Одариваю ее красноречивым взглядом. Затыкается тут же.

– Зайки, как только будет возможность, то мы вас накормим, – спешит успокоить своих детей. – Сейчас на дороге могут появиться пробки, и нам нужно проскочить один опасный участок, – поясняет.

– Но я очень сильно кушать хочу, – продолжает канючить Алена.

– Рома, она не завтракала? – с плохо скрываемой тревогой в голосе Рита обращается к сыну.

– Не-а, – отвечает тут же. – Я тоже не ел, – признается.

Бросаю взгляд на расположенные на приборной панели часы.

М-да… Время – обед! Ничего удивительного, что дети голодные.

– Артур, – Рита несмело касается моего плеча. Я делаю вид, будто не чувствую прикосновения.

От ее близости и так голова кругом идет, а от новостей про отцовство из головы вышибло все здравые мысли. Помогая Боярышниковой и ее детям, я подписываю себе смертный приговор.

С немедленным приведением в действие.

– Давай заедем в автокафе, – просит меня. – Дети не завтракали, времени много.

От раздражения крепко стискиваю челюсть.

Нас подрезают. Едущая в соседней полосе тачка слишком резво перестраивается налево и, чтобы избежать столкновения с ней, мне приходится резко вдарить по тормозам, оценить обстановку и моментально перестроиться вправо.

– Придурок! – кричу, нажимая на центральную кнопку на руле. Машина нещадно гудит, а я вдавливаю тапку в пол и обгоняю придурка по правой.

Проезжаем метров триста и только после этого немного успокаиваюсь, придурок рядом с нами больше не появлялся.

Впереди маячит светофор. Он сменяет красный на зеленый и моргает, что вот-вот снова переключится на красный.

За нами плотный поток машин и я четко осознаю, что с их скоростью оттормозиться без причинения вреда жизни и здоровью не выйдет.

– Держитесь, – предупреждаю своих, и в тот же миг на высокой скорости въезжаю на относительно пологий “лежачий полицейский”.

Машину подкидывает вверх, затем она носом едва ли не врезается в асфальт, но, нажав на педаль газа, я достаточно быстро вывожу ее из опасного состояния.

На желтый сигнал светофора проскакиваем перекресток.

За нами пытается успеть еще около пяти машин.

Когда загорается красный, то за спиной раздается громкий хлопок, удар и шипение.

Ускоряюсь.

– Там три машины! – ахает Рита. Она повернулась в кресле и смотрит назад. – Власов! Им помощь нужна! – говорит на эмоциях.

– Им помогут, – отрезаю сурово. Слежу за дорогой, впереди нас ждет еще много всего интересного. – В отличие от тебя, – добавляю, ощущая на себе возмущенный женский взгляд. – Или думаешь, что Борюсик станет сидеть и ждать у моря погоды? – усмехаюсь.

– Нет, – еле слышно говорит. – Я так не думаю. Он нас ищет, шантажом заставил всех в городе отказаться мне помогать, – поднимает на меня затравленный взгляд.

Глаза наполнены страхом.

– Всех, да не всех, – подмигиваю, недобро ухмыляясь.

Рита опускает раскрытую ладонь мне на руку, перевожу на нее взгляд.

– Спасибо, – произносит, не пряча своих эмоций. – Я знаю, как тяжело тебе было решиться помочь мне.

Вздох.

Мое сердце принимается отстукивать бешеный ритм и укротить его не выходит.

– Не знаешь, – коротко отвечаю.

Вдруг в голову приходит лихая мысль, от которой губы самовольно расплываются в нахальной улыбке.

– Мы еще повоюем, – подмигиваю Рите и делаю очередной резкий маневр. Под аккомпанемент сигналящих, недовольных моей выходкой водил, сворачиваю вправо.

– А-а-а! – визжит Рита, пряча в ладонях лицо.

– А-а-а! – вторят ей дети.

– Тихо! – рявкаю грозно, моментально всех успокаиваю.

– Власов! Ты псих! – Рита несильно ударяет меня по руке.

Усмехаюсь.

– Кто б говорил, – бросаю ей не глядя.

Вновь прилетает.

Подъезжаю к торговому центру и тут же сворачиваю на подземный паркинг. Отвожу Риту с детьми в уединенное кафе, где люди Боярышникова их не найдут при всем желании, а сам ухожу. У меня есть около тридцати минут на решение множества неотложных дел.

Но перво-наперво я должен купить машину.

За наличные, которые сниму в ближайшем банкомате.

Глава 11. Рита

– Вот это да, – восторженно ахаю, выходя из авто. Смотрю по сторонам и понимаю, что никогда прежде подобной красоты не видела.

На берегу неглубокой и явно замерзшей реки стоит бревенчатый дом. Из-за высокого забора видно лишь крышу. Но зато только стоит ступить на участок, как открывается совсем другой вид.

И это просто вау!

Одноэтажное строение из крупных бревен вызывает трепет и восторг, возникает ощущение, будто мы попали в сказку. Никогда прежде вживую не видела подобной красоты, да и мало кто решится на подобные траты.

Гораздо проще поставить дом из бетона или использовать современные материалы, за деревом ведь нужен тщательный уход.

А за таким, как я вижу, подавно.

– Проходите в дом, располагайтесь, – говорит Артур, старательно делая вид, будто ничего экстраординарного не происходит. Он чувствует себя здесь как рыба в воде, и для меня это становится очередным открытием.

Никогда б не подумала, что он будет ловить удовольствие от загородной жизни.

– А мы слепим снеговика? – часто хлопая ресничками, спрашивает Агаша.

– Лучше иглу! – предлагает Рома. – Это будет наш с тобой шалаш, – подмигивает сестренке.

– Построим и иглу, и шалаш, и забор, – обещаю им. – Но сейчас давайте отдохнем после дороги.

Власов достаёт из багажника наш чемодан, ставит его у крыльца и возвращается за горой приобретённых в торговом центре пакетов. Я все пыталась понять, что там такое, но Артур так ничего и не рассказал. Точно не еда. За ней мы заехали отдельно.

– Шустрее, шустрее, – он поторапливает малышню. Я с умилением наблюдаю за их взаимодействием.

Давай, Арчи, включайся. Агаша и Рома – твои дети, попробуй найти с ними общий язык.

Детвора, весело переговариваясь, поднимается по заметенным снегом ступеням и быстро скрывается в доме. Я стою и не в силах сдвинуться с места, мне дико хочется все здесь рассмотреть.

Артур по-прежнему держит дверь, поправляет пакеты, перекладывает их из одной руки в другую и бросает на меня колкий взгляд.

– Тебе нужно отдельное приглашение? – спрашивает, высказывая свое недовольство.

Вынужденно отрываюсь от созерцания окружающего нас пейзажа и возвращаю внимание Власову.

– Все равно в доме холодно, – поясняю причину, по которой не спешу заходить. Я б и детей попросила оставить на улице, ведь здесь столько всего интересного. А в доме сейчас слишком холодно, его нужно прогреть.

Нет ничего хуже, кроме как приехать в не отапливаемое помещение. С дороги не раздеться, воды нет, ничего нет.

Я ведь не глупая и прекрасно понимаю, что зимой здесь никто не живет. Власов не из тех людей, кто любит загородную жизнь. Максимум, он может отправиться с очередным клиентом в баню или на рыбалку. Все. Больше ни одного другого шанса вытащить его за пределы комфортабельной городской жизни нет.

И то! Все это летом. В теплую, сухую погоду, чтобы без сырости, мороси и дождей.

А уж чтобы приехать в подобное место в холодное время суток речь не идет. Он слишком любит комфорт для подобного времяпрепровождения, а здесь его явно нет в привычном для городского жителя объеме.

Здесь надо наслаждаться уединением с природой, радоваться простым мелочам и отрешенностью от суеты.

Ни одно из этого не подходит для Арчи. Он слишком серьезен, безмерно любит контроль и никогда не расслабляется. Даже во сне.

– Там, наверное, холоднее, чем на улице, – размышляю. По крайней мере ощущается уж точно так.

– Кто тебе сказал эту чушь? – Власов припечатывает меня к месту своим взглядом. Теряюсь.

Он видит мое растерянное состояние и ухмыляется.

– Рита, – вздыхает, качая головой. – Я безумно устал и дико голоден. В отличие от вас, у меня не было времени нормально поесть, а кто-то даже не догадался заказать для меня еду на вынос.

Ой.

А ведь он прав. Я даже не подумала об этом.

Неудобненько вышло, однако. Надо срочно придумать, как его накормить.

Да и детвора тоже уже проголодалась, я уверена.

Благо, мы купили достаточно продуктов, и у меня получится быстро сделать вкусный сытный ужин. Из фарша сейчас сразу же поставлю жариться котлетки, а гречку залью водой и тоже поставлю на плиту.

Артур обещал рабочую духовку на кухне, а это значит, что я смогу прямо сейчас приготовить замороженный багет.

Сразу четыре штуки поставлю! Вкуснота невероятная.

Да и кухню прогрею.

– Рита, – подгоняет меня. – Если ты продолжишь так медленно идти, то дом точно остынет.

– В смысле? Хочешь сказать, что отапливаешь его? – смотрю на него во все глаза.

Я никак не ожидала подобного. Честно.

Тот Артур, которого я знаю, никогда бы не стал заниматься подобными вещами.

– Естественно, – ухмыляется. – А ты что думала?

– Я была уверена, что бы здесь не живешь, – говорю, проходя мимо него.

– А кто сказал, что это мой дом? – провокационно интересуется Власов.

Останавливаюсь. Разворачиваюсь и нечитаемым взглядом смотрю на него.

Артур стоит, довольный произведенным эффектом, и явно наслаждается моим замешательством. Не знай я его достаточно давно, то предположила, будто Власов собирается запутать меня.

– Если не твой, то чей?  – спрашиваю, желая разобраться, к кому мы приехали и где хозяин этого великолепия.

– Какая разница? – отмахивается.

– Отвечать вопросом на вопрос не культурно, – упрямо скрещиваю на груди руки. – Так чей дом? Ты еще одного человека решил подставить под удар?

Артур делает шаг вперед, подходит вплотную, делаю вдох и легкие наполняются его запахом. В груди начинает нещадно жечь.

– Рит, вы с детьми под моей защитой, – говорит низким, но вместе с тем тихим и уверенным голосом. – Без совета со мной ничего не делай, и на этот раз у нас все будет в порядке.

Его взгляд пробирает до самого мозга костей.

Ах, Артурчик… Как бы я хотела тебе верить…

Но мы оба прекрасно знаем, что Боярышников не из тех людей, кто добровольно расстается с трофеем. Из-за меня теперь развяжется самая настоящая война.

– Я буду согласовывать с тобой каждый шаг, – обещаю ему.

Глаза в глаза. Дыхание в унисон.

Сердца бьются навстречу друг другу.

– Мы со всем справимся, – заверяет с полной уверенностью.

Пауза.

Киваю.

– Я тебя не предам. Поверь.

 Глава 12. Рита

– Ужин готов, – объявляю своим, раскладывая по тарелкам только что приготовленные рыбные палочки и тушеные овощи.  Артур купил именно те, которые я люблю.

Конечно, можно было приготовить что-то более полезное, но время не терпит. Деток пора укладывать спать, а Артур из-за меня не ел целый день.

– Мойте руки и за стол! – объявляю достаточно громко, чтобы меня все услышали.

– Да, моя госпожа, – смеется Власов и проходит мимо.

Бросаю на него игриво возмущенный взгляд. Нахал!

– Солнышки мои! – зову малышей.

В комнате, которую выделили под детскую, раздается возня.

– Ром, помоги, – жалобно просит Агаша.

– Ну ведь сказал же не залезать сюда, – недовольно пыхтит сын.

Заглядываю в спальню и  вижу картину маслом. Рома за ноги вытаскивает из-под кровати Агашу. Достает, отряхивает.

Дочка довольно улыбается и крепко прижимает к груди маленький мяч.

Серьезно? Она все-таки взяла его…

Не к добру.

– Агаша, я ведь просила не брать попрыгунчик, – выхожу из своего укрытия. – Мы не дома. Им можно повредить чужие вещи.

Не “можно”, а уж точно повредят. Я прекрасно знаю своих детей, и на что они способны – тоже.

Дочка тут же прячет руки за спину и шкодливо смотрит на меня.