Вместе с Фэйлин они остались стоять около тонкой двери, когда Лан и Юншэн уселись, чтобы пообедать вместе. Тут же начали приносить блюда, а в носу защипало от навязчивого аромата воскуриваемого благовония – тонкая палочка тлела тут же.

Они ели нежнейшую рыбу с рисом и разговаривали о делах. Витиевато, пространно, не подходя к важному. Обычная встреча, после которой не предполагалось заключать договор, но просто обозначить границы.

– Мне так жаль, что ваш отец рано покинул нас, – сказал Су Юншэн. И это уже походило на основной предмет разговора.

На который стоило вежливо улыбнуться, согласиться, выслушать ещё немного приличествующих случаю слов. Лан давно научился делать подобные вещи, не слишком задумываясь.

Дед Лана и Фэйлин управлял «Шэньхуном» в неспокойное для Объединённой Азии время, но сумел сохранить семейную компанию и выстроить сильный клан. Отец больше занялся именно бизнесом. Если до этого «Шэньхун» в основном имели дело с торговлей в разных сферах и недвижимостью, то отец вовремя вложился в набиравшие стремительную популярность импланты.

Как он говорил, тогда все пытались урвать кусок этого рынка. Получилось не у каждого, но «Шэньхун» стала сильной корпорацией, а вот многие другие потеряли изрядную долю капитала или канули в небытие.

Шэнь Чжуанши запомнился сильным и бескомпромиссным человеком, который всего себя отдавал работе. Как говорили, его смягчала жена, но на самом деле мать Лана участвовала в делах наравне с мужем. Именно она в своё время договорилась с Моранами об услуге.

Они объединили разработки и вместе создали инфолинк – тот самый имплант, который сейчас есть буквально у каждого. Конечно, теперь разные производители, на любой вкус и кошелёк. Но первым был инфолинк Моранов и Шэней.

Именно тогда матери Лана и Евы договорились об их браке, хотя дети едва пошли в школу. А вскоре после этого мать Лана погибла в нелепом несчастном случае. Её последним делом стал как раз имплант Лана, хотя ему вживили электронику гораздо раньше положенного срока. Приживался он тяжело и болезненно, поэтому Лан плохо помнил то время.

Тогда же умерла мать.

Отец часто о ней говорил, никогда больше не встречался с женщинами и хранил верность жене. Его собственная смерть и для Лана, и для Фэйлин стала неожиданностью, отец предпочёл до последнего скрывать болезнь и заниматься делами.

Лан почти не помнил похороны матери из-за вечной боли от плохо приживавшегося импланта, но там был сыном, который скорбит по матери. На похоронах отца подобной роскоши он себе позволить уже не мог.

Отца называли Великим драконом клана Шэнь. И титул, и обязанности, и дела компании перешли к Лану. В секретном сейфе отца, который он наказал открыть только после его смерти, нашёлся пухлый блокнот, написанный от руки. От руки! В то время, когда вся информация хранилась в цифровом пространстве, отец вёл самый обычный блокнот, где каллиграфическим почерком записывал все законные и не очень операции, должников и тех, кто оказал ему услугу.

Отец не доверял такую информацию электронному пространству. Кое-что Лана удивило, другое поразило, обнаружилось несколько неприятных истин и много-много тайн, компромата на кланы, компании и триады.

На похоронах Шэнь Лан вёл себя не как скорбящий сын, а как новый Благородный дракон клана Шэнь, как глава корпорации «Шэньхун». Этого от него ждали окружающие – и отец. Весь Гонконг смотрел на его прямую спину и оценивал.

– Меня беспокоит, что импланты начали терять популярность, – вздохнул Су Юншэн перед тем, как принесли десерт. – Это может сказаться на всей индустрии.

– Упадок предсказуем, – возразил Лан. – Новая область сначала развивается огромными скачками, но позже темпы замедляются. Сейчас как раз такое время.

– Это ведь к лучшему для вас.

Насторожившись, Лан ничем этого не выдал и спросил по-прежнему любезно:

– Что вы имеете в виду?

– Будет время взять дела в свои руки в спокойной обстановке.

Сначала Лан никак не реагировал на подобные вещи. Он оказался слишком ошарашенным смертью отца и делами, которые разом навалились на него. Потом злился. Теперь прикидывал, к чему клонит Су Юншэн.

Как деликатно утверждали некоторые, «около тридцати – слишком юный возраст, чтобы управлять корпорацией». Другие выражались категоричнее, но за спиной Лана. Он был в курсе разговоров, но предпочитал игнорировать их, иначе они могли поглотить с головой.

– Я работал с отцом всю жизнь, – спокойно ответил Лан. – А все последние годы – как его правая рука. Он передал мне дела.

– Разумеется, Шэнь Лан, не сомневаюсь в вашей компетентности. У нас много совместных контрактов, я всего лишь надеюсь, что у вас деловая хватка, как у отца.

Попробовал бы он заявлять такое отцу! Великого дракона слишком боялись и уважали. Лан понимал, что ему ещё предстоит заслужить подобное отношение. И не следует совершать опрометчивых поступков. Его дело сейчас слушать, вежливо кивать – и запоминать. Кто что знает, кто как намерен действовать. Пусть недооценивают его, Лану только на руку.

Он терпеливо молчал. Он не такой грозный, не настолько жёсткий, как отец. Но его сильные стороны в другом. Отец любил говорить, что он – яростный тигр, хищник, который порвёт любого, кто встанет у него на пути, но именно Лан на самом деле дракон – обладающий достаточным терпением и мудростью.

Лан не был силён в сравнениях, но точно знал: чем дольше ты молчишь и выжидаешь, тем больше вероятность, что собеседник скажет что-то важное.

Оставив тарелки с десертом, официанты бесшумно испарились. Фэйлин у дверей и второй телохранитель застыли, едва ли двигаясь. Аромат благовония стал менее интенсивным.

– Прискорбная может сложиться ситуация, – наконец сказал Су Юншэн. – Надеюсь, нашему рынку ничего не грозит. Я слышал, стали появляться мелкие компании, которые обслуживают импланты едва ли не задаром.

– Правда? – вежливо уточнил Лан.

– Вы не хуже меня знаете, что содержание большинства модов требует финансовых вложений или высокого соцрейтинга. Если люди перестанут тратиться, мы потеряем значительную часть прибыли.

– Не думаю, что это так, – сдержанно сказал Лан. – Цена на диагностику и комплектующие слишком завышена. Мы ничего не потеряем, если сделаем содержание дешевле.

– Это официальная позиция «Шэньхун»?

– Это политика, которую начал мой отец, и я намерен продолжить. Я знаю, он присылал отчёты наших аналитиков.

Брови Су Юншэна чуть приподнялись. Документы считались секретными, и Лан вправду не знал о том, что отец посылал их Су Юншэну, но об этом было написано в блокноте.

– Я говорил вашему отцу, что он ошибается, – сухо сказал Су Юншэн. – Это опасная ситуация на рынке.

– Я поддерживал инициативу отца и собираюсь придерживаться того же курса.

На самом деле предложение исходило именно от Лана. Отец всю жизнь был бизнесменом, который получал удовольствие от высотного офиса, парящего над городом, от акций и интриг в советах директоров компаний. От полулегальных сделок.

Часть из этого Лан тоже любил, но не меньше обожал взять скоростной байк и отправиться в глубь города. Или проникнуть в сердце злачных заведений Коулуна. Увидеть, как живут люди, не заключённые в оболочку офисов, близких к облакам.

Аугменты были у всех. Без них скоро станет невозможно жить, они или нейровещи, которые использовал Лан. Проблема с имплантами заключалась в том, что иногда они не сразу приживались. Да и потом требовалось обслуживание, как обычное медицинское. А порой они попросту ломались.

Люди, подобные Су Юншэну, вызывали личного врача, который почти безболезненно заменял неработающий мод на новый. Так поступал и Лан: последняя игрушка Ашена Сона категорически не хотела приживаться, хотя раньше у него проблем не возникало. В итоге Юй Синь неделю колол Ашену какую-то сыворотку.

Лан, как и отец, следил, чтобы подобные услуги оставались доступны любому в клане Шэнь. Но обычные горожане зачастую не могли себе позволить визит к врачу, не говоря уже о дорогостоящей диагностике. Их инфолинки сбоили и передавали помехи, глаза порой начинали переключаться на чёрно-белое виденье.

Лан видел простого рабочего, который захлебнулся собственной кровью, когда фильтр дыхания, чтобы не беспокоиться о смоге, долго барахлил, а потом окончательно вышел из строя из-за нагрузки.

Да ещё новомодный соцрейтинг. При низком уровне он не позволял ставить определённые моды, и люди попросту шли на чёрный рынок.

Когда-то и Лан мучился с имплантом. Пусть тот являлся экспериментальной разработкой, но проблемы всегда одни и те же. Это притом что к услугам Лана были новейшие разработки, и всё равно он хорошо запомнил постоянную боль, пока мод не прижился.

Это Лан убедил отца, что обслуживание должно стать доступно всем. Иначе, пока в сияющих офисах меряются красноречием, сканируя собеседника, люди на улицах умирают.

Не все поддерживали политику «Шэньхун».

– Я слышал о небольшой фирме, – продолжал Су Юншэн. – Не помню названия… она позиционирует себя как благотворительную организацию. Оказывает бесплатные услуги по обслуживанию имплантов в бедных районах. Гм, как же её… вроде бы такое интересное название. «Кувшинки».

Он в упор посмотрел на Лана, и тот спокойно ответил на взгляд, хотя для этого пришлось призвать на помощь всю выдержку. В очках Су Юншэна отразилось лицо Лана.

Он знал. Су Юншэн точно что-то знал! «Кувшинки» – компания, которую организовал сам Лан через подставные фирмы. Отец, конечно, был в курсе и одобрял, хотел посмотреть, что из этого выйдет. К сожалению, не успел увидеть.

Кувшинки были любимыми цветами матери Лана. Ему нравилось думать об этой компании как об их общем с отцом проекте.

– Никогда не слышал, – сказал Лан. – Они как-то мешают нашей деятельности?

– Насколько я знаю, нет. Оказывают базовые услуги по обслуживанию имплантов и делают это бесплатно.

– Если вы говорите о бедняках, то вряд ли они пошли бы в офис моей или вашей фирмы. «Кувшинки» не забирают наших клиентов.

– Но это нехорошая тенденция. Что, если все мы начнём оказывать подобные услуги бесплатно?

С раздражением Лан подумал, что тогда Су Юншэну, конечно же, придётся поумерить аппетиты в отношении обеих своих любовниц, которые не были в курсе друг друга и щеголяли новыми меховыми пальто, украшениями и жили в домах, стоивших столько, сколько не заработали бы и несколько поколений рабочих-кули.

Ценную информацию Лан припас на будущее. Пока не время и не место даже намекать Су Юншэну, что Лану известно и о его женщинах, и о некоторых сомнительных сделках.

– Вы видели отчёты моего отца, – сказал Лан. – Даже в пессимистичном прогнозе прибыль никуда не исчезнет. Может, пропадёт сверхприбыль. Зато люди на улицах получат должную медицинскую помощь.

– Думаю, стоит пересмотреть отчёты.

– Обязательно сообщу своим аналитикам. А пока буду придерживаться принятой политики «Шэньхун». Мы хотим сделать услуги доступнее.

– Опрометчиво.

– Неужели? – вкрадчиво спросил Лан. – А представляете, если бы близкий вам человек столкнулся с проблемой импланта? Было бы здорово, если он мог получить помощь.

– Близкие мне люди получают её от моего личного врача.

– Но ведь всякое может случиться. Представьте, если бы у вас был сын, и его имплант начал барахлить… где-нибудь в Квун Тонге, например?

Название рабочего района Лан выбрал отнюдь не случайно и по лицу Су Юншэня понял, что попал в точку. Этой информации не было в блокноте отца, а вот Ашен Сон накопал.

– Как хорошо, что у меня нет сына в таких ужасных условиях, – сухо сказал Су Юншэн.

– Конечно.

Покорно согласившись, Лан помнил, что его лишённые модов глаза кажутся зловещими. Всего лишь привычка окружающих к электронике, но Лан этим активно пользовался.