Солнце находилось в зените, когда Ратибор заявился к имению Душенеги. Калитка в заборе была закрыта лишь на железный крючок; шустро поддев его через имеющуюся в оградке щель лезвием ножа, рыжебородый великан легко проник внутрь поместья. И тут же остановился, с прищуром разглядывая дородную хозяйку вотчины, которая как раз вышла из курятника, неся в лукошке с полтора десятка белых яиц. Годы были благосклонны к Душенеге: со дня их последней встречи несколько лет назад она практически не изменилась, разве что в русых волосах добавилась парочка еле заметных седых прядей.

– Здравствуй, пухлышка! – как можно мягче гыркнул Ратибор. – Гостей не ждали?

– Лаптем Громовержца мне по темечку! Не может быть! Да чтоб тебя рой шершней в зад покусал, шатунишка! – Душенега, поражённо поднявшая на зятя округлившиеся от изумления очи, чуть было не выронила из рук корзинку с куриными яичками. – Воротился-таки, увалень рыжегривый! Ну слава богам! А то сколько же можно по чужбине-то шляться!..

Тёща Ратибора, не веря своим глазам, ошарашенно заморгала, потом зажмурила на секунду карие зыркули, снова их открыла и, убедившись, что «мираж» не исчезает, истошно взвизгнула, как показалось, на полкняжества:

– Марфуся! Доча! Подь сюды немедля! Не поверишь, кого принесло к нам на порог!..

Тем часом из хлева выглянула посмотреть, что происходит, Томила, оказавшаяся фактически копией своей родной сестры. Вместе с Душенегой они с умилением принялись наблюдать за тем, как выбежавшая из дома на крыльцо Марфа при виде Ратибора громко охнула, всплеснула ручонками, а затем стрелой полетела к мужу, тоже кинувшемуся навстречу жене и мгновенно заключившему разревевшуюся от счастья супругу в могучие объятия. Подошедшая спустя минуту Душенега осторожно, насколько хватало длины рук, крепко обняла замерших Марфу с Ратибором, не преминув при этом в унисон с дочерью также расплакаться. Правда, практически беззвучно. Так и стояли они втроём некоторое время, не в состоянии оторваться друг от друга. Наконец, Душенега отошла от молодых, утёрла слёзы и отрывисто крикнула Томиле, тоже всплакнувшей за компанию, чтобы та накрывала на стол всё, что есть.

– Праздновать сегодня будем! И завтра довеском! – радостно крякнула себе под нос Душенега. – Благо повод есть! Да ещё какой! Хотя, конечно, ещё пару годков назад и представить себе не могла, что буду так радоваться при виде этого рыжезадого медведя!..

Дома в разгар рабочего дня, помимо занимающейся рукоделием Марфы, а также хлопочущих по хозяйству Томилы и Душенеги, оказался лишь сладко сопящий в люльке полуторагодовалый Градимир, коего первым делом и навестил Ратибор. Затем рыжебородый витязь проследовал в трапезную и за обедом выяснил, что Буреслав нынче в Малой Орлиной Дружине обучается воинскому ремеслу, а Власта пошла в помощницы к Добролюбу, бывшему лекарю Святослава, неожиданно для всех изъявив желание стать целительницей.

– Я не нарадуюсь на неё, медвежонок! – взахлёб за столом рассказывала светящаяся от счастья Марфа, явно очень довольная тем, что повзрослевшая дочка заместо ратного дела решила освоить столь почётную профессию, как врачевательство. – Доб говорит, она старательная и способная! И что ежели Власта будет продолжать в том же духе, у неё непременно всё получится! А главное, топтыжка, ей ведь самой нравится целительством заниматься, я же вижу!..

– Вот и славно, – согласно мотнул рыжей гривой Ратибор, отодвинув от себя тарелку с костями молодого бычка, добрую голяшку коего он только что умял в один присест. – Одной рукой будет ворогов карать, а другой – наших воинов лечить…

– Типун тебе на язык, мимозыря рыжий! – тут же вскинулась Душенега, правда, без какой-либо злости. – Что, некому на Руси вражин крошить, окромя твоей малютки? Не, ежели некому, ты так и скажи! Мы тогда с Томилой готовы хоть в первый ряд притулиться! А что? Вооружимся скалками да половниками и в бой! Правда, сестрёнка?

– А то! – не преминула поддакнуть ехидно ухмыльнувшаяся Томила, ставя на стол пару кувшинчиков отменного кваса. – На макушки ещё кастрюльки напялим, взгромоздимся на поросей да в атаку помчим! Полагаю, шансов у противника нет!

– Ни малейших! – согласно хмыкнул Ратибор, лукаво покосившись на сидящую рядом, улыбающуюся до ушей Марфу. – Думаю, что и битвы-то никакой не случится, ибо враг при виде таких удалых наездниц наверняка даст дёру! К ведунье не ходи!

– Истину глаголишь, зятёк! Ис-ти-ну! – протянула по слогам сияющая Душенега. – Соображать стал хоть иногда! Прям что случилось, не знаю!.. Но благодать привалила, ента очевидно!

Так, за шутливыми разговорами день пролетел незаметно. К вечеру домой вернулись Буреслав с Властой, уже знавшие, по слухам в Орёлграде, какой дорогой гость их поджидает, и с порога, с радостными визгами кинулись в объятия счастливого отца. Потом был ужин и относительно скупой рассказ Ратибора о том, как он провёл последние два года. Естественно, без некоторых, совсем не нужных за столом подробностей обо всех ужасах плена и рабства. Также рыжегривый исполин благоразумно умолчал о своих мимолётных отношениях с варяжкой Анникой, мудро решив, что столь щекотливую тему в семейном кругу лучше не поднимать.

«Да, конечно, в то время я не знал, что моя Марфуша жива. Но служит ли это достаточным оправданием, вот в чём вопрос?.. В любом случае, даже если Марфа меня простит, осадок всё равно наверняка останется. Так что, пожалуй, забудем о той моей шалости… Или, скорее, слабости. То, что было за морем, там пущай и схоронится», – лениво кумекал про себя Ратибор, вполуха внимая жене и Буреславу с Властой, что, перебивая друг друга, принялись взахлёб вещать уже слышанную «рыжим медведем» от Мирослава занимательную историю о том, как им удалось выбраться тайным ходом из Мирграда.

Засиделись в этот вечер за столом Ратибор со своими родными допоздна. И только ближе к полуночи, более-менее наговорившись, семья рыжегривого великана с неохотой расползлась по своим комнатам, что позволило дюжему витязю наконец-то уединиться с женой. Ратибор и Марфа страсть как соскучились друг по другу, вследствие чего в бурных объятиях задремали лишь под утро. Вымотанные, довольные и счастливые. Но продолжалось сие блаженство недолго. Только-только петухи откричали свои разудалые серенады, как в дверь избушки Душенеги уверенно и настойчиво постучали.

– Кто бы ты ни был, – на всякий случай спросонья гаркнул Ратибор, нутром уже почувствовав, что отвертеться от раннего посетителя не выйдет, – пшёл прочь, пока я тебе башку с задницей местами не разменял!..

– Прям бальзам на душу сей медвежий рык мне! Безумно рад тебя слышать, друже! А теперь вылазь на свет божий, хорош прохлаждаться! Не время телеса свои нежить! – не менее зычно рыкнули по ту сторону двери. – Беда!.. Ты срочно нужен в княжьих палатах!.. – нетерпеливый, не на шутку взволнованный голос Светозара, воеводы Изяслава, было ни с чем не спутать.

– Да неужели? – заспанный Ратибор вразвалочку вышел на порог, пожал руку старому приятелю, а затем, в общих чертах выслушав сбивчивый рассказ Светозара, второпях умылся, оделся, запрыгнул на вороного и последовал за орлиным воеводой к княжьему дворцу, ибо дело, как оказалось, и правда не терпело отлагательств.

Глава 13. Терем Изяслава

Княжьи палаты. Спустя полчаса после стука в дверь домика Душенеги

– Ратиборушка!.. – Емельян с разбегу повис на огневолосом гиганте, как только тот переступил порог замка Изяслава. – Ратиборушка!.. – племянник Святослава, как глупый попугайчик, из раза в раз повторял имя «рыжего медведя», при этом восторженно то попискивая, то похрюкивая. – Ратиборушка!..

– И мне отрадно видеть тебя, Емеля! – несколько смущённо хмыкнул рыжебородый великан, легонько похлопав по спине чрезмерно расчувствовавшегося старого товарища. – Только реветь не вздумай! Ентого ещё не хватало!

– А я как раз собирался знатно рассопливиться!..

– Не на моём плече, засеря! – Ратибор не без труда отодрал от себя прилипшего к нему как банный лист белобрысого проказника. – Иди, вон, лучше в рубаху Мирослава сморкайся! Или ещё можешь в кольчугу Светозара!.. Разрешаю.

– Но я так счастлив, что снова лицезрею эти рыжие косматули, Ратик, что прям не могу, как хочу именно в твою косоворотку хлюпнуть…

– Я тебе, Емелькин, ща так хлюпну!.. – Ратибор нарочито грозно насупился. – Костей не соберёшь!

– Всхлипнуть, имел в виду!.. – Емельян на всякий случай отскочил от погрозившего ему кулаком могучего богатыря. – Ну воть, столько не виделись, а он даже добро пошмыгать себе в безрукавку не дозволяет! Бесчувственный чурбак!.. – племянник Святослава опасливо покосился на многозначительно прищурившегося Ратибора, отступил ещё на пару шагов и не без ехидцы промямлил: – Ой, я что, вслух последние словеса ляпнул? Вот незадача! А хотел же… Э-э-э… Хм!.. Вестимо, да вслух и хотел же!

– Я рад, что вы наконец-то встретились, балаболики, но сейчас не время выражать друг другу свои трепетные чувства!.. И уж тем более балясничать! – в разговор двух приятелей решительно влез Светозар. – Повремените с этим! У Изяслава нешуточные проблемы!.. А значит, и у всех нас! Так что потопали в княжеские покои! Наших рож уже заждались!

***

Ратибор озабоченно обежал внимательным взором бездвижную Ачиму, жену Изяслава, а затем поочерёдно заглянул в соседние комнаты к троим сыновьям государя. Последней же опочивальней была келья с годовалой княжеской дочкой. Объединяло супругу Изяслава и четверых его детей одно очень странное и, можно сказать, даже страшное, крайне печальное событие: они никак не могли… проснуться.

– Сколько, гутарите, они в таком состоянии находятся? Третий день?

– Да, так и есть!.. – на Изяславе, правителе Орлиного княжества, нервно ходящего туда-сюда по коридору мимо семейных покоев, лица не было. Взволнованный, невыспавшийся, весь растрёпанный, он мало сейчас напоминал себя прежнего. – Тряси их, не тряси, поливай водицей или щипай, всё без толку! Просто улеглись, как обычно, с вечера на боковую, а наутро глаза не открыли! Но дышат, слава Перуну! Правда, что далее делать, непонятно! И Добролюб, и Светолик, наш знахарь в теремке, только руками разводят да испуганно бубнят, что ента чистой воды колдовство! Посему я очень обрадовался Мирославу, когда он вчера домой воротился! Точнее, даже не ему, а егошней спутнице Благане, о коей я наслышан! Но вредная чародейка, мимолётно осмотрев моих любимок, буркнула, что помочь может, но лишь с твоего одобрения, Ратибор!.. Ибо там какой-то подвох имеется!.. Я в отчаянии пригрозил ей, что силой заставлю, но твоя ведунья только печально-загадочно на ента хмыкнула, заявив, что ворона – птица вольная, гордая: угроз не любит. И что-то в её словах было такое… И в облике… В общем, с нажимом я решил повременить: ента всегда успеется, – Изяслав хмуро зыркнул на «рыжего медведя». – Ну а сегодня ни свет ни заря письмишко с голубком из Мирграда прилетело, которое объяснило таинственную спячку моих близких. И я тут же отправил Светозара за тобой… Пойдёмте в едальню. Нам есть что обсудить.

С этими словами правитель Орёлграда резко развернулся и стремительно пошлёпал в обеденный зал. За ним не менее шустро последовали Ратибор, Светозар и Емельян. В трапезной их ждал накрытый стол и восседавшие за ним Мирослав с Благаной, которая на удивление бойко уплетала порезанную маленькими кусочками сырую говяжью печень. Поймав изумлённый взгляд Ратибора, старая целительница саркастически осклабилась и насмешливо проскрипела:

– Чего ты так изумлённо на меня таращишься, рыжик? Печёнка, в том числе бурёнки – самое полезное из того, что может употребить человек для насыщения своего организма необходимыми ему питательными веществами. Или ты думаешь, что я одним воздухом, травой да водой харчуюсь? Кстати, насчёт последней, а чего на столе лишь квас с пивом да медовухой? Где водица?! Будь добр, княже, распорядись, чтоб ента безобразие немедля исправили!.. Только чистой пущай принесут! Родниковой!

Изяслав на это лишь молча кивнул одному из прислужников, тут же исчезнувшему за неприметной дверкой для слуг и вскоре воротившемуся с кувшинчиком кристально прозрачной воды.