– Вас это не касается, – воздух в помещении сделался настолько тяжелым, что мне сложно было дышать. Я злилась. Чертовски злилась. Какого… он задает такие вопросы? Что за бестактность? Мы не друзья, мы даже не знакомы. Подойти и вот так запросто спросить человека о его жизни – верх идиотизма. Он серьезно предполагал, что я отвечу?

– И все же, в чем причина? Это старое здание, штукатурка, которая валится с потолка, скрипучие полы… Выглядит убого.

Я окончательно опешила от такой прямоты.

– Знаете что, у меня нет времени и желания вести с вами задушевную беседу. Я думаю, вы серьёзно ошиблись адресом.

– Я слышал, ты живешь в той комнатке, где зимой даже нет отопления.

Я сглотнула, ощущая, как легкие начали гореть. Кажется, в них перестал поступать кислород. Кажется, я совсем не дышала. Откуда… откуда, черт возьми, он знает об этом? И что вообще хочет от меня?

– С такой фантазией вам романы писать надо, – с напускной усмешкой заявила я. Хотя мне было не до смеха.

– О, да, – теперь усмехнулся и он. – С моей фантазией много, что можно. Как насчёт того, чтобы воспользоваться ей?

– Чего? – я едва не открыла рот от удивления. Интонация его голоса походила на дешёвый подкат, но это было слишком нелепо. Где я и где человек напротив!

Он мог купить себе все, что угодно в нашем маленьком городке. Он мог выбрать любую девушку, и ни одна ему бы не отказала. Почему? Да потому что людям с таким лицом, фигурой и кошельком почти никто не отказывает.

Но… он пришёл ко мне? Серьёзно? Что за нелепая шутка? Или же это игры богатых людей? Как там, в популярных романах пишут? Споры на простеньких девочек, что ведутся за одну минуту? Но мы ведь уже выросли из этого возраста, разве нет?!

Забавно. Ситуация с каждой минутой и забавляла, и пугала одновременно.

– А я смотрю, ты не очень хорошо соображаешь, – он чуть наклонился ко мне, и я ощутила запах кока-колы и мятной жвачки. Его рука потянулась к прядке моих волос, клянусь, в этот момент я видела все, словно в замедленной съёмке. Наверное, поэтому сумела быстро сориентировать и резко ударить тыльной стороной ладони по его руке.

– Совсем уже? – прорычала я и отступила.

– Но ведь обычный способ с тобой не прокатит. Верно?

– Я пыталась быть вежливой, – в груди заходилось сердце, меня переполняла злость от хамства этого человека. А ведь мне всегда думалось, он – не такой.

– Будешь грубить?

– Знаешь что, – перешла я на иной тон. – Ты самый странный парень, который когда-либо меня ждал. И да, иди к черту. Надеюсь, дорогу сам найдешь.

Он ничего не ответил, и я воспользовалась моментом: обогнула парня, придавая телу ускорение. Нет, не побежала, конечно, но выскочила на улицу довольно быстро.

Мне все казалось, обернусь, а там он идёт следом. Однако ни у ворот, что вели во двор школы, ни на углу, рядом с которым расположился продуктовый магазинчик, я никого не увидела.

Закрадывался вполне резонный вопрос: что это было вообще?!

Глава 5

Я лежала на старом диванчике в тренерской комнате, которая теперь являлась моим жильем, и кликала по экрану телефона. Лениво перелистывала ленту, а потом вдруг мой взгляд зацепился за фотографии Ирки. Она почти четыре месяца ничего не выкладывала, видимо, жизнь в Америке шла настолько бурным ритмом, что на социальные сети попросту не оставалось сил.

На снимке подруга стояла напротив здания в стиле старинной архитектуры. Рядом с ней были две девочки из нашей группы, и еще трое незнакомых мне девушек. Они все улыбались, обнимая друг друга за плечи.

С моих губ сорвался вздох грусти и легкой тоски. Мы больше не общались с Ирой, последний разговор был в тот день, когда я пришла к Маргарите Витальевне и озвучила, что не смогу поехать на конкурс. Через неделю моя танцевальная группа отправилась в столицу. Однако не все прошли, сертификаты на бесплатное годовое обучение получили только трое, в их числе и моя Ирка.

Она написала сообщение с короткой фразой: “Я еду в Америку”. Помедлив, я ответила, что безумно горжусь ею, и эта была чистая правда. Мы слишком долго трудились, слишком много вложили сил и времени, победа была заслуженной. Мне было лишь жаль, что я даже не смогла выйти на ту сцену и окунуться в ритм музыки.

Проиграла, не сделав и шага. И такое бывает…

А после был долгий забег от реальности. Я пыталась не выдавать грусти, но иногда, вечерами, когда в доме гасили везде свет, позволяла слезам напитать подушку. Мне было чертовски обидно. Я злилась на отца, на мать, на себя, на весь мир. Наверное, поэтому, когда закончилась школа, сбежала сюда, в эту каморку, где так много пыли и сырость. Ужасное место для обитания. Но лучше здесь, чем дома.

Мне казалось, в квартире с родителями на меня словно навешали оковы. То еще мерзкое чувство.

Я поднялась с дивана, который кряхтел от старости, и щелкнула светильник. Купила его не так давно, чтобы хоть немного добавить уюта в комнатку, пропитавшуюся одиночеством.

Неожиданно послышался странный шорох. Будто на улице за окном кто-то ходил. Я моментально напряглась, подошла, легонько отодвинула край желтой занавеси, достающей до подоконника. Не сказать, что мне было страшно, но когда ты находишься ночью один в столь большом здании, в целом восприятие даже шорохов иное.

Но нет… Никого.

– Может собака или кошка? – прошептала я, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. За окном находился небольшой закуток, а за ним забор, ограждающий ДК от городской улицы. В этом закутке по ту сторону ничего не было, кроме высокой травы, которую никто явно не планировал подстригать. Я прищурилась, однако, не услышав никаких звуков, выдохнула и вернулась на диван. Пора было спать.

Утром занялась делами, а к обеду начались занятия танцами. Мы с девочками готовили номер, довольно простенький, но если в нем будет идеальная синхронность, однозначно зрители оценят. Я была в этом уверена, поэтому прилагала максимум усилий, подбирая движения под музыку.

– Майя Геннадьевна, – когда репетиция закончилась, ко мне вдруг подошли Люда с Яной. Они были… не сказать, что подругами, хотя за две недели я не успела толком разобраться, кто с кем в каких отношениях. – Мы хотели спросить.

– Спрашивайте.

Девочки переглянулись. Им обоим было по двенадцать, худенькие, высокие и улыбчивые. Мечтающие о сцене, я ведь тоже была когда-то такой. Сцена. Ужасно тоскливое слово.

– Кто из нас лучше танцует? – в один голос выдали мои ученицы. Я даже на минутку впала в ступор, не зная, как на такое отвечать.

– Еще рано об этом говорить, – улыбнулась в ответ я. – Время покажет. А теперь идите, переодевайтесь.

Они вздохнули, но, к счастью, допытывать меня не стали. Я облегченно выдохнула и поплелась к себе в тренерскую. Хотелось пить и чего-нибудь вкусного.

Закрыв за собой дверь, я сняла майку, позволяя телу насытиться кислородом. Надо было сходить в душ, но позже, пока ученицы здесь, лучше повременить. И только я планировала накинуть чистую майку, как услышала странный шорох за окном, типа такого же, какой был ночью. А ведь раньше никаких звуков оттуда не доносилось. Странно.

Я накинула верх, отодвинула занавесь и пригляделась. Тень. Вдалеке мелькнула едва заметная тень. Почти неуловимая. Прижавшись лицом к стеклу, я постаралась разглядеть, однако вид отсюда открывался не особо обширный. Тогда я развернулась и выскочила в зал, пересекла его довольно быстро, оказываясь в коридоре. Надо было успеть к крыльцу, чтобы увидеть владельца тени, если у меня, конечно, окончательно не разыгралось воображение.

Пока бежала со всех ног, даже умудрилась споткнуться, чудом не потеряв равновесие. Возле выхода затормозила, уперлась в пластик ладонями, отталкивая от себя дверь на улицу.

– Ой! – воскликнула я, врезаясь носом в мужскую грудь. Откуда здесь человек? Вскинув голову, я вздрогнула, замечая перед собой… его. Сердце пропустило удар, у меня перехватило дыхание, а слова… Они словно растерялись, казалось, на долю секунды меня покинул навык говорить.

– Что ты… – я наклонилась, пытаясь разглядеть хоть что-то за широкими мужскими плечами этого парня. Нет, не этого. У него было и имя, и фамилия, которые я почему-то намеренно избегала произносить. Илья Рубцов. Мечта Ирки. Капитан хоккейной команды “Черные Ястребы”. Я знала о нем достаточно, так, если бы сама была его фанаткой.

– Что ты тут делаешь? – выпалила я, продолжая разглядывать Илью. Только сейчас, когда он стоял настолько близко, я заметила его рассечённую бровь. Видимо, это случилось давно, потому что на том месте не росли теперь волоски. Однако Рубцову разноплановые брови были даже к лицу. Ладно, чего это я его разглядывала?!

– Ты удивишься, но, – он усмехнулся, вертя в пальцах банку с газировкой, – пью колу.

– Блин, да я не это имела в виду. Постой, – я обошла его, за мной закрылась дверь в ДК. Посмотрела вдаль, туда, где начиналась дорога к закутку. – Ты здесь, случайно, никого не видел?

– Разве что девушку, которая задаёт странные вопросы. Это считается? – если бы кто-то другой озвучил эту фразу, я бы разозлилась, приняв вопрос за ехидство. Однако Илья говорил настолько однотонально, словно ему в целом было наплевать на меня и на то, что я тут делаю.

– Разве я не говорила тебе, больше сюда не приходить? – с моих губ слетел усталый вздох. Наверное, та тень была все-таки кошкой или собакой, а может мне вообще почудилось.

– А я разве говорил, что планирую тебя слушать?

Я посмотрела на Рубцова, он сделал глоток газировки и коротко улыбнулся. Так, будто был не человеком, а роботом. В этой улыбке не было ничего, кроме пустоты и растянутых губ.

– Что тебе нужно?

– Ну, для начала, чтобы ты перестала так громко вздыхать.

– Я не вздыхаю! – воскликнула я с возмущением.

– Только что. Два раза.

– Эй, не правда!

– Постой, может так делают все танцовщицы? – он задумчиво провел пальцем вдоль подбородка. Я обомлела. Он знал и это? Но откуда? И главное, зачем Рубцову информация обо мне? Что, в конце концов, происходит?

– Что ты еще обо мне знаешь?

– Что ты задаешь очень странные вопросы.

– Послушай! – я начинала раздражаться. Что возомнил о себе этот парень?!

– Кстати, мне тут вручили, но я не особо гожусь на роль танцора диско, – он вдруг протянул мне рекламный буклет. Краем глаза я заметила, что там приглашали танцевальные коллективы на открытое выступление.

– Что это? – взяв рекламку, я открыла ее и не смогла сдержать улыбку. Уличные батлы. У нас в городе подобное проходило нечасто, но я до сих пор помнила свои выступления перед незнакомыми людьми. Это, действительно, помогало побороть боязнь сцены.

– Теперь я не похожу на злодея? – спросил Рубцов, продолжая улыбаться. Однако его глаза больше напоминали хмурую осень, в которой беспросветно шел дождь. Интересно, он всегда был таким?

– Но и на Человека-Паука не смахиваешь.

– Злодеи спят, еще не вечер, да и костюм в стирке, – он повел плечом, затем вдруг развернулся и спустился по ступенькам. Подул летний ветерок, охлаждая мое разгоряченное от танцев тело. Я заправила прядь волос, с интересом разглядывая спину незваного гостя.

– Ты уходишь? – спросила, немного растерянно я, крепче сжав в руках рекламную брошюру.

– Хочешь, чтобы я остался? – он не повернулся ко мне, не позволил увидеть эмоции на своем лице. Я окончательно потерялась в происходящем. Лучи солнца скользили по коротким волосам парня цвета ореха макадаме, затем опускались ниже к шее и широким плечам. Я вспомнила, как на этих плечах круто смотрелась хоккейная форма, в ней он походил на медведя.