Одной рукой я придерживала ворот халата, а второй нащупала под стойкой револьвер, который мы держали именно на такой случай. В "Бутылке" всякие гости бывают, и не все из них законопослушны.

Рифленый металл рукояти удобно лег в руку. Чуть слышно щелкнул взводимый курок.

– Миссис Керрик, – незваный гость шагнул вперед и поднял открытые ладони. – Я пришел всего лишь поговорить.

Как будто для разговоров надо так вламываться!

Свет лампы упал на его смуглое лицо. Шаловливо скользнул по узким бледным губам. Очертил высокие скулы, нос с горбинкой. Утонул в темных глазах.

Я сглотнула. Опять брюнет!

– Простите, мистер. – Выговорила я, сколь могла, твердо. – Я очень занята.

– М-да?

Взгляд его задержался на моей руке, стискивающей ткань у горла. Он смотрел… не раздевая взглядом, нет. Будто освежевывая.

Незваный гость повернулся, прикрыл дверь и с тихим лязгом вогнал засов в пазы. Очень… выразительно вышло, что уж тут.

– Для меня вы время найдете, – заявил он с великолепным апломбом и уселся за стойку напротив.

Понимает ведь, что стрелять я не стану. И никто не поможет, даже если закричу. Дураков в Тансфорде повывели.

Мокрую шляпу брюнет швырнул на стойку, плащ небрежно пристроил рядом. Он разглядывал меня, не таясь: от гладкой шапочки каштановых волос до испачканных чернилами тонких пальцев.

Я наконец – зря кичилась своей памятью! – его узнала.

– Полковник Эллиот?

Его смуглое хищное лицо часто мелькало в газетах. Начальник Особого отдела как-никак.

В живую Брайан Эллиот был хорош. Фактурный такой. Гибкий, поджарый. Шевелюра иссиня-черная. Прищур недобрый. Глаза – ух!

– Он самый. Поговорим, миссис Керрик?

От заверений, как приятно ему знакомство, брюнет воздержался. А вот я, признаюсь, и впрямь получила некоторое удовольствие. Эстетическое. Тот, позавчерашний, проигрывал этому по всем статьям. Эллиоту сорок наверняка уже стукнуло, хотя так сразу не скажешь. Волосы не поредели, фигура не оплыла от кабинетной работы, лишь несколько морщинок у глаз и узких губ выдавали, что он давно не мальчик. И еще взгляд, от которого хотелось спрятаться под стойкой.

Вместо этого под стойку я спрятала гроссбух. Ничего криминального в нем, конечно, нет – я ведь не совсем идиотка! – но своего труда жалко. Все утро над отчетами корпела, а лужа на стойке уже подобралась к ним вплотную.

– О чем? – удивилась я, приподняв брови.

Были варианты, были. Но раз начальник Особого отдела явился сюда без ордера и без своей бравой кавалерии, значит, намерен решить дело миром. А это, в свою очередь, означает, что ничего серьезного против меня у него нет. Логично?

Только пальцы почему-то дрожат. И сердце заходится.

– А вы не догадываетесь? – он смотрел недобро. На дне черных глаз тлела сдерживаемая злость.

Я качнула головой, с трудом подавляя улыбку. Знакомые игры. Сказать "Я все знаю!" и ждать реакции. За кого он меня держит?

– Хотите кофе? – предложила я дружелюбно. Контакт не налажу, так хоть с толку собью.

И впрямь. Он моргнул озадаченно, в хмуром взгляде прорезалось что-то новое.

– Давайте.

Пять минут передышки почти бесценны. И обратно я вернулась с двумя чашками кофе, бутылкой коньяка и свежеприобретенным душевным равновесием. Которое тут же разбилось о насмешку в черных глазах.

Ставя перед ним чашку, я не удержалась от шпильки:

– Не отравлено.

Эллиот скривил губы.

– Не сомневаюсь. Второе убийство брюнета вам точно с рук не сойдет.

– Мне? – поразилась я, чуть не расплескав свой кофе. – Я не имею никакого отношения к убийству… Филиппа Моргана, ведь так его звали?

Кое-какие справки я навела, не удержалась.

Эллиот нахмурился, буравя меня взглядом.

– Тем не менее, его убили на ступеньках вашего бара.

– И я очень об этом сожалею! – заверила я и отпила кофе.

Брюнет тонко улыбнулся.

– О том, что его убили? Или что убили рядом с "Бутылкой"?

– И о том, и о другом, – я зеркально отразила его улыбку. – Мне жаль мистера Моргана.

– Вы были знакомы? – насторожился Эллиот.

– Нет, – качнула головой я. – Тем вечером я видела его впервые. И даже имени не знала.

Он потер переносицу. Потом вдруг сцапал меня за запястье, заставив коротко вскрикнуть.

– Миссис Керрик, – голос его звучал глухо, утомленно. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Если не Фил Морган вас подкупил, то кто?

– Отпустите! – потребовала я резко. – Что вы себе позволяете?

В конце концов, я ведь не блондинка, у меня есть кое-какие права!

Вот только полковнику Эллиоту на мои права было плевать. Крылья его тонкого носа дернулись, угольно-черные глаза чуть прищурились.

– Послушайте, миссис Керрик, – он цедил слова, как горькую микстуру. – Мне просто нужна правда. Скажите ее, и вас оставят в покое.

По спине пополз предательский холодок.

– Мистер Эллиот, вы пьяны? – осведомилась я сухо и дернула рукой. Так он и отпустил, как же!

На его смуглом лице мелькнула досада.

Брюнет сцепил зубы, подался вперед и сказал жестко:

– Отвечайте, ну! Вам заплатили за ложь? Что-то пообещали? Заставили? Ведь не просто так вы наврали о разговоре Моргана по телефону!

Ярость Эллиота была такой же осязаемой, как его горячие пальцы на моем запястье.

– Мне никто не платил! – отчеканила я, глядя прямо в гневные темные глаза. – Ничего не обещал и не заставлял. Я рассказала полиции правду.

Только не всю.

Эллиот добела стиснул губы.

– Я знаю, что вы солгали.

Я устало вздохнула и тоскливо покосилась на остывающий кофе. Понятно ведь, что ничего у Эллиота нет, одни догадки да угрозы.

– Послушайте, мистер Эллиот. Слова мистера Моргана я передала полиции в точности. Еще раз повторить?

Быть может, тогда до него наконец дойдет?

– Не утруждайтесь, – качнул головой он. – Я читал протоколы.

Нос щекотал горьковато-дымный запах его одеколона.

– И на том спасибо, – я сухо улыбнулась. – И перестаньте меня запугивать. Точно знать, что говорил, а чего не говорил мистер Морган, мог знать только он и…

Я осеклась. Даже боль в руке перестала мешать.

В голове всплыли те злосчастные несколько фраз. «Вы уверены, шеф? Но это же… Это же настоящий склад!.. Да, шеф. Я не спорю, просто можем ведь погореть… Да, хорошо. Сколько?.. Да, я сделаю!»

– Поняли наконец? – Эллиот скривил узкие губы. – Морган звонил мне. Поэтому я точно знаю, что ничего подобного он не говорил.

О, теперь я понимала даже больше, чем нужно!

Я сглотнула. Кто меня за язык тянул? Могла бы соврать, что ничего не видела, ничего не слышала. И вообще, я с рождения слепо-глухо-немая, даже справка есть.

Так старалась утаить самое важное, что решила – для отвода глаз – побольше рассказать о всякой ерунде… Вот и договорилась. Но кто же мог знать?..

Жаль, нельзя было просто приказать вышибале оттащить тело в какую-нибудь подворотню. Брюнет ведь, не шавка подзаборная. И девицы из публичного дома напротив очень не вовремя подняли визг. Прятать тело в таких условиях? Без меня.

– Клянусь вам, мистер Эллиот! – выговорила я, заставив себя прямо смотреть ему в глаза. Прежнего бешенства там уже не было, скорее задумчивость. – Я сказала правду. Возможно, мистер Морган звонил кому-то еще?

Он качнул головой и нехотя разжал пальцы. Уф! Я помассировала следы на запястье и потянулась к своей чашке.

Эллиот хмурил темные брови, щурился недовольно, на высоком лбу гармошкой собрались морщины.

– На коммутаторе зафиксирован только один звонок. – Он задумчиво почесал кончик носа. – Но и вы не солгали…

Я пила кофе, всем видом показывая, что намека не поняла. Конечно, я не в курсе, что начальник Особого отдела – нюхач! Откуда бы?

Эллиот поднялся. Пообещал:

– Еще увидимся!

И вышел – в шум дождя и раскаты грома…

***

Не обманул.

Тем же вечером, услышав свист и восхищенное: "Ты глянь, какой павлин!", я ни на минуту не усомнилась, кто к нам пожаловал. Брюнеты – они такие, хуже тараканов. Если уж прицепятся, то попробуй выведи.

Музыканты сбились с ритма, а саксофонист и вовсе опустил инструмент. Какая-то танцующая парочка едва не сшибла столик.

Я вытерла пивную лужу на стойке и лишь затем подняла глаза. Расфуфырен брюнет и впрямь был на славу. На подтянутой фигуре ладно сидел костюм оттенка топленого молока, светлая шляпа контрастировала со смуглой кожей и угольно-черными волосами, на пальце вызывающе поблескивал оправленный в белое золото бриллиант.

А главное, взгляд. Смотрел брюнет так, словно все мы – лишь грязь под его лакированными штиблетами. Интересно, это потому, что благословенные с детства привыкают быть солью земли? Или наоборот, именно благодаря этому они подчинили мир?

Не обращая внимания на притихший зал, брюнет эдак вальяжно прошествовал к стойке. Бросил сухо:

– Отдельный кабинет.

И, ни на кого не глядя, направился в приватную часть бара. По-видимому, слухи, что Эллиот одно время частенько захаживал в "Бутылку", не врали. Чувствовал он себя тут как дома.

Бармен проводил его взглядом, механически вытирая очередной стакан. Его чуть раскосые карие глаза были выпучены на зависть ракам.

Тони поправил узел своего галстука, расшитого божьими коровками. Он питал странное пристрастие к галстукам самых диковинных расцветок. При этом в остальном одевался он, словно какой-нибудь хлыщ с Вольт-стрит.

– Слушай, это же!.. – просипел он, как будто галстук его душил. – Ну, полковник Эллиот?

– Он самый, – я с досадой хлопнула ладонью по стойке.

Вот пижон! Не мог обойтись без помпы?

Надеюсь, хоть его на выходе из «Бутылки» не подстерегут, а? Иначе бар точно сравняют с землей!

– Ну и дела, – протянул Тони. Даже забыл про разбитную девицу, которую как раз охмурял. Исключительно по работе, конечно! При всем своем кобелизме на работе Тони интрижек не заводил. – Ты это… зови, если что.

– Спасибо, Тони, – я благодарно ему улыбнулась и покачала головой. Не стоило его впутывать. – Не надо, я сама справлюсь.

– Ну, как хочешь.

Тони отвернулся, кажется, с некоторым облегчением. Трусом он не был – иначе бы ему в "Бутылке" долго не протянуть – но и задирой тоже.

Хмыкнув про себя, я прихватила два кофе по-альбовски и отправилась к дорогому гостю.

Эллиот нетерпеливо расхаживал туда-сюда, небрежно сунув руки в карманы брюк. В немудреной обстановке "кабинета" он выглядел, как бриллиант на соломенной подложке. А ведь я гордилась этими премилыми занавесками, вышитой скатертью и вазочками с живыми цветами! Они хоть немного оживляли неуютную серость "Бутылки".

– Неужели меня даже не попытаются отсюда вышвырнуть? – поинтересовался брюнет насмешливо.

Я поставила перед ним полную чашку.

– Мистер Эллиот, зачем вы опять пришли?

– Поговорить, – он пригубил кофе, наблюдая за мной из-под полуопущенных тяжелых век.

Я вздохнула и села напротив.

– Вы распугаете нам всех клиентов.

Он заломил темную бровь и парировал:

– Разве порядочные граждане боятся полиции?

Я чуть кофе не поперхнулась. Где он видел в "Бутылке" порядочных граждан?

– Кстати, прекрасно выглядите, – неожиданно сказал брюнет, смерив меня взглядом. – Вам к лицу этот наряд.

– Благодарю, – отозвалась я настороженно.

Ничего особенного: скромное черное платье, нитка жемчуга да туфли на высоких каблуках. Смотрелось и впрямь мило, первое время Ал замучился гонять от меня подвыпивших «кавалеров». Впрочем, кулачищи у мужа ого-го, дважды повторять не приходилось.

Как жаль, что он уехал по делам! За широкой спиной мужа мне было бы куда спокойнее… Хотя брюнетов он на дух не переносил, так что даже к лучшему, что сейчас его здесь нет. Ал бы полез в драку за один только этот раздевающий взгляд!

– Так что вам нужно, мистер Эллиот? – повторила я. – Уж точно не мои… прекрасные глаза.

Можно подумать, мало он видел девиц всех мастей.