План, на первый взгляд, казался вполне соблазнительным, но что-то в нем смущало. После длительных размышлений Веричева от него по какой-то причине отказалась и выгодно продала наследство. Приличная сумма на руках раскинула перед ней широкие возможности, в которые входила в том числе и вожделенная собачья будка, набитая под завязку шубами, бытовой техникой и зубной пастой. Но к тому моменту и торговых точек сильно прибавилось, и амбиции претерпели значительные изменения. Прогуливаясь с дочкой по окрестностям, Наташа неожиданно для самой себя вдруг обнаружила интересное обстоятельство: оказывается, в городе нет ни одного заведения, специализирующегося на продаже бытовых осветительных приборов, в простонародье – магазина «Свет». В такое верилось с трудом, и, чтобы удостовериться в правильности наблюдения, она потратила несколько дней, катаясь в маршрутках и внимательно изучая витрины проплывающих мимо магазинов. Подозрения подтвердились: где-то в мебельных салонах и других подобных местах можно было найти люстру или бра, но выбор оказывался удручающе ограниченным.

Вслед за решением заняться собственным бизнесом, Веричевой пришлось выслушать множество мнений от родных и знакомых по поводу ее умственных способностей. Особенно на этой стезе преуспел супруг, не единожды назвав дражайшую половину «тупой овцой». Наташа решила пренебречь оценочными суждениями, поскольку никто из высказавшихся не имел представления о таких понятиях, как «конкурентная среда» и «голубой океан», и всю жизнь гнул спину на кого-то другого. Наташа и сама такими терминами не оперировала, но интуитивно чувствовала, что решение верное. В конце концов, эти деньги были ее собственными, и она решила рискнуть.

Родня во главе с супругом заняла первые ряды и запаслась попкорном, чтобы насладиться фиаско неопытного предпринимателя. Но его не последовало. Наташа удачно сняла помещение в самом центре города, которое предназначалось под ресторан. Один из местных мафиози решил открыть шикарный общепит, выкупил первый этаж уютного особнячка, начал делать ремонт и умер. Не сам, конечно. Ему помогли заклятые друзья. А его вдова осталась с маленьким ребенком на руках и с незаконченным проектом. Что с ним делать, она не знала: покойный супруг ее в нюансы ресторанного бизнеса не посвящал. От недвижимости следовало бы избавиться, но никто помещение покупать не хотел. По счастью, она оказалась бывшей одноклассницей Веричевой, которая и предложила, пока не найдется покупатель, сдать ей в аренду зал за умеренную плату.

«Ну ничего-ничего, – злорадствовали родственники, – помещение продадут, Наташку выставят на улицу, и весь ее бизнес рухнет». Но вдова быстро нашла себе нового мафиози и уехала жить на Кипр, забыв о своих планах. А Веричева исправно перечисляла ей деньги и погружалась в нюансы коммерции: купила себе компьютер, стала ездить на профильные выставки в крупные города и даже наладила поставки из Китая. Магазин набирал популярность, и материальные проблемы постепенно отступили.

Наконец настала пора, когда можно было себе позволить пожинать плоды финансового успеха, но тут в очередной раз заболела Оля. На этот раз серьезно. Бесконечные походы по лечебным учреждениям покоя и ясности не внесли. Местные светила медицины лишь разводили руками и гнали родителей в крупные города, где уровень профподготовки был выше. Но и там помочь ребенку никто не смог. Сказали лишь, что надо ехать в Москву. Так и поступили. Правда, отправились в столицу бабушка с внучкой, Наташе пришлось остаться в родном городе, поскольку никто, кроме нее, заработать на дорогостоящее лечение не мог.

Так прошел год, и Оленька вернулась домой. Но радость была недолгой – бабушка сообщила, что придется возвращаться в больницу еще на год. Это оказался только первый этап лечения. Наташа категорически отказывалась снова расставаться с ребенком на такой длительный срок, поэтому решила продать бизнес и отправиться в столицу всем семейством. Супруг против такого решения не возражал, поскольку на тот момент Веричева уже с ним рассталась.

В воображении Наташи смена локации для бизнеса проблемой стать не могла. Если она сумела организовать его в одном городе, то получится и в другом. Но все оказалось не так просто. Про магазин в центре города можно было забыть сразу. Стоимость аренды была там просто запредельной, да и конкуренты поджимали со всех сторон. Однако предпринимательская жилка дала о себе знать. Веричева быстро сориентировалась и нашла помещение в одном из престижных районов, где активно велась застройка элитной недвижимостью. Рассудила при этом так: обустраивающим новое жилье такой магазин под боком может оказаться очень кстати. И чуйка ее опять не подвела – заведение оказалось востребованным и довольно быстро стало приносить вполне приличный доход. Можно уже было расправить крылья и подумать о сети салонов в разных частях города, благо банки уже больше не отказывали в кредите. Но все изменилось волей одного случая.

Как-то на пороге магазина появился молодой человек. Покупать ничего он не собирался, а наоборот – предложил повесить на стенах его картины, те все равно преимущественно пустовали. Расчет художника был прост: если посетители озадачены убранством интерьера, то, возможно, и холсты с пейзажами и натюрмортами им пригодятся. В таком предложении он видел выгоду для всех: молодой человек получает точку сбыта, а хозяйка салона дополнительный доход в виде комиссионных. Наташа нашла аргумент убедительным: лишние деньги никогда не помешают. Тем более что отказаться от сотрудничества она могла в любой момент.

Довольно скоро выяснилось, что у юного дарования довольно много не менее талантливых друзей. Среди них водились не только живописцы, но и скульпторы, прикладники, ювелиры. Те потянулись к Веричевой, как перелетные птицы на юг. Хозяйка охотно принимала их творения, однако для украшений было выдвинуто одно жесткое условие: никаких драгоценных металлов, ничего из серебра или золота. Связываться со специальными лицензиями, сейфами и бесконечными проверками ей категорически не хотелось. Последних и без того хватало с избытком.

Вот таким случайным образом магазин бытовых осветительных приборов плавно трансформировался в арт-салон. Нельзя сказать, чтобы при этом произошел какой-то существенный скачок в доходности предприятия, жители окружающих домов не расхватывали предметы искусства как горячие пирожки. Но отказываться от идеи Наташе не хотелось. В любом случае это оказалось намного увлекательнее, чем торговля люстрами, которые ей изрядно надоели.

Причину же вялого спроса она видела в самом помещении. В огромном пространстве с высокими потолками и стенами, выкрашенными в унылый серый цвет, небольшие по размерам работы просто терялись. Закрыв салон на несколько месяцев, она по прошествии времени представила его в новом виде. Магазин, разделенный на небольшие залы и декорированный в стилистике выставляемых работ, создавал совершенно иное впечатление. Камерность давала возможность человеку даже с самой скудной фантазией представить, как произведение искусства будет смотреться у него дома.

Расчет оказался верным: публика слегка оживилась и с большей охотой понесла домой работы малоизвестных авторов. Творческая интеллигенция ликовала. Веричева отчасти разделяла их эмоции, но лишь отчасти, поскольку обзавелась новой головной болью: работы, которые долго не находили себе нового хозяина, постоянно требовалось перевешивать и переставлять, чтобы их заметили и оценили по достоинству. Если же какие-то произведения начинали продаваться хорошо, Наташа просила авторов родить что-то подобное еще раз. Однако те далеко не всегда относились к просьбам с пониманием. Тонкая душевная организация некоторых из них не позволяла ставить искусство на конвейер. И все эти хлопоты требовали от хозяйки постоянного присутствия и участия, поскольку подчиненные самостоятельно не могли принять ни одного решения. В подобной обстановке об открытии второго салона, а уж тем более о полноценной сети, можно было забыть раз и навсегда.

Бизнес, случайно сложившийся подобным образом, тихо существовал бы, наверное, долгие годы. Но произошел еще один случай, который изменил ход событий. Как-то в салон забрел еще один молодой человек, который тоже ничего не собирался покупать. Продавать он, впрочем, также ничего не планировал. Он хотел найти место для фотосессии новой коллекции одежды одного из столичных кутюрье. Побродив задумчиво по залам, посетитель ушел, не сказав ни слова. Но на следующий день появился вновь, теперь уже в сопровождении того самого дизайнера. Еще раз сделав круг почета, они пришли к выводу, что место подходит под задачи идеально: слегка богемная обстановка, разная стилистика и цветовые решения залов полностью соответствовали концепции этого сезона.

Наташе тут же поступило деловое предложение. Суть его была исключительно проста: она закрывает на несколько дней салон для посетителей, чтобы можно было провести фотосессию в спокойном режиме, и предоставляет в пользование украшения из титана, которые давно пылились на полке, неоцененные публикой, но отлично сочетающиеся с деловыми костюмами. Взамен же хозяйка получает пиар-поддержку из уст кутюрье. В ближайшие пару месяцев тот обещал упоминать ее при каждом удобном случае везде, где будет бывать. Вариант денежного вознаграждения за причиненные неудобства и потерянную выгоду дизайнер отверг категорически. Аргументация была проста: его реклама стоит намного дороже, чем аренда помещений. Веричева сначала хотела вежливо выпроводить странных посетителей, но потом взглянула на полки с колечками, сережками и брошками и передумала.

Оказалось, что «поработать в спокойном режиме» не имело ничего общего с действительностью. Те три дня, пока шла фотосессия, Наташе показались адом. Кутюрье, весь в творческих муках, гонял по залам моделей, заставляя принимать неестественные позы в самых неподходящих на то местах. Следом за ними бегал фотограф и отменял все распоряжения, поскольку ему не нравились то свет, то ракурс, то еще что-то. За всей этой кавалькадой угрюмый осветитель катал на подставке огромный прожектор, пытаясь им сбить все на своем пути, что было не прикручено намертво к полу или стене. А между ними постоянно шныряла девочка-визажист, поправляя то прически, то макияж разряженных барышень. Фотомодели капризничали, фотограф нервничал, дизайнер истерил, визажист вполголоса комментировала происходящее, преимущественно используя ненормативную лексику, осветитель тоже комментировал, но использовал только нелитературные выражения. И все скандалили между собой, пытаясь мимоходом привлечь и хозяйку салона к этому увлекательному занятию. Наташа мысленно восхищалась емкостью формулировок вспомогательного персонала, но вслух решила не высказывать своего мнения. При этом съемочная группа не забывала в промежутках подкрепляться, после чего в конце каждого дня все горизонтальные поверхности были усеяны пластиковыми стаканчиками, использованной одноразовой посудой и мятыми салфетками. Вечерами Наташа все это убирала и проклинала тот день, когда согласилась отдать свой салон на уничтожение стае безумных павианов.

После фотосессии Веричева решила попросить кого-нибудь из ювелиров сделать кольцо царя Соломона с утешительной надписью «И это пройдет» на память о незабываемых ощущениях. Но когда на прилавках появился глянцевый журнал со статьей, посвященной кутюрье, передумала. Тот так бурно изливал благодарность салону и лично Наташе, что складывалось впечатление, что без нее вообще никакой коллекции бы не было. В подкрепление сказанного прилагалась фотография, где Веричева с дизайнером в обнимку вымученно улыбалась в объектив.

А после этого по телевизору промелькнула небольшая передача на ту же тему. И опять потоки благодарности. Но не в этом была суть. Кутюрье на этот раз правильно расставил акценты и сфокусировался на украшениях. От себя приплел, что титан – модный тренд сезона, сейчас без него в Европе ни одна приличная женщина из дому не выходит, и все в таком же роде. Такую изумительную чушь Веричевой редко доводилось слышать, но публика заглотила наживку. В последующую неделю все то, что лежало на полках месяцами, расхватали, как куриные окорочка. А народ все шел и шел. И срочно требовалось удовлетворить спрос.