Однако, что-то мои мысли вновь вильнули куда-то в сторону. Пора открывать глаза и принимать мир таким дерьмовым, каким он есть. Да и предателей в моем окружении стало до неприличия много. Пора бы уже принимать меры. Но для начала стоит выбраться из этой передряги.

Судя по знакомой вони мази, на плен древолюбов это не похоже. С чего им возиться с ранами пленников? Тем более использовать для этого вонючую человеческую мазь? Они больше магией действуют, но не станут тратить ее на хомо.

Открыв глаза, я испытал короткий, словно вспышка молнии, но достаточно сильный приступ страха, близкий к ужасу. Темнота! Непроглядная темнота. Настолько черная, что на этот мимолетный миг мне показалось, что я ослеп.

Рука машинально дернулась к глазам и к своему облегчению я смог ее не только почувствовать, но и увидеть. Пусть это и было всего лишь темный образ.

Значит, наступила ночь? Хотя, нет! Не похоже. Воздух какой-то странный. Словно мы в пещере или глубоко под землей.

Вот это больше похоже на правду. Остается понять, как я тут оказался?

Я не связан или скован, а это явный плюс. Но оружие нет. Два моих «Стража» куда-то пропали. Да и темнота с окружающей обстановкой смущают. Тюремная камера? Тогда почему рунных кандалов нет? Пусть я и не маг, но все же одаренный. А потенциальному тюремщику не все ли равно прилетит ему в лоб заклинание второго круга или пятого?

Значит, это все же не плен. Но где я нахожусь? И где все?

Хотя, если судить по глухим звукам, идущим откуда-то со стороны, эти самые «все» не так далеко.

Попытка встать отразилась острой болью в голове и левой руке. Прикусив губу, чтобы не застонать, предпринимаю новую попытку. Более удачную. Заодно творю простейший светляк – одно из простейших заклинаний первого круга, что учат все одаренные.

Пожалуй, с заклинанием я поторопился. Первый круг, а сил с меня вытянул, словно четвертый. Зато наконец-то можно осмотреться и изучить свое состояние.

С телом вроде бы все в порядке. Левая рука плотно замотана и воняет мазью. Еще одна повязка на голове, закрывает здоровую шишку. В остальном, чувствую себя умеренно-погано. В голове шумит, в глазах слегка двоится. Слабость. Идти могу, а вот бегать, творить что-то посерьезнее светляка или управлять рыцарем я бы поостерегся.

С местом пребывания все гораздо интереснее. На первый взгляд, это пещера. Кругом сплошной серый камень горных пород. Вот только не бывает в природных пещерах таких ровных стен и потолка. Русло подземной реки? Квадратное? Нет, тут явно поработали чьи-то весьма трудолюбивые руки, а может и магия.

Причем не ошибусь, если предположу, что руки эти были не совсем человеческими. А вернее, совсем не человеческими. Слишком все ровно, выверено, противоестественно.

Мое пробуждение, а скорее сотворенный светляк, не остался незамеченным. Откуда-то со стороны появилось слабое свечение. Его источник находился за углом, и приближался.

Прикинуться, что еще не пришел в себя? А смысл?

Из-за поворота появился Бахал, а источником света был такой же светляк, как у меня, паривший над ладонью его левой руки.

– Оклемался? – спросил наемник, посматривая на меня с явной настороженностью.

Меня же больше заинтересовал револьвер, заткнутый за его поясом. Очень знакомый револьвер. Мой револьвер!

– Не хотелось, чтобы ты начал стрелять, прежде чем я успею объясниться, – сказал он, проследив за направлением моего взгляда. – Ты же не считаешь, что это я подгадил нашим магам?

– Раздумывал над этим, когда очнулся, – почти честно признал я. – Но ты не знал, что маги уйдут с холма.

Он довольно кивнул, а я не стал развивать мысль дальше. Вопросы к наемнику у меня все еще остались. Много вопросов. То, что Бахал ни при чем, не означает, что он ни при чем. Слишком все странно. Но вставать в гордую позу не время. Тем более я безоружен.

– Может я заранее прикинул, где они встанут, да бомбу заложил, – криво усмехнулся он, хотя часть настороженности из его глаз ушла.

– И взрыв подгадал ровно под атаку альвов? Да и не бомба там рванула, а что-то магическое. Так что расслабься и верни мне мои револьверы!

Вот сейчас и проверим, можно ли дальше доверять наемнику?

Немного помедлив, Бахал вытащил из-за ремня «Стража», ловко повернул его и протянул мне рукоятью вперед.

– Второй вывалился, когда я тебя вытаскивал, и остался в кабине «Протектора».

Ребристая рукоять вернула мне чувство спокойствия и уверенности. А тяжесть сообщила, что барабан полон. Крутанув его, я проверил пистоны на затравочных трубках. Один, два… пять – все на месте!

Вот это другое дело! Как сказал кто-то из древних: «Оружие рождает власть!».

Я снова выжил и более не беспомощен, а значит ничего не кончено.

– Рассказывай, что произошло? – вздохнул я, убирая «Стража» в кобуру. Раз Бахал так беспечно ходит, то непосредственной угрозы пока что нет. – Где мы? Что с магами? Нашим отрядом? Что с генерал-адъютантом? Как закончилось сражение?

Понятно, что ничем хорошим. Но теплится во мне надежда, что и альвам досталось. Больно сильным был выброс магии. Полноценный седьмой круг, а то и восьмой – небольшой город снести можно.

– Эй, не разгоняйся. Можно по одному вопросу за раз? – укоризненно отозвался Бахал. – Начну с последнего. Сражение, как ты понимаешь, мы проиграли. Что с генерал-адъютантом не знаю, как и то, что там произошло. Есть у нас один свидетель, подобрали, пока бежали. Но он тоже пока что без сознания и под охраной.

– Подобрали – множественное число. Кто еще сумел спастись?

– Из нашего копья, Элле уцелела. Причем каким-то чудом! Машину изрешетило в хлам, а на ней ни единой царапины. Что с остальными из нашего копья, не знаю. Там такой хаос начался. Эта мерзопакостная магия минут пятнадцать била во все стороны. Мой «Протектор» получил свою порцию вместе с твоим – правую ногу просто разнесло. Выбрался, добежал до твоей машины, сумел тебя вытащить, прежде чем паровик рванул. После взрыва от твоего «Протектора» только верхняя часть корпуса и осталась. Тут к нам присоединилась Элле. На помощь подошла Бринна со своим копьем. Но зря сунулась, все ее машины тут же выбило. Из ее копья только она и еще один оруженосец спаслись. Остальных просто разорвало.

– Что Онилия? – Я привык, что змеек всегда три. В то, что их осталось только две, верить не хотелось. Это казалось просто противоестественным. Да и исчезла именно та из них, что представляла наименьшую угрозу. Хоть и кощунственно говорить такое про человека императора.

Бахал отрицательно дернул подбородком.

– Не знаю, что с ней произошло. Там такой хаос начался, – поспешно добавил он, словно пытался оправдаться. За что? Его вины тут нет. – Спас, кого мог. Вернее, кто сам к нам прибился.

– И сколько это?

– Если нас с тобой считать, то десять человек: три рыцаря, пять оруженосцев, два техника и маг.

– Маг? Как я понимаю, это наш свидетель?

– Да. Но это ласс Венг Фрид…

Он внимательно на меня посмотрел, словно имя родовитого недоумка, вечно пытавшегося оспорить мое право командовать, должно побудить меня к каким-то действиям. Например, приказать свернуть родовитому шею, пока тот в себя не пришел.

В чем-то его опасения понятны. Ласс Венг Фрид – это плохо. Слишком родовитый и наглый. Начнет еще про древние права фольхов вспоминать. Командовать. Но других свидетелей произошедшего у нас нет. А выяснить, что же все-таки произошло, необходимо. Хотя тот факт, что представитель рода Фрид выжил, говорит не в его пользу. Именно среди таких вот младших сыновей было больше всего предателей.

– Мы на него наткнулись, когда бежали, – продолжил рассказывать Бахал. – Вернее, он на нас выскочил. Глаза шальные, сам весь в крови. Не долго думая Бринна его по голове приголубила. Может и зря. Пришлось двух человек тащить вместо одного. Да и рунных кандалов у нас не было, пришлось скрутить его ремнями. Но он пока что в себя так и не пришел.

– Наши потери? – глухо поинтересовался я. Какой бы не была степень моей вины в произошедшем, все потери всегда на мне.

Бахал неопределенно пожал плечами.

– Не было времени считать. Копья, что стояли в центре, пострадали очень сильно. Техники и «грузовозы» погибли практически все, как и большинство лошадей. Но большая часть машин остальных копий сумела организованно уйти, спасибо амулетам связи. Не думаю, что древолюбы станут их преследовать. Драконы с верховными вроде бы уцелели, но виверн и варгаров выкосило знатно. Нет у них сил, чтобы организовать толковое преследование спасшихся.

Приятная новость. Если в новостях о нашем разгроме может быть хоть что-то приятное. Неплохой план вновь столкнулся с подкачавшим исполнением. Но я сам виноват, не сумел предвидеть предательства со стороны магов. Если имело место именно предательство, а не ошибка. Хотя и ума не приложу, как подобное можно предотвратить. Ставить к каждому магу латника с пистолетом и строгим приказом, пристрелить благородного ласса, словно бешеную собаку, если тот начнет чудить? Так не поможет. Да и маги не согласятся.

– И где мы находимся? – спросил я, предчувствуя, что этот вопрос ключевой.

Чудесное спасение – это замечательно. Но я в чудеса не верю… в отличие от возвращения в прошлое.

Бахал замялся, явно не решаясь сказать. Знает, что ответ мне не понравится, вызовет новую волну подозрений в его сторону. Это подземелье настолько странное, что я уже догадался, что это такое. И это порождает новые вопросы к одному хитрожопому наемнику, нашедшему нам место для лагеря именно тут.

Не в этом ли была его главная цель?

– Я же тебе говорил, что руины древних – это огромный, растянувшийся во все стороны лабиринт, – начал он издалека, подтвердив мои худшие подозрения. – Некоторые туннели тянуться под горами на несколько километров. Мы находимся в одном из них.

– И ты про него знал, но даже мне ничего не сказал, – подвел я итог, сложив все детали головоломки воедино. Хотя, нет. Некоторые детали все еще не ясны. Бахал что-то не договаривает.

– А ты спрашивал? Ты даже ни разу не поинтересовался, как я оказался в камере? Почему меня просто не пристрелили?

– А если бы спросил?

– Разумеется, я бы не ответил или соврал, – криво усмехнулся он. – Гарн, мы знакомы меньше двух месяцев. Я могу доверить тебе в бою спину, но некоторыми тайнами не стоит делиться даже с самыми близкими и дорогими тебе людьми. Разумеется, если ты хочешь, чтобы они таковыми и оставались. Да ты сам это знаешь! И тайн у тебя не меньше!

Что же, тут Бахал совершенно прав. Глупо требовать полной откровенности, если сам не спешишь делиться своими тайнами. Да и насчет наших взаимоотношений он попал точно в цель. Я доверяю Бахалу достаточно, чтобы не оглядываться, когда он меня прикрывает. Но не настолько, чтобы рассказать ему о своей второй жизни.

Но тайный проход в долину! Это же такая возможность!

– Тебе стоило рассказать про проход.

– Я хотел! – возмутился он. – Именно поэтому и указал это место для лагеря. Не дурак, отлично понимаю, что встречный удар со стороны третьего принца существенно облегчил бы нам задачу. Но для начала нам следовало победить в битве. А потом, я бы рассказал тебе про подземелье. Или сделал вид, что случайно на вход наткнулся, когда ходил по нужде.

– И тут же случайно узнал, что это прямая дорога в те руины древних, что в долине? Я бы в такой фокус никогда не поверил.

Бахал равнодушно пожал плечами.

– А какое мне дело до твоей веры? – весомо заметил он. – Ты сам скрытный, словно имперский казначей. Многое не говоришь, еще больше скрываешь. Вспомним хотя бы про твою странную осведомленность насчет древолюбов. Но я не лезу – уважаю твои тайны. Вот и ты бы ко мне лезть не стал.

И вновь он прав. Я тоже не спешу открыться миру, ибо это глупо. Да что там миру! Самым близким, проверенным друзьям ничего не сказал. Так чего пенять Бахалу, который делает тоже самое? Мое отражение и отнюдь не в кривом зеркале.