Да уж, понятно, из-за чего добрый король Эдгар злится на герцогские роды́. Кому понравятся поборы на купцов внутри королевства? Но понять не означает простить. Мало ли какие споры с кем имеются, обязательно, что ли, убивать Виталия Неллерского и пытаться расправиться с его внебрачным сыном? Есть же законные, освящённые веками процедуры, вот и бодайся с владетелями на Большом королевском совете хоть до морковкиных заговений, а не устраивай танцы с бубнами и подлыми расправами исподтишка.

– Да ладно! – услышал голос королевского сержанта, подъезжая с Карлом и Эриком к нашему авангарду, когда тот переехал мост и вступил в разговор со стражей. – Тот самый аббат Степ?

Ух ты ж, не только у себя, но и, получается, в коронных землях я славен своими свершёнными военными подвигами и целительскими благодеяниями.

– А что, есть какие-то сомнения? – спросил, подав коня вперёд.

Вот теперь смог оценить необходимость дресс-кода – аляповатая одежда сразу же выдала во мне высокородного аристократа.

– Н-нет, – мотнул головой сержант и попросил, поклонившись: – Благословите, ваше преподобие.

Его поклон повторили двое солдат и полный, рано облысевший таможенник лет тридцати.

Мне не жалко, получите. К тому же от этого действия моя правая рука лишь крепчает, пусть и не так, как во время ежедневных тренировок на мечах с Карлом и Николасом.

Вовремя прикусил язык, собравшись спросить, сколько с нас за проезд по королевскому домену, аристократы и их отряды либо свиты от дорожных поборов освобождены. Ни здесь, ни потом раскошеливаться мне не придётся. Да потом и не последует, право взимания подорожных имеют только герцоги, а не как в земном средневековье все подряд, включая мелких баронов и даже рыцарей.

Это прежний король Кранца был дурак дураком, ну или слабак слабаком, раз разрешил той хартией столько вольностей своим вассалам, а те-то поумнее, графам такого права не делегировали.

После моста дорога пошла совсем убитая. В отличие от неллерских дорожных распорядителей, здешние ни черта не делают. Или им денег не дают, или людей, или они воруют сверх меры. Мне до того не было бы дела, если бы не тревога за судьбу одного из фургонов, у которого ось держалась на честном слове. Надеюсь, до Олска дотянем.

– Баронет! – обернулся к капитану Леону. – До города, как я понимаю, недалеко?

– Десяток миль, ваше преподобие. За пару часов доберёмся, – ответил и тут же поправил сам себя: – Нет, по такой дороге часа за три.

– Надо кого-нибудь опять вперёд послать, чтобы мне гостиницу поприличнее нашли. Не хочу снова в клоповнике ночевать.

Капризничаю, да. А что? Имею полное право, и по статусу, и по заслугам.

– Гостиница? Клоповник? Да вы что, ваше преподобие, – удивился баронет. – Там есть монастырское подворье Исцеляющих. Я слышал, ваш прецептор с их в большой ссоре, но, уверен, братья Исцеляющие не откажутся вас принять на постой, да и местный граф сочтёт за честь, если вы навестите его замок.

– О, лучше в замке! – обрадовался милорд Монский. – Там наверняка полно смазливых служанок, а у графа могут быть красивые дочки. Ты не знаешь, Леон, в Олске имеются юные виконтессы?

Вот дрянь какая, а? Мой вассал любит маркизу Агнию, а зарится на всех подряд. Вместо капитана ответил я:

– Точно! В замок мы ни ногой. Мало ли. – Уверен, там наверняка состоится очередное покушение на мою целомудренность, к гадалке не ходи. – Баронет, пошли кого-нибудь на подворье предупредить о моём скором прибытии.

– Да, может, в замке и виконтесс-то нет, – расстроился Карл.

– Зато могут быть племянницы графа, бастарды и прочие, – отмахнулся. – Была бы шея, а хомут найдётся. Я свою подставлять не желаю.

Обогнав сбитый на обочину моими славными гвардейцами крестьянский обоз, везущий в город продовольствие и фураж, проехали мимо поворота на замок, виднеющийся милях в трёх за рощами. У развилки вкопана старая п-образная виселица, на которой болтались в петлях свежие босые трупы одетых в рвань женщины и мальчишки лет восьми-двенадцати, по его исказившемуся лицу точно возраст не определить. Господи, пацана-то за что? Беглый, поди.

– Что там случилось? – спросил у лейтенанта Николаса.

Офицера герцогского сыска мачеха тоже отправила со мной, считает, что и с этой стороны за мной пригляд требуется. Ну я, естественно, не возражал.

Мой вопрос риторический, лейтенант знал столько же, сколько и я. От передового дозора к нам вернулся один из солдат. Неужели уже увидели стены города или показались олские предместья? Вроде бы рано.

– Капитан! – выкрикнул боец ярдов с тридцати и по знаку Леона Бюлова, подскакав, переадресовался с докладом ко мне. – Ваше преподобие, там впереди три десятка дружинников и два молодых баронета, один из них тяжело ранен.

– Разбойники? – удивился.

С чего вдруг днём вблизи города на королевском тракте кто-то решился напасть на вооружённый феодальный отряд?

– Нет. – Гвардеец успокоил разгорячившегося в скачке коня. – Дуэль вроде была. Нас попросили помочь с лекарем, если есть.

– Откуда ему тут взяться? – пожал плечами. – Целитель их устроит? Поехали спросим.

Окружающие заулыбались, а ехавшие по другую сторону от фургона Юлька с Ангелиной так и засмеялись. Весело им, видишь ли, всю дорогу. Только палец покажи, уже хихикают. Разбаловал я их вконец.

Интересно, как там на севере моя обожаемая кузина? Сладилось ли у неё окончательно с виконтом Андре? Наверное, скоро уже вернётся в Неллер. Не забыть бы Юлиане подарок из столицы отослать с оказией. Нет, не забуду. Слава Создателю, провалами в памяти не страдаю.

С дороги пришлось съехать и немного углубиться в сухие заросли орешника, за которыми открылась поляна с вооружёнными людьми и их боевыми конями. Большинство дружинников спешились, но парочка, нет, вон ещё у дальнего края третий, оставалась в сёдлах.

На два десятка гвардейцев – кто бы меня одного-то отпустил? – и пару аристократов – меня и милорда Монского – толпящиеся на поляне вояки посмотрели настороженно, но за оружие хвататься не стали, очевидно, что мы не грабители с большой дороги и не иноземные захватчики, свои, пусть и из неллерской провинции.

В центре собравшихся два дворянина в дорогих кольчугах, мои сверстники или чуть старше, один из них лежал на попоне, держась за живот, и громко рыдал:

– Маменька не переживёт, когда узнает! Виталий, ты лично ей расскажи, лично! И Нелле скажи, что я её любил!

– Сам всем всё расскажешь, – сказал, подойдя к раненому. – Тут, смотрю, ранка-то пустяковая. Сергий, – позвал секретаря. – Открывай на одиннадцатой странице. Того плетения, полагаю, хватит.

Глава 2

Исцелить жуткую рану живота баронета Алекса Кроноса мне труда не составило, хоть и потратил на это четверть часа. Плетение было пусть и не энергоёмким, но весьма замысловатым, сложнее всего было уложить нить одного из светло-зелёных оттенков в расширяющуюся снизу вверх спираль.

Это у Юлианы, Юлечки моей, данное заклинание являлось самым любимым и часто применяемым, она создавала его почти мгновенно, пара минут – и всё готово, мне же больше приходилось использовать плетения мощнее, вот и мучился теперь с концентрацией, пока наконец не получил то, что нужно. А дальше пошло намного легче – голубые штрихи поверх, опять оттенок зелёного ромбом по центру, белые для скрепления, и вот готово.

– Не вскакивай сразу, – предупредил Алекса. – Голова закружится, упадёшь, придётся ещё и ушибы лечить. – Я направил целительское плетение на рану. – Готово. Можешь больше не переживать, – посмотрел на чудо исчезновения раны. Сбился со счёту, сколько раз уже так возвращал людей к жизни, но до сих пор не разучился получать удовольствие от лицезрения своих возможностей. – Маменька твоя наследника не лишилась. Во всяком случае, не сегодня.

Пока занимался делом, выслушал от победителя в дуэли короткую историю произошедшего.

Младший баронет Виталий Истон и баронет Алекс Кронос были если не друзьями, то хорошими приятелями, благо феоды родителей первого и матери второго друг с другом не граничили, а потому традиционных тут соседских распрей между их семьями никогда не возникало.

И, наверное, не возникло бы, не появись в поле зрения миледи Нелла, бастард графского рода Олских, семнадцатилетняя магиня, преднастоятельница монастыря ордена Исцеляющих.

Подавляющее большинство монашеских обителей были мужскими, но имелись и женские. В нашем ордене Молящихся на восемь первых в королевстве Кранц имелась всего одна вторая, а вот у церковных лекарей, насколько знаю, половина на половину.

Оба моих новых знакомых влюбились в миледи Неллу до потери возможности здраво рассуждать, хотя та была на год старше одного и на два второго.

Не со слов, а от интонации, с которой Виталий их произносил, от его воздыханий и закатывания глаз понял, что бастард графа Олского ещё та кокетка, хорошо знаю такой тип девиц по прежней жизни. Кривляка. Водила за нос парней, водила, вот и доводилась, эти два дурачка решили отъехать подальше от города и решить вопрос с полюбившейся обоим девицей на поединке.

Убивать никто из них не хотел. Нормальные такие самцы, ага, им достаточно унизить соперника, напугать, показать, кто из них сильнее и страшнее, и на этом завершить ссору, это ведь не самки, которые в битве за детёнышей бьются до тех пор, пока не порвут врагу глотку. Впрочем, я, помнится, об этом уже рассуждал?

Получилось же то, что получилось – неосторожный выпад Алекса, и наследник Кроноса сам напоролся на клинок, выставленный Виталием Истоном, да так налетел, что проезжай я тут парой часов позже, баронета было бы уже не спасти, тем более что у его дружинников имелась жуткая притирка, сделанная из всякого дерьма, пардон муа.

Победитель дуэли перепугался не меньше, чем побеждённый, и рассказывал мне обстоятельства произошедшего, будучи бледным, как мел.

– Я полностью здоров! – улыбнулся во весь рот исцелённый и вопреки моему совету сел на подложенной под него попоне. – Спасибо… милорд?

– Ваше преподобие, – обратился ко мне Карл, тем самым помогая дворянам определиться, с кем они сейчас повстречались. – Мы не хотим ведь задерживаться надолго? Гонцы уже в Олск на подворье умчались, нас там будут ждать.

Оба моих новых знакомых вытаращили глаза. Господи, и эти про меня наслушались, раз так быстро сообразили, кого к ним ветром надуло. Кажется, всемирная слава начинает потихоньку меня утомлять.

– Так ты, вы, вы милорд Степ?! – чуть вразнобой, но почти одновременно и слово в слово воскликнули баронеты.

– Ну да, – пожал я плечами, такой вот скромный слуга Создателя. – А что тут такого? Еду в столицу на конклав, смотрю, благородному дворянину требуется помощь. Вы бы на моём месте разве отказались?

К гадалке не ходи, они с радостью получили бы себе мою судьбу, но не факт, что кидались бы на помощь незнакомцам, благородным ли, не благородным.

– Милорд, – напомнил о своём вопросе Карл.

– Да, конечно, едем, – ответил и скомандовал: – По коням!

Баронеты и их дружинники увязались за нами, так что к Олску наша колонна подошла чуть в большем количестве. За тот час, что мы потратили до городских ворот, оба моих новых знакомца надоели хуже горькой редьки, и когда перед подъёмным мостом через ров нас встретили гвардейцы, сообщившие, что на подворье Исцеляющих аббату Степу и его свите уже выделены гостевые помещения, с огромным облегчением поспешил с Алексом и Виталием попрощаться.

– Мы к вам утром зайдём, – пообещал мой спасённый. – Город вам покажем. Можем к графу Виктору сопроводить. А как дальше поедете, обязательно навестите замок Кронос, мы с матушкой всегда будем вам рады. И сестрёнка моя тоже. Она, правда, малая ещё совсем, но умная, всё понимает.

– Нет, друзья, спасибо, – отказался от их услуг. – Но я действительно утомился в дороге. Отдохну и, как только починят ось на фургоне, опять в путь.