Я никогда не целовалась так страстно с мальчиками. Ни разу не испытывала таких оглушительных и упоительных ощущений. Не отпуская моих губ, сквозь ткань сарафана, Вадим поглаживает мою грудь, и я не убираю его руки, хотя еще ни разу не позволяла мальчишкам подобной вольности. Да он и не мальчишка вовсе. И опыт в обращении с девушками у него явно имеется. А я ревную. Ревную к тем, с кем он набирался опыта.

С того самого фильма, сюжет которого я не в силах пересказать, мы встречаемся ежедневно. И совсем не можем друг без друга.

– Заколдовала ты меня, фиалка. Зачаровала, – говорит мне Вадим.

Я прихожу к нему в универмаг, и иногда мы с ним прячемся в укромных уголках большого здания, целуемся до ярких звездочек в глазах и сладкого томления во всем теле. Но границ пока не переходим, и мне нравится, что Вадик меня не торопит. Он слишком меня любит, оттого готов ждать. И я люблю слишком, настолько, что хочу, чтобы именно он стал моим первым и единственным мужчиной.

Когда я появляюсь у помещения охраны, его взрослый напарник всегда понимающе улыбается, угощает меня шоколадными конфетами и закрывает глаза на то, что Вадим отлучается в рабочее время.

Вадик собирает марки. Как оказалось, со школьных времен. В доме его друга, где он временно живет, я рассматриваю филателистические альбомы, собранные по тематикам и годам, а он увлеченно рассказывает, как ему досталась та или иная марка. Теперь я точно знаю, что дарить ему на праздники.

Вадим всегда встречает меня после курсов в институте, даже, если для этого ему приходится отпрашиваться с работы. А когда я сдаю все экзамены и мое имя в списках поступивших, он дарит мне золотую цепочку с крупными звеньями. Никогда ее не сниму.

Мама начинает замечать, что дочь витает в облаках. Так-то ей все некогда было замечать – работа, дом, мой маленький брат. Предки привыкли к тому, что я в общем-то пай-девочка и с плохой компанией не вожусь, доверяли мне, потому не слишком контролировали.

– Таисья, ты стала поздно возвращаться, – совсем не догадывается мама, что я встречаюсь с парнем уже больше двух месяцев.

– Так лето, мам. Чего дома сидеть?

– И то верно, – отвлеклась родительница на хнычущего Вовку. – Скоро учиться начнешь, не до гулянок станет.

Вадим по-своему переживает мой статус студентки.

– Пойдешь в институт и забудешь обо мне? – ласково целует он мое лицо.

Мы с ним ходили на местный стадион, смотрели футбольный матч приезжих клубов, а теперь стоим у детского сада неподалеку от моего дома и никак не можем расстаться.

– Никогда, – заверяю я и неожиданно взвизгиваю. Крупные дождевые горошины возникли словно ниоткуда.

– Бежим! – тянет меня Вадим за собой к ограде детского сада. Ловко взбирается на забор и помогает залезть мне. Затем мы вместе, взявшись за руки и хохоча, прыгаем на землю и бежим к уличной крытой веранде. Если здесь и есть сторож, то нас он не увидел, сидит, наверное, в одном из трех корпусов и смотрит телик.

Веранда завалена игрушками, наборами для песочницы, кукольными домиками и прочей дребеденью. Нам с Вадимом все равно. Он увлекает меня к длинной скамеечке, где, позабыв обо всем на свете, мы начинаем целоваться. По крыше барабанит дождь, водные потоки заливают ступени, по которым мы только что взбежали. Но внутрь вода не проникает. Тут сухо и приятно пахнет детством.

Мои губы пылают, сердце грохочет вслед за небесным громом. Я напугана собственной смелостью, потому что сама подталкиваю Вадима к более откровенным ласкам. Возбуждена до ломоты во всем теле, но и напряжена от страха.

– Расслабься, фея моя драгоценная, – расстегивает пуговки на моей блузке Вадим. – Я тебя люблю. Ты мой рай, моя звезда, – шепчет он, стягивая с себя футболку.

Перед глазами у меня все плывет. Запускаю пальцы в жесткие волосы Вадима, а он вдруг целует меня над коленкой и выкладывает дорожку из поцелуев по всему телу. На меня обрушивается шквал ощущений, и я бесстыже прошу его продолжать. Мое неприкрытое желание заводит моего мужчину. Он смотрит на меня восхищенно, страстно.

– Ты прекрасна, Таисия, – умело поглаживает он меня в самых чувствительных местечках, а потом взял, присвоил, сделал своей. А я вся подалась, выгнулась, интуитивно угадывая, что надо делать. И не было мне особо больно, только если совсем чуть-чуть, а больше было тягуче хорошо и приятно.

– Люблю тебя, – прижимал Вадим меня к своему торсу, вжимался в меня, проникая глубже и глубже.

– И я тебя люблю. Очень, – закрыла глаза, погружаясь в пучину неведомого ранее удовольствия.

После он смотрел на меня так нежно, будто я сокровище бесценное, а я утонула в его взгляде и уютных объятиях, постепенно приходя в себя и различая шум дождя снаружи. Возвращаться в реальный мир совсем не хотелось.

– Ты ведь не жалеешь? – ласково сжал он мой подбородок.

– Нисколько. Только не говори, что ты жалеешь! – игриво укусила его за плечо.

– Нисколько, – повторил он мое слово и вдруг выпалил: – Я женюсь на тебе, Тася! Прямо сейчас пойду к твоим родителям и попрошу твоей руки по всем правилам.

– Не надо, Вадюша. Их все равно сейчас нет дома. Они в гости ушли. Да и не разрешат они нам пожениться. Рано нам еще.

– Неужели не хочешь за меня замуж? – прищурился Вадик.

– Хочу. Но, Вадим, я же только школу закончила. Какая из меня хозяйка?

– А мне не нужна хозяйка, – засмеялся любимый. – Мне ты нужна.

А я вдруг представила себя невестой. Платье белое, фата. И Вадим так решительно настроен. Почему бы нет? Он понравится моим родителям, он очень хороший. Они обязательно примут его в семью и помогут нам на первых порах.

Но на деле все оказалось ужасно. Вадик пришел к нам домой на следующий день. Я не знала, решится ли он, потому не предупреждала родителей. Погода воскресным днем была так себе, из-за чего мама не ходила гулять с Вовкой, а папа вроде бы никуда не собирался. Я же места себе не находила и то и дело бегала к входной двери, прислушивалась – остановится ли лифт на нашем этаже.

И он все же пришел, а я гордилась, что мой жених такой смелый, не побоялся явиться в дом известного в городе банкира Сергея Степановича Ларина, перед которым дрожали и подхалимничали все его подчиненные.

Папа с мамой повели себя отвратительно. Мне впервые в жизни было стыдно за своих родителей. Устроив Вадику допрос с пристрастием, Ларины старшие заявили ему, а заодно и мне, что он не пара их дочери, что вокруг крутится полно таких же никчемных неудачников, желающих втереться в доверие и заполучить богатую невесту.

Какая же я дурочка, что позволила Вадиму прийти и испытать подобное унижение! Видимо, любовь совсем застлала мне глаза, что я позабыла о том, какие снобы мои родственники, как кичатся своим высоким положением и материальным достатком, как не раз уже говорили, что подберут для дочери выгодную партию. Конечно, в двадцатилетнем парне без богатой родни за плечами, работающего простым охранником в универмаге, перспектив они не разглядели.

– Вадик, прости, – выскочила за ним на лестничную клетку. – Прости. Я знала, какие они, но не думала, что до такой степени.

– Тася, ты же босиком. Замерзнешь, – попытался отправить он меня обратно в квартиру.

– Ты ведь не бросишь меня? – наплевала я на гордость, задавая подобный вопрос.

– Ни за что, фея моя, – легонько прижался он губами к моей щеке, слизывая слезинку. – И даже, если ты сама бросишь меня, я начну тебя преследовать, как самый настоящий маньяк. Так и знай, – заставил он меня улыбнуться.

– Ни за что, Вадим. Не брошу. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

– Я рад это слышать, котенок, – нажал он на кнопку вызова лифта. – Но, знаешь, Сергей Степанович и Мария Николаевна по-своему правы. Я для них никто. Пустое место.

– Не говори так! Ты не пустое место!

– Вот я и попробую им это доказать, – сверкнули его черные глаза. – Добуду нам с тобой денег. Обязательно добуду, Тася. Не сомневайся во мне.

– Не буду сомневаться, – прошептала, когда двери лифтовой кабинки уже закрывались, пряча от меня Вадима.

ГЛАВА 3. ВАДИМ

Впервые оказавшись на пороге квартиры Таси, мне впервые пришло в голову, что одной моей любви и желания жениться недостаточно для того, чтобы заполучить девушку и уж тем более завоевать расположение ее родителей. Я знал, что ее предки банкиры. И, конечно, подмечал, как хорошо одета моя любимая. Она никогда не жаловалась на отсутствие карманных денег и не искала, где купить товар подешевле, как делали все вокруг. Но я не предполагал насколько высок достаток семьи Лариных, пока не явился самонадеянно в ее дом с предложением руки и сердца.

Прежде мне еще не доводилось бывать в подобных квартирах. С шелковистыми обоями, иностранной мебелью, сверкающими люстрами, дорогими коврами. Семья жила не просто богато. Роскошно они жили. Поразило меня и то, как Ларины выглядят в домашней обстановке в воскресный день. Никаких спортивных штанов с вытянутыми коленками и рваных футболок, заляпанных борщом. Даже пятилетний мальчик был одет в адидасовский спортивный костюм, пошитый не на советской фабрике трикотажа. Его костюмчик был фирменным. За такой взрослые парни пару лет назад готовы были драться, вырывая у спекулянтов и переплачивая втридорога. А пацан в нем дома ходит, по полу ползает.

Понятное дело, Вадим Ефимов без собственного жилья, престижной работы и обеспеченных родственников никак не вписывался в идеальный мир старших Лариных. Совершенно точно не такого зятя желали они для своей чудо-дочки, о чем популярно мне и объяснили.

Сергей Степанович и Мария Николаевна говорили со мной жестко, не любезничали, четко указывали на мое место в их картине мира. Чувствовал себя, словно беспородная шавка, перепутавшая блохастую будку с дворцом для элитного помета. Ужасно обидело меня подозрение в том, что я специально кручусь вокруг Таисии, ради положения ее семьи. Вот уж точно, чего у меня никогда не было в мыслях, так это заполучить для себя богатую невесту. Я вообще собирался с любимой в общежитии жить и сам нас обеспечивать. Ни на чью помощь не рассчитывал и обосновываться в квартире Лариных не собирался. Никаких корыстных помыслов не имел, а меня помоями облили.

Обычно меня трудно вывести из равновесия, никогда особо не отличался взрывным характером, обычно все внутри себя переживал, вот и сейчас, можно было бы нагрубить, наговорить чего-нибудь в ответ, высказать все, что думаю о таких снобах и выскочках. Но не стал. Из-за Таисии. Она не такая, как ее родители. Люблю свою девушку безмерно и отказываться от нее не стану. Лишь бы она от меня не отказалась.

После общения с родственниками Таси долго и бесцельно бродил по знакомым улочкам, игнорируя моросящий дождь. Как ни странно, я быстро остыл и даже согласился с позицией старших Лариных по некоторым вопросам. Мое желание жениться на девушке было продиктовано сердечной тягой, но никак не было обдумано с точки зрения практичных нужд. Мне действительно необходимо встать на ноги и иметь какой-то капитал, чтобы обеспечить Тасе достойный уровень жизни, тот, к которому она привыкла. Это сейчас она влюблена и обожает меня. Но все может измениться, если я не смогу дать ей тот же комфорт, что она получает под родительским кровом. Вряд ли заезженная фраза «с милым рай и в шалаше» подходит моей ухоженной и изысканной Таисии.

Несмотря на обиду за обвинение в меркантильности, я был даже благодарен Лариным за то, что именно их жестокие слова подтолкнули меня действовать, заставили усиленно думать о своих дальнейших перспективах и планах не в далеком будущем, а конкретно сейчас.

– Послал бы ты всю семейку к черту! – возмутился Илья, когда, вернувшись домой и сменив мокрую одежду на сухую, рассказал ему о визите к Лариным. – Вадим, прости, конечно, но твоя Таисия вырастет и станет точно такой же. Высокомерной и брезгливой, как ее мамаша.