Полковник, все же, затянулся и, выдохнув облачко душистого дыма, неопределенно помахал сигарой.

– Что по Налимову?

– Не особо, – Пнев развязал тесемки соседней папки и достал несколько документов. – Наши собрали по архивам и Гильдиям все документы на него. Ильдар Налимов – вполне себе настоящее имя. Сорок два года. Уроженец города Альтрит.

– С юга Крылатого озера, значит… – протянул Полковник будто данная деталь имела значение. А может и имела…

– Вместе с семьей, – продолжил отчитываться Милар. – Отец краснодеревщик, матушка домохозяйка. Все они, вместе с тремя старшими дочерями и сыном переехали в столицу, когда Ильдару исполнилось семь лет. Жили в Тендари, затем переместились в Центральный район, когда отец открыл небольшую компанию по производству технической мебели.

– А именно?

– Офисные столы, архивные стеллажи, стойки всякие, – пожал плечами капитан. – Работали с поставщиками ценных пород дерева с островов. Благодаря этому, когда стал старше, Ильдар Налимов открыл свое дело. Ввозил деликатесные блюда. Затем бизнес прогорел – стал нерентабельным на фоне повышения акцизов на ввоз зарубежной продукции.

Для Арди все это звучало сродни иностранной грамоте. Он, разумеется, насколько позволяло сельское образование и общая эрудиция, понимал отдельные слова и вроде как даже улавливал общий смысл, но далеко не так хорошо, как Милар и Полковник.

Помнится, Пнев говорил, что на фоне Арди является совсем не образованным, потому как реформа образования наступила куда как позже, чем Милар отучился положенный срок.

Вот только в данном случае все выглядело несколько наоборот.

– И как тогда…

– Связи, – на сей раз уже Пнев позволил себе перебить Полковника. – Только теперь уже его собственные. Так сложилось, что отец Старшего Магистра Эрзанса Паарлакса, Энраз Паарлакс работал, когда-то, начальником отдела снабжения в компании по установке стационарных, промышленных Звездных щитов. Так они и познакомились. Эрзанс с Ильдаром.

Полковник затянулся и выдохнул очередной облачко.

– Вроде в городе проживает больше двадцати миллионов, а порой мне кажется, что двадцать тысяч, – произнес он немного задумчиво.

– Справедливости ради, господин полковник, тридцать лет назад в Метрополии проживало лишь шестнадцать миллионов.

– Лишь, – повторил Полковник сухо и без эмоций, но казалось, будто с сарказмом и иронией.

– Когда Паарлакс устроился, или по заявлениям Гильдии, был сослан в Питомник, то Налимов тут же увидел возможность. Поднял старые связи, наладил контакт и стал возить с островов, а затем и со всего континента, продукты питания для аномалий. На том и поднял свое средней руки состояние, – Милар перелистнул страницу и провел пальцем по столбцам с цифрами. – Общая оценочная стоимость всех сбережений Ильдара Налимова оценивается почти в семьдесят три сотни эксов.

Ардан не сдержался от того, чтобы едва слышно присвистнуть. Да, Ильдар действительно выглядел обеспеченным человеком, но когда слышишь реальные цифры становится немного не по себе.

– Уже изъяли в целях покрытия ущерба?

– В этом и загвоздка, Полковник, – развел руками Милар. – Умные головы из отдела по финансовым преступлениям отчитались, что все счета Налимова пусты. Имущество, еще пару месяцев назад, ушло с молотка. Как и его компания, вместе с тремя кораблями торгового флота.

– Новые владельцы?

– Чисты, как слеза младенца. Проверенные, честные организации. Налоги платят исправно, работники обеспечены приличными страховыми контрактами, нарушений на предприятиях, кроме малозначительных, не выявлено. Есть проблема с оплатами штрафов и сверхурочных, но у кого их нет.

– Полный аудит все равно проведите.

– Уже заказали, господин Полковник. Но будет не раньше, чем через пару месяцев, – Милар отложил папку в сторону. – Налимов все продал по частям, не больше двадцати процентов в доле. Так что…

– Так что он знал, что мы будем проверять, – снова взял слово Полковник. – И чем больше участников в покупке его предприятий, тем больше времени нам потребуется для анализа сделок… либо Налимов разбирался не только в торговле, но еще и в принципах бюрократических процедур.

Ардан всего единожды, не считая эпизода в Питомнике, общался с Ильдаром. И тот не создавал впечатление человека, которому нравится, как тому же Бажену, копаться в тонкостях чиновничьего уклада. Скорее даже наоборот.

– И сколько, суммарно, учитывая продажи деловых активов, исчезло наличности с его счетов?

– Пятнадцать тысяч, господин Полковник.

– Пятнадцать, Вечные Ангелы, тысяч… И что, банк… какой, кстати, банк?

– Императорский.

– Блеск… – Полковник отложил сигару в специальную ложбинку на пепельнице и повернулся обратно к Милару. – И что, Императорский Банк не удивился такому количеству наличных денег?

– Ильдар Налимов много лет занимался честным делом, господин Полковник. Они были уверены, что он готовит крупную сделку… Да и наличных денег там, в соотношении, не так и много. В эксах Налимов забрал только пятнадцать сотен, а остальное в золоте.

– Прибавим сюда еще и “Цаплю” и получается, что у Пауков на руках бюджет небольшого городка, – подытожил Полковник.

Ардан не собирался поправлять главу Второй Канцелярии в том, что в том же Эвергейле, даже если собрать все деньги с населения, распродать все дома и лавки, то все равно столько не соберешь. Да даже если туда прибавить окрестные фермы, включая громадное имение Полских, то все еще – мало. Лишь с учетом скота можно было подобраться к, может, двум третям бюджета одного лишь Налимова.

– Сестры, родители?

– Родители давно как у Светлоликого. Сестры повыходили замуж и разъехались из столицы, – не открывая личного дела Налимова, ответил Милар. – Старшие живут у Лазурного Моря, а младшая на Пляшущем Полуострове, на границе с Оликзасией.

Арди вздрогнул, вспоминая мечту Катерины построить там приют для детей.

– Проверьте.

– Проверим, – кивнул Пнев, поправляя немного замасленные лацканы – видимо давно не был дома и не сменил одежду. – Но, опять же, время. Да и вряд ли…

– Сам понимаю, капитан. Но у нас нет зацепок. Вот скажи мне – почему такой человек, как Ильдар Налимов, вдруг оказывается втянут в происходящее? В чем мотив?

Капитан вздохнул и опустил взгляд ниже – почти к самому столу.

– Детей нет, жены или любовницы тоже нет, – пожал тот плечами. – Жил абсолютно обычную, деловую жизнь. Нигде не участвовал, не числился. На оппозиционных съездах замечен не был. В качестве участника пожертвований для острых политиков тоже не наблюдался. Несмотря на доходы, жил относительно скромно. Автомобиль хороший, но простой. Небольшая квартира в собственности на окраине Центрального района. Есть даже долг за пользование домовым Лей-генератором. Но, видимо, просто счет забыл оплатить – управляющий дома, как и соседи, отзываются о нем исключительно в положительных красках.

Полковник, кажется, мысленно выругался – именно так Арди перевел глубокую складку, обозначившуюся на лбу главы Второй Канцелярии.

– Ты сказал, что у него имелся торговый флот. А Ригланов, или кто бы не скрывался под этим именем, оставил нам небольшой подарок.

– Официальное название, – снова развел руками капитан. – На деле это три старенькие баржи с такими длинными счетами за ремонт и обслуживание, что ими можно смело обклеить довольно просторную гостиную. Ходили, в основном, до Сейроса и Вироейры.

– А…

– Проверили, господин Полковник. Команда у кораблей не сменялась на протяжении почти десяти лет. Никаких химер, странных грузов или каких-то других историй, за которые можно было бы зацепиться.

– Н-да, – цокнул Полковник. – Как ни погляди, обычная, скучная жизнь.

– И все же, – вздернул указательный палец Пнев. – В этой обычной, простой жизни имеется один далеко не обычный и непростой эпизод.

В кабинете ненадолго повисла тишина. Гнетущая, неприятная, тяжелая тишина. Такая, которая, порой, прижимает к земле даже самых говорливых весельчаков, заставляя их отправиться по лабиринтам своей памяти, все ближе и ближе к темным эпизодам, о которых те хотели бы забыть.

Арди не считал себя разговорчивым юношей и, уж тем более, не относился к когорте весельчаков, так что вместо лабиринта буквально рухнул в пучину собственной памяти.

За сутки до совещания в Черном Доме

– Сдашь мне завтра, когда приедешь в контору на разбор полетов, – Милар заглушил двигатель и достал портсигар.

Привычно закурил. Привычно запахло. Снова – неприятно. Впрочем, Арди стал уже привыкать к этой едкой вони, прилипавшей к телу и одежде не хуже мокрой глины.

– Разбор полетов? – переспросил юноша.

– Выражение такое, – Милар не сводил взгляда с парадного входа в здание. – Значит, что будем проводить совещание. Неприятное.

– А бывают приятные?

– Не знаю, господин маг. Может и бывают. Мне, правда, пока не повезло на таких присутствовать.

Капитан пытался, в прежней манере, отшучиваться, но у него не получалось. Голос звучал тяжело, взгляд выглядел еще тяжелее, а руки немного тряслись.

Не из-за страха, а от напряжения. Над головой клубились тучи, ветер звенел на жестяных листах крыш, буря еще напоминала о себе жителям столицы. Кому-то в прямом смысле, а кому-то, как в случае с работниками Второй Канцелярии, еще и в переносном.

И точно так же, как снаружи все еще звенели отголоски весенней грозы, точно такие же звучали и в сердце Милара.

– Идем, – капитан, оставив сигарету во рту, первым открыл дверь и вышел наружу.

Арди, взяв с собой посох, поспешил следом. Лицо тут же облизнул настолько влажный, что почти мокрый воздух Кривоводного канала. По ушам громыхнул стук трамвайных колес, а где-то вдалеке слышались рабочие, строящие очередной мост на другой берег, чтобы хоть немного ослабить нагрузку на мост Мучениц. Хотя – вряд ли поможет.

Из двух автомобилей черного цвета, припарковавшихся сзади, уже начали выбираться оперативники (из других отделов – Урский с Эрнсоном все еще находились в госпитале, пребывая в чем-то вроде волшебной комы. Но их состояние улучшалось, просто не так быстро, как хотелось бы. Мшистый поправился куда быстрее), но Милар, подойдя ближе, бросил пару быстрых, резких слов и те остались на своих местах.

– Не потребуются, – тяжело произнес Пнев, возвращаясь обратно к Ардану.

Арди промолчал. Капитану было виднее. В конце концов дом, к которому они приехали – дом капрала Алисы Ровневой. Именно здесь, на берегу канала, та снимала квартиру. И теперь около её парадной остановились три казенных автомобиля.

Потому что именно через Алису Ровневу, осознанно или нет, орден Пауков получал столь необходимую информацию, благодаря которой каждый раз оказывался на шаг впереди Милара с Арданом.

– Как же, срань, погано, – выдохнул Пнев, поднимая воротник пальто и придерживая шляпу, все норовящую отправиться следом за призывными взмахами крыльев веселого ветра.

Тот заставлял лужи рябеть, а порой и вовсе отрывал комья слякоти, бросая те на штаны и обувь. А они все стояли спиной к неспокойному каналу, пытающемуся утихнуть после бури, стояли и смотрели на парадную.

Арди не так долго знал Алису. Немногим дольше трех месяцев. Но даже ему было как-то не по себе. Потому что он прекрасно знал, что последует за тем, как они её задержат.

Точно так же, как знал это и Милар Пнев, для которого Алиса, как и Урский с Эрнсоном, наверняка уже давно стали чем-то большим, чем подчиненными.

Знала и Алиса…

Арди, повернувшись к оперативникам, заметил, как те держат в руках сигнальные медальоны.

– Милар…

– Знаю, – процедил капитан, после чего глубоко, почти так, что пальцы обжег, затянулся. Затем, как паровоз, выдохнул целое облако дыма и, затушив о подошву то, что осталось от разом скуренной сигареты, хриплым, кашляющем голосом, произнес: – Идем, напарник.

И они пошли.