– Писатель Цянь Чжао’Ао в книге «Простодушные беседы» описывает первый случай: «Овладев искусством медицины, Е Тяньши мог определять время смерти. Однажды летом один человек прослышал, что господин Е прибыл в город. Решил, притворившись больным, испытать его искусство. Наевшись до отвала, поспешил в дом врача и пожаловался на боль в животе. Е Тяньши в ответ молвил: “Кишка уже порвалась, это неизлечимо”. Человек про себя посмеялся и отправился на базар рассказать всем, что Е Тяньши обманщик. “Нет у меня никакой болезни”, – но не успел он это сказать, как упал на землю и испустил дух».

– Вот это да! – удивленно воскликнул Хуан Цзинфэн.

– Вторая история еще более невероятная, ее описывает поэт Ван Юлян в «Заметках о Е Тяньши». – Дуань Шибэй опять процитировал наизусть: – «Однажды Е Тяньши возвращался домой, и вдруг пошел страшный ливень. Дорогу размыло, но нашелся человек, который перенес его на спине. Е Тяньши сказал ему: “Через год в этот же день ты умрешь от болезни, но сейчас я еще могу вылечить тебя”. Тот человек очень рассердился и подумал: “Я перенес тебя через поток, а ты еще хочешь накаркать мне несчастье”. И ушел, не оглянувшись. Прошел год, и у него на голове вскочил нарыв. Нарыв рос с каждым днем все больше. Мужчина нашел Е Тяньши и стал умолять вылечить его. Е Тяньши сказал, что это невозможно, и жить ему осталось до завтра, до часа Ю^[55]. Предсказание сбылось точь-в-точь. Тот человек скончался на следующий день в час Ю!»

Дуань Шибэй добавил:

– Дом семьи Е Тяньши находился в Сучжоу, в том же городе жил еще один известный врач – Сюэ Сюэ. Два медика придерживались разных взглядов относительно многих вопросов врачебного искусства, поэтому недолюбливали друг друга. Но когда Сюэ Сюэ услышал эти две истории про Е Тяньши, он начал при встрече со знакомыми с усмешкой говорить: «Не думал, что Е Тяньши в конце концов станет мастером смерти».

Его слова дошли до ушей Е Тяньши, но он не только не рассердился, напротив – это стало для него сюрпризом. Он подумал: «Надо же, я ведь и правда вдруг научился предсказывать смерть». Этот человек любил пускаться в размышления, поэтому еще раз тщательно обдумал два случая, когда он верно предсказал смерть людей. Что касается первого случая, то время тогда было около полудня. Пощупав живот пациента, он понял, что тот плотно поел; обратив внимание на одышку, догадался, что тот мчался до его дома бегом; потом проверил пульс – сердцебиение было абсолютно ненормальным. Тогда Е Тяньши заключил, что «кишка вот-вот порвется», тогда и сказал «это неизлечимо». Второй случай был еще проще. Сидя на спине у мужчины, он увидел у него на макушке волдырь. Ему было абсолютно понятно, что без лечения ситуация только ухудшится. Исходя из своего опыта, он прикинул, что смерть может наступить в течение года… В этот момент он в сердцах хлопнул себя по лбу! Вот же в чем ключ к искусству смерти!

– Ключ? – Хуан Цзинфэн почесал в затылке. – Кажется, я все услышал правильно, но, похоже, опять ни слова не понял.

Дуань Шибэй объяснил:

– Е Тяньши сформулировал свою догадку в одном предложении: «Формула мастерства – болезнь плюс обстановка». Проще говоря, если тебе нужно точно определить время смерти, нужно только диагностировать болезнь пациента и посмотреть, в какой обстановке он находится, что даст 80–90 % точность. Если заболевание острое, можно примерно вычислить время смерти; в случае хронического заболевания достаточно оценить, насколько обстановка, окружающая больного, способствует развитию его недуга; в случае, если человек не болен, а, как тот ребенок в метро, попал в безвыходную ситуацию, ведущую к гибели, трагический финал неизбежен.

– Что, так просто? – с недоверием спросил Хуан Цзинфэн.

– Звучит правда просто, но на деле – крайне сложно, – улыбнулся Дуань Шибэй. – «Болезнь» – это верный диагноз. В китайской медицине традиционно используются осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса больного, причем каждый из этих методов можно изучать всю жизнь; «обстановка» – еще более сложная часть, нужна не только исключительная наблюдательность и глубокое знание хода вещей, а еще и обостренное шестое чувство… Говорят, помогает понимание матрицы из восьми триграмм^[56], а также знание о восьми вратах^[57] – начальных, отдыха, жизни, боли, предела, радости, чудес и смерти. Можно понимать их как восемь видов ситуаций, и ты должен за очень короткое время оценить, войдет ли человек во врата смерти и есть ли у него надежда сбежать через врата жизни. Все это совсем не просто!

Хуан Цзинфэн с минуту задумчиво молчал. Затем обратился к Дуань Шибэю:

– Вас послушать, так стать мастером смерти ужасно сложно. Я даже на вэньяне^[58] читать не умею, куда уж мне изучать медицину и все эти ворота, про которые вы говорите.

– Шестой патриарх Чань-буддизма Хуэй Нэн говорил: «Не полагаться на письмена и священные тексты, а учиться от сердца к сердцу, только так можно прозреть и сделаться Буддой». У мастеров смерти все так же, – улыбнулся Дуань Шибэй. – Я хочу сказать, что нужно душой постичь суть мастерства, а с учетом твоего незаурядного таланта, да еще если освоишь азы традиционной медицины – главным образом то, что касается визуального осмотра больного, – ты сможешь достичь больших успехов. – С этими словами он достал из-за пазухи книгу. – Это «Канон Желтого императора о внутреннем», написанный на байхуа^[59]. То, что относится к искусству смерти, я отметил красным карандашом. Прочитай внимательно, если что-то не поймешь, можешь спросить у меня.

Запомни, когда придет время применить знания на практике, если лицо объекта наблюдения внезапно покраснеет, на межбровье появится легкая тень, самые маленькие родинки вдруг потемнеют, все это может означать переходные состояния между жизнью и смертью. Здесь малейшая небрежность может привести к огромной ошибке, поэтому заруби себе на носу: ни в коем случае нельзя делать нашу работу кое-как, необходимо быть максимально сосредоточенным и серьезным.

Хуан Цзинфэн взял книгу. Она была довольно увесистой, ему даже стало страшновато, но, полистав ее, он увидел, что фрагментов, отмеченных красным карандашом, не так уж и много. Тогда он облегченно выдохнул и отложил книгу в сторону.

– Сначала расскажите, чем закончилась история мастеров смерти.

Дуань Шибэй улыбнулся:

– После того как Е Тяньши проник в суть профессии, мастера смерти строго придерживались принципа «болезнь плюс обстановка». С одной стороны – глубоко изучали методы диагностики традиционной медицины, а с другой постигали искусство фэншуй, У-син и другие древние знания, помогающие понять «обстановку». Как результат, точность предсказаний по сравнению с прежними временами значительно возросла.

В профессии мастеров смерти с древних времен существовали довольно странные правила, и чем более смутные времена наступали, тем прочнее становились эти традиции. Но мир достиг благоденствия, и люди постепенно стали пренебрегать ими… поэтому несмотря на то, что Е Тяньши разработал «профессиональный стандарт», довольно долгое время он тайно распространялся исключительно в Сучжоу, и только после того, как закончило свое существование Небесное царство великого благоденствия, стал известен повсеместно. А во времена Синьхайской революции^[60] свой вклад в историю профессии внес еще один выдающийся мастер смерти – Чжан Цихуан.

Он был начальником уезда в провинции Хунань, сначала работал в управлении по военным вопросам, а после Синьхайской революции был назначен губернатором в провинцию Гуанси. Он все время интересовался искусством смерти. Самый известный случай произошел, когда он после обеда болтал со своим названым братом У Пэйфу. Чжан Цихуан сказал, что У Пэйфу умрет в год желтого Зайца на шестьдесят шестом году жизни, но самым удивительным было то, что он предсказал и собственную смерть в возрасте пятидесяти одного года в год красного Зайца.

Надо помнить одну истину: «знающий других не знает себя». Она справедлива для всех мастеров смерти; даже такие великие представители нашего искусства, как Ли Сюйчжун и Е Тяньши, не могли предсказать свой смертный час, а Чжан Цихуан сделал это с поразительной точностью.

В 1927 году – в год красного Зайца – пятидесятиоднолетний Чжан Цихуан не находил себе места от тревоги. Разумеется, он знал, что его земная жизнь близится к концу, но кто может оставаться спокоен в ожидании смерти?

Дуань Шибэй перевел дыхание.

– Тогда он уже был главным секретарем У Пэйфу, и тот пытался успокоить Чжан Цихуана, все повторял: «Брат, у тебя нет проблем со здоровьем, и ты живешь при штабе моей армии, что может угрожать твоей жизни?» Однако через некоторое время после этого разговора войска Северного похода и Фэнтяньская клика с двух сторон атаковали армию У Пэйфу и полностью уничтожили ее.

У Пэйфу был верным другом, он выделил отряд солдат для охраны Чжан Цихуана и отправил его обратно в Гуанси, чтобы тот мог укрыться в родных краях. Но кто знал, что, проходя город Фаньчэн, они наткнутся на бандитов. В том бою Чжан Цихуан был смертельно ранен пикой. Уже находясь при смерти, он, собрав последние силы, обратился к окружающим его молодым последователям: «Когда будете сами набирать учеников, ни в коем случае не берите того, кто связан с полицией, иначе искусство смерти будет обречено…» Сказав это, он умер.

– Что? – не понял Хуан Цзинфэн. – Почему нельзя брать тех, кто связан с полицией?

– В тот момент последователи Чжан Цихуана тоже были в замешательстве, как и ты сейчас. После скромных похорон учителя они добрались до Шанхая. Там начали набирать учеников, надеясь на распространение и развитие профессии. – Дуань Шибэй вздохнул: – Они строго выполняли завет учителя, не обучали людей, которые были связаны с полицией, и даже родственников таких людей. Кстати, У Пэйфу действительно умер в год желтого Зайца от руки японского врача; ему тогда было шестьдесят шесть лет. Хоть ученики Чжан Цихуана и были осмотрительны и осторожны, факты свидетельствуют, что беспокойство учителя было отнюдь не напрасным: один молодой человек, который изначально не был полицейским, но потом выбрал стезю, тесно связанную с полицией, и в конце концов чуть не стал причиной гибели профессии!

Звук голоса Дуань Шибэя был прерван громким стуком в дверь. Возможно, из-за того, что дверь была слишком тонкой, в этот момент все в комнате слегка задрожало.

Лицо Дуань Шибэя исказилось. Он пристально посмотрел на Хуан Цзинфэна и уточнил:

– Ты кого-то ждал?

– Нет, – покачал головой Хуан Цзинфэн, поднимаясь, и направился к двери.

Дуань Шибэй взял «Канон Желтого императора о внутреннем», открыл книгу, положил на колени и, сев боком к окну, склонил голову.

Хуан Цзинфэн открыл дверь. На пороге стояли трое полицейских.

Глава 6. Локтевая кость

При исследовании тел давно убитых людей, когда время прошло и тело сгнило, поврежденное личинками насекомых, и от него остались лишь кости, надо помнить, что трещины на костях, сгустки крови на костях, высохшая кровь могут служить доказательствами. Если их нет, то другие повреждения, вроде следов толщиной с волос или трещин, подобных тем, что получаются на фарфоре, могут служить доказательствами.

Сун Цы «Записи о смытии обид», Свиток третий (О скелете и его повреждениях)

– В чем дело? – вскинул брови Хуан Цзинфэн, загораживая собой дверной проем.

Слабый свет, проникавший в коридор из комнаты, позволял рассмотреть пришедших: впереди стоял полный коротышка с немного искривленным ртом – начальник местного участка полиции Ма Сяочжун, по обе стороны от него, подобно стражам Будды, двое его подчиненных, один молодой – Фэн Ци, другой постарше – Тянь Юэцзинь. Услышав вопрос Хуан Цзинфэна, обычно безразличный ко всему Ма Сяочжун опустил голову с таким видом, будто его поймали на краже велосипеда, и после долгой паузы, указав рукой вправо, произнес:

– Говорите.