«Из досок сбиваются наши суда…»

Из досок сбиваются наши суда
И вёсла строгают люди
И парус шьётся в предместье там
Кормят ребёнка грудью
Подводят жизни итог и грехам
И слушается пластинка
Колумбы тоже приплыли к нам
$$$$$$При помощи парусины

«Когда умрём, за эти наши строки…»

Когда умрём, за эти наши строки
Дадут большие деньги…
И кто-нибудь совсем чужой
Будет тетради бойко продавать…

Но всё же там одной не досчитаются
Одну сожгу я в гибельную тьму
Когда…

А что сейчас…
Сейчас нас люди злобно
Встречают как прохожих чудаков
Любимые не могут удержаться
И понимать не могут и не ждут…

Когда признают и поймут…
Нам до тех пор, до голубой границы
Брести и одиноким вспоминать
Исписанные жалкие страницы
Которые нам некуда девать

«Как будто за серым холстом волны…»

Как будто за серым холстом волны
Растянутым перед глазами
Твои тревоги, твои сны
Полотнами пересказались
Нас ждёт побережье древней Земли
Ты знаешь
Твои ноги коснётся вода
$$$$$$Это Восток
Это турецкие лики в окне…
Мечеть… Мусульмане в фесках
Я буду писать на жёлтой стене
Свою одичалую песню…
Когда минареты тоньчей и длинней
В ночное небо вни́жутся
Я жил это злое количество дней
Чтоб видеть как лодки пишутся…
Как загорелая кожи гладь
Вдруг взяла и вообразила
Что этой доске суждено побывать
В чёрном нутре океана
Я шхуну к турецким веду берегам
Доски пригнанные плотны…
А в тесном трюме в трюме там
Ты, а твои полотна
Художница – чистый овал лица
Лицо не затронуто мною
И рядом ты, а как будто вдали
За морем и тишиною

«Сегодня ночь разрушит упоенье…»

Сегодня ночь разрушит упоенье
Я всё пойму
Что бедные мои стихотворенья
На свете ни к чему
Раз есть пожар, зареющий над морем
И есть молчание, лежащее у глаз…
Я с бутафорским горем
Лишь выставляюсь напоказ
Таким же вот запутанным и робким
Не знающим куда…
Вести свои коробки
Унылые суда…

«Я камерный преодолел предел…»

Я камерный преодолел предел
Теперь метаться по планете
Вдыхать автомобильный чад
И заходить и посещать
Сверстников в Лос-Анджелесе
Штат Калифорния тоска
И шелест злых автопокрышек
И моря злая акварель
И нефть качается в составы

«Мир состоит из белых башен…»

Мир состоит из белых башен
Из криков – не…
Не надо ближе быть чем есть
Не надо…
В такую ночь такую честь
Вы мне – наградой
Я откажусь я обманусь
Скажу спасибо

«Абажур, абажур, абажурина…»

Абажур, абажур, абажурина
Не осуждай моих женщин
Если бы ты был женщиной
То неизвестно ещё…
Таким же голубым и чистым
Остался бы со мной…
А женщинам ведь не больно
Это их не томит…
Вольно или невольно…

«Усталый диалог усталого мужчины…»

Усталый диалог усталого мужчины
И жалобы на про́житую жизнь
И что легли тяжёлые морщины

Жизнь – вертихвостка,
Жизнь – сука,
Повертела хвостом, пошла

В кармане пусто
Во рту – сухо
Плохи мои дела…

«А после ветер свёл изнеможенье…»

А после ветер свёл изнеможенье
На нет, но бесполезную струю
Откинувшись, я стану бесполезным
Пустым и диким…
И пойду гулякой
Бесцельно ноги ставя на паркет
На плиты
И бесцельно гладя ветер
Сухими откривевшими губами
Теперь я бесполезен
– Я создал…
Куда меня несёт…
В тревожный сумрак
Какие роли и какие судьбы
Людей жалеть
Или людей качать
Я буду проходить и жить
И падать
А людям остаются только
Ноги…
Когда сидел и бешено работал
И медленно из мрака выплывал

«За криками, за бездной злых разделов…»

За криками, за бездной злых разделов
Стоит опустошённое веселье
Блестят остановленные глаза
И жизнь твоя разбитая чужая
И переулков грязных продолженье
Мечты о недостигнутом тепле…
Мир простирается, скучает и волнует
Своими непринуждёнными мечтами
И невесёлой медленной улыбкой
И вечной жаждой голубой черты…

«Мой силуэт……»

Мой силуэт…
Мои глаза и локти…
Небо расширенное
Пёстрое красиво…
Восторженно и сумрачно молчит…

«Где ты… Какие посвисты деревьев…»

Где ты… Какие посвисты деревьев
Тебя волнуют и тебя гнетут
К земле холодной ветви гнут
Всё гибельность осенней тени
И окружности немых зрачков
Нас заставляет подгибать колени
И уменьшать стремительность шагов
Не верить, что бывает и возвраты
Одних уходов жёлтое кольцо
И разве мы тревожно виноваты,
Что месяцем обле́днено лицо…
А вот сейчас – ещё бледней, чем раньше
Глаза палящие закатим вглубь
Окончен он иль только начат
Земной опустошённый тусклый путь

«Длинные, долгие мысли тревожные…»

Длинные, долгие мысли тревожные
Всё об одном, об одном
Вдруг и глаза твои ложные
Светятся жадным огнём
Что если ты подойдёшь и отчаешься
Будешь как соль морей…
Мне остаётся – печальному Чацкому
Тешиться ролью своей

«Произносить монологи легко…»

Произносить монологи легко
Я прямолинейный герой
Стою и рублю слова посреди сцены
Размахивая рукой для убедительности
Но мне не верят, там в глубине зала
В самых глухих уголках
Сидят отвлечённые люди…
И мучит их что-то своё…
Сильнее махаю руками…
И делаю сильные жесты…
В глазах у меня возникает
Заплёванный призрак невесты…
Но люди пугающе ску́чны
Поджав тонко губы сидят…
И что-то своё их мучит
Сквозь все мои роли подряд…
Придите ещё и завтра
Всё также не верить в боль
И так же свои мысли
Продолженно переживать

«Мир большой…»

Мир большой
Он из блестящих окон
И чужих дождливых городов
Он из кулька хорошей пищи
Модной отутюженной одежды
Состоит…
Ты ждёшь… А ты ресниц изломы…
Быстро, неуютно – вверх и вниз
Я твой умный знакомый
Жалуйся, тревогой поделись
Говори, что мы тут неуместны
Среди серых этих площадей
Средь борьбы за место

«Глупый отрывок из какой-то…»

Глупый отрывок из какой-то
$$$$$$скандинавской саги
Или моей легенды
Или кусочек моих чувствований о тебе…
Может быть разом всё
Только волнуя тайной
Пенится жёлтое море…
И где-то цветут загадки…
Пустынных чужих разговоров
И белые недомолвки страданий
Чужих и немых…
Зеленоглазая девочка…
Сегодня когда серый вечер
Окончил свой жестокий круг
Я отрицательно покачаю
Своей головой голубой
И медленно удостоверюсь
В слепой обречённости мира
Погибнем мы все в поле
Засунув в рот дуло…
Нажмём голубой курок
И только короткое эхо
Коричнево-тонкие корни
Жёлтой жалкой пшеницы
Человечьего злака

«А если мы приходим до рассвета…»

А если мы приходим до рассвета
Чтобы огонь отчаянно нести
И быть нелепо-нужным силуэтом
Вдоль высшего великого пути…
А, по огням найдут свой путь другие
Когда уже потухнем мы
Забыв и нас и наше ремесло
И наши лица бледные немые
Которым так не повезло…
Вам повезёт идущие за нами…
И я чеканный сумрак нарушая
Своими неуклюжими стихами

«Эту влажность ночных мыслей…»

Эту влажность ночных мыслей
Несмелых белых купальщиц
Я взглядом моим не нарушу
Взглядом чёрным слуги
Не мне дано потрогать
К губам поднести мимолётно
Туманную к стеблю склонённую
Душистую тонкую шею
В которой столько целомудрия
Как ни в одной из женщин
В которой все тайны мудрые
Все тайны обещанные

«Рукой указывает статуя…»

Рукой указывает статуя
Базальтовой чёрной рукой
Куда-то в дикие горы
Где вечный снег и тоска
Безлюдных серых ущелий…
Скал громоздящихся злобно…
Изгнанников горькой толпой…
Глаза не находят уступов
Где бы ступали люди
И всё же статья тянет…
Тяжёлую руку вдаль…
И там собираются тучи
Но вечно дожди не прольются
И только косматые сгустки
Будут по скалам хлестать…
Туда я коричневый тихий
Уйду опечаленной кошкой
И буду разгадывать тайны
Протянутой в вечность руки
Быть может её забыли
Сокровищ и чудищ и злобы
А я подползу на брюхе
И всё отгадаю, всё…
И будет наверное страшно
Так, как всю жизнь хотел…

«Я стою передо мной перо жар-птицы…»

Я стою передо мной перо жар-птицы
Тёмный лес задумчив и не смел
Подобрать перо и в путь пуститься
И сказать что я глазами бел…
Много непокоя от сиянья
Лес и небеса озарены
И сбивается несмелое гаданье
И сбываются пророческие сны
Может остановят неудачи
И глаза слезами изойдут
Мне сулит отчаянные крики
И затерянность в деревьях синих
И тайгу глухую и пустую
Мох и камни скалы и песок
Этот жар невыносим для глаза
И в стране глубоких чёрных рек
Путается…

Да в стране зелёных рек и вереска
Жёлтых неокрашенных судов
Ходит кто-то мечется по берегу
Простирает зов
Я приду приду туда заранее
И пойму тот крик…
Все мы к медленному умиранию
Предназначен к умиранию
Тот кто только что возник
Предназначен руки выломать и сглушить
Предназначен песню выдумать…
В мир пустить…
А перо пусть светится и светится
Просто так…
Через век придёт за мною вслед
Ещё один Иван-дурак

«Я бедный малый……»

Я бедный малый…
Пиво пью
Потом иду по чёрной дороге
Потом встречаю тебя и молчу
И мокрые руки твои целую
Привыкни к тому что весь свет молчалив
Что тишина над нами
И белые лица и улиц извив
Только пугающее ожидание
Наши мысли займёт всецело…
Тоска безнадёжного исхода
И мы будем делать это —
Пить и махать руками
Два тоненьких силуэта…
Среди миллионов таких же
Ложащихся на асфальт
Пускай нас вечность излижет
Как сука своих щенят

«Но только я вдоль улиц пройду…»

Но только я вдоль улиц пройду
И бухнусь в старое кресло
И мелкой истерикой изойду
Сжимая пальцы до сини…
Какая-то подлость…
Какая-то злость…
Печально и неизвестно
Нам жить в этом мире с тобой привелось
Друг к другу прижавшись тесно…
Поверив что мы одни без конца
И были бедны и будем
И торопливая бледность лица
Другим ненавистна людям…
В суете обещанных дней
Силуэт мой скользит в витринах
И я растерянно стою
В открытых дверях чужих
И я растерянно бреду
К построенным по плану домам
Жёлтые, лиловые, голубые стены
И ноги твои…
Кого-то пугающе мучат…