Софья бросила взгляд на подарочный пакет. Ей было немного за пятьдесят, и в свете лампы на ее красивом лице четче проступили морщины.

– Ты, конечно, уже знаешь, что мой сын, Саша, сейчас находится в больнице. – Это был не вопрос, а утверждение. – Сегодня у него день рождения, и я хотела его поздравить. Мне важно, чтобы мой подарок оказался у него именно в этот день.

Голос Софьи дрогнул, и она качнула головой, будто приказывая себе собраться.

– Я понимаю, – ответила Эля, искренне желая ободрить ее. Вопреки первоначальным опасениям, никто из ее прошлых начальников, чей статус был куда ниже главы «Мариона», не обращался с ней лучше, чем Софья. – И надеюсь, что он скоро поправится.

Софья грустно улыбнулась.

– Только надежда и остается. У него была серьезная травма головы, и врачи пока не могут сказать точно, какие будут последствия. Вещи принимают до семи.

На ее компьютер пришло уведомление о новом письме, и она утомленно прикрыла глаза. В голове Эли промелькнуло воспоминание о разбитой кружке.

– Скажите адрес, и я поеду прямо сейчас, – быстро сказала она. – Отвезу ему подарок.

– Я буду очень тебе благодарна. – В голосе Софьи звучало настоящее тепло. – У меня появилась идея, когда я заезжала к нему домой и увидела целый шкаф с фигурками – ты должна их знать, герои фильмов и знаменитости с большими головами и круглыми глазами. Я думала, их любят только дети, но, оказалось, что двойняшки Эмилии – почти ровесники моего сына – тоже их обожают. Надеюсь, это поднимет ему настроение. Я вызову тебе такси до больницы.

Спустя несколько минут Эля сидела в просторном салоне черного «Мерседеса» – разумеется, Софья не представляла себе ничего ниже уровня «бизнес», – и держала на коленях пакет с подарками. Оттуда с верхней коробки на нее смотрели напряженные нарисованные глаза под каштановыми бровями. Надпись на боку гласила «Брэм Стокер». У Саши был хороший вкус в литературе.

Рядом с коробками с фигурками стояла фоторамка. При мысли о том, что Софья хотела, чтобы, проснувшись, ее сын увидел близких людей, у Эли сжалось сердце. Можно было только гадать, почему они отдалились друг от друга, но сейчас Софья явно была настроена снова наладить отношения. Сложно представить более серьезный стимул, чем угроза жизни родного человека.

Хотя для некоторых даже этого было недостаточно. Семья Эли тому подтверждение.

Она нечасто думала о доме, где не бывала уже восемь лет, – слишком мало с ним было связано хороших воспоминаний и слишком много плохих. Ее мысли были сосредоточены на видениях от ее родственной души – человека, которому было с рождения предназначено любить ее в самом прекрасном смысле этого слова. Видениями служили случайные обрывки того, что он видел вокруг себя: экран телевизора, витрина кафе, еда, вид из окна кухни или рабочий кабинет. В среднем они появлялись три или четыре раза в месяц, иногда чаще, а иногда, как у Эли, реже. Самые удачливые люди могли узнать адрес или номер телефона или даже увидеть отражение родственной души в зеркале. Последнее несколько лет назад у Эли получилось, но, вопреки ее надеждам на чаты поиска, долгожданная встреча так и не состоялась. А с недавних пор все, что она смогла увидеть, – это неясные серые пятна, сменявшиеся мгновениями полной темноты. Это могло значить только одно: с увиденным ей человеком случилось что-то плохое, и их шансы встретиться были близки к нулю.

От этой мысли по телу пробежал неприятный холодок, и Эля сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Жизнь без родственной души не то же самое, что жизнь в одиночестве или несчастливая жизнь. Она прочитала об этом еще в школе и вспоминала всякий раз, когда представляла, что могло быть, будь она удачливее. Или будь Вселенная к ней снисходительнее, как к тем одноклассникам, которые уже отправились на выпускной в компании родственных душ.

Машина круто повернула, и пакет едва не слетел на сиденье. Эля крепче обхватила его руками. В свете бежавших мимо такси фонарей ей был виден край фотографии и рука изображенного на ней человека, поднятая в приветственном жесте. Она отодвинула коробки в сторону, насколько могла, и поставила ее поровнее, но не спешила убирать руку. Она слишком уважала Софью, чтобы поддаться любопытству и взглянуть на семейную фотографию, предназначавшуюся для ее сына. Но чем дольше она разглядывала этот крохотный фрагмент, тем сложнее было игнорировать другое чувство, похожее на дежавю, – странно, учитывая, что увидеть подобное она могла где угодно. Эля нахмурилась, роясь в памяти и рассеянно сжимая тонкую фоторамку одной рукой, когда к ней обратился водитель.

– Через пять минут будем на месте.

Только сейчас осознав, что делает, она быстро вытащила руку из пакета. Что на нее нашло? Проклиная себя за глупость, она быстро натянула рукав блузки на ладонь и положила рамку на колени, чтобы стереть следы пальцев со стекла. Другую руку она запустила в сумку в поисках влажных салфеток.

Водя рукавом по рамке, Эля не сразу подняла взгляд на лица запечатленных на фотографии людей. Семья из трех человек – отец, мать и сын – в легкой одежде сидела за деревянным столом на фоне зеленых деревьев. Ладонь поднимал что-то говоривший фотографу мужчина, скорее всего бывший муж Софьи. На ее помолодевшем лице застыла веселая улыбка, рука лежала на плечах сына. Его смеющиеся голубые глаза встретились с карими Эли, и она замерла, не заметив, как разжались пальцы.

Ее губы беспомощно приоткрылись, но она не издала ни звука, оглушенная шумом крови в ушах. Грудь сдавило так сильно, что было невозможно сделать вдох. Казалось, на несколько секунд тело вдруг отказалось ей повиноваться.

Прежде чем ее разумом могла овладеть паника, ощущение пропало так же внезапно, как и появилось. Сердце Эли забилось очень быстро, будто, сбросив оцепенение, требовало немедленно выскочить из машины и бежать. Она зарылась подбородком в широкий воротник куртки, пряча от водителя судорожный вздох и не отрывая глаз от фоторамки. Ее пальцы заметно дрожали, приблизившись к веселому лицу молодого человека, но так его и не коснулись. Этот момент должен был принадлежать только им двоим.

Говорят, что из всех видений о родственной душе лучше всего запоминается то, где можно увидеть лицо; так был устроен разум человека в поиске. За двадцать шесть лет своей жизни Эля видела его три раза, что, согласно статистике, было в пределах среднего значения.

Впервые это случилось пятнадцать лет назад, когда, делая домашнее задание по английскому, вместо учебника она неожиданно увидела овальное зеркало ванной комнаты, в котором отражался другой человек. Голубоглазый юноша на несколько лет старше нее, с выгоревшими на солнце светлыми волосами и веснушками на носу, смеялся, держа в руке зубную щетку. Он исчез через несколько секунд, но Эля успела запомнить каждую черточку его лица.

А позже, будто Вселенная решила сделать ей подарок, она снова увидела мир его глазами. Серый осенний день уступил место голубому небу и пляжу. Сидевший рядом с ней загорелый мужчина махал пляжному фотографу, требуя быстрее сделать снимок, и, едва ее родственная душа повернулась к камере, видение исчезло. Зоя была первой, кому она позвонила, чтобы рассказать о случившемся чуде. Визжа от восторга, подруга уверяла, что их встреча была не за горами – иначе как еще объяснить появление двух видений в один день? Такое случалось редко и было хорошей приметой.

В тот вечер Эля впервые поняла, каково это – быть на седьмом небе от счастья. Но чем больше проходило дней, тем больше она разочаровывалась. Увиденный ей голубоглазый блондин не встретился ни в школе, ни на улице. Она нарисовала его портрет с помощью специальной программы и несколько раз публиковала вместе с подробными описаниями видений на сайтах поиска в надежде, что он откликнется. Даже перевела несколько сообщений на английский язык и скопировала на иностранные платформы. Все было напрасно.

Второй раз она увидела его отражение спустя два года. Прищуренные голубые глаза, где не было и следа того веселья, что она видела в прошлый раз, смотрели в зеркало заднего вида автомобиля. Ее сообщение с указанием времени, погоды и очертаний дороги осталось без ответа и на сайтах поиска, и в социальных сетях, которые в то время только начинали набирать популярность.

Наконец, прошлым летом она увидела его поправляющим галстук в каком-то торжественном зале, освещенном золотистым светом. Его волосы были зачесаны назад, открыв высокий лоб, а щеки и подбородок покрывала светлая щетина. Он выглядел задумчивым, даже немного печальным, но снова не откликнулся на ее сообщение и не прокомментировал новый рисунок. Эля была так взволнована, что начала и закончила свое сообщение настойчивой просьбой об ответе. Еще никогда она не получала столько сочувственных реакций от других пользователей.

Историй о том, как родственную душу можно встретить на новом месте работы, было написано и снято предостаточно. И своей приход в «Марион» Эля воспринимала как первый шаг на пути к долгожданной встрече. Возможно, тот самый молодой человек однажды оказался бы среди коллег из другого отдела или даже компании, которым она по распоряжению Софьи приносила чай и кофе в переговорные комнаты. Теперь, когда правда была известна, сходство Саши с матерью в улыбке и разрезе глаз было очевидным. Как и наивность самой Эли – хотя подобные заблуждения в процессе поисков были совсем не редкостью.

Молодой водитель, когда она только села в машину, протянул ей руку. Это было стандартное приветствие незнакомцев, еще не увидевших лицо родственной души, но допускавших, что при прикосновении связь чудесным образом пробудится. Эля лишь качнула головой, они вежливо улыбнулись друг другу и больше не разговаривали. Теперь его голос начинал звучать раздраженно.

– Отсюда придется идти пешком. Видите, тут шлагбаум, на территорию машины пускают только по пропускам. Девушка? Мы приехали!

– Спасибо, – ответила Эля, не разобрав, что он говорит, но автоматически отметив, что такси остановилось, а мимо с включенной сиреной пронеслась скорая помощь.

Она убрала фоторамку в пакет и выбралась из машины, даже не застегнув до конца молнию на пуховике и не посмотрев на часы. Сейчас для нее не имели значения ни временные ограничения, ни что-то еще в мире за исключением одного человека. Эля бросилась ко входу в больницу, прижимая к груди пакет и огибая лужи растаявшего снега. Губы сами растягивались в улыбке, несмотря на сбившееся дыхание.

– Это ты, – шептала она. Смесь долгожданной радости, волнения и облегчения, переполнявшая душу, гнала ее вперед, не позволяя замедлить шаг. – Ты здесь.

10 часов назад

К статистическим данным, касавшимся родственных душ, отношение было неоднозначным. Одни, как Зоя, радовались тому, что их поиск уже завершился успешно, и поздравляли таких же счастливчиков. Зоя встретила Андрея в прошлом году, разыскав увиденный днем ранее книжный магазин, где он работал, и скоро они собирались пожениться. Те же, кто еще ждал ту самую встречу, воспринимали результаты исследований как стимул продолжать поиски во всех направлениях – или же, напротив, неприятное напоминание о несправедливости, от которого становилось еще тяжелее. Спор между психологами на тему, стоит ли активно освещать в новостях результаты ежегодных исследований, длился не одно десятилетие.