Евгения Кец: Сладкое королевство. Три дочурки и папа в придачу

Глава 1

У неё сладкая профессия, но горькая жизнь

Мимолётным виденьем проскакивает яркая вспышка – боль, давящая, теснящая сердце в груди, отбивающая барабанный ритм в ушах, боль, которая терзает и не оставляет шанса на выживание. Вот, что я почувствовала и всё ещё ощущаю с того мига, как врач озвучила мой диагноз.

Моя самая большая мечта развеялась по ветру, как крупицы пепла от сожжённого письма.

«Вы никогда не сможете иметь детей», – билось где-то в мозгу грубым женским голосом.

«Никогда»…

Откуда ей знать? Она всевидящая? Как можно такое говорить? Что за бестактность? А как же надежда на чудо? Ведь в жизни всякое бывает…

Раз в год и палка стреляет…

Кто знает, может, мне повезёт?

Я выхожу из женской консультации в полном беспамятстве, ощущаю лёгкое дуновение апрельского ветра, а как добираюсь домой, не понимаю. Я опустошена, выпотрошена, выпита досуха.

Открываю дверь – в нос бьёт запах горелого мяса.

– О, – раздаётся из кухни, – соизволила вернуться? – грубо приветствует муж, выходя навстречу, принося с собой сизый дым, которым пропитан воздух.

Что за ужас на нём? Где он взял эти кошмарные растянутые подштанники мерзко-бирюзового цвета? Волосы в разные стороны. Снова весь день дома?

– Ты почему не на работе? – глухо спрашиваю и скидываю туфли на тонкой шпильке.

– А тебе лишь бы я работал побольше, – бурчит и скрывается на нашей маленькой кухоньке в шесть квадратов. – Сама-то, что дома забыла? Или у вас в конторе в кои-то веки рабочий день, как у белых людей, закончился в пять?

– Нет, я была у врача… – слышу свой голос, а звучит он безлико, будто и не я вовсе говорю.

– Заболела? – Матвей снова показывает нос из-за двери и недоверчиво рассматривает голубыми глазами, как же наивно он выглядит, а ведь ему двадцать восемь…

– Нет. Я в душ схожу и расскажу, – ставлю сумку на скамью в прихожей и как в тумане на негнущихся ногах иду прямиком в ванную комнату.

«Снова один из светильников перегорел, – задираю голову, – над раковиной. Что Матвей целыми днями дома делает?»

Из крана, как обычно, сначала вырывается поток ледяной воды, а как кран проплёвывается, температура становится комфортной. Смываю весь услышанный и пережитый ужас и плетусь в комнату.

Накидываю мрачный атласный халат и пушистые тапки и вползаю на кухню.

– Что у тебя случилось? – безразлично спрашивает муж.

– Мне поставили окончательный диагноз, – прокашливаюсь. – Я не смогу иметь детей… никогда, – говорю, а сама не верю.

– М-м… – даже не поворачивается. – Причина?

– Преждевременное истощение яичников…

– То есть надо было рожать, когда я предлагал? Три года назад, – злобно, с ноткой презрения и превосходства говорит и окидывает меня таким же взглядом. – Но тебе же карьеру подавай. Только о ней и думала. Вот и результат.

– Ты хоть попробовал бы поддержать, – бурчу и изучаю пушок на тапочках, зачем я купила это уродство?

– А чё тебя поддерживать? Ты же всё равно не слышишь, что тебе говорят. Хоть раз прислушалась к моему мнению?

– В чём?! – подлетаю с места и повышаю голос. – Может, надо было послушать тебя, когда ты предложил мне уволиться и сесть дома с ребёнком, а через два месяца потерял работу и полгода просидел у меня на шее? Или когда ты врал мне, что у тебя новый договор и клиенты лучше, и я могу сократить работу в конторе?

– Что ж ты сразу лезешь вспоминать всё, что было сто лет назад?

– Это было в прошлом году! – взрываюсь и ухожу.

– Ты сама виновата, что стала пустышкой и не можешь родить, – бросает мне вслед, а я иду и в аккурат разношу вдребезги опостылевшее зеркало в прихожей.

Как же я устала от вечных упрёков человека, который обещал любить и защищать, а по факту только попрекает всем, чем может, и обижает.

Я ни разу не сказала ему, что он обычный дальнобойщик, ни единого раза даже не намекнула, что я зарабатываю больше, и мы живём по факту на мою зарплату. Но сегодня он вывел меня. Эта боль не только моя, но и его. Ведь это значит, что у нас не будет детей, не только у меня…

– Психопатка, что ли? – стоит за моей спиной, а следом на осколки со звоном приземляется совок и метёлка. – Собери всё!

– Иди к чёрту! – переступаю куски зеркала, чтобы не порезаться, и скрываюсь в спальне.

– Дура! – летит мне в спину.

Ну и пусть.

Обнимаю подушку и пялюсь на бордовые обои. Как же мне ненавистен этот цвет…

«Что мне делать? – задираю глаза куда-то вверх. – Как мне быть? Мне бы хоть один знак. Как мне пережить свою боль?»

Бросаю подушку, достаю ноутбук из сумки под туалетным столиком, попутно осматривая заплаканное лицо – глаза красные, губы покусанные. Ну, просто неописуемая «красотка» – непослушные волосы после душа торчат в разные стороны. Да и плевать.

Включаю проходной фильмец, а там снова наивная дурочка влюбляется в миллиардера и вуаля, получает всё, о чём мечтает.

«Я тоже так хочу. И миллиардер мне не особо нужен. Я просто хочу любви и понимания».

С этими мыслями засыпаю под сопливые признания главных героев, а когда открываю глаза, поют птицы и солнце вовсю освещает спальню.

Матвей явно не спал со мной. Значит, дома не ночевал. Поди, к дружкам свинтил – комната-то у нас одна, а на кухне нет места, даже на полу лечь.

«Вот и какие дети? Мы же себе жильё позволить не можем. Где будет спать малыш? А если мужа снова с работы попросят, за какие грехи покупать одежду и еду?»

Мозг кипит, во рту пересохло, а глаза щиплет от соли, что не давала покоя всю ночь. Пишу смс начальнице, что я заболела и укутываюсь в одеяло по самый нос. Нет желания даже кофе себе сварить.

Весь день лежу и обнимаю подушку, в голове пусто, как в кармане у бомжа. Хотя даже у того наверняка больше содержимого в карманах, чем у меня мыслей в голове. Мои страдания и всеобщую жалость к себе прерывает звонок.

Сестрёнка. Беру себя в руки ради неё и отвечаю:

– Привет, котёнок, – слышу, что фальшиво звучу, но ей всего шестнадцать, она юна и не поймёт.

– Людка, привет, – тараторит мелкая. – Как у тебя дела? Я соскучилась, – слышу, Оксанка довольная, как слон, машинально улыбаюсь.

– Рассказывай, – чувствую, что её сейчас от новостей разорвёт.

– Мама с папой разрешили отпраздновать моё семнадцатилетие на даче с друзьями!

– Неслыханная щедрость, – усмехаюсь, – что это на них нашло?

– Я тоже так подумала, но это не главное. Есть проблема, бюджет сильно ограничен, а сбережений у меня почти нет…

– И ты хочешь?.. – понимаю, что она не просто так тараторит.

– Помоги приготовить угощения, – канючит в трубку. – Ты волшебница на кухне. Это, и будет твой подарок мне на днюху.

– Хорошо, – улыбаюсь. – Но это не будет мой подарок, я просто помогу. Но! С одним условием.

– Всё что угодно, – хмыкает мелкая.

– Я поеду с тобой.

– Да пожалуйста, мои друзья будут в восторге, они тебя обожают.

– Кто будет?..

Оксанка, как трещотка, тараторит, рассказывая, кого позвала и какие у них планы. Сестрёнка у меня заканчивает десятый класс. Уже большая. Надо придумать что-нибудь особенное. Семнадцать лет не каждый день исполняется. Ещё год, и выросла.

У нас разница десять лет, но сестрёнку просто обожаю, мы никогда не ссорились. Иногда она слушается меня даже лучше, чем маму. И называет мама-Люда, правда, сейчас эти слова самое болезненное, что я только могу услышать.

Итак, хватит о грустном. Думаю и решаю. На даче будут шашлычки, всё-таки середина мая – тепло и хорошо, даже в нашей Сибири. Развлечения можно будет устроить на улице. У меня целый месяц без двух дней впереди, что-нибудь придумаю.

Настроение резко поднимается. Оксана со своей детской наивностью и жизнерадостью вырывает меня из гнетущего состояния безысходности. Близким пока не хочу рассказывать. Надо разобраться в себе.

Лезу в комп, ищу рецепты маринадов для шашлыка и чего-нибудь сладкого. Может, сестра и большая уже, но сладкоежка знатная, а я люблю её баловать.

Ничего дельного не нахожу. В выходные займусь. А сейчас, пожалуй, надо бы приготовить еды. И так схуднула, вот и проблемы начались со здоровьем. Нельзя так.

Я, конечно, не врач, да и не вникала, но так поняла, что сбой по-женски именно из-за этого произошёл, плюс стресс постоянный на работе, да и дома не лучше, вот и усугубилось. А пока пила противозачаточные, чтобы случайно не залететь, организм совсем сдулся.

Дверь громко хлопает – явился, не запылился.

– Где был? – выползаю из спальни.

– А тебе какое дело? – Матвей на рогах, рожа помятая, вижу, что на тяжёлые напитки налегал.

– Ты мой муж…

– Объелся груш, – фыркает и уходит в ванную.

Вот это да, и что это было? Стою, как пришибленная.

– Может, поговорим? – стараюсь смягчить ситуацию. – Я понимаю, тебе тоже нелегко, но есть разные варианты: ЭКО, усыновление…

– Я не буду растить чужого ублюдка, – презрительно глядит на меня и мимо проходит.

– Знаешь, говорят, чужих детей не бывает. Малыши не виноваты, что остались без родителей.

– Ну да, алкаши да преступники, которых лишили родительских прав, а дети больные, что даже за бабки от государства их брать не хотят. А наследственность? А наклонности?

– Типа твои лучше, – кривлюсь. – Ты же у нас образец для подражания с идеальным здоровьем и без пагубных привычек.

– Чё замуж выходила, если не нравится?

– Вот прямо сейчас даже ответить не могу на этот вопрос, – кривлюсь.

– О как… ну я тогда у мамы поживу, пока ты определишься.

– Вау, крысы бегут с тонущего корабля, – отмахиваюсь, – скатертью дорожка, вещи помочь упаковать?

– Без тебя справлюсь.

– Я посмотрю, как быстро тебя мамочка погонит. Кто-кто, а она совсем не любит нахлебников, вот и спихнула тебя на меня побыстрее!

– Полоумная, что ли? – орёт во весь голос.

– Не смей на меня орать! Я устала от твоего идиотизма. Вместо того чтобы жену поддержать в тяжёлый момент, обзываешься и бежишь подальше, – слеза так и просится по щеке побежать. – Или ты думаешь, стресс, который меня доконал, только на работе был? Сколько раз я просила помочь мне хотя бы по дому? Но нет же, сидел без работы и ждал, что я буду и кусок хлеба в дом нести, и тебя обслуживать! – высказываю всё, что на душе накопилось за годы этого союза.

Впервые понимаю, я так привыкла к отношениям с Матвеем, что не заметила, как превратилась в ломовую лошадь, которая всегда должна, но не получает взамен ничего. А как же, что брак – это работа двух людей, почему лямку должна тянуть всегда я?

– Идиотка припадочная! – отталкивает меня, еле на ногах удерживаюсь. – Как будешь готова извиниться, позвони, – скидывает свои шмотки в сумарь огромный и на меня даже не смотрит.

Обругав и обозвав, уходит, а я стекаю по стеночке и за сердце хватаюсь – болит жутко, задыхаюсь, но сделать ничего с этим не могу.

Вот и хвалёная мужская поддержка. Даже не попробовал быть внимательным, просто бросил, одну, как ненужную вещь. А ведь я человек, мы столько хотели, мечтали, но я сломалась, а он и не пробует наладить всё.

И как после этого людям доверять, когда предают самые близкие?

Глава 2

Утро следующего дня просто удручает – погода промозглая, отвратительная – весенняя слякоть и утренние пробки. Ощущение, что в моей жизни никакой отрады.

Весь день в офисе тыкаюсь в дела, что веду – на автомате звоню клиентам, готовлю документы для суда. Выслушиваю очередную лекцию от «большого босса», которому придумалось ввязаться в авантюрное дело, хотя сразу ясно, что шанс на победу почти нулевой. Он накосячил, а мы с моей начальницей расхлёбываем, да ещё и получаем выговоры за то, что не справляемся. Где справедливость?