– Может быть, да, а может, и нет. Его могли убить, даже если бы он просто посмотрел на тебя. Но я хочу, чтобы ты осознавала, что происходит, когда ты выходишь за рамки дозволенного. Больше не целуй сотрудников. В следующий раз это будет твоя вина, Алана.

Это урок, который я была вынуждена усваивать ежедневно. Когда я разочаровала отца еще раз, мой любимый колли Макбет исчез. На мои вопросы о нем никто ничего не ответил. Возможно, пес просто сбежал, но выяснить правду было невозможно.

Элла набрала комбинацию на клавиатуре и вывела на дальний экран фотографию двух маленьких девочек.

– Кстати, о специальном спасении… Ана и Эбби Клостцки. Их мать и отчим только что попали под следствие по обвинению в жестоком обращении с детьми в Чикаго, но конкурирующие эксперты в зале суда поругались, и девочек вернули извращенцу.

С фото на меня смотрели малютки примерно пяти и шести лет с красивыми черными кудряшками, светло-карими глазами и измученными лицами.

Я почувствовала их боль.

– Их обследовали? – спросила я, задохнувшись.

– Да, – сказала Элла. – Социальный работник, врач и психотерапевт обнаружили следы жестокого обращения. Отчим – дальний родственник судьи, хотя это не разглашается. Я с трудом откопала эту информацию.

Я сглотнула.

– Сначала попробуйте подкупить родителей. – Меня всегда поражало, как часто люди отказывались от близких ради денег.

– А если это не сработает? – спросил Мерлин.

– Выкрадите их, – ответила я. – У нас есть несколько убежищ, специально предназначенных для детей, подвергшихся насилию. – Я достану деньги.

Мерлин повернулся на стуле лицом ко мне и поправил бабочку.

– Ты уверена, что средства будут поступать?

Мы избегали этой темы уже несколько месяцев. Хоть я и владела трастовыми фондами, оставленными мне матерью и другими покойными родственниками, их попечителем был отец и у него была возможность замедлить поступление денег на мой счет, если бы он того пожелал.

Элла последовала примеру Мерлина и развернулась ко мне.

– Сегодня был опубликован новый отраслевой отчет. «Аквариус» находится на последнем месте среди четырех гигантов соцсетей, что не очень радует. Чем ниже ты падаешь, тем меньше твои… сила и возможности.

Она успевала думать и о компании, и обо мне.

– Я знаю.

Розали прикусила пухлую нижнюю губу.

– Может, у них появился какой-то маркетинговый план и поэтому они вызвали тебя на заседание?

– Могу только надеяться, – прошептала я, чувствуя в глубине души, что все не так просто. На тот момент моей единственной целью было спасти как можно больше людей. – А как у нас дела с дешевым жильем в Грузии?..

О будущем подумаю позже.

Пока у меня еще была свобода, я хотела ею воспользоваться.

Глава 2
Алана

Когда я вошла в зал заседаний, в глаза сразу же бросились высокие панорамные окна, занимавшие всю дальнюю стену. Солнечные лучи отражались от них, но проникнуть сквозь укрепленное стекло не могли. Передо мной раскинулся яркий пейзаж Кремниевой долины, и я отвернулась, сдерживая желание подойти к самому краю и посмотреть вниз, как в детстве.

– Привет, папа, – проговорила я.

Отец, сидящий во главе стола, поднял взгляд от стопки бумаг. Он, как обычно, стоял у руля и контролировал ситуацию. В его густых черных волосах, особенно за ушами, мелькали седые пряди, подчеркивающие резкую линию подбородка и еще более резкие брови. Сейчас у него не было морщинок ни возле глаз, ни в уголках рта, которые обычно появлялись, когда он смеялся. В его глазах отражалась его судьба. Темно-карие, намного темнее моих – в них не было тех зеленых искорок, которые подарила мне мама.

– Алана, хорошо, что ты здесь, садись, – сказал он и указал на кресло справа от себя.

Я застыла. Это было место Грега. Мне все еще было больно, что его нет рядом. Я помедлила и посмотрела на двоюродного брата.

– Привет, Нико.

– Алана, – поприветствовал он, кивнув. Если папа был просто похож на наших дальних родственников, то у Нико были действительно итальянские корни. Он выглядел как настоящий итальянец: темные волосы, глубокие черные глаза, мускулистая фигура в черном костюме. – Ты прекрасно выглядишь, – добавил он безо всякой интонации в голосе. Они с Грегом были ровесниками и лучшими друзьями.

– Спасибо, – ответила я тем же тоном. Сердцебиение громко отдавалось в ушах. Мне хотелось протянуть ему руку, но горе еще давало о себе знать.

На встречу я надела темно-синий костюм с вышитыми на юбке розовыми цветами и неброские украшения из кристаллов аквамарина и розового кварца – моих талисманов. Как лицо компании, я знала, как себя преподнести.

– Итак, Алана, – сказал отец и сосредоточил свое внимание на мне. Громоздкие часы на его руке были украшены аквамарином, который светился при соприкосновении с кожей. Это был его талисман.

Сделав глубокий вдох, я отодвинула тяжелое синее кожаное кресло от массивного мраморного стола и села, скрестив ноги. Нужно было взять себя в руки.

– Теперь ты директор, – сказал он без предисловий.

Я вздрогнула.

– Папа, я…

– Все решено. – Он опустил взгляд на планшет, который лежал на бумагах. – Я также подумываю о том, чтобы пригласить на работу двух твоих дальних кузенов, но еще взвешиваю варианты.

Интересно. Я всегда владела акциями, и было приятно узнать, что теперь у меня появилось право голоса в управлении компанией. Я просила отца об этом два года назад, но тогда он не хотел ничего менять. Хорошо, что он наконец созрел. Однако я не могла смириться с гибелью Грега. Мне придется изменить свой график, но это не страшно. Я надеялась воспользоваться новой должностью, чтобы профинансировать программу «Рюкзак», а также построить на юге Калифорнии еще несколько приютов для женщин, подвергшихся насилию.

– Алана, – резко произнес папа.

Я вздрогнула и почувствовала на лице жар. Кажется, я снова витала в облаках.

Он покачал головой.

– Нико, что ты говорил?

– Что это плохая идея.

Я вжалась в спинку стула.

– Может, спросим мнение Аланы? – тихо спросил Нико. В его голосе звучали нотки, которые я никак не могла разобрать, но они мне явно не нравились.

От волнения тряслись руки, и я чувствовала, как розовый кварц грел кожу, успокаивая меня.

– Как насчет того, чтобы вы оба перестали на меня давить? – начала я прямо. – Я, как обычно, готова все обсудить…

– Хорошо, – прервал меня папа. – Потому что пришло время тебе выступить в качестве единственной наследницы «Аквариус Сошиал» и человека, имеющего самые прочные связи с аквамарином. В каждом поколении им может быть только один человек, и так вышло, что им стала ты. Тебе же известно…

От неожиданного стука в дверь я подпрыгнула.

Отец вздохнул и посмотрел на часы.

– Давайте закончим эту часть совещания. Входите, – позвал он.

Я обернулась через плечо и увидела двух человек: Уэсли Уиспера, директора по продукту компании, и Вэл Виккони, главного юриста.

Она выдвинула стул и села рядом со мной, держа большую стопку папок с документами, а Уэсли прошел в дальний конец зала, взял пульт дистанционного управления и включил экран, занимавший бо́льшую часть стены.

Уэсли был довольно привлекательным мужчиной. Его рост был около ста семидесяти пяти сантиметров, и он носил очки в темной оправе. Непослушные светлые волосы обрамляли лицо с правильными чертами.

Не было сомнений, что именно он создал алгоритмы «Аквариуса» – об этом свидетельствовали морщины, прорезающие его лоб. Я немного завидовала ему: мне всегда хотелось научиться программировать, но в школе-интернате нас обучали хорошим манерам и тому, как взаимодействовать с людьми, а не нудному программированию. Мне все еще требовалось время, чтобы познать его азы.

– Хорошо, я быстро, – сказал Уэсли так, словно его мысли опережали наши на несколько лет. – У нас проблемы.

Сердце замерло.

– Проблемы?

Отец смотрел на экран.

– Расскажи, в чем дело.

Уэсли кивнул.

– Мы потеряли пять процентов доли рынка из-за «Малис Медиа» только за последний квартал.

– Черт возьми, – сказал отец. – Каким образом?

Уэсли пожал плечами.

– Их программное обеспечение более совершенно, чем наше, а кристаллы, управляющие их компьютерами, мощнее. В то время как наша платформа использует передовые технологии искусственного интеллекта для анализа эмоций наших пользователей в режиме реального времени, в «Малис Медиа» делают то же самое, но добавляя мысли и переживания напрямую. У них появляется больше подписчиков и, что важнее, пользователей, которые делятся контентом.

На экране загорелось несколько огоньков.

– Ого, – пробормотал Нико. – Они владеют по-настоящему большой силой.

– Я пыталась, – сказала я, и на секунду у меня закружилась голова. – Использовала более сильные эмоции.

Наш ИИ – это платформа эмоционального интеллекта, которая использовала передовые технологии искусственного интеллекта для анализа эмоционального состояния пользователей. Подключение обновлялось в режиме реального времени.

Уэсли вздохнул. Статистика и цифры забегали по экрану.

– Мы теряем силу. Нам нужно семь миллиардов взрывающихся звезд в день, чтобы поддерживать власть на нынешнем уровне, но у нас не получается.

Я стала быстро обдумывать варианты. Чтобы поставить лайк на пост с эмоциями или поделиться нашим сайтом, пользователь должен был нажать на значок со взрывающимися звездочками. Программистом меня точно не назовешь, а вот инфлюенсером – пожалуйста.

– Я создам новую компанию, которая будет сфокусирована на взрывающихся звездах и чем-то большем, чем просто эмоции, – вдруг сказала я и прикусила губу. Я знала, что отец не отступит. – Думаю, нам также следует подумать о расширении взаимодействия с пользователями.

– Что ты имеешь в виду под «расширением»? – спросил Нико.

Я медленно выдохнула.

– Известно, что мы получаем энергию от взрывающихся звезд. Что, если мы поделимся ею с нашими пользователями?

– Поделимся своей энергией? – недоверчиво спросил отец. – Мы и так тратим время на распространение дезинформации об энергии кристаллов и ее восстанавливающей силе. Четырем семьям потребовались столетия, чтобы убедить общественность в том, что магии не существует.

Нико фыркнул.

– Магии в общепринятом смысле не существует.

Я не могла с этим согласиться. Независимо от того, сколько научных принципов применялось, наши самые блестящие ученые так и не смогли полностью объяснить, как мы извлекали энергию из кристаллов и использовали ее, чтобы завоевать популярность, которая в будущем улучшит наше здоровье и продлит жизнь. Вероятно, это было связано с теми способами передачи информации еще со времен поэтов-романтиков до зарождения интернета, где информация распространяется в социальных сетях. Кто знает, к чему нас приведет активное использование искусственного интеллекта.

Даже я не знала, как именно работали кристаллы, хотя моя связь с аквамарином и розовым кварцем была гораздо сильнее, чем у кого-либо, о ком когда-либо упоминали в учебниках истории.

– Энергия кристаллов существует, и я думаю, если мы заставим людей понять, какую силу они могут получить, участвуя в создании этой энергии, они внесли бы свой вклад. Пусть и в надежде улучшить здоровье и продлить жизнь.

Нико покачал головой.

– Это рискованно. Бо́льшая часть мира не имеет ни малейшего представления о том, что человеческую энергию можно использовать с помощью кристаллов, и мы должны продолжать пропагандировать это. Такая энергия, наверное, является игрой с нулевой суммой – у нее не так много возможностей. Сохранение этого секрета – единственное мирное соглашение между семьями, действующее на протяжении веков.