Мой отчим нашел легкий способ избавиться от меня. Мало того, что он получит деньги за разрешение измываться над падчерицей, так еще, в случае моей кончины, останется наследником состояния моих родителей.

Я укусила себя за руку, чтобы вернуть уплывающее сознание. Нельзя ждать, когда меня продадут. Надо действовать. Но как? Куда бежать? Отчим был прав, мне не к кому обратиться.

Чтобы оттянуть решение моей судьбы двумя нелюдями, я не стала возвращать конверт на место. Пусть отчим напрасно ждет ответа, а потом разбирается, куда делось письмо. А я пока навещу свою лучшую подругу, которая все годы нашего пребывания в пансионе покровительствовала мне. Ее род считался приближенным к королевскому, поэтому воспитатели относились к ней почтительно. Я пользовалась этим и пряталась в ее тени.

Сунув письмо туда же, где лежал дневник, я вытерла слезы, задула лампу и поспешила покинуть свое убежище. Дождалась, когда в коридоре никого не будет и выскользнула за дверь.

– Прикажите запрячь коляску. Хочу навестить леди Аннабель, – велела я дворецкому, намеренно назвав имя подруги.

Мой отчим испытывал глубокое уважение к персонам, в чьих жилах текла благородная кровь, поэтому потворствовал тому, чтобы я поддерживала с ними связь. Верил, что когда-нибудь ему пригодится каждое мое знакомство. Сам он был из обнищавших дворян с сомнительной репутацией, но являлся обладателем смазливого лица и хороших манер, что позволило ему добраться до безутешной графской вдовы и сделаться ее любимым мужчиной.

Благодаря матери, Джозеф Берн стал вхож в высшее общество и сейчас активно пользовался этим, выискивая очередную благородную и богатую вдову. Я видела его насквозь, а поэтому сильно мешала. Нет, мы не разговаривали на подобные щекотливые темы, но мое отношение к нему можно было прочесть по моим глазам и кривой улыбке, которой я награждала щегольски одетого отчима.

Когда я выезжала из ворот, то едва столкнулась с ним. Он как раз повернул на подъездную дорожку. Покинь я наш особняк чуть раньше, и мы не увиделись бы. Но я слишком долго припудривала покрасневший от слез нос. В замок подруги не заявишься неумытой и одетой как попало. Слишком много глаз, которые потом разнесут по всей столице, что дочь графа Дармон сделалась без матери совсем простушкой.

– Почему заплаканная? – Джозеф прищурил глаза в ожидании ответа.

Конь под ним гарцевал, но отчим держал спину прямо. Как всегда блестели начищенные сапоги, на одежде ни одной морщинки, на голове красивый беспорядок. Я знала, что он достигался долгим пребыванием у зеркала и множеством косметических средств, на которые опекун не жалел денег. Все для того, чтобы создать образ романтичного мужчины.

Лишь щетина указывала, как давно отчим покинул дом. В этом отношении Джозефу не повезло. Как бы он ни старался приобрести благородную гладкость кожи, быстро отрастающие волосы тут же делали нижнюю часть лица синюшной.

– Взгрустнулось. Вспомнила о маме, – я вздохнула. – Поэтому решила развеяться и навестить дочь герцога Элата.

– Почему без кучера?

– Захотелось острых ощущений, – я показала ему длинный хлыст.

– Я заеду вечером за тобой. Дождись меня. Надеюсь, на обратном пути ты не будешь так безрассудна, – Джозеф кивнул и направил коня к воротам.

Кто бы сомневался. Он обязательно появится в замке Элата, чтобы показать, что заботится обо мне. А на самом деле прокладывает дорожку к королевскому двору.

Захотелось спросить, а не рано ли он собирается избавиться от меня? В пансионе нас, девочек, было двадцать, и еще не во всех благородных домах побывал мой отчим. Разве он не мог чуточку подождать и не сбывать меня с рук первому попавшемуся «жениху»? Но нет, ему важнее была сиюминутная выгода. Вдруг я влюблюсь, и мои губы познают поцелуй мужчины? Тогда задорого падчерицу не продать.

Долетела я до замка герцога Элата быстро. Рисковой ездой хотелось вытравить боль, что скопилась во мне. Я даже поднялась на ноги и размахивала хлыстом, как заправский жокей, чем, конечно же, подвергла себя риску вывалиться из открытой коляски.

Ветер растрепал мои волосы и высушил злые слезы. Прогромыхав колесами по каменному мосту, который в военные времена поднимался, и лихо описав дугу, объезжая монументальную чашу фонтана в центре двора, я, наконец, остановилась.

По ступеням белокаменной лестницы ко мне тут же кинулась парочка слуг в ливреях. Один поторопился опустить ступеньку и протянуть мне руку – так положено встречать леди. Но я, толкнув дверь, просто спрыгнула, словно деревенская девчонка. Вручив второму слуге кнут, я поспешила по лестнице вверх. Передо мной незамедлительно распахнулись двери.

– Леди Анна Дармон! – громогласно объявил мое имя дворецкий и сделал шаг в сторону.

Глава 2. Сумасшедшие планы Аннабель

Когда я вошла в просторный холл, где эхо несколько раз повторило мое имя, дворецкий уже более тихо добавил:

– Наша юная леди находится в библиотеке. Вас проводить?

– Нет, спасибо! – я улыбнулась старому слуге. – Я найду Бель сама.

Мне не нужно было показывать путь. В тот год, когда матушка отказалась принимать меня дома, я неплохо провела каникулы вместе с Аннабель. Поэтому прекрасно знала расположение комнат в красивом замке.

Бель выскочила мне навстречу. В их доме, если хозяева были готовы к приему, дворецкий всегда вставал на определенное место, чтобы его слова магическим путем доносились до ушей всех членов семьи Элата. О моем приезде теперь знали и мать подруги – грациозная леди Элата, и многочисленные тетушки с дядюшками. Дом герцога слыл своим гостеприимством.

– Как же я рада тебя видеть! Живем рядом, а времени навестить друг друга не находим, – защебетала подруга, крепко меня обнимая.

А уж как я была рада встрече с ней!

– Как ты? – я поцеловала подругу в надушенную щечку. – Ты здорова? Ты не отвечала на мои письма.

От Аннабель всегда приятно пахло. Ее мама заказывала духи в столице. Их делали специально для ее дочери, магически обрабатывая слезинку Бель, пепел сожженной ресницы и капельку пота. Поэтому получался неповторимый аромат, свойственный только ей.

– О, у меня столько новостей! – ее глаза горели восторгом. – Хорошо, что ты заехала. Не люблю письма. В них приходится врать или говорить иносказательно, иначе правда будет известна всем, даже слугам, которые любят сунуть нос в чужие откровения. Идем ко мне. Пошепчемся.

Она потянула меня за собой. Проходя мимо библиотеки, я заглянула в распахнутую дверь. Там у доски с указкой в руках стояла чопорная леди. В очках и вся в черном, она походила на встревоженную ворону. Женщина проводила нас долгим взглядом и выразительно поджала губы, показывая тем, насколько она недовольна.

– Кто это? – тихо спросила я.

Бель вздохнула.

– Меня отправляют в Академию для Высших. А леди Кларк безуспешно натаскивает по наукам. Ты же знаешь, я никогда не была сильна в математике и географии.

– Академия – это же хорошо? – я на месте Бель прыгала бы от восторга. – О Вышке мечтали почти все девочки в нашем пансионе, а повезло тебе одной.

Обучение в любой академии стоило дорого, а в Вышке плата для моей семьи и вовсе была бы неподъемной. Но полученное там образование стоило больших затрат. Вышку оканчивали почти все известные мне короли и государственные деятели. Сейчас там учились их дети, а то и внуки. Одно упоминание этой Академии гарантировало вхождение в высший свет в любом королевстве.

– Ничего хорошего, – Аннабель надула губки. – Если наши девочки стремились туда, чтобы удачно выйти замуж, то мне никого из принцев и даром не надо.

– Ты решила уйти в монастырь? – я улыбалась, зная, что из Бель получилась бы никудышная монахиня.

– Нет, – она оглянулась. Мы шли, взявшись за руки, по длинному коридору с множеством дверей. И за каждой из них мог притаиться любопытный родственник герцога Элата. Понизив голос, Бель добавила. – О какой Вышке может идти речь, если я выхожу замуж?

– Как?! Зачем же тогда нанятый учитель, математика и география? – я в удивлении распахнула глаза. Родители Бель не были настолько расточительны, чтобы кидать деньги на ветер. Заподозрив неладное, я остановилась и спросила шепотом. – А отец знает, что ты выходишь замуж?

Аннабель загадочно покачала головой. Нет. Не знает.

– Во что ты ввязалась, подруга? – прошипела я, разнимая наши руки.

– Все будет хорошо. Я уже все продумала, – она опять цапнула меня за руку и потащила по лестнице вверх. Когда мы, наконец, добрались ее комнаты. Бель закрыла за нами дверь на ключ.

С тех пор, как я была здесь в последний раз, ничего не изменилось. Такие же обшитые шелком с нежными розовыми цветочками стены, под их цвет покрывало на огромной кровати, чуть темнее занавески на высоких окнах. Белая мебель, белый ковер. Распахнутая на веранду дверь, за ней живые цветы в высоких вазонах. Нежный аромат наполнял комнату.

Аннабель, скинув туфельки, залезла на кровать. Похлопала рукой по покрывалу, приглашая меня туда же. Я поторопилась, понимая, что сейчас услышу одну из тех волнительных тайн, какими богата моя подруга. Искательница приключений, она вечно вляпывалась в трудные ситуации, но благодаря имени, а порой и деньгам, благополучно выбиралась.

– Ты же знаешь сыновей герцога Ларотт?

– Их трое, – на этом мои знания ограничивались.

Слишком высокая ступень на иерархической лестнице нашего королевства. Если бы эта лестница существовала на самом деле, мне пришлось бы сильно задрать голову, чтобы различить силуэт герцога Ларотт. Вторые за королем. Даже род Элата стоял на несколько ступеней ниже.

Я помнила, что отца Аннабель трясло, если кто–то вспоминал гордецов Ларотт. Вечное противостояние при дворе, старые обиды, сути которых уже никто не помнил, и множество трупов в борьбе за власть с обеих сторон – все это делало семейства Ларотт и Элата непримиримыми врагами. Отец Аннабель из шкуры вон лез, чтобы шагнуть выше и однажды скинуть неприятелей с насиженного места, но те только посмеивались над попытками герцога.

– Так вот, я люблю среднего сына герцога Ларотт. А Георг любит меня, – глаза у подруги горели восторгом. – Мы тайно встречаемся уже полгода.

– Боже! Тебя убьет твой отец!

– Ему уже донесли, что я якшаюсь с Лароттами, поэтому нахожусь под домашним арестом. Прости, но мне не разрешают вести переписку даже с подругами, поэтому я не могла ответить. Я очень–очень рада, что ты сама додумалась навестить меня. Я приготовила письмо, которое ты вынесешь из дома и отправишь Георгу.

– Прости, но я не отважусь пойти против воли твоего отца.

Ну как объяснить избалованной девице, что одного движения пальца герцога Элата будет достаточно, чтобы стереть нашу семью в порошок? Он был добр ко мне, принимал в собственном доме, и я вдруг стану способствовать безумным идеям его дочери?

– Значит, ты пойдешь против меня? – Бель надула губки. Слезла с кровати и повернулась ко мне спиной, уставившись в окно.

– Я люблю тебя и всегда поддерживала, но как я могу рисковать, когда вопрос касается твоего будущего? – я старалась говорить мягко, но убедительно. – Раз ты сидишь под арестом, одна из твоих тетушек не постесняется обыскать меня, прежде чем выпустить наружу. Они, конечно же, догадываются, что ты попытаешься использовать меня для связи с врагами твоего отца. Мы просто глупо попадемся, и меня больше никогда не пустят в твой дом.

Я уже понимала, почему Аннабель хотят запереть в Академии для Высших. Там царили строгие порядки. Администрация Вышки делала все, чтобы их студенты не стали участниками громких скандалов, и уж тем более, любовных. Им за это родители учеников платили огромные деньги.

– А ведь ты права! – Бель развернулась. – С моих родственников станется обыскать тебя. Они так ненавидят Лароттов, что пойдут на любую низость. Поэтому я не буду просить тебя прятать письмо под одеждой. Ты просто выучишь его наизусть.