Само собой, оружия при нас не было. Только военная форма, комплект сменного нательного белья, обувь и вещевые мешки. Лететь нужно было достаточно далеко, аж под Куляб. Там было что-то вроде перевалочной базы, откуда нас должны были забрать, но уже по земле, а не по воздуху.

Разумеется, лететь пришлось не по прямой, а совершить крюк к северу. Если этого не делать, то мы вновь оказались бы над теми самыми горами, где попали в плен. Вертолету требовалась дозаправка на Термезе. И там же в вертолет сел еще один пассажир в звании прапорщика.

В целом, весь полет прошел спокойно. Я даже подремал, восполнив то, что недоспал этой бурной ночью. Самарин тоже.

Когда мы сели на Кулябе, погода более-менее нормализовалась. Даже вышло солнышко. Мы уже успели отвыкнуть от голубого неба – вечные тучи уже порядком надоели. К счастью, здесь, в Таджикской ССР, сезон дождей был немного более мягким.

Из всех пассажиров только двое остались на полосе, остальные разбрелись по своим делам. Так как Ми-8Т сел на самом краю, здесь было спокойно. Вертолетов тут было немного, а из самолетов стоял только турбовинтовой АН-24. Либо, АН-26, внешне они похожи. Помню, летал я на таких в Сирии. Сразу же вспомнился случай, когда наша группа впервые узнала, что такое турбовинтовая АНка. Мало того, что он был семьдесят четвертого года выпуска, так еще и выглядел так, будто его из музея угнали. Мы его тогда в шутку прозвали мессершмидтом. За древность.

Он был выкрашен в темно-серый защитный цвет. Нам предстояло лететь из «Химок» в «Тифор». Так вот, помимо нашей группы спецназа, загрузилось в салон еще человек двадцать из «сменщиков», все в званиях от ефрейтора до подполковника. В центре сложили личные вещи – сумки, чемоданы, баулы. Весу там порядочно. Учитывая еще и каски, бронежилеты, оружие и боезапас. Кто-то дополнительно вез карты, кто-то детали для беспилотников. Вместимость до пятидесяти человек, нас уже было тридцать пять, не считая экипажа. Самолет сам по себе выглядел уставшим, учитывая возраст, а его еще и нагрузили будь здоров. Ну, думаю, сейчас полетим. Но нет, выходит бортовой техник с калькулятором в руках и давай что-то там считать.

В итоге закатывают в салон большую пластиковую бочку с водой. Литров на двести, наверное. Самолет, бедный, аж заскрипел. Бойцы сидят и думают, да он же сейчас пополам сложится. Но дальше стало еще интереснее. Техник снова взялся за калькулятор, после чего внутрь занесли еще штук двадцать разборных железных кроватей, которые нужно было закинуть по пути.

Закрывая рампу, тот наконец-то обратил внимание на наши озадаченные лица. Мол, как взлетать-то собираетесь с таким перегрузом?

А он ухмыляется и говорит – так, вот сейчас как взлетать будем, все вот так вот, как птички, ручками помахали, да?! Тогда точно взлетим!

Он даже показал, как именно нужно присесть и ручками помахать. По салону прокатился недружный смех.

В итоге АН-24 взлетел, но сделал это аж в самом конце взлетной полосы, тяжело и со странным скрипом. Бортовой техник ржал как ненормальный, видя лица «сменщиков». Ну, у каждого свои приколы. А я тогда в который раз убедился, что советская техника лучшая в мире.

– Макс! Ты чего, заснул, что ли? – окликнул меня Самарин. – Уже несколько минут на этот самолет смотришь.

– А, так… Ностальгией навеяло! – отмахнулся я.

– Да? Ну ладно… Что у нас дальше по плану? – спросил Дима.

– Мне сказали, что нас здесь встретят, – ответил я. – Но что-то пока никого знакомого не вижу. Давай-ка прогуляемся вон к тому зданию?!

– Эй, вы двое! – окликнули нас, едва мы сделали несколько шагов. Это был тот самый прапорщик, что подсел на вертушку в Термезе. – Мужчины, вы куда направляетесь?

– В Куляб!

– Так мы уже здесь, – фыркнул он. – Куда именно?

Мы с Димкой переглянулись. Что-то он странные вопросы задает – неужели из контрразведки?!

– Это засекреченная информация! – с серьезным лицом, пошутил я. – А что?

– Капитана Игнатьева, случайно, не знаете?

Я тут же навострил уши.

– Ну, допустим.

Тут уже сам прапорщик усмехнулся.

– Я так и думал. Вас тоже отобрали?

Это была какая-то странная игра, правила которой никто не озвучивал.

Пока мы разговаривали, к «взлетке» подъехал темно-зеленый УАЗ-469. За рулем был какой-то сержант, в форме старого образца. Не в «афганке».

– Кто здесь Громов? – спросил он, оглядев нашу компанию из четырех человек.

– Я!

– Меня Андрюхой звать. У меня приказ забрать четырех человек и доставить на перевалочную базу.

– Тогда это мы и есть.

– Отлично. Грузитесь. Места хватит на всех.

Кем был четвертый человек, узнали уже потом. А сейчас он был по гражданской форме, достаточно молодой. Не думаю, что офицер. Загрузились мы быстро. Но ехать пришлось достаточно долго, минут сорок точно. В итоге, нас высадили, а водитель сразу же дал по газам и куда-то уехал. На так называемой перевалочной базе не было почти ничего – просто палаточный городок, да автопарк из десяти машин. Все было обнесено сетчатым забором с колючей проволокой сверху.

– Ну а дальше-то что? – поинтересовался Самарин, осматривая территорию. – Одни палатки кругом. Нас что, привезли сюда на них посмотреть?

– Не торопись, подождем немного! – отозвался я.

Это место чем-то напоминало мне «тринадцатый район» на авиабазе в «Химках», в Сирии. Его так в шутку называли все те, кому повезло оттуда свалить. Считалось, что там, в больших двадцатиместных палатках размещался самый низкосортный контингент армии России. Я с этим был в корне не согласен – нормальные парни. Просто им с Кимбами не повезло.

Несмотря на относительно хорошую и ясную погоду, сегодня было довольно холодно. Думаю, небольшой минус на термометре всё-таки был. Вокруг ходили младшие офицеры, прапорщики, сержантский состав. На нашу группу никто не обращал внимания – видимо, тут это совершенно нормальное дело.

Успели немного познакомиться. Прапорщика звали Кирилл, второй же, в звании сержанта – Денис.

Примерно минут через пятнадцать к контрольно-пропускному пункту подъехала «Шишига» без тента. Пассажирская дверь распахнулась и оттуда выбрался капитан Игнатьев, с кожаной папкой в руках. Сам в новенькой форме, с первыми модификациями «афганки», в начищенных кожаных ботинках.

– Ну что, воины! Давно стоите? – издалека начал он, увидев нашу компанию.

– Здравия желаю, товарищ капитан! – поприветствовал я. Он протянул мне руку – ну ещё бы, после тех событий в ущелье по-другому и быть не могло. От души пожал ее – между нами уже была некая связь. Затем офицер поприветствовал остальных, лично поздоровавшись с каждым.

– Значит так! – он осмотрелся по сторонам. – Я ваш командир, капитан Игнатьев Александр Владимирович. Именно я стоял за тем, чтобы собрать вас всех воедино. Так… Познакомимся поближе чуть позже, а то времени мало… До конца ужина осталось минут двадцать, поэтому сначала идём на прием пищи. Кстати, ночевать мы тоже будем здесь. А уже с утра выдвинемся в конечный пункт назначения, где вы и будете проходить дальнейшую службу. Вопросы есть?

Конечно же, вопросов было много. У каждого. Но почему-то никто не решился их задавать. Я так понял, что ни Самарин, ни остальные не знали, что мы будем иметь какое-то отношение к разведке. Честно говоря, тут я сам сплоховал, не рассказал Димке всех подробностей.

– Товарищ капитан, а какова финальная численность нашей группы? – спросил я, оглядываясь на остальных. – Нас тут уже четверо. Будет кто-то ещё?

– Вместе со мной будет восемь. Если дойдут до конца. Нет – добавят другого кандидата.

– Вы тоже с нами? – подал голос Кирилл.

– Это не я с вами, а вы со мной! Разницу чувствуешь? – возразил Игнатьев. – Я ваш командир. По условиям, определенным командованием, группа в полном составе будет проходить обучение в специальном учебном центре особого назначения. И я, несмотря на офицерское звание, не исключение.

Прапорщик задумчиво хмыкнул. Расценивать это можно было по-разному.

– А где ещё трое? – спросил трое.

– Прибудут утром! – капитан посмотрел на часы. – Сегодня не получилось их забрать, авиабаза Мазари-Шариф закрыта для перелетов. Ну что, уже познакомились?

Он обвел нас задумчивым взглядом.

– Ну, так… в двух словах!

– А в чем проблема? – поднял бровь капитан. – Не доверяете друг другу? Понимаю, но это не к месту. Раз вы тут, значит, все нюансы относительно секретности уже позади. Повторюсь, я лично отбирал каждого кандидата сюда. И все вы попали сюда не просто так, не за красивые глаза.

Столовой, конечно же, оказалась палатка. Это была унифицированная санитарно-барачная палатка образца пятьдесят шестого года. Их Советский Союз «наштамповал» с большим запасом, словно для третьей мировой готовился.

Внутри все было выложено деревянными поддонами, у обоих выходов стояли печки-буржуйки. Еда была привозная. В углу раздачи стояло несколько больших темно-зеленых термосов, вроде тех, за которыми ранее ездил грузин Чоговадзе. Было несколько деревянных столов, сбитых между собой досками.

Из еды на ужин было что-то вроде жирного плова с говядиной. Хлеб, черный-белый, кусок маринованного огурца. И сладкий крепкий чай. Не густо, зато много. Правда, огурец был кислый.

Из посуды только алюминиевые тарелки, такие же кружки и ложки. Вилок не было. Но многие из здешних приходили со своими вилками. Оно и понятно, все привозное, включая посуду. Попробуй-ка, напасись на всех легко бьющейся керамической посудой. А вот почему не было вилок – осталось загадкой. У нас в части они были кривые, косые, с обломанными ножками, но все же.

Поужинав, отправились к удаленной палатке, что выделили строго под нас. Она была небольшой, видно, что прежних «хозяев» выселили совсем недавно. Кровати – деревянные нары, с грубыми жесткими матрасами и сбившимися в камень подушками, которыми можно двери выбивать. Хорошо, хоть белье свежее. Ну, судя по запаху.

Главное ‒ тепло и светло. В углу палатки работала буржуйка. Как такими пользоваться Игнатьев, конечно же, не знал – не там его учили, где такие стояли. А вот я с подобными агрегатами намучался еще в Чечне, во время второй кампании.

Разместились быстро – нам всего-то одну ночь переночевать.

– Так, ну что, какие еще будут вопросы?

– Сколько будем обучаться и чему именно? – спросил прапорщик.

– Шесть месяцев. А вот чему будете учиться, пока афишировать не буду. Скоро все сами поймете. Скажу только, что будет тяжело, но очень интересно.

– Восемь человек в команде?! – уточнил я. – У каждого свой род деятельности или все унифицировано?

– Будет один пулеметчик, три стрелка, снайпер, сапер и медик. Ну и командир. Все должны быть взаимозаменяемыми при необходимости. То есть, сапер должен уметь наложить шину при переломе, а снайпер аккуратно снять растяжку. Это ясно?

Все кивнули головами – ну а чего тут неясного?

– А что потом? – подал голос Дима Самарин.

– Когда потом?

– Ну, когда закончим обучение.

– Не загадывай так далеко. Посмотрим. Все то, чем мы с вами будем заниматься, это своего рода эксперимент. Еще вопросы?

На самом деле, их было еще много, но на этом решили ограничиться. Игнатьев приказал всем отбиваться пораньше, потому что, якобы, с завтрашнего дня начинается самое веселье. Что бы это ни значило, даже мне стало не по себе…

Ночь прошла тяжко.

Спать на каменных матрасах и подушках ‒ это целый экстрим. К такому привыкнуть нужно. Конечно, после зиндана душманов это чуть ли не пятизвездочный отель. Но после нашей, относительно хорошей казармы, ЭТО было просто жесть. Оно ж ведь как, все познается в сравнении.

Подъем был в шесть утра. По-быстрому позавтракали сухими пайками, что получили на продовольственном складе. За нами прибыл транспорт – новенький КамАЗ-4310, только недавно попавший в войска.

Покинув палатку, мы загрузились в кузов грузовика. Выдвинулись.

Благо, дороги тут были асфальтированными и доехали мы без лютой встряски.

А по прибытии на место меня ждал приятный сюрприз…