Стаффорд, отодвигая перчатку в сторону, пробормотал:

– Время поджимает.

– Ничего. Мы пять веков терпели – король может потерпеть пять дней, – ответил Хейг, переводя взгляд на Стаффорда – бледного, напуганного и явно недоумевающего, за что же его вызвали на дуэль.

Непотизм – зло Тальмы!

Тернер повторил за заместителем комиссара:

– Времени почти нет.

Хейг криво улыбнулся:

– За ошибки разведки пусть разведка и отвечает, а не моя невеста. Я не извинюсь и не отступлю. Завтра на рассвете. Игнисы не прощают, леры. Вам ли не знать.

Он встал:

– Не буду напоминать, что женщин никогда не вмешивают в дела страны.

– Она не женщина. Она констебль. Не вы ли это доказывали, когда уговаривали дать ей шанс на службе в полиции, лер Хейг? – сурово сказал комиссар.

– Тогда предлагаю вам всем нанести себе по ранению в плечо проклятым кинжалом. У меня все. Еще возражение, и – леры, слово чести! – я вызову на дуэль каждого присутствующего за этим столом… Честь имею!

И он пошел прочь.

– Какого… демона, Стаффорд?! – не выдержал Тернер, отбрасывая салфетку прочь. – Что за самодеятельность?! Просил же напугать, а не покалечить!

– Ее и должны были только напугать, лер…

– Утром хоть на коленях извиняйтесь перед Хейгом… И да, проклятый кинжал я вам пришлю – попробуете его в деле. На себе попробуете!.. Хотя-я-я… Так даже лучше…

Глава 3
Руки вверх, конфетка!

Ложиться спать было еще рано – пока поезд крался по предместьям Олфинбурга, в купе в любой момент могли сесть попутчики. Темнота за окном сменялась неприятным электрическим освещением на перронах. Стоянки, шум вокзалов, крики проводника, хлопанье дверей, гудки паровоза… Поезд жил своей жизнью. Из слухового окна соседнего купе доносились девичий смех и бормотание – кажется, там юные леры ехали в Аквилиту веселиться. Через час закончатся остановки, и поезд въедет в Серую долину – место битвы за столицу, прошедшую четверть века назад. Тогда Тальма чуть не пала, увлеченная битвами в колониях и ослабившая собственные земли.

Серая долина представляла собой место взрыва потенцита. Тогда этот редкий металл, стоящий дороже золота, собирали со всей еще не захваченной врагами страны. Все ювелирные лавки, сокровищницы леров, украшения лер и нер, вся храмовая утварь, все механиты – тогда королевские гвардейцы забирали все, лишь бы страна уцелела. Горстка королевских гвардейцев, вставшая Тонкой Золотой Линией на пути врага, соединенных войск Ондура и Моны, приняли бой, совершив подвиг… и уничтожили активированным потенцитом все лиги страны вместе с собой и врагами – во имя короля и страны, как и принято в Тальме. До сих пор что-то сделать с Серой долиной, чтобы вернуть этим землям жизнь, ни магам, ни ученым не удалось. Здесь властвуют только потенцитовая пыль и прах.

Как только поезд заедет в Серую долину, можно будет лечь спать – три часа без остановок гарантированы.

Вик задернула шторы на боковых окнах, отгораживаясь от мира. Была очередная остановка, и на перроне смешались провожающие, уезжающие и пассажиры поезда, для которых накрыли столы с чаем и легкими закусками.

В купе кто-то вежливо постучал, и Вик откликнулась, разрешая войти. Это был проводник. Отрабатывая деньги, он принес на небольшом подносе закуски и чашечку чая.

– Не побрезгуйте, лера!

Кажется, положение Вик в обществе он не так понял, но кто виноват?

– Скоро поедем. Следующая большая остановка только перед долиной будет, лера. Отдыхайте, вас никто не потревожит – уж я прослежу.

Проводник суетливо поклонился и вышел из купе спиной назад, словно она королева. Вик вздохнула – раболепство некоторых ничем не вытравить.

Стукнула дверь, и Вик вновь осталась одна. Недолго думая, она быстро стянула с себя тяжелые зимние ботинки и, с ногами забравшись на диван, принялась просматривать содержимое папки, которую ей передал Эван. Кроме документов, там заботливо лежала и газета. «Вестник Тальмы» – солидное издание, неподвластное современным вольнодумным веяниям. Самое то для чтения сиятельными и, как оказалось, Вик. Она сама предпочитала более демократичную и дешевую газету «Утренний Олфинбург». Мир как-то ее мало волновал, а вот новости столицы – да.

Вик, отдавая должное сэндвичам с бараниной, просмотрела первую страницу – там была огромная статья в честь поминального поста. Не самое интересное событие. Из года в год всегда писали одно и то же: покаяние, смирение, ожидание чуда – мир может и не пережить Явление Созидателя, приходящееся на самый короткий день в году. Храм до сих пор внушал, что каждое зимнее солнцестояние может оказаться последним, несмотря на расчеты астрономов.

Минут через десять проводник вернулся, забрал поднос с пустой чашкой и укрыл увлеченную научной статьей на второй странице газеты Вик пледом. Услужливый проводник еще где-то и дорожную подушку нашел и принялся с кучей извинений уговаривать «сиятельную» отдохнуть. Тревожить на остановке перед долиной он ее не будет, если «сиятельная» сама не захочет полюбоваться видом на Серую долину со смотровой площадки. Вик от любования отказалась и была оставлена проводником со сплошными заверениями в том, что теперь можно спать и ее никто не побеспокоит.

Больше Серой долины Вик заинтересовала статья в газете. Очень тревожная статья. Просто невероятно, что редакторы ее пропустили, потому что перспективы вырисовывались страшные. Или никто так больше не считал, кроме Вик? Отец часто говорил, что у нее живое воображение и она часто видит все в негативном свете.

В пример при этом он всегда приводил почему-то Хейга-младшего.

В статье рассказывалось о гениальном открытии процесса электролиза потенцозема, в результате которого получается чистейший потенцит без гигантских затрат на амальгамирование и дальнейшую его очистку – единственный известный метод его получения до последнего времени. Это открытие кружило голову от одного только осознания дальнейших возможностей. Вот оно – будущее, которое уже не на пороге, оно уже вошло в мир!

Потенцит – единственный металл, легко накапливающий магию и так же легко ее отдающий. Он применяется для изготовления механитов, амулетов, оружия и везде, где требуется магия. Только его цена зашкаливает, не дает технологиям развернуться. Немногие могут себе позволить изделия с потенцитом. Пусть залежей потенцозема полным-полно, пусть он есть почти повсеместно (где-то больше, где-то лишь мелкие месторождения) и влияет на магический фон, его добыча всегда была тяжелой и дорогой.

Тальма, кстати, самая богатая потенцоземом страна. Именно это и обеспечивает ее господство в мире. Магов тут рождается много.

Электролиз потенцозема гарантирует доступ к нужному металлу почти всем слоям населения. Прогресс шагнет семилиговыми шагами. Одна проблема – открыли электролиз в Вернии. Это бывшая провинция Тальмы, отсоединившаяся четверть века назад под шумок Тройственной войны. Верния до сих пор находится под торговой блокадой Тальмы. И, насколько помнила Вик, как раз в Вернии нет залежей потенцозема. Вообще. В Вернии не рождаются маги. Она славится своими учеными. И вот за головы этих ученых, открывших электролиз потенцита, уже было заранее страшно. Их же или уничтожат, чтобы сложившийся рынок потенцита не обрушился, или выкрадут – разведка Тальмы любит такое… Или… Вик грустно улыбнулась, шурша газетой. Или она привычно видит все в черном свете, а мир ожидает небывалый рассвет маготехнологий.

Поезд набирал ход, вагон мягко покачивался, стуча на стыках рельс, гомон в соседнем купе стих. Можно было подремать. Последние луны научили Вик засыпать при любой возможности, а уж в пустом купе под перестук колес, под теплым пледом сам Созидатель велел! Ей даже что-то снилось, она не заметила продолжительной остановки перед Серой долиной, когда пассажирам предлагалось освежиться перед долгим перегоном.

Что ее вырвало из сна, она в первый момент не поняла. Только лежала, прислушиваясь. И вот звук снова повторился – громкий хлопок, за которым последовали сдавленные крики. Вик резко села на диване, приникла к слуховому окну и прислушалась. Какое-то бормотание, кажется, женский голос читал молитву. Само окошко было закрыто с той стороны – кто-то не поленился и заткнул его тряпками.

Вик сдавленно выругалась, отодвигая штору. За окном быстро неслась чернота со вспышками редких молний от взрывов потенцитовой пыли – Серая долина во всей красе.

– Ох ты ж белочки! – пробормотала Вик.

Так ругался ее брат Чарльз, никогда не поясняя тайну белочек. Правда, скрутив не одного пьяницу на своем участке, Вик поняла, какие белочки имелись в виду.

Руки уже застегивали крючки на ботинках. Она констебль, а это значит, что она закон и порядок, несмотря ни на что, даже на бешеную скорость поезда! Грабитель или убийца, проникший в соседнее купе, на такой скорости явно не будет выскакивать из поезда. Он предпочтет другой способ избавления от свидетелей – просто выкинет лер из купе, и все. Значит, надо спешить.

Вик стащила с себя жакет – он только будет сковывать движения. Поддернула вверх манжет блузы, освобождая механит на правой руке. Проверила его зарядку. Стрелка уверенно держалась в синем секторе шкалы – потенцитовая батарея полностью готова к применению.

Вик сцепила зубы и резко дернула дверь купе. В лицо ударил ветер, перехватив дыхание. Вик уцепилась правой рукой за поручень, идущий снаружи вдоль всего вагона, левой рукой – за дверцу, и высунулась из купе в поисках проводника. Левую руку заломило от боли – ветер пытался шире открыть дверцу. Длинная подножка была пуста вдоль всех вагонов, вплоть до паровоза. Скорость потрясала, только сумасшедший выйдет из купе, когда поезд так мчится. Помощи от проводника можно было не ждать.

Вик подалась назад в купе. Штора больно ударила ее по лицу и заставила снова подумать о белочках. Еще чуть-чуть, и Вик вспомнит утреннюю фразу сержа – самую подходящую по настроению.

Вик не была особо религиозна, но… она наложила на сердце священный треугольник – так спокойнее будет. Повернувшись спиной к проносящейся долине, пустой и пыльной, Вик заставила себя сделать шаг на подножку. Нога предательски повисла в пустоте. Пришлось, ругаясь на себя, сильнее податься из вагона. Наконец под ногой оказалась узкая полоска подножки. Вик выдохнула и заставила себя встать на нее двумя ногами. Правой рукой она кое-как, преодолевая сопротивление, смогла закрыть дверь купе.

Ветер трепал ее кудри, кидая их в лицо. Проклятая свободная юбка тут же обвилась вокруг ног, мешая шагать. Вик пришлось бороться за каждый вдох – семейный доктор не раз говорил, что у нее слабые легкие, вот их и перехватывает постоянно от малейшего ветерка. Ему бы такой ветерок в лицо!

Шаг за шагом, перехватывая поручень то левой, стонущей от боли, рукой, то правой, то сразу обеими, когда становилось особенно страшно. Надо было дойти до двери чужого купе. Если дверь не вовремя откроется… Вик просто скинет с подножки в пустоту.

Пугая до смерти, завыл гудок паровоза. До Вик не сразу дошло, что машинист поприветствовал идущий ему навстречу состав. Увидев яркий фонарь приближающегося по другому пути поезда, Вик ускорилась, забыв о страхе, – ей не удержаться на подножке, если она попадет между двумя составами. Ее просто затянет под колеса.

Вик, даже не успев толком рассмотреть происходящее в купе, рванула дверь на себя.

Дама солидного возраста, гувернантка или компаньонка, осела на диване. На груди полностью закрытого черного платья расплывалось темное пятно. Стало ясно, что за легкий хлопок вырвал Вик из сна.

Лера лет пятнадцати, не больше, лежала под раненой (или убитой) без сознания. Видимых ранений не было.

Лера лет двадцати пяти сидела с закрытыми глазами на другом диване и судорожно шептала молитвы. Из порванных мочек текла кровь. Кажется, грабитель был совершенно неразборчив и ничего не боялся.