Олег посмотрел так, будто она попросила его описать последнюю коллекцию кардиганов от Гуччи.

– Наташа, пожалуйста, не мешай. Видишь, помидоры принялись наконец-то.

– Та пофиг, нам соседи и так всё дают, зачем заморачиваться? Мне интернет нужен! Месяц заканчивается, нам скоро уходить отсюда, а я не знаю, как пересаживать хлебные деревья.

– Займись-ка делом лучше, – он зачерпнул воду железной кружкой, полил крохотный зелёный кустик. – Илькин сказал, ты тоже должна работать.

– «Илькин, Илькин», – скривилась Натали. – Обо мне совсем не думаешь!

Олег выпрямился.

– Давай так – ты помогаешь мне полить рассаду, а я подумаю, как решить вопрос с интернетом.

– Поду-у-умает он…

Олег протянул ей кружку. Натали горестно вздохнула – видела бы её Алёнка. Нет, об этом она точно никому не расскажет. Но кружку всё-таки взяла. Как там говорят психологи? Любую неприятность воспринимай, как «нью экспириэнс». Покачивая бёдрами, она потопала на грядку, но не успела и шагу сделать, как раздался вопль Олега:

– Что ты делаешь?! Ты же топчешь их!!! Отойди. Нет, не туда! Эх…

– И поливай тогда сам, раз не нравится! – она в сердцах швырнула кружку в помидорный недокуст и пошла прочь.

Тоже мне, огородник-волшебник.

Притащил в дебильное место и даже не объяснил, как тут что действует. А я сама возьму и всё выясню. Разгневанная Натали выбежала со двора, остановилась на тропинке, тряхнула фиолетовой шевелюрой. Мимоходом подумала, что неплохо бы и краску для волос раздобыть – корни отросли уже. Есть ли в этом посёлке Парикмахер? Не возвращаться же домой с бедламом на голове, вдруг Алёнка ей встретится раньше, чем стилист. Но сначала – интернет. К кому Олег вечно бегал за помощью? К Шефу, лысому недоумку, что с ней на желание спорил. Вот пришла пора желаньице-то исполнить.

Шефа нашла удивительно быстро – просто шла по тропинке, пока не упёрлась в дом лысого. Хозяин возился в саду, срывал груши с дерева. Все, как одна, жёлтые, краснобокие, словно на заказ выращенные. Снимет одну, уложит в корзину, потом – другую. Смешной. Потрусил бы, они бы сами попадали.

– Эй, Шеф! – закричала Натали. – Ты мне желание должен.

Мужчина поднял голову, удивленно вытер лысую макушку.

– Здравствуйте, юная леди. Рад видеть вас у себя.

– А зубы-то не заговаривай! Я ноут хочу. И интернет!

– Это – два желания, – осторожно проговорил Шеф.

– Да… Тогда хотя бы ноут, интернет мне Олег проведет.

Шеф крякнул.

– Видишь ли, милая, сколько я тут живу, ни разу не видел, чтобы у кого-нибудь интернет имелся.

– А хлебные деревья раньше видел? Ха. Съел? А Олег мне сделал. И интернет сделает. Хочешь ещё раз поспорить? – Не хочу. Однако в ноутах я не силён. Вот груш, например, сколько угодно могу насыпать. Или винограда. Смотри, какой вырос. Хочешь?

– Как я с твоего винограда Вконтакт войду? Не умеешь делать ноуты, отведи к тому, кто умеет. Должны же в посёлке быть ещё программисты, компьютерщики, ну, такие, как Олег?

– А почему бы тебе Олега и не попросить? – развёл руками Шеф.

Натали опустила голову.

– Говорит – сама делай. Илькин ему чего-то наболтал. Какое дело Илькину до того, чем его клиенты занимаются? Ему деньги заплатили, ещё и паши на него. И вообще, нам уходить скоро.

Шеф дёрнул бровями.

– Видишь ли. Илькин прав. И Олег тоже. Тут надо… э… что-то делать. Это, как бы тебе сказать, необычный курорт. Здесь люди… вроде как опыт новый зарабатывают.

– Нью экспириэнс? – обрадовалась Натали.

– Вроде того.

– Так как мне ноут сделать?

– Я тебе могу рассказать, как я овощи с фруктами выращиваю, а ты уж по аналогии действуй. Сажая деревце или семечко, я очень чётко представляю, как оно растёт, как появляются первые листики, цветы. Какими должны быть плоды. Чем ярче и чаще себе это представляю, тем быстрее собираю урожай. Понимаешь?

– Понимаю. Визуализация. Но это ж свихнуться можно. Только о грушах думать.

– Поначалу тяжело, да. Но потом даже не замечаешь мысленной работы. Спокойно думаешь о нескольких делах сразу – мысли текут, как ручейки, не пересекаясь. Сейчас у меня десять-двенадцать ручьёв одновременно бежит, вот дела и делаются.

– Десять разных визуализаций одновременно?

– Это что! У Илькина их сотни. На то он и Наставник.

– Чего-о? Чей он наставник? Прохиндей он, вот кто! Ладно. А бывают деревья, на которых ноуты растут?

– Это ты у Олега спроси. Он у нас по диковинным деревьям мастер.

Она думала до самого вечера.

Воображала большое и красивое ноутовое дерево. Заниматься этим пришлось самой – Олег фыркнул, чтобы не приставала с глупостями и не отвлекала от важных дел. Это она, любимая девушка, отвлекает! Что может быть важнее её? Натали выкопала ямку, воткнула туда палку с корнями, выпрошенную у Садовника, и мрачно на нее уставилась, представляя серебряные листья и маленькие ноутята между ними. Мысли скакали, уплывали, без конца норовили переключиться на что-нибудь новое. То на горячую ванну, в которую она окунётся сразу по возвращению. То на Алёнку, которая лопнет от зависти, раздуется, как жаба, зелё-ё-ёная такая, ква-а-а… То на Олега, который её словно и не замечает, а потому и завидовать Алёнке, получается, нечему… Но она не сдавалась. Вновь и вновь мысленно возвращалась к ноутам. Однако наутро, вопреки ожиданиям и разболевшейся голове, ничего не выросло. Тогда она раздобыла у соседей обломок железного лома и до рези в глазах пялилась на него, представляя, как тот растягивается в тонкую пластину, как возникает клавиатура, экран, наклейка с розовыми сердечками на крышке. Лом и не думал меняться. Может, стесняется? Натали отвернулась. Потом она сунула лом под кровать, ушла из дома и шаталась по посёлку около часа. Возвратившись, к кровати подошла на цыпочках. Прежде чем наклониться, шумно вдохнула и выдохнула от волнения. И наконец, решилась посмотреть.

Лом издевательски блеснул сталью.

Когда в дом соизволил вернуться Олег, она рыдала навзрыд, лёжа на кровати и зарывшись головой в подушку. Парень потоптался на пороге, затем соблаговолил подойти к ней, попытался обнять, что-то лепетал, но Натали его оттолкнула.

– Бросил меня, а я тут сама весь день делала ноут, а он не сделался, и Шеф твой меня обманул, а тебе и дела нет, я тебе совсем не нужна, – выпалила она.

Вернее, попыталась выпалить. Сквозь рыдания получилось что-то вроде:

– О-о-ил ея-ууу ама е-ееень оу-ут не-а-а-ся. Шеф вооой ме-яя оауууул, а теее и ела-ет, я е-е-е-оем не нужна!

Олег моргнул.

– Ты мне очень нужна. Что за глупости. Но я должен работать, потому что…

– Потому что, и-ик, так сказал Илькин! А у меня – вот!

И сунула ему под нос лом.

Парень повертел его в руках.

– И что?

– Что, что! Ноут мне сделай, – после чего плюхнулась на кровать и, демонстративно всхлипнув, отвернулась к стене.

Она гуляла по картине. Не знала, откуда ей это известно. Не помнила, как картина выглядит, а находясь внутри – не разглядеть целого. Только отдельными цветами и можно любоваться – лазурный, лиловый, бледно-коралловый… Хотелось вознестись над картиной и увидеть её всю, вспомнить, рассмотреть каждую чёрточку. Но, увы, приходилось довольствоваться цветовыми пятнами, а те, как ни старайся, как ни напрягай зрение, не желали складываться во что-то хоть немного осознанное.

А ещё она чётко помнила, что должна выложить картину в ВК. Сфотографировать и выложить. Обязана просто. Но как это сделать без ноутбука, да ещё и находясь внутри той самой картины?

Раздался смех. Где-то хохотала Алёнка. Она всегда смеялась, когда у Натали случались неприятности. И всегда подлизывалась, когда дела шли хорошо. С самой школы. Вся их дружба держалась на смехе, подлизывании и хвастовстве. Натали стало горько. Впервые за годы дружбы. Показалась она какой-то… ненастоящей, нарисованной неким художником от скуки, между истинными шедеврами.

Земля под ногами вдруг сделалась мягкой и вязкой, словно густые краски, она почувствовала, что тонет. Отчаянно замахала руками, закричала и тут же захлебнулась разноцветной жижей. А в следующий миг каким-то чудом оказалась на бирюзовом островке, но тот уже уходил под коричневую воду. Её окатило холодом.

И она проснулась.

Первое, что увидела – ноутбук. Стоит на тумбочке новёхонький! Блестящий с серебристой мышкой и даже небольшими колонками. Натали запищала от радости, перевалилась через дрыхнущего Олега и бросилась к сокровищу.

– Как? Как ты это сделал? Я два дня промаялась. Ты думал о нём?

Олег приоткрыл сонный глаз.

– Просто сделал и всё.

Натали подумала поцеловать его в щёку, но решила не тратить время. Включила долгожданный ноутбук – «Даже заставка моя! Зачот» – после клацнула на иконку «Оперы».

– Ух ты.

Открылась страничка Вконтакте.

Вот я им сейчас расскажу, какие чудеса для меня парень творит! Нет, сначала напишу Алёнке, что она – ненастоящая. Настоящее только… только… Что же? Что-то важное мелькнуло лазурной волной из сна и растаяло. Да и не до того стало.

Натали клацнула на ссылку «Новости друзей», но… осталась на своей странице. Попробовала перейти в сообщения, на главную, в раздел музыки – безуспешно. Доступной оставалась только её страничка с её же фоткой, где она показывает язык всему миру.

Стоп!

Почему здесь эта фотография? Должна же быть картина. Та самая, ну… Натали лихорадочно вспоминала, что же изображено на картине, но образы ускользали от неё. Осталось лишь ощущение чего-то такого… такого… В общем, достойного того, чтобы встать на место её собственной фотографии!

– Где она? Олег, где? Это неправильная страница, слышишь меня? Фотка не та. И ссылки не работают. Да проснись же!

– Солнышко, я всю ночь сочинял тебе ноутбук, дай поспать, – Олег стряхнул с плеча её руку и плотнее закутался в одеяло.

Натали растерянно уставилась в экран.

Контекст Сильвии

Иру она не тронула. Проявлять Константина тоже не торопилась. Не то, чтобы поверила рыжей, но… Сколько хозяйка небоскрёба живёт в этом мире, столько ему и удивляется. «Всё может быть». В одном она уверена – в сгоревших розетках и прочих поломках виноваты не Костя с Ирой, а повсеместное нарастание энтропии. Она и так снижает масштабы разрушений – где может, разбрасывает вероятностные события. Иными словами – или у всего небоскрёба крыша провалится, или у десятка-другого жильцов лампочки перегорят, кран протечёт, табурет развалится… Мелочи, которые гораздо легче исправить, чем починить всю крышу.

Мелочи… Только не для Святослава Рассветного! В идеале, на него бы вообще не разбрасывать, во избежание истерик. Но так не получится – энтропия не всегда спрашивает, на кого ей разброситься. Да и несправедливо это – выделять одного. Разве что – свести его «долю неприятностей» к минимуму.

Пока же – сделаем гению приятное. Его рыжей заступнице давно пора пройти испытание, которое покажет, чем она может быть полезна небоскрёбу. Собственно, слово «испытание» весьма условно – оно затеивается, скорее, чтобы помочь человеку определиться: «Куда себя приложить? С чего начать?» Потому как те, чей ответ «никуда», и без всяких проверок развоплотятся.

А Вика в рамках экзамена пусть приведёт в порядок квартиру – хотя бы спальню – своего кумира. Чем не общественно-полезное дело? Авось подобреет гений к соседям.