Мерседес Рон: Черное дерево

© 2019, Mercedes Ron

© 2019, Penguin Random House Grupo Editorial, S. A. U. Travessera de Gracia, 47–49. 08021 Barcelona

© Н. Рокачевская, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Дизайн обложки Василия Половцева

* * *

Моим «виновникам»,

за то, что поддерживали с самого начала,

за то, что верили в меня, когда никто не верил,

и особенно за то, что оставались рядом все это время.

Люблю вас!

Пролог

Дрожа, я взяла протянутый Маркусом пистолет. Я знала все тонкости: как заряжать, как стрелять, точное название каждой детали… но никогда так хорошо его не понимала, как в те минуты.

И все потому, что Себастьян не должен был здесь находиться.

Маркус обвел нас вокруг пальца, и теперь… Теперь все вот-вот полетит к чертям.

Я сказала Себастьяну, что готова умереть, лишь бы добиться нашей цели. Что я не против умереть за правое дело. Но сейчас, держа в руке оружие… Удивительно, но я сильнее боялась не за себя, а за того, кто стоит передо мной.

– Ну что, сыграем? – сказал Маркус, по-мальчишески улыбаясь, отчего у меня пошли мурашки по телу.

Я отвела взгляд от оружия и посмотрела Себастьяну в глаза.

Мне до сего момента было сложно понять, как ему удалось сюда попасть, хотя раны на его лице и животе ясно показывали, что он прошел через адское пламя, чтобы меня найти.

И почему я удивлена? Он же говорил, что, если ситуация выйдет из-под контроля, придет и вытащит меня.

Так он и сделал.

– Кто начнет? – спросил Маркус, забирая револьвер из моих пальцев, положил его в центре стола и резко крутанул. А когда револьвер перестал вертеться, Маркус ухмыльнулся от уха до уха. – Дамы вперед?

Я покачала головой.

– Пожалуйста… – взмолилась я дрожащим голосом.

– Давай, сделай это, иначе выстрелю я, причем не в голову, нет, я начну с ноги. Потом прострелю другую, затем ребра и еще что мне взбредет в голову, пока не начнешь вопить, чтобы убил его побыстрее.

Сдерживая слезы, я взяла револьвер со стола и подняла его трясущимися руками.

– На счет «три»… Да?

Наши взгляды встретились… Мой был полон ужаса, а его спокоен, как океан в летний день.

– Раз… – произнес этот сукин сын.

Себастьян ободряюще кивнул мне.

– Два…

– Не могу… – всхлипнула я, опуская револьвер.

Но Маркус с силой поднял мою руку обратно. Сжал мои пальцы и заставил прицелиться в человека, которого я любила.

– Давай, слоник.

Я энергично покачала головой, и Маркус до боли крепко прижал мои пальцы к револьверу.

– Три!

От грохота выстрела я закрыла глаза и закричала.

1
Марфиль

Вам когда-нибудь снились кошмары, когда в глубине души осознаешь, что происходящее – всего лишь сон, все не по-настоящему?

Вот именно так я себя и чувствовала. Я ждала, пока самолет, которому предстояло доставить меня прямо в ад, наконец приземлится, а мозг всеми силами пытался привести меня в чувство, но разум не спешил просыпаться.

Я с силой ущипнула себя, уставилась на красную отметину, оставшуюся на белом плече, и на глазах появились слезы. Но что толку? Эти слезы лишь могли наполнить водой колодец, в котором я оказалась.

Если бы еще три месяца назад кто-нибудь сказал, что мой отец наркоторговец, я рассмеялась бы ему в лицо. Если бы три месяца назад кто-нибудь сказал, что меня попытаются убить, и не один, а целых три раза, я посчитала бы его сумасшедшим. Но если бы три месяца назад кто-нибудь сказал, что я влюблюсь… Я бы внимательно его выслушала. Я всегда мечтала о любви, ждала ее долгие годы, но никогда не думала, что полюблю преступника.

Себастьян смотрел мне вслед, пока я поднималась по трапу в частный самолет Маркуса Козела. В глубине души я еще надеялась, что Себастьян со всем разберется и вытащит меня из этой ловушки, усадит в машину и увезет далеко-далеко от всего этого безумия. Но он этого не сделал.

Я позволила себе взглянуть на него в последний раз, прежде чем войти в самолет.

Он смотрел на меня как всегда, будто ничего не происходит. Как можно быть таким бесчувственным? Как он мог отдать меня в руки злейшего врага и продолжать жить как ни в чем не бывало?

Я не хотела больше об этом думать.

Себастьян Мур, как и все остальные мужчины моей семьи, для меня умер.

Кроме членов экипажа, в самолете было двое мужчин в костюмах – мои телохранители. Никто из них не потрудился ничего мне объяснить, тем более относительно распоряжений Маркуса, а я, как всегда, не слишком настаивала.

Когда мы приземлились, нас уже ждали два черных внедорожника. Самолет опоздал на пять часов, и, едва мы спустились по трапу, я поняла, что последствия случившегося два дня назад окажутся гораздо более серьезными, чем мне казалось. Охранник, ожидавший у подножия трапа, подошел ко мне и представился начальником службы безопасности Маркуса Козела.

– Добро пожаловать в Майами, мисс Кортес, – произнес он, снимая темные очки и протягивая руку.

Я пожала ее без особого энтузиазма и огляделась; от жары на лбу у меня выступил пот.

– Мистер Козел не вернется до вечера, а потому попросил доставить вас к нему домой.

При этих словах кровь вскипела у меня в жилах. Он что – мой хозяин, чтобы решать, куда и когда меня везти, да еще и без моего согласия?

Я ничего не сказала, лишь молча устроилась на заднем сиденье внедорожника и принялась обдумывать план побега. Мне было страшно, я не хотела видеть Маркуса, и от одной мысли о том, что предстоит остаться с ним наедине, меня бросало в дрожь.

Я должна быть сильной. Отец не оставит меня, он приедет за мной и заберет домой, а там уж мы разберемся с мерзавцами, которые пытались меня убить, ведь правда?

Хотя при мысли о том, чтобы вернуться домой с человеком, который лгал мне с самого моего рождения, с человеком, который наверняка виновен в смерти мамы… От одной этой мысли внутри все переворачивалось.

«Дыши глубже, Марфиль…» – подумала я.

Дорога до порта заняла двадцать пять минут. В порту мы сели на маленький элегантный катер и спустя еще двадцать минут добрались до Фишер-Айленда.

Я никогда не была в Майами. Лето обычно проводила дома или ездила на несколько дней в Хэмптонс с друзьями, но теперь вынуждена признать, что Майами – чудесное место. Небо здесь было безупречно синее, без единого облачка, и ничто не мешало наслаждаться летним солнцем. Повсюду росли пальмы, и везде, на сколько хватало глаз, сновали роскошные автомобили.

Богатство никогда меня не привлекало, но, когда мы прибыли на остров, я не смогла сдержать восхищения перед местом, где стоял особняк моего злейшего врага.

В машину садиться не пришлось. Катер доставил нас прямиком в личный порт Маркуса, предмет его гордости. Прямо напротив особняка покачивались на волнах впечатляющего вида катамаран, яхта, две маленькие моторные лодки и три водных мотоцикла.

Стало ясно, что скучать не придется.

Человек лет сорока в белом костюме подошел к катеру и протянул мне руку, чтобы помочь сойти на берег. Он представился Лайонелом, дворецким.

Дворецкий?

Неужели это слово еще в ходу?

Белый особняк с оранжевой крышей выглядел впечатляюще. Он был настолько огромным, что я не могла понять, зачем нужен такой большой дом, если живешь в нем один… Или я просто чего-то не знаю, и в доме полно женщин и детей? Я не удивилась бы, обнаружив целый гарем, скрывающийся в недрах особняка. Честно говоря, от такого гнусного человека я как раз и ожидала чего-нибудь в этом роде.

Ухоженный сад спускался почти к самому берегу моря. Казалось, что особняк стоит на частном острове.

Из маленького порта был виден гигантский квадратный бассейн под внушительным портиком с высоченными колоннами.

Никаких сомнений, что это дом наркоторговца.

Несмотря на всю эту красоту, я не хотела останавливаться на деталях.

Меня они не интересовали: я хотела поскорее уехать отсюда.

– Мисс Кортес, – произнес дворецкий, – Нейти, кухарка, приготовила для вас обед, а если желаете отдохнуть, комната уже готова.

– Я не хочу есть, – сухо ответила я. Мы вошли в дом через заднюю дверь, к которой мы подошли через сад.

Внутри все сияло: паркетные полы, белые стены, серая мебель – все как из каталога…

– Желаете осмотреть дом, мисс? – спросил Лайонел.

– Я устала, – ответила я. – В другой раз.

Не знаю, почему я обращалась с ним так холодно, но мне не хотелось говорить ни с кем, кто имел хоть какое-то отношение к Маркусу.

Лайонел проводил меня в комнату на втором этаже; мы поднялись по лестнице с балюстрадой ручной работы, прошли по коридорам, оставив позади несколько дверей, и Лайонел наконец открыл дверь в мою комнату.

Из окон открывался потрясающий вид на океан и сад. Я увидела катер, доставивший нас сюда, и охранников, стоявших по периметру резиденции.

Несомненно, они были не только моими телохранителями, но и сторожами, не спускавшими с меня глаз.

Я невольно вздрогнула, почувствовав, что меня загнали в угол.

– Чувствуйте себя как дома, – спокойно произнес Лайонел. – Если что-то понадобится, можете позвонить по внутреннему телефону.

Он указал на телефонный аппарат рядом с огромной кроватью под балдахином.

Я молча кивнула, после чего меня оставили в одиночестве.

Первым делом я достала свой телефон и отыскала в нем номер Лайама. Мне надо было узнать, что с Тами. Узнать, как прошла операция, после того как в нее выстрелили по моей вине…

Прежде чем позвонить, я несколько секунд колебалась.

Что ему сказать?

Я села на кровать, разглядывая небесно-голубого цвета пол.

Как рассказать лучшему другу, что мой отец – преступник, что пуля, ранившая Тами, предназначалась мне и рядом со мной им угрожает страшная опасность?

Я отложила телефон и огляделась.

Как бы здесь ни было красиво, я чувствовала себя в заточении. Спасения не было… Не было никакой возможности сбежать из этого дома и даже позвать на помощь. Никакой.

Придется остаться здесь, пока не будет принято какое-то решение, пока Маркус с отцом не устранят нависшую надо мной угрозу… А за это время надо позаботиться о себе самой…

Ведь я не сомневалась – то, что сделал со мной Маркус, было просто детской забавой по сравнению с тем, что он мог сделать. Мысли неизбежно возвращались к Себастьяну; я вспомнила, как он целовал и ласкал меня вчера вечером, как мы уже почти занялись любовью… Я вспомнила, как он внезапно остановился, как рассказал о своем прошлом, о мрачных тайнах… А затем против моей воли отвез меня в аэропорт, чтобы передать в руки Маркуса.

Мне было очень грустно, но это не было обычной грустью. Подобного чувства я никогда прежде не испытывала. У меня возникло ощущение, словно я могу потерять все самое дорогое; как будто меня поместили в тело другого человека и я живу чужой жизнью так не похожей на мою. Я всмотрелась в большое зеркало, висевшее на стене, и не узнала себя. А хуже всего то, что я в чужом доме и рядом нет ни родных, ни друзей… Только он.

Было странно не видеть его рядом, не слышать, что он может со мной сделать. Страшно думать, что Себастьян превратился вот в такое… в моем собственном доме.

Я думала, он любит меня. А теперь оказалась в этом адском особняке.

Внезапно что-то словно взорвалось внутри, и, вне себя от ярости, не понимая, что делаю, я схватила телефон и со всей силы запустила в огромное зеркало, висевшее напротив.

Оно разлетелось вдребезги, и осколки посыпались на паркет, многократно отражая мое лицо – совершенно разбитое… разрушенное, как моя жизнь.

Почему ты так поступил со мной, Себастьян?

Я свернулась калачиком на кровати и решительно вытерла слезы.