Виталя не пробовал со мной поговорить. Нет. Просто поставил перед фактом – он едет в командировку аж на полтора месяца, а в ЗАГС мы не пойдём, потому что он едет уже завтра.

– Ты сейчас пошутил? – взорвавшись, я подпрыгнула с места, нависая над женихом.

– Крис, успокойся, – отмахнулся он. – Я уже говорил, как важно перед свадьбой встать на ноги. Я должен купить квартиру и быть в состоянии обеспечить семью.

– Да что с тобой случилось? – ругалась я. – Когда ты стал таким? Не об этом мы мечтали. Вспомни! Мы хотели всего достичь вместе, идти рука об руку к нашим общим целям… – обессилено я упала обратно на стул.

– Мы были детьми.

– Ты хорошо зарабатываешь, я тоже работаю. Доход у меня, может, с твоим и не сравнится, но на ипотеку и еду хватит. Да и дизайном заниматься даже в декрете можно. Мне ни офис, ни спецоборудование не надо…

– Ага, только няньку, чтобы ты могла сутками рисовать эскизы и ездить к клиентам в их дома, следить за перестановками.

– Я не понимаю… раньше тебе нравилась моя профессия. Что изменилось?

– Ничего, – буркнул. – Давай вернёмся к этому разговору после командировки…

И я согласилась. Зачем?

У меня настолько низкая самооценка, что я готова сидеть и ждать решения своей судьбы другим человеком?

А не лучше ли взять её за хвост и самой управлять собственной жизнью, делая то, что хочу я?

***

Поворачиваюсь в объятиях Родиона, оказываясь к нему лицом, и тяжело вздыхаю. Важно ли мне, что будет дальше?

А гори оно всё синим пламенем. Привстаю на носочки и целую. В этот раз мужчина не спешит отстраняться или прерывать поцелуй. Нежно отвечает. Окутывает мои губы своими, наворачивает приятные круги языком у меня во рту, то и дело попадая на чувствительные точки.

Издаю стон, призывающий не тормозить и продолжить ласки активнее, и ощущаю, как пальцы Родиона заползают под мою кофточку и шарят по обнажённой спине, что внезапно становится горячей и покрывается капельками пота. Меня душит внутренний жар, а в ушах пульсирует, заглушая все звуки вокруг.

Выгибаю поясницу и вся прижимаюсь к Родиону. Поцелуй переходит точку невозврата, поглощая меня и утягивая в желанное удовольствие.

По телу пробегают мурашки, и мышцы сводит, заставляя новую порцию мурашек навещать кожу. Родион опускает ладони ниже, сжимает мои ягодицы и притягивает к себе. Внизу всё горит, а бельё уже адски мешает.

Ощущаю и его нарастающее возбуждение, да вот беда, что-то с ним не то. Сначала мне льстит такая скорая реакция, но секундой позже открываю глаза и слегка отстраняюсь, отлипая от сладких губ.

– Что-то не так? – интересуется мужчина, а я пытаюсь понять, что ответить.

– Это что? – указываю пальцем куда-то вниз, намекая на его штаны.

– А это как раз комплекс, – поджимает губы и дёргает бровями.

Кажется, я не единственная так реагирую. Ещё бы.

– Это шутка?

Мотает головой, а я ещё больше отстраняюсь:

– О таком предупреждать надо, – выпучиваю глаза. – Это вообще не смешно.

Совсем выпутываюсь из его объятий.

– Я вроде как намекнул.

– На что ты намекнул? – хрипло тараторю. – Сказал, у каждого есть комплексы, и согласился, что у тебя микро. Ты это намёком называешь?

– Мг, – кивает. – А для тебя это важно?

– Издеваешься? Ты не думал там операцию сделать, чтобы людей не пугать?

– Чёрт, – плюхается на диван и трёт лицо руками. – Так и знал.

– Что ты знал? Про операцию, я, кстати, серьёзно. Это не нормально…

– Откуда тебе знать, что нормально, а что нет? – задирает брови и переводит саркастичный взгляд на меня.

– В каком смысле?

– Да у тебя хоть кто-то был кроме твоего парня? Что ты можешь знать о размерах? – всё ещё с издёвкой спрашивает Родион.

– Если помнишь, мы сегодня в секс-шопе пересеклись, и один таки я прикупила, вполне миленький и нормальный, стандартный, – не могу заткнуться, – универсальный, нужного размера…

– Я понял, – отмахивается.

– Вот, – хватаю коробку и достаю агрегат. – Видишь? Это, стандарт. А у тебя, прости, – быстро мотаю головой, – ёршик для чистки гланд с обратной стороны, – не могу сдержать смешок.

Да и Родион улыбается.

– Тебе для полного драматизма надо схватить свои вещи и с воплем выбежать из квартиры, – с лёгкой грустью и недовольством говорит.

– Такое было? – несмело присаживаюсь на край дивана.

– Да, однажды.

– Хреново, – понимающе киваю. – Но согласись, это же ненормально.

– А я здесь при чём?

– Откуда мне знать, я в биологии не шарю. Прости. А ты не думал о карьере в порно?

– Издеваешься?

– Нет, вполне серьёзно, там такое в почёте, да и девушки, – делаю неясное движение руками, разводя их в разные стороны, – порастянутее, что ли…

– Ха-ха… не смешно.

– Даже не знаю, сколько выпить надо, чтобы забыться и к такому подготовиться… – вздыхаю и смотрю на аквариум с долей грусти.

Кто ж знал, что бывает облом из-за размера.

– Где бар ты знаешь, – махнув рукой в сторону ниши в стене, опускает взгляд в пол и просто сидит.

– Я не со зла, – поджимаю губы и дрожащей рукой поглаживаю его по спине. – Знаешь, одно дело – опрометчивый поступок, срыв там, попробовать новое или как там ещё оправдываются женщины, поступающие, как я собиралась. Но совсем другое – то, что я никогда в жизни забыть не смогу. Как потом с другим мужчиной строить отношения, вспоминая его? – тыкаю указательным пальцем вниз и строю гримасу полную то ли жалости, то ли стыда.

– Могу дать номера моих бывших, позвонишь, спросишь. На отношения после меня ни одна не жаловалась, вроде даже успешно замуж повыскакивали.

– Ого… – откровение, на которое я не рассчитывала. – Но ведь постель ещё не всё в отношениях.

– Конечно, нет, – хмыкает, отлипая от разглядывания пола, – но вот ответь на один вопрос, – смотрит на меня. – Если твой парень перестанет тебя удовлетворять, как долго протянут ваши возвышенные чувства?

– Ну, есть же другие способы…

– О да… как я об этом не подумал, – саркастично звучит.

– Прости, но я пытаюсь понять, разобраться…

– Зачем? – поворачивается ко мне, а я замираю на секунду, а потом руку отдёргиваю и мотаю головой. – Вот. Ты сама не знаешь. Или тебе просто любопытно каково это?

– Знаешь, желания вновь ощутить себя девственницей у меня не возникало ни разу…

– Я не знаю, что такое девственница…

– Почему? – удивляюсь, хотя ответ напрашивается сам.

– Думаю, причина очевидна.

– Оу, та, что сбежала?

– Она самая.

– Не повезло…

– Кому?

– Тебе конечно, – заливаюсь громким смехом, нервы совсем расшатались. – Она-то жизнь сохранила, – откидываюсь на диван. – Ты же убить её мог.

– Не преувеличивай и перестань уже смеяться, это невежливо.

– Не, невежливо – это не предложить гостю чай, а я нагло ржу, потому что у меня истерика.

– Ты, правда, думаешь, что я могу кого-нибудь убить в кровати? – тоже откидывается на спинку, разглядывая аквариумы.

– Да откуда ж мне знать, – задираю голову и осматриваю потолок, – я и правда ничего не смыслю в размерах, у меня никого, кроме Виталика, не было… – произношу с грустью в голосе.

– Дам тебе бесплатный совет. Если хочешь рядом мужчину, а не мальчишку, перестань называть его как ребёнка, а то он так и не вырастет.

– То есть тебя Родей или Роденькой называть нельзя?

– Боже упаси, а то есть шанс убийства не в постели…

– А мне нравится, когда меня Кристиночкой называют.

– Девочкам можно, – морщит нос. – Если не планируешь сбегать с криками, может, чаю?

– Из вежливости?

– Нет, я голодный.

И зачем я соглашаюсь? Но хуже быть уже не может.

Чувство неловкости отступает, а я с извращённым удовольствием помогаю накрыть на стол. Мы просто болтаем, как друзья, которые не замышляли ничего такого.

Время подходит к девяти вечера, так что я поглядываю за окно и подумываю над тем, как мне сделать ноги, чтобы не обидеть. Хотя просто общаться с Родионом мне нравится, у нас много общего. Взять хотя бы рыбок.

– Может, останемся друзьями? – улыбаюсь, помогая убрать посуду в посудомойку.

– Это изощрённый способ издёвки? – усмехается.

– Нет, с чего ты взял? – округляю глаза.

– Как можно дружить с тем, кого хочешь? – зависает с тарелкой в руках и, опершись на гарнитур, смотрит на меня, не отводя глаз.

– Не настолько сильно я тебя хочу, чтобы не смириться с ролью подруги, – дёргаю бровями, давая понять, что шучу.

– Хорошо тебе.

– Да не прикалывайся, – отмахиваюсь и забираю тарелку из его рук, загружая и её в посудомойку. – Ты тоже не так сильно меня хочешь, – закрываю дверцу, беру тряпку и вытираю стол.

В следующую секунду чувствую стальную хватку и понимаю – ляпнула, не подумав, раззадорила мужика, кажется.

Хочу пискнуть, что не готова, а он дёргает меня и поворачивает к себе. Тряпка летит на пол, а я оказываюсь на столе. Поцелуй за поцелуем, и я уже забываю причины, по которым отказалась. Возбуждение рвёт на части, я готова, и будь что будет.

– Нет! Я не готова! – выпаливаю сразу же, как вновь ощущаю его возбуждение. – Мне страшно, – честно признаюсь.

– Я понял, – цедит, – только не кричи, когда уходить будешь.

– Не смешно! – хмурюсь.

– Да я и не смеюсь. Виталику привет, – отстраняется.

В комнате раздаётся звонкий щелчок, сама не понимаю, как это вышло. Рука вспыхивает, дую на неё, а Родион стоит с красным пятном на щеке. Такой увесистой пощёчины я ещё никому в жизни не отвешивала. Ну хоть что-то новое я попробовала не с Виталей…

Моргаю как кукла, ни о чём не думаю, ничего не чувствую, если не считать покалываний в пальцах после близкого знакомства моей руки и лица Родиона.

В этой звенящей тишине только искры не хватает, чтобы всё взлетело к чёртовой матери от напряжения. Чёрные глаза прожигают меня и влекут.

Наверное, он прав, любопытство убивает. Стискиваю челюсти, жмурюсь и громко-громко дышу, пытаясь унять бурю в груди и желание в штанах, но выходит так себе. Открываю глаза и смотрю исподлобья:

– Ты остановишься, если мне будет больно? – еле слышно спрашиваю.

Медленно моргает и почти незаметно кивает.

Судорожно киваю в ответ.

Подхватывает меня и несёт в комнату, где кровать так и не появилась. А включённый свет, мягко говоря, напрягает.

– Я в душ сначала схожу?

– С тобой можно?

– Через пять минут, – помедлив отвечаю.

Собираюсь выйти, чтобы пойти в уже знакомую мне уборную.

– Здесь своя душевая, – указывает на дверь в углу.

Захожу и попадаю в очередное яркое царство. В этой квартире определённо перебор со светильниками. Так нельзя.

Смотрюсь в зеркало над раковиной, пытаюсь на скорую руку разобраться в себе, но всё что есть – просто желание быть здесь и сейчас. Скидываю одежду и встаю под прохладную воду. Она, по идее, должна остудить меня. Только эффект обратный.

Беру с полки гель, вдыхаю аромат – нейтральный, наверное, чтобы не перебивать запах парфюма, умно…

Выдавливаю приличную порцию и намыливаю всё тело, мыльные руки скользят, ощущая, что вся кожа покрыта мурашками от холода. Смываю гель и стараюсь просто расслабиться. Ничего страшного случиться не может. Но мне точно это нужно, иначе съем себя заживо, продолжая гадать, что могло бы быть.

Говорят, лучше винить себя за то, что было, чем за то, что ты не решился сделать. Понимаю, секс с другим мужчиной накануне свадьбы, которой мне всё равно не видать, не то, чем стоит гордиться, но в своё оправдание скажу – размер здесь ни при чём. Меня влечёт именно Родион.

Кстати, о нём…