. Вдруг однажды совершишь серьёзный промах, и твоя фамилия попадёт наверх для принятия какого-то неприятного решения. А тут, глядишь, и спасет тебя, что про тебя там помнят с хорошей стороны. Так что надо дачу найти этому Ивлеву – ладно, найдёт он ему дачу… А велит Вавилов однажды съездить туда и снять с дерева застрявшего там кота его жены – съездит и снимет. Не переломится…

Генерал принял его достаточно быстро, уже через час он сидел напротив него и докладывал:

– Ивлев запросил участок на берегу Клязьминского или Пироговского водохранилища не меньше восьми соток, и еще сказал, что лучше, чтобы он был еще больше. Между тем, в указанной им районе во всех кооперативах площадь участков составляет не больше шести соток…

– Так в чем проблема, просто надо договориться, чтобы выделили два участка. Есть у него на кого оформить? – спросил генерал.

Муравьев специально не стал говорить о нахальной просьбе Ивлева выделить ему несколько смежных участков. Хотел услышать реакцию зампреда на требование, чтобы участок был не меньше восьми соток. И эта реакция для него многое прояснила. Получается, этот парень не зря такой нахальный, видимо, знает, что у него на самом верху в комитете мощная поддержка…

– Так и сделаю, Николай Алексеевич.

– А как в целом, Ивлев сменил гнев на милость?

– Судя по тому, что согласился почти с колес прочитать лекцию по Чили в связи с попыткой там мятежа, то да. И я проверил, он в Институте Силикатов снова оформился на полставки. Не сразу, правда, сделал вид вначале, что забыл, но после напоминания оформился.

– Значит, немножко все же злится… – задумчиво сказал Вавилов, – ну есть на что. Кстати, эту лекцию по Чили моему помощнику на стол прямо сейчас донесите. Ознакомлюсь. Интересно, о чем он там выступал… И про вопросы из зала не забудьте, вместе с ответами на них.

– Я был на лекции, и должен сказать, что она была очень… Неортодоксальной… – осторожно сказал Муравьёв.

– Ну так это и то, за что я его ценю, – улыбнулся Вавилов, – осторожных приглаженных прогнозов, как следует выхолощенных, чтобы не влетело от начальства, пруд пруди. А толку с них? Такие доклады можно и не читать, только зря время теряешь. А у Ивлева всегда резко, четко, без полутонов. И что важно – по существу. Так что хочет два участка – не проблема, подберите смежные и самые лучшие, прямо на берегу водохранилища. Все, майор, действуйте!

– Так точно! – подскочил с места Муравьёв.

***

Венесуэла, Каракас

Диана была раздражена и расстроена. Переговоры стартовали, казалось, так бодро, но затем начались сложности. Венесуэльцы все время улыбались и восхищались ими, говорили кучу комплиментов итальянской фабрике и ее продукции, но при этом выдвигали совершенно неприемлемые с точки зрения бизнеса условия, делая сделку невыгодной для фабрики «Роза Росса». Фирдаус нервничал и с трудом держал эмоции под контролем. О его недовольстве пока знала только Диана, которая в полной мере могла наблюдать его метания, когда они оказывались одни. Но негатив постепенно накапливался, и ее муж вполне мог сорваться. Диана старалась успокоить и расслабить его, как могла. Но делать это не всегда удавалось.