Чёрт меня дёрнул утром рассказать ей о своём враче. Надеюсь, хоть Ромке она не разболтала об этом?

– Мы познакомились с Миллером два месяца назад, когда я проходила лечение в гемцентре. Андрей – тот самый врач, который перевел меня в частное крыло и спас.

Юлька взвизгнула и зажала рот руками. Хоть бы и дальше так сидела, молча.

– А Никита Николаевич… – прищурился Рома.

– А Никита не мог ничем мне помочь. Он использовал протокол лечения, который показан при моём диагнозе. Но диагноз, как выяснилось, был неверным. Хоть и подтверждён ИГХ. Миллер каким-то образом это понял, и уговорил подписать отказ от ненужного, опасного лечения. Вводил мне что-то несколько раз. И я спустя неделю стала приходить в себя. А он исчез.

– Быть того не может, – не поверил Роман. – Где Миллер, а где Московский Гемцентр?

– Я понятия не имею, как он там оказался. Но это точно он, Ром.

– Ладно, допустим. Ну а к чему тогда спектакль?

– Сегодня утром, когда мы встретились у реки, он меня не узнал. Мне это показалось обидным. И я не стала напоминать. Сделала вид, что тоже впервые его вижу.

Рома усмехнулся. А Юлька не выдала и словечка. Представляю, сколько всего она успела уже нафантазировать. Одно дело – просто какой-то гипотетический хирург. И совсем другое – реальный Андрей Миллер, впечатляющий, во всех отношениях, мужчина.

– Обиделась, потому что не узнал? Да тут и муж родной не узнал бы, если сравнивать тебя нынешнюю с той, какой ты была тогда, – он шумно вздохнул. – Женщины… мне не понять, как работают ваши мозги.

– Не нужно понимать. Просто не упоминай в разговоре с ним, что я болела.

– Он что, документов твоих не видел?

– По документам сейчас я – снова Темникова. Даже шеф уже выучил. А в медкарте указано было – Орлова.

Поскольку личность моего родного отца была тайной, при рождении я получила дедову фамилию – Темникова. Орлов – фамилия одного из маминых мужей. Не помню, какого по счёту.

Сильно поссорившись с матерью после выписки, я вернула себе прежнюю фамилию. И вычеркнула из жизни тех, кто называл меня Алей.

– Хорошо. Но… Это же он тебя резал? Увидит шрам рано или поздно.

– Он уже видел мою шею, – я поморщилась, коснувшись рукой повязки. – Там сильно кожа содрана, на том самом месте.

– Почему мне кажется, что ты что-то недоговариваешь? – вновь прищурился Роман.

– Ром. Не допрашивай меня, пожалуйста. Я хочу забыть всё, как страшный сон.

– Ладно, – он сдался. – Я сейчас за удочками в соседний городок. А вы – дома.

– Удочки тебе сейчас зачем? – удивилась Юлька.

– Охотиться пойдём, на медведя.

– Рома....

– Зачем нужны удочки, Юль? – он с жалостью взглянул на жену, потом на меня. – Короче, сидеть дома, смотреть сериал. Белова я предупрежу. Если что-то начинает сильно болеть, звоним знакомому врачу, в пентхаус. Ему как раз тут, на чужбине, больше заняться нечем…

Мы были со всем согласны, особенно Юлька. Её прямо разбирало от нетерпения узнать всё то, о чём я могла говорить только наедине.

Рома оделся, прихватил ключи от машины и вышел.

– Поверить не могу… – повернулась ко мне подружка.

– Это совершенно точно он.

– Да нет. Не верится в то, что такой человек, как Миллер мог снизойти до обычной больной девушки. Да вас там, несчастных, несколько этажей битком было… Почему ты?

– Судя по некоторым услышанным разговорам, они с Никитой Николаевичем – друзья. Андрею, наверное, моя карта случайно попалась на глаза. И он посчитал мой случай интересным.

– Не хочу тебя обидеть… Ты на серьёзных препаратах была, у которых куча побочек…

– Говори уже!

– Секс у вас точно был? – наконец выдала она. – Может, это такие реалистичные галлюцинации?

– Точно был.

– И что было после?

– Ничего. Я проснулась одна. Андрей передал через Никиту пожелания скорейшего выздоровления. И больше я его не видела. До сегодняшнего утра.

Юля встала, подошла ко мне и обняла.

– Знаешь, я думаю, он тебя узнал. Смотрит странно… особенно, когда ты не видишь.

– И почему сделал вид, что мы незнакомы?

– Может, стыдно? Или скандала боится. Что, если ты поймёшь, кто он на самом деле, и начнёшь шантажировать?

Я уронила голову на руки. Очень хотелось спать.

– Он просил меня утром остаться с ним. Зажал у лифтов и пытался поцеловать. Я оттолкнула и ушла к себе.

– Умница. Не сдавайся сразу.

– Сразу? То есть, считаешь, я сдамся, так или иначе?

– Считаю. Видно же, как вас друг к другу тянет. Мужчина он очень привлекательный. И в постели, наверняка, хорош.

– Я думала, у тебя к нему неприязнь с первого взгляда.

– Так и есть. Миллер – высокомерный, знающий себе цену самец. Бесит его манера общения жутко. Но ради тебя я готова его терпеть. И ради Ромки, чтобы было с кем на рыбалку пойти. А то, не приведи бог, меня еще потащит с собой…

– Андрей сегодня собирается зайти перед сном, поменять повязки. Вдруг захочет остаться?

Юлька поджала губы, и выпалила:

– Скажи, тебе с ним хорошо было в первый раз?

– Не то чтобы… Всё было вообще не так, как я всегда себе представляла.

– Может, это второй шанс для вас? И теперь, когда ты здорова, всё получится намного лучше?

– Я не хочу снова разочаровываться, Юль.

– Нужно выяснить, узнал Андрей тебя, или нет. Подошлём к нему вечером Рому с каким-нибудь крепким напитком. Может, слово за слово, и он всё расскажет. Почему так внезапно исчез? Почему не захотел позвонить? Мало ли, какие у богатеев бывают проблемы и неотложные дела.

– Нет такого оправдания, которое меня бы устроило.

– Не беги впереди паровоза. Узнаем точно, тогда и будем решать – дать Миллеру еще один шанс, или нет.

– По поводу крепкого напитка, сомневаюсь. Он придёт ко мне на ночь глядя, раскрепощённый алкоголем… А мне перед ним раздеваться? Я побоюсь ему дверь открывать.

– Чего бояться? Не будет же он тебя насиловать, в самом деле?

– А излишняя настойчивость – это насилие, или нет?

Глава 11

Весь оставшийся день мы с Юлькой провели у неё. Отдохнули, посмотрели новую романтическую комедию, подремали даже на диване в гостиной. После обеда пришёл парнишка и отдал нам наши куртки, сумки и телефоны. К счастью, ничего не пропало и не испортилось из-за влаги.

Уже ближе к вечеру пошли во двор, готовить мясо с овощами на гриле.

– Как же здесь хорошо! – полной грудью вздохнула Юлька. – Вот в такие командировки можно ездить, особенно если с мужем..

Солнце уже село, когда вернулся Роман. Они зашли практически одновременно с Миллером и устроились на террасе рассматривать новые спиннинги и всякие рыболовные снасти.

Стол потом накрыли там же. Включили гирлянды из жёлто-красных лампочек и уселись ужинать вчетвером.

Сказать, что мне было неловко рядом с Миллером – это не сказать ничего. Хоть он вёл себя совершенно спокойно и расслабленно, я не могла спокойно есть, пить и даже дышать в его присутствии.

Он очаровывал низким, красивым голосом, обаятельной улыбкой. Рассказывал истории из своего хоккейного прошлого, пару забавных студенческих эпизодов. Хотелось слушать и слушать…

– Ребята, вы уже почти бутылку прикончили… – заметила Юлька, наблюдая, как роман доливает коричневую жидкость в два бокала.

– Под такой плотный ужин совсем незаметно, – успокоил он.

Спустя минут двадцать мужчины затосковали и начали многозначительно переглядываться.

– Кстати, у меня есть пара бутылок "Чёрного Вельвета" наверху, – вспомнил Андрей. – Принесу, пожалуй.

Он встал, надел куртку и сбежал со ступенек вниз. Но у двери остановился и спросил, глядя на нас с Юлькой:

Захватить вам из бара что-нибудь?

– Ничего не нужно, – спешно ответила Юлька. – Мы сейчас уберем всё и спать.

Андрей нахмурился, подумал несколько секунд и предложил:

– Саша, пойдём сейчас вместе, может?

Угу. Снова остаться с ним наедине в замкнутом пространстве лифта – сущая пытка. Вдруг он спьяну начнёт приставать, а я не смогу устоять перед ним? И повторится всё то же, что и в прошлый раз. Для него это ничего не будет значить, а для меня…

– Я Юле помогу с уборкой. Пойду чуть позже.

– А повязки?

– Мы справимся, Андрей Матвеевич, не переживайте.

– Главное не переусердствуйте, Юлия Владимировна, как с моей машиной на парковке. Чтобы на Александре не оказалось утром больше царапин, чем есть сейчас.

Юлька скривила рожицу, но беззлобно. Видно, что прониклась к Миллеру симпатией.

Рома тоже поднялся.

– Девочки, давайте я с Андреем схожу? Не буду вам мешать. А вы делайте, что собирались.

– Вы потом сюда вернётесь? Или останетесь в пентхаусе?

– Вернёмся. Посидим часик.

Мы вроде бы и попрощались, а вроде и нет. Подразумевалось, что к возвращению мужчин мы уже разойдёмся спать, если я всё правильно поняла.

Прекрасный был вечер. Кто бы мне сказал еще вчера, что я проведу его с Андреем, ни за что бы не поверила.

Мужчины вышли, а мы начали убирать со стола и носить посуду в кухню. Юля распахнула холодильник, вытащила и поставила на стол сперва бутылку сока, затем вермут. Я непонимающе уставилась на неё.

– Сейчас прихватим это и засядем наверху.

– Я – пас. Ты же спать хотела..

– И такое пропустить?

– Какое – "такое"? – не поняла я.

– Пьяный разговор по душам. Ромка обычно сперва жалуется на меня, но заканчивает всегда хвалебной одой, – усмехнулась подружка. – Надеюсь, будет откровенность за откровенность, и мы узнаем, что у Миллера на уме.

– Как ты коварна…

Мы спешно загрузили посудомойку, обновили тарелки с закусками для мужчин и притаились наверху.

– Свет не будем включать. Пусть думают, что мы разошлись.

Вскоре в ярком свете уличного фонаря появились две рослые мужские фигуры.

– Ты посмотри – амплитуда какая… – Юля указала на размашистую походку Романа. – Ещё одна бутылка таких не свалит, но язык развяжет точно.

Первые минут двадцать ничего интересного не было. Мужчины обсуждали что угодно, только не нас – хоккей, ведение бизнеса в Канаде и России, каких-то людей, встреченных сегодня на конференции.

Юлька тянула коктейль через соломинку. Я просматривала почту в смартфоне, без конца зевая.

– Ты Александру давно знаешь? – вдруг донёсся голос Миллера снизу.

Мы переглянулись и навострили уши.

– Пару лет.

– Серьёзных проблем со здоровьем не было у неё последние пол года?

– Не могу сказать, – уклонился от ответа Ромка. И не соврал ведь. – Почему ты спрашиваешь?

– Она мне очень напоминает одну пациентку. Я, когда увидел Сашу у реки, подумал, что это она. Но Аля меня бы узнала, думаю.

Послышался звонкий чпок пробки. потом бульканье.

– Аля?

– Алёна, Алефтина… Не запомнил, каюсь. Сумасшедшие были дни. Здесь, в Москве, кстати. Два месяца прошло, а я не могу перестать о ней думать.

– Какой-то нетипичный случай?

– История, мягко говоря…

– С хорошим концом?

– С одной стороны – да. Она поправилась, насколько я знаю.

– А с другой?

– С другой… я думал, что всё только начинается. Оказалось, напрасно так думал.

– Я ничего не понял. Рассказывай сначала, – попросил Рома.

Я почувствовала, как учащается пульс. Кровь приливает к лицу и загораются щёки. Неужели, это так важно для меня – услышать его версию? Получается, да.

Радует одно – мой спаситель, похоже, и правда меня не узнал. А не просто сделал вид, чтобы не усложнять своё пребывание тут.

За те две недели, пока Андрей оберегал меня в клинике, я много чего себе напридумывала. Мне казалось, что он относится ко мне с особой симпатией, теплом. Слишком чуток и внимателен для обычного врача, у которого целое отделение таких же, как и я, пациентов.