Он влететь бомбой в детскую с прочным желанием разнести все вокруг. Но для начала стукнул по включателю. Вспыхнул яркий свет, и перед ним предстала картина – няня, вся бледная, с трясущимися руками, безуспешно пыталась укачать Алису. А та будто назло им всем, вопила, не переставая. Уже вся стала как спелый помидор, черт возьми!

– Что тут происходит?! – заорал Влад, и ребенок на мгновение сбился с крика.

Малышка уставилась на него огромными, блестящими от слез глазами и… взвыла еще громче. Горше настолько, что у него свело спазмом желудок.

Он прикрыл на секунду глаза и зажал пальцами переносицу. Попытался удержаться от желания вышвырнуть все к черту, включая саму девчонку. Видимо, Влад переоценил свои силы. Ну, не был готов он обрести вдруг восьмимесячную дочь! А ведь Леха издевательски предупреждал его, что с маленькими детьми просто не будет, но он же Войтенко, черт возьми! Он не любил, когда ему бросали вызов.

Нянька отвлекла его от последующих дурных мыслей:

– Я… я не знаю, что с ней, – испуганно пролепетала женщина. – У нее нет температуры, я поменяла подгузник, покормила, но…

Она едва сама не рыдала и судя по дрожащим губам, хотела убежать из дома прямо сейчас.

– Боже, за что мне это? – прошипел Влад и развернулся спиной. – Разбирайтесь сами!

Захотел убежать, пока этого первой не сделала нянька. Но едва он шагнул за порог, как до него долетел жалобный писк:

– Господин Войтенко, попробуйте вы. Вы же ей родной, Алиса почувствует и точно успокоится.

Он закрыл глаза и до боли стиснул челюсть. А за что он, черт возьми, тогда ей деньги платит? Уже хотел поставить нахалку на место, но малая завыла так, что Влад уже был готов сделать что угодно, лишь бы наступила упоительная тишина.

– Черт! – он резко развернулся, в три шага вернулся в комнату и, все еще звеня яростью, выхватил девочку из рук няни.

Неумело и грубо, но пофигу. Алиса на миг замерла. Ее крохотные пальцы непроизвольно сжались в кулачки на его футболке, а потом… она снова всхлипнула, но уже тише.

Влад смотрел на нее сверху вниз, пока держал на вытянутых руках. Ему было неуютно, неловко и раздражение накатывало с новой волной. Он, черт возьми, вообще не знал, что делать с ребенком!

Да и Алиса, судя из гримасы отвращения на лице не понимала, как себя вести. То ли плакать, то ли рычать от недовольства.

– Тише, – процедил он сквозь зубы. – Заткнись уже…

Но Алиса, будто назло, снова заплакала.

– Да что ты от меня хочешь?! – рявкнул он, но, к его удивлению, девочка даже не дернулась.

Не испугалась его мощи, наоборот, она испытывала его нервы на прочность. Влад тяжело выдохнул, попытался успокоиться, но где там. Внутри волнами билось отвращение к собственному ребенку, и Войтенко ничего с этим не мог поделать. Хотя пытался мысленно говорить самому себе, что она его кровь. Его родня…

Няня бормотала, что ребенку нужна близость родного человека, но он уже не слушал. Он осторожно прижал Алису к груди и стал покачивать из стороны в сторону. Особо ни на что не наделся как вдруг… она успокоилась.

Просто уткнулась в его плечо, всхлипнула еще пару раз – и затихла. Причмокивала время от времени, но, черт возьми, молчала!

Влад обомлел от изумления. И встал истуканом, опасался делать лишние движения, чтобы ничего не «поломать». Сердце пропустило удар, замерло, будто оно тоже боялось громким стуком спугнуть ребенка.

Алиса уже сопела у него на груди и крохотными пальчиками сжимала футболку. Держала крепко, словно не собиралась никуда отпускать.

И вот тогда, совсем не вовремя, глубоко внутри него что-то дрогнуло. Теплая, тихая, едва уловимая эмоция пробежала по сердцу и проскользнула прямо в душу.

Он сглотнул. Никогда еще не испытывал ранее ничего подобного. Мужчина будто наполнился странной теплотой и озарился ярким светом. Можно сказать, что его темная аура вдруг резко изменила цвет!

Влад медленно выдохнул и, уже более осторожно, снова начал покачивать Алису.

Войтенко не знал, как это – быть отцом. Не понимал, как любить ребенка, мать которой ненавидел и презирал всеми фибрами души.

Но в тот момент он понял – хотя бы должен попробовать.

Глава 4

На следующий день я была еще решительнее, хотя любимый не поддержал моего рвения и дальше бороться за Алису. Более того, услышав, что я прошлым днем словесно воевала с Войтенко, – отругал. Пристыдил и напомнил, что у мужчины есть все законные права на малышку. В то время как у меня их не было и быть не могло. Ну и что?! Мы с ним проспорили до поздней ночи и успокоились, когда я уже хрипела из-за того, что практически сорвала голос от возмущений.

Еле дождалась той минуты, когда утром за ним закрылась дверь и тут же соскочила с кровати. Я не обещала ему, что перестану лезть к Войтенко, поэтому со спокойной совестью шустро переоделась и поехала к мужлану.

Не была уверена, застану его дома или нет, но плевать. Если придется ждать – так и поступлю.

Оказавшись практически на месте, стала искать номер дома, как вдруг заметила машину. Авто Войтенко, я запомнила его номер! Оно как раз ехало по узкой дороге и я, не щадя себя, бросилась под колеса. Другого варианта не было, или я не хотела его искать. Но ведь сработало! Водитель резко дал по тормозам и меня не задело. Лишь от испуга упала на асфальт, тяжело отдышалась. Без разницы, что обо мне подумают, я хотела вернуть ребенка и плевать на мнение Влада Войтенко. Мужлан выскочил из машины и подбежал ко мне.

– Ты что, с ума сошла?! – раздался гневный рык Войтенко над головой. – Какого черта?! Жить надоело?!

Я, дрожа от пережитого легкого стресса, встала с асфальта, отряхнула ладони и подняла на него пылающий взгляд.

– Нет, не надоело! – выплюнула ему в лицо, едва справляясь с бешеным сердцебиением. – Отдайте мне Алису! Вы не имеете права! Вы… вы… вы украли у меня ребенка!

Ляпала невпопад, потому что все перемешалось в голове. А, может, это он натравил на меня органы опеки?

– Я украл? – он скрестил руки на груди, будто защищался от моей наглости. – Я ее отец! А ты кто?!

Швырялся словами, как козырными картами в игре. Но что могла я? У меня из аргументов не было ничего, кроме:

– Я люблю ее! – выкрикнула со слезами на глазах и схватила его за рукав. – Я заботилась о ней все эти месяцы, а вы даже не знали, что у вас есть дочь.

– Это не дает тебе никаких прав. – грубо отрезал он. – Ты даже не ее мать, так как смеешь требовать у меня моего ребенка?!

Ударил так больно словами, что стало физически плохо. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, шустро произнесла без капли сомнения:

– Потому что мне не все равно, – было трудно дышать, от слёз и злости сводило спазмом горло. – Она мне родная, понимаете? Родная! Я не могу спать, не могу есть, я просыпаюсь ночью и думаю, как она там без меня… Вы хоть понимаете, каково это – любить, но не иметь возможности даже увидеть малышку?! Это разрывает мне сердце.

Все слова лились прямиком из души, я не кричала, не возмущалась больше. Просто надеялась, что так Войтенко поймет мои чувства. Мои намерения по поводу Алисы. Но… кого я пыталась убедить? Чурбана, у которого вместо сердца – калькулятор?

Влад сжал челюсть. Он был зол, но в его глазах промелькнула тень сомнения, а может, и понимания. По крайней мере, так хотелось мне, вот и мерещилось всякое.

Мы стояли друг напротив друга, словно два разъяренных зверя, не готовые отступить. Нет, слезливыми речами его точно не убедить, поэтому зашла с другой стороны:

– Вам плевать, что Алиса будет страдать без меня?! – давила я на него, и чувствовала, как дрожали колени. – Плевать, что её сердце разорвется, когда она поймет, что я больше не буду рядом с ней?!

Влад тяжело выдохнул, провел рукой по лицу, словно пытался взять себя в руки. Его взгляд стал немного мягче, но голос всё ещё был строгим.

– Ты хочешь быть с ней? – слова прозвучали неожиданно спокойно. – Хорошо. Тогда у меня есть предложение.

Я напряглась, не веря своим ушам.

– Какое еще предложение?

Он сложил руки на груди и посмотрел на меня так, будто бросал вызов. Я замерла, пытаясь понять, что у того на уме. Это был шанс, но что мужчина задумал? Засмотрелась в лицо Войтенко. Его глаза – твердые, уверенные, но уже не столь злые – это заставило меня расслабиться и ослабить злобу внутри. Ради Алисы я была готова на всё.

– Ты так красиво распиналась о любви, но правда ли готова на все ради ребенка? – иронично выгнул бровь, а я бездумно кивнула.

Войтенко открыл рот, но перебила:

– В рамках разумного, – решила уточнить прежде, чем он заговорил.

– Да пожалуйста. Куда уж разумнее: стань нянькой Алисы.

– Няней? – удивилась я и не поняла сначала, к чему ведет мужчина.

В смысле… работать на него или что он имел в виду под этим?

Наверное, на фоне дикого стресса и нашей стычки мозг все еще отказывался нормально работать.

– Няней, – повторил с гадской улыбкой и добавил: – Бесплатно. Любовь – это же не про материальные ценности, правда?

И столько было странного ехидства как в голосе, так и в глазах, что я прифигела в первую минуту. Не нашла сразу, что ответить на явную наглость. А мужлан, не дождавшись внятного ответа, сам все за меня додумал:

– Или что, без денег уже любви к ребенку нет? – ржал надо мной, а мне захотелось плюнуть в его наглую рожу. – Короче, Ангелина, разговор окончен. Свою дочь я тебе не отдам. А если будешь кидаться под колеса моей машины, то в следующий раз я не обещаю, что отделаешься легким испугом.

Я снова подвисла, но уже из-за того, что Войтенко знал мое имя. Он искал обо мне информацию? И как давно?.. Мысль, что это он натравил на меня опеку стала укореняться в душе, хотя и была абсурдна до предела. Не было времени на ненужные раздумья, потому что Войтенко уселся в машину.

Шустро бросилась за ним и успела схватиться рукой за дверцу.

– Я согласна! Я могу пойти к Алисе прямо сейчас?

Он хмыкнул, но отрицательно качнул головой.

– Нет.

В смысле, нет? Сам же предложил, так в чем дело? Почему?! И прежде, чем я бы успела вывались на него весь свой гнев, мужик объяснился:

– Ты внятно поняла мое предложение? Без денег – это фактически. Я не заплачу тебе ни копейки, пока будешь присматриваться за моей дочерью. Это – твоя инициатива. Твоя так называемая глубокая и преданная любовь. Подумай хорошенько, прежде чем бездумно бежать к ребенку.

– Я у вас не просила денег! – возмутилась и уперлась в него убийственным взглядом. – Я просила отдать мне малышку!

– Я тебе ее не отдам, – все так же отрицательно качал головой. – Хочешь присматривать – отлично. Приходи и ухаживай за ней в моем доме.

Что-то не так с его предложением, однако у меня не было ни времени, ни желания обдумывать. Все, чего мне хотелось – как можно скорее увидеть Алису. Прижать ее к себе и поцеловать. Понюхать, черт возьми! Впитать ее сладковато-ванильный запах, как губке!

– Я поняла. В ваш дом. Хорошо. Прошу… – умоляла со слезами, и он сдался:

– Садись.

Отодвинулся в сторону, а меня два раза упрашивать не нужно было. Юркнула в салон и задрожала от легкой нервозности. Неужели я скоро увижу Алису?!

***

– Почему вы позволили ей?

Они уже были на половине пути в офис, поэтому Влад хмыкнул. Удивился, что помощник продержался так долго!

– Хочу держать врага поближе к себе, – высказался равнодушно, хотя внутри него кипел вулкан из разнообразных эмоций.

Там было так много всего намешано, что Войтенко не понимал своих чувств в данную минуту. Он зол до точки кипения или в предвкушении чего-то интересного? Не понятно.

– Хочу посмотреть, что нахалка предпримет дальше. Я… – не хотел признаваться, но ведь от друга все равно не утаишь ничего: – сбиваюсь с толка рядом с ней. Или я перестал распознавать ложь, или девица искусная актриса.

– Или искренна, – добавил помощник, а Влад поджал губы.