Алексей Небоходов: Кляпа 2

Глава 1

Утро взорвалось в комнате с интенсивностью, которой бы позавидовал взвод солдат на кофеине. Сначала пискнул вибромолот. Потом что—то заскрипело. Затем Валя, вцепившись ногами в простыню, резко подскочила – и тут же рухнула обратно. Голова гудела, как колокол в дурдоме, сердце билось по рёбрам с напором барабанщика, уволенного за гиперактивность.

Рядом на тумбочке лежал вибромолот. Инструмент усердно мигал, словно посылая сигналы в эфир, дышал еле заметно, как домашний питомец в спячке, а потом – кажется – слегка шевельнулся, будто собирался продолжить начатое без разрешения хозяйки.

– Просыпайся, моя миниатюрная геополитическая катастрофа! – заорал голос внутри с таким вдохновением, будто объявлял победителя вселенского конкурса по непотребству. – Мы начинаем! День первый! Курс молодого бойца! От гусеницы до шалавы – в три дня, без перерыва на жалость!

– Я умерла? – прохрипела Валя, не открывая глаз. – Скажите честно. Это чистилище?

– Это хорошо, что не сразу! – не унималась Кляпа, а в голове заиграла мелодия фанфар, как будто где—то в мозжечке развернули парад.

Валя попыталась повернуть голову. Щёлкнуло в шее. Она застыла. Медленно опустила глаза – правая рука всё ещё сжимала вибромолот. Лампочка на нём мерцала. Оранжевым. Как будто подавал сигнал SOS прямо в космос: «Заберите нас отсюда. Она не выдержит ещё одного свидания с поэтом в лисьих трусах».

– Могу я хотя бы попрощаться с собой прежней? – пробормотала она. – Ну там… помянуть, зажечь свечу, выпить валерьянки?

– Нет! – отрезала Кляпа. – Ты уже другой человек. Ты больше не Валя. Ты – Валентиниана Завоевательница! Богиня разврата! Грандмастер тиндера! Мисс вселенский оргазм две тыщи двадцать пять!

– А можно мне хотя бы остаться женщиной? – тихо спросила Валя.

– Нет. Теперь ты фембот. Полуреальность, полупошлость – сто процентов соблазнительный крах! Сделаем из тебя сладкий гримуар, который мужчины будут читать, потея лбом и душой!

Валя встала. Очень медленно. Как будто боялась, что, если сделает резкое движение, мозг просто сдастся и выкатится через ухо. Халат уже был наполовину съехавшим, тапки – враждебно настроены, а один из них вообще сбежал под шкаф.

– Я не готова, – сказала она. – У меня тут всё ещё внутри…

Разруха, отвращение и флешбеки, которые прорывались сквозь сознание как кадры плохо смонтированного фильма с её участием в главной – и крайне нежелательной – роли.

– Ты – фрегат похоти! – кричала Кляпа. – Сломанная, но с парусами из кружев и желания! У тебя есть тело! У тебя есть лицо! У тебя есть минимум два органа, которым аплодируют в тишине!

Валя дошла до ванной, посмотрела на своё отражение и зарычала. На себя. На жизнь. На трещину в потолке. На чёрта, который подписал контракт с Кляпой и назначил её тренером.

– Я похожа на налоговую после смены, – выдохнула она. – Только хуже.

– Ты похожа на легенду, которую ещё не написали! – возразила Кляпа. – Дай мне десять минут и доступ к гардеробу – и ты станешь половым кошмаром для всех, кто боится сильных женщин!

– Я даже трусы не могу выбрать без ощущения стыда, – сказала Валя, с тоской перебирая засаленные хлопковые. – У меня тут надпись "Be you", и всё, что осталось от неё – буква "B". Всё остальное – вытерлось. Как моя самооценка.

– Это не трусы! – заорала Кляпа. – Это плащ скромности, который мы сегодня снять! Раз и навсегда!

Валя плюхнулась обратно в кровать и натянула на себя одеяло. До подбородка. Потом – до ушей. Потом – поверх головы.

– Я не выйду. Я отказываюсь. Я заперлась. Меня нет. Я ушла в спячку до конца эпохи половых отношений.

– Не-е-ет! – завыла Кляпа. – Не сейчас! У нас расписание! Смотри: 9:00 – встреча с зеркалом. 10:00 – теория соблазна. 11:30 – падение с подворотом. 12:00 – кашель из ада. 13:00 – обед из позора! 14:00 – тренировка по ползанию в колготках!

– Где ужин? – мрачно спросила Валя.

– Он тебе не понадобится, если мы всё сделаем правильно, – прошипела Кляпа.

– Я так жить не могу, – простонала Валя. – Я ещё вчера думала, что моё главное достижение – отчёт за квартал. А теперь я, видимо, сексуальная пугало.

– Правильно! – возликовала Кляпа. – Сексуальное пугало! Плавно переходящее в сладкую кару! Ты – месть, закрученная в чёрный лифчик! Ты – причина, по которой у мужчин начинается сон и бессонница одновременно!

Валя посмотрела в потолок. Трещина теперь напоминала логотип страховки от безумия.

– Мастер—класс, – пробормотала она. – Как стать развратницей за три дня, даже если три дня назад ты подавала документы в монастырь.

– Принято! – крикнула Кляпа. – Это будет твой лозунг! Мы напечатаем его на кружках! На штанах! На презервативах!

– На моём надгробии, – уточнила Валя. – Шрифтом Comic Sans.

Тренировка началась внезапно. Без завтрака, без утренней молитвы, без шансов на побег.

– Вперёд! – скомандовала Кляпа в голове. – Наш первый урок – «Контактное приближение через потерю равновесия». Или, говоря проще, падение – но не просто шлёпнуться, а сделать это с артистизмом, с нарочитой лёгкостью и с таким выражением лица, будто за этой неуклюжестью скрывается тщательно выстроенный эротический подтекст. С посылом: «Ой, извините, это моё бедро прижалось к вашему, вы не против?»

Валя, закутавшись в одеяло, сидела посреди комнаты и смотрела на табурет. На табурете стояла подушка. На подушке – вырезанная из офисного фото морда Вани—айтишника, криво приклеенная к куску картона. Сверху – бумажный стаканчик с надписью «САМЕЦ». Рубашка, обмотанная вокруг спинки, напоминала дежурного в спячке. Если бы кто—нибудь сейчас заглянул в комнату – он бы, вероятно, решил, что в квартире проводят шаманский ритуал вызывания отношений.

– Я не могу, – прошептала Валя, глядя в глаза Ване. Точнее, в его правый глаз. Левый отклеился и свернулся в трубочку.

– Ты обязана, – сказала Кляпа. – Сомнение – это роскошь, которую мы оставим беременным философам. У нас работа. Движение. Стратегия.

– У меня палец не гнётся после того, как я вчера открывала банку с вареньем, – пробормотала Валя. – Это считается уважительной причиной?

– Это считается недостаточным уровнем драмы, – парировала Кляпа. – Подход номер один. На вдохе – взгляд вниз. На выдохе – движение в сторону объекта. Микродрожь в коленях, срывающийся вздох, и… контакт.

Валя вздохнула. Встала. Сделала шаг к табурету. Замерла. Снова шаг. Наклон. И – полёт. Или, если быть точнее, медленное, но неуклонное приближение к полу в стиле «лохматая ветка падает на почтовый ящик».

Подушка с Ваней полетела назад, табурет заскрипел, как старый гобой, и уехал в стену. Валя рухнула, не рассчитать угол, локоть встретился с полом на полном ходу, палец хрустнул, и всё это закончилось на ковре в позе: «Да, я просто здесь полежу и пересмотрю всю свою жизнь».

– Было бы сексуально, если бы ты была мотоциклом, – прокомментировала Кляпа. – Или хотя бы некомплектным шезлонгом.

Валя, сквозь слёзы и боль, пыталась сдержать мат, но в какой—то момент решила, что смысла в этом уже нет. Она не была уверена, услышала ли Кляпа, но вибромолот на тумбочке пикнул, как будто выразил поддержку.

– Повторим! – бодро заявила Кляпа. – Пять подходов, я же говорила. Или ты думала, это шутка? У меня на планете за невыполнение разогревочного упражнения сажают в изолятор без доступа к телам.

– У нас тут на Земле это называется «карантин», – процедила Валя, разматывая бинт.

Остаток дня прошёл в размышлениях о собственной непригодности к любым контактам с противоположным полом, кроме бухгалтерских отчётов. Валя засыпала тревожно, с мыслью о завтрашнем «выходе в люди», который пугал её сильнее, чем падение с табурета.

На второй день она проснулась с ощущением, что у неё всё—таки есть мускулы. Просто все – в состоянии объявления протеста. Палец был замотан бинтом, в душе жила обида, а в голове уже звучал голос:

– Полевые испытания, – торжественно начала Кляпа. – Сценарий: утро. Локация: метро. Цель: мужчина, желательно без сопровождающих. Задача: установить первичный контакт через невербальную аварию. Методика: падение с драматическим акцентом, с последующим переходом к лёгкой эмпатии. Результат: возбуждение интереса без возбуждения уголовного дела.

– Повторяю. Ты идёшь в метро. Видишь потенциальный экземпляр. Не судишь по внешности – наша цель шире, чем твой вкус. Ты подходишь. Оступаешься. Падаешь. Грудью, плечом, локтем – выбирай, чем жертвовать. Главное – взгляд после. Не страха. Не боли. А лёгкого изумления, как будто ты влюбилась, пока летела. Если мужчина нормальный – поможет. Если ненормальный – смоешься под предлогом панической атаки. Всё просто. А теперь поднимайся. Надевай что—то незаметное, но подходящее для каскадёрских трюков. Что—то, в чём можно уверенно падать, но не вызывать жалость у санитаров. Иди. Спокойно. Без фальши. Без театра. Просто как будто идёшь по делам, не вляпываясь в собственную судьбу.

Валя натянула серый свитер, джинсы, чёрные кеды – привычный набор для дня, который не обещал ничего хорошего. Волосы собрала в тугой, почти невидимый хвост, лицо оставила без макияжа: только умытое, с той особой серостью, что появляется после бессонной ночи и осознания своей роли в спектакле под названием «Ты теперь женщина с миссией». На выходе из квартиры она застегнула куртку до подбородка, вдохнула воздух, который пах унылой весной и коммунальной пылью, и сделала шаг в сторону метро. Неуверенный, как будто вниз, но не по лестнице, а в новый жизненный жанр, в котором ей ещё предстояло учиться падать и не ломаться.

На улице действительно было тепло – конец мая, солнце уже не просило разрешения, а просто било в лицо. Воздух тёплый, густой, с запахом распаренного асфальта, листвы и усталости. Люди шли быстро, уставившись в телефоны или в землю, и ни один взгляд не задержался на ней. И это давало странное ощущение свободы – быть невидимой, пока готовишься стать центром нелепого театра.

Спускаясь по эскалатору, Валя старалась не смотреть на себя в отражающих поверхностях. Волнение внутри нарастало, как будто её вело не на платформу, а на сцену, где уже собрались критики. Её сердце билось ровно, но ноги немного дрожали, и с каждым шагом вниз казалось, что ступени уводят её не в метро, а в какое—то тщательно приготовленное приключение с запахом ржавчины и адреналина.

Она встала у края платформы. Дождалась поезда. Вошла в вагон. Села у окна. Сделала вид, что смотрит в телефон. А на самом деле – изучала пассажиров. Один – с наушниками, другой – с пакетом и уставшим взглядом. Третий – с газетой. Вот он – подходящий кандидат: самый обычный, ничем не примечательный, но именно в этом и заключалась его идеальность для первого боевого столкновения с женским телом в полёте. Кляпа шепнула:

– Он. Всё как репетировали. Без истерик. Без пафоса. Просто подойди. Просто оступись. Просто рухни, как будто это была любовь с первого шага.

Валя, уткнувшись в ворот свитера, ехала в вагоне и считала сердцебиения. Кляпа давала инструкции:

– Видишь вон того? С газетой. Прекрасно. Возраст – сорок. Лицо – скучающее. Ослабленная бдительность. Идеально. Подходим, оступаемся, падаем. По возможности – грудью. Без крика. Без трагедии. Просто лёгкое «ой». И взгляд. Ты знаешь, какой. «Извините, я нежданно обрушилась на ваш мир».

Валя сделала шаг. Потом второй. Потом, в последний момент, подскользнулась на собственной нерешительности, нога поехала вбок, сумка перевесила, и всё тело накренилось, как плохо построенный небоскрёб.

Падение получилось. Потрясающее. Она рухнула прямо на мужчину с газетой с такой грацией, будто прыгала в последний вагон, но не в поезд, а в преисподнюю. Газета взлетела. Очки отлетели прочь. Мужчина схватился за сердце, выдал сиплый звук и начал сползать.