Сам же капитан, как и всегда, защелкнул замки на ножнах сабли, и та повисла на коротких, кожаных ремешках. Слегка покачивалась и при каждом шаге била о ногу, издавая характерный, немного хлопающий звук.

Милар поравнялся с Арданом и, придерживая шляпу рукой, до хруста шейных позвонков закинул голову назад и тоже посмотрел на замок. Стальные шпили сияли и отливали белесыми искрами в свете змеящихся молний, рассекавших небо, которое вот-вот и рухнет на головы жителей столицы.

– Как думаешь, господин маг, что нас там ждет? – с придыханием спросил Милар, попутно доставая очередную сигарету.

Курил капитан столько, что, наверное, в одиночку мог держать на плаву небольшую табачную лавку. Неудивительно, что Эльвира, жена Пнева, пыталась заставить мужа бросить данную привычку. Вопрос даже не в здоровье легких (впрочем, вред курения все еще не был достоверно научно доказан, так что Арди воздерживался от спекуляций), а в семейном бюджете.

– Не знаю, – напрямую, без привычных себе попыток уклониться от ответа, признал Арди. – Но, надеюсь, мы сюда не зря приехали.

– А могли бы скататься в “Бри-и-Мэн”, – протянул Милар. Они все так же стояли около входа в здание, игнорируя недоумевающе-раздраженные взгляды работников в теплых кителях, замерших у громадных, стеклянных дверей небоскреба. – Их будто Вечные Ангелы или эти твои… Спящие Духи берегут, чтобы мы к ним не приехали.

Арди вспомнил Аллу Тантову, помощницу Тревора Мэн и… немного поежился. Если честно, выбирая между странным замком, застывшим где-то у подножия облаков и крупнейшей частной компанией на планете, он предпочел бы замок. Даже, пожалуй, два. Просто что-то ему подсказывало, что там, наверху, среди того, что люди ошибочно принимали за “призраков и приведения” – куда безопасней, чем среди людей, в чьих карманах денег едва ли меньше, чем у самой Короны.

Милар достал еще одну сигарету и протянул Арди

– Будешь? – не поворачивая головы, спросил капитан.

– Ты же знаешь, что я не курю.

Милар пожал плечами.

– Все равно ведь закуришь, напарник, – капитан заткнул сигарету за ухо и поправил шляпу. – Вопрос времени… на нашей работе все курят. Алиса, вон, тоже сперва воздерживалась… ладно, пойдем. Постреляем немного в несуществующих призраков ради предполагаемой зацепки по весьма реальному делу, которое, если не раскроем, станет нашим последним. А для тебя и вовсе – первым и последним.

Закончив говорить, Милар что-то еще неразборчиво пробормотал. Как старик, сетующий на быстро меняющийся мир. И, кажется, он продолжил бормотать себе под нос вплоть до момента, как они поравнялись с работниками.

Несмотря на гремящую громом и дышащую теплыми ветрами весну, те кутались едва ли не как в зимние месяцы. Но оно и неудивительно. Новый Город, из-за того, что находился выше уровня моря, продувался ветрами буквально насквозь. А широченные проспекты и кварталы, построенные таким образом, что у них не имелось внутренних дворов, где ветер мог бы задержаться и полюбоваться убранством, лишь ухудшали и без того печальную, весьма прохладную ситуацию.

– Добрый вечер, – поздоровался ближайший к ним служащий и любезно открыл дверь, впуская внутрь.

– Я бы не был в этом так уверен, – проворчал Милар.

Насколько, за прошедшие месяцы, Арди успел разобраться в характере капитана Пнева, то тот, когда нервничал, терял свой извечный оптимизм, превращаясь в угрюмого, сварливого и весьма разговорчивого дознавателя, не скупящегося на физические и свинцовые аргументы.

Лицо обдул теплый поток воздуха, рвущегося из специальных технических отверстий. Видимо отводили излишки жара от генераторов и тепловых магистралей, создавая таким образом тепловую завесу в тамбуре, защищая холл от холодного воздуха внешнего мира.

Хотя назвать тамбуром просторное помещение между двумя стеклянными створками, где туфли утопали в пушистом ковре, а нос улавливал тонкие нотки цветочного аромата – весьма серьезное оскорбление.

Пройдя через вторую пару стеклянных дверей, напарники оказались в холле. Здесь вместо ковров на полу сверкала мозаика, сложенная из деревянных панелей вишневого, белесого, липового и прочих оттенков. Покрытые сверкающим лаком, они, на удивление, совсем заставляли подошвы туфель скользить. А идеальная, зеркальная чистота, не слепила бликами свисавших с высокого потолка люстр, напоминающих сияющие, раздутые сферы, сверкавшие золотом, бронзой и тончайшими нитями кристаллов, по которым струилась Лей.

Стены, не покрытые краской или панелями, а горделиво выставлявшие на показ белый мрамор с сеточкой темных прожилок. В дальней части ряды латунных почтовых ящиков, чуть ближе – несколько диванчиков и низких столиков со стопками газет. Рядом трещал живой огонь, задорно покусывая поленья в пузатом камине.

И столь же пузатые консьержи замерли у стойки, протянувшейся вдоль ближайшей ко входу стены. Но, из-за тепловой завесы и просторного тамбура, в холле оказалось совсем не холодно. Скорее даже напротив.

Арди расстегнул пальто и чуть ослабил узел галстука. Он все еще носил один из пиджаков, добытых в “кладовке” “Брюса”. Не совсем подходящий для весны.

Да, зарплата Зеленого мага Второй Канцелярии и стипендия студента Большого позволяла Арди жить весьма и весьма прилично… если бы не необходимость заниматься Звездной Магией.

Так что о новом костюме можно забыть вплоть до премии за закрытие дела. Если они, разумеется, его закроют.

Милар к этому моменту уже подошел к стойке. Пузатый, но приятный на вид мужчина лет тридцати, с глубокой залысиной, мягким, теплым взглядом сероватых глаз и слегка трясущейся рукой, протирал платком испарину на лице.

Его полнота, насколько, благодаря лекциям профессора Леи, понимал Арди не была вызвана тугим кошельком и неуемным аппетитом, а скорее проблемами в организме. Сбой в обмене веществ, вызванный…

Милар, уже готовый в привычной манере что-то потребовать, заметил протез вместо левой ноги.

… вызванный старой, военной раной. А, учитывая своеобразную, синюю татуировку якоря между большим и указательным пальцем – консьерж, когда-то, служил на флоте.

– Как-то пусто у вас, – будто невзначай произнес Милар, попутно демонстрируя документы капитана второй канцелярии.

Консьерж скосился на них, на мгновение вздрогнул, но особо виду не подал. А вот его коллега сделал вид, что никак не может найти какую-то архиважную запись в книге учета и потому очень сильно занят и не может отвлечься от своих чрезвычайно срочных дел.

– В последние полгода жильцы разъезжаются кто куда, – в начале фразы голос консьержа чуть дрогнул, но тот быстро взял себя в руки. – И, я думаю, раз вы здесь, то уже знаете почему так происходит, господин дознаватель.

В холле действительно, кроме напарников и работников – консьержей с лифтерами, больше никого не оказалось.

Милар огляделся и скабрезно присвистнул. Арди даже не знал, что так в принципе можно было свистеть.

– Здесь, наверное, аренда совсем не дешевая.

– От сорока эксов в месяц за самую небольшую квартиру, – консьерж немного поскучнел и заговорил совсем обыденным тоном. – А те, что выставлены на продажу сейчас… Эй. Эштон. Сколько там сейчас?

Но Эштон, трясясь так, что вибрация ощущалась по всей столешнице, все не отрывался от книги учета.

– Ангелы с ним, – отмахнулся консьерж. – Для покупки цены начинаются от четырнадцати тысяч. И это еще дешево, учитывая сколько народа продает после… ну, вы понимаете, – бывший моряк указал пальцем на потолок. – Порой, даже, кто-то приходит смотреть для аренды или для покупки, но как узнают детали, то… вжух – и нет никого.

Милар снова присвистнул.

– Вот это цены конечно… будто на Ньювском Проспекте или на Первой улице Бальеро.

– Там подороже.

– Знаю, – подмигнул Милар и снова присвистнул. – Мир богатых людей действительно отличается от нашего.

– Ваша правда, господин дознаватель.

– Кстати, а не подскажете, любезный, насчет нюансов вашего, так скажем, – капитан покрутил пальцем в воздухе. – особого положения. Чего все отсюда бегут, как крысы с тонущего корабля.

– Да уже сбежали бы.

– Что?

– Крысы, господин дознаватель, бегут, обычно, задолго до того, как люди замечают что-то неладное, – поправил консьерж, подтверждая теорию о своем флотском прошлом. – Последних крыс мы травили в подвале еще год назад, а неладное стало происходить только полгода назад. И там… разное бывало. В сорок седьмой квартире, к примеру, девочка заживо сварилась. Принимала душ и, споткнувшись, упала в ванну, попутно задев маховик горячей воды. Сварилась.

– Ну это могло быть…

– Несчастным случаем? – консьерж позволил себе перебить Милара. – А в семьдесят второй, к примеру, застрелился писатель. Писал про фей и всякие такие сказочки. Совсем не успешный, но, хороший был человек. Мы с ним часто беседовали. Он, бывало, часами сидел в холле у камина – грелся. За отопление не платил. Снимал на последние. Все вид нахваливал. Ригланов, может слышали о таком.

Милар с Арди синхронно кашлянули и переглянулись. В их взглядах читалось одно и то же – “может однофамилец?”.

– Имя у него еще такое старинное было, – продолжил консьерж. – В честь прадеда назвали. Анвар.

Милар устало вздохнул. Арди тоже.

– А когда застрелился?

– Год назад. Когда крысы сбегать начали. Жаль его. Книгу так и не дописал.

– Что за книга?

– Так говорю же – про феи что-то. Про Мендеру. И прочее. Ну, знаете, типичный бульварный исторический, сказочный роман. Хотя он его называл – героическим эпосом и величайшей загадкой человечества.

Милар достал записную книжку и сделал несколько пометок.

– Квартиру эту посмотреть можно?

– А вы разве не ради… – бывший моряк снова ткнул пальцем в потолок. – … пришли?

– Успеется.

– Ну раз успеется… нет, ключ, я вам, конечно, дам. Но там кроме копоти и гари ничего больше не найдете.

– Почему?

– Пожар, – вновь пожал плечами консьерж. Его тон буквально обволакивал сознание спокойствием человека, давно смирившегося со своей участью. Бывший моряк попросту привык к тому, что происходило в небоскребе и уже относился к этому, как к разновидности нормы. – Выгорела буквально дотла. И вот еще странность – соседние квартиры не пострадали. И даже перекрытия не обожгло.

– Разумеется, – прокаркал Милар и сделал еще одну пометку. – Ключ, все же, возьмем.

– Да пожалуйста, – консерж повернул, дохромал до деревянного стеллаж со множеством полых квадратиков и вытащил из одной из своеобразных полок ключ. – Что еще рассказать?

– А можете.

– Могу. Выбирайте. Одного жильца загрызла собака, которую никто и никогда не видел в здании. Другая зарезала мужа, потому что приняла его за своего любовника, а любовник застрелил и её и себя.

– Ригланов.

– Нет. Другой.

– У вас здесь что, где-то рядом оружейный магазин?

– В том-то и дело, господин дознаватель, – развел руками консьерж. – С момента постройки никаких проблем не имелось, кроме, разве что, всякой мелочовки. То стационарный Лей-щит барахлит, то генераторы из строя выйдут, лифты могут не всегда работать. Но это все и всего чинилось быстрее, чем жильцы успевали ощутить дискомфорт.

– А…

– А изменилось вот, год назад. Вам продолжить? Мальчик из окна выбросился. Девочка вышла в коридор и… пропала.

– Прям пропала?

Консьерж кивнул.

– Больше никто и никогда не видел. Будто сквозь землю… простите – сквозь стены прошла и исчезла, – моряк хмыкнул и продолжил. – И это не говоря про блуждающий запах тухлятины. На разных этажах, в разных квартирах постоянно жаловались. Мы все искали, смотрели, но нет. Ничего не нашли. Ну и, разумеется, жильцы жалуются на жуткие ночные кошмары, на крики, на вой, плач опять же.

Арди, услышав последнее, подался вперед.