– Тихо, не кричи! Малыша испугал! Все нормально – я уже приноровилась, знаю, как рассчитать силы и не давить на ребра… А нога вообще после обезболивающего не болит.

Кидает взгляд на тумбочку возле дивана, а там все еще стоит спирт и вата – для ее утренних инъекций.

– Садись, – говорит решительно, а я слушаюсь, как оладушек.

Рада деловито и решительно берет своими пальчиками мою лапищу, внимательно и критически изучает, а потом промакивает вату и начинает безжалостно обрабатывать спиртом мои руки. Я шиплю. Сука, правда больно!

И она… Она подносит мою руку к своему лицу, слегка наклоняется и… дует…

Дует своими губами на вспухшие порезы.

Так спокойно, как ни в чем не бывало. Вытягивает пухлые натуральные губы, которые я хочу сожрать, и дует…

Мне кажется, в этот самый момент из меня вырывается животный стон… А может, это у себя в голове я громко и протяжно стону. Почти в оргазме…

Блядь, если у меня ментальный оргазм от одной ее улыбки и вытянутых дудочкой губ, то, что будет, когда…

– Я не ожидала от тебя… – тихо произносит она. – Спасибо… Это благородный поступок… Животные не могут за себя постоять… Они беззащитные. Больно смотреть на то, как те, кто сильнее, заставляют страдать слабых и беззащитных.

Внутри что-то сначала натягивается, а потом больно лопается…

Я не про афериста рыжего думаю, который наверняка бы все равно хорошо по жизни пристроился возле какой-нибудь колбасной лавки. Я про нее думаю. Вспоминаю, как отчаянно и храбро она вела себя напротив гогочущей толпы мужиков, которые могли разорвать ее в один присест… Вспоминаю свою злость на нее…

Пытаюсь сделать вдох, хватаю ртом воздух, а не получается…

– Рада… – выходит сипло, почти задыхаясь, – ты… ты когда сиганула вниз, я…

– Испугался? – усмехается она. – Еще бы… Понимал, что капец тебе… Даже с твоими бабками не отмазался бы от мокрухи…

Не выдерживаю и протягиваю руку к ее лицу. Накрываю щеку и глажу, впиваясь глазами так сильно, чтобы она не смогла отвернуться. Держу ее взглядом непроизвольно. Она дергается и напрягается, но не отстраняется…

– Нет, не страх это был… Злость… Злость на самого себя за то, что ты можешь погибнуть, и я… всю жизнь буду страдать, что упустил родственную душу…

Рада тоже замирает. Сглатывает, дышит часто, взволнованно. Но зрительный контакт разрывает первой.

– Придумал тоже… Какая родственная душа. Не нужно громких слов, Анзор. Спасибо тебе за заботу, но…

– Если бы я на твоем месте оказался, Рада, я бы точно так же бы сделал… И за подругу вступился, и по морде бы заехал обидчику, и в окно бы сиганул, только чтобы не быть униженным…

Она опять теряется на секунду, а потом резко переводит глаза на вход. Ее глаза и губы округляются.

– Рыжик, брысь! – слышу ее встревоженно-строгий голос.

Оборачиваюсь и матерюсь.

Вот же ж обувной Терминатор! Сначала его вонючая рыба залила одни мои ботинки, а в другие он теперь имел наглость нассать!

Глава 14

– Рада… Рада… – слышу низкий вибрирующий голос, отдающий тягучей тяжестью в животе, пробегающий током по конечностям, – будь моей, Рада… Скажи, что ты моя…

Рвано выдыхаю, замираю. Чувствую, как гулко ухает сердце и стучит нервно в виске…

– Рада-а…

Этот хриплый тембр – как само воплощение соблазна и неизведанного порока, который так хочется попробовать.

– Рада… – дымка сна рассеивается. Я концентрирую глаза и теперь вижу перед собой Анзора, который полностью одет и нависает над кроватью, – вставай, Рада.

Недоуменно моргаю. В груди все еще стучит…

– Я… – нервно сглатываю, стараясь скинуть морок дремы. Надеясь, что мои горящие щеки сейчас не полыхают, как румяные яблоки. Если он только узнает, что мне снилось…

– Рад, семь тридцать утра. Если встанешь, то успеем даже кофе попить.

– Перед чем успеем? – все еще не понимаю я. Потягиваюсь на кровати, резко натягивая одеяло почти до шеи – я в майке, которую он чудом все же вывез в числе прочих моих немногочисленных вещей за пять минут хаотичных сборов. Но она явно просвечивает, и…

– Сегодня твой важный семинар у Баграмянца, который может обеспечить тебе автомат на зачете. Так что поторапливайся…

Отводит глаза. И все равно успевает ими так зацепить меня, что на голой шее чувствую жжение…

– Я… А как я поеду? – продолжаю тупить. Хочется надерзить ему, но робкая надежда внутри…

– На ковре-самолете, – усмехается он, энергично направляясь на выход, – у тебя десять минут на сборы. Привычный вопрос, на который я уже знаю ответ, но все равно спрошу: помощь нужна?

– На фронте без перемен, – усмехаюсь в спину, но внутри ликую. Господи, я в принципе очень хорошо готова к занятию. Может быть, надежда на повышенную стипендию не такая уж и иллюзорная…

Проходит десять минут – и я как солдат. Неизменная джинсовая юбка. Правда, колготок нет, но мы ж на машине. Не замерзну.

– Я готова! – кричу, чтобы он услышал и дал мне костыли.

Анзор появляется в дверях. Его брови сдвигаются на переносице, а губы раздраженно кривятся.

– Ты в таком виде не выйдешь из дома, – категорично режет он.

– В смысле? У меня нет другой одежды.

– Костюм спортивный надевай.

– Я в институт, а не в спортзал.

– Вот именно, что в институт, а не мужиков снимать. Я тебе сказал, что юбку ты сейчас снимаешь, или я подойду и сам с тебя ее сниму.

– Попробуй… – слова вырываются раньше, чем я думаю.

Мгновение – и я громко вскрикиваю, когда он одним прыжком оказывается возле меня, и… хватая за два края джинсы, разрывает ткань с жалобным треском.

Хватаю возмущенно ртом воздух. Внутри все собирается в толстый жгут от шока, раздражения, ярости…

Натыкаюсь на такой же яростный взгляд…

– Ты… что себе позволяешь… – задыхаюсь, захлебываюсь от переполняющих эмоций… – Ты… ты…

Совершенно забыв о травме, как горная коза подскакиваю на одну ногу и со всей силы толкаю его в грудь.

Анзор рычит и тут же притягивает меня к себе. И…

Его жесткие губы впиваются в мой рот присоской. Щетина царапает, наглый язык проникает в меня и совершенно бесстрашно исследует мой рот.

Слышу его сдавленный рык и чувствую, как огромная ладонь сжимается на ноющей от уколов ягодице.

Толкаю, толкаю его в грудь, но… С каждой секундой мое сопротивление становится все более слабым. Мгновение – и я вдруг ловлю себя на мысли, что даже вовсе и не сопротивляюсь вовсе. Позволяя себя целовать.

Дышу тяжело, в прострации. Словно бы не могу поверить в то, что происходящее со мной реально…

Я целовалась с парнями. Три раза. Все из них были совершенно разочаровывающими и незапоминающимися, но этот поцелуй…

Он похож на целую историю…

Анзор слегка отодвигается от меня, заглядывая в глаза и порывисто дыша.

– Рада, договоримся сейчас… – говорит мне хрипло в губы. – Мои приказы в вопросах того, что ты надеваешь на себя, не обсуждаются, это понятно…

– Да что ты… – начинаю снова свой бунт, но он тут же затыкает меня поцелуем, на этот раз вжимая в себя так сильно, что я снова чувствую каменную твердость, утыкающуюся мне в живот.

Глава 15

Мои губы все еще горят от его поцелуев, хоть прошло уже часа три, а щеки… Щеки и не переставали пылать.

Сначала от нашей ожесточенной перепалки по следам его совершенно неоправданного авторитаризма. Потом – потому что нагло и решительно взял меня на руки прямо с пассажирского сидения и на глазах у всего института понес к аудитории. Нас видели все… Просто ужас… Представляю, что теперь вообще будут на эту тему говорить…

Но на этом «приятные» сюрпризы не закончились. Когда Баграмянц увидел Анзора, он расплылся в такой теплой, дружелюбной улыбке, что я даже грешным делом подумала, что они родственники.

– Какими судьбами, Анзор? Консультация только в субботу… У тебя сегодня день самостоятельной подготовки, если я не ошибаюсь.

– А я привел подопечную, – кивнул в мою сторону, – на семинар Ваш рвется. Об автомате мечтает. Вон, на одной ноге даже прискакала.

Мужчина окидывает меня строгим взглядом и слегка морщится.

Убью этого наглого кавказца! На фига он сказал про автомат?! Зачем так очевидно?!

– Значит, рассчитываете не сдавать зачет? – спрашивает с подковыркой профессор, – халява, знаете ли, губительна…

– А я не хочу халявы, – сипло спорю, хотя понимаю, что ступаю на зыбкую почву… Как можно спорить с преподавателем? Это заведомо обречено на провал, – я хочу… заслуженно.

Мужчина усмехается, переводя взгляд на моего цербера.

– Анзор Магомедович, может, тогда тоже поучаствуете в семинаре? Вы ведь ко мне в аспирантуру идете… Придется подключаться к учебному процессу скоро, самому преподавать.

Из семинара гребаная пара превращается в какой-то мини-экзамен для меня. Баграмянц подкалывает, и все время задает каверзные вопросы. Я отвечаю, хоть время от времени запинаюсь. Во многом потому, что черный взгляд острых глаз ни на секунду меня не оставил. Справедливости ради, мне пока далеко не все понятно в экономтеории. Многие вещи я просто слепо заучила и потому могу плавать в каверзных вопросах…

Чувствую, как недоуменно на нас смотрят другие мои согруппники, которых словно бы не существует для двух «очень плохих преподавателей». Хочется провалиться под стол. У нас сегодня явно театр одного актера.

Пара заканчивается после полутора часов, а мне кажется, что прошло полвека. Я выжата, как лимон.

Если бы могла сейчас ускакать куда-нибудь в уголок и прикорнуть, то сделала бы это непременно…

– Ну что, Радмила, – слышу обращение к себе Баграмянца после того, как они безмятежно что-то обсудили за кафедрой с Анзором, пока выходили студенты, а я тупила из-за ноги, – Вы и правда молодец… Есть провисания, конечно, но Анзор Магомедович пообещал с Вами поработать. В целом да…

– Да? – не поняла я.

Он поджал губы в раздражении. Есть такие преподаватели, которых страсть как бесит любая на свете реакция студента.

– Да, в смысле, заслужили автомат. На следующий семинар придете с зачетной книжкой. Поставлю Вам, не будем тянуть до декабря…

Одна моя часть хочет ликовать и радоваться. Другая – зла.

Внутри толстым червяком разрастается ощущение, что получила автомат незаслуженно. Что это он уломал препода… Прям чувствую себя какой-то бездарью с протекцией… Все эти намеки про его шефство надо мной. Честно говоря, я вообще в шоке. Уж чего-чего, а прилежности в учебе от этого горного орла не ждала…

Когда Анзор снова неожиданно подхватывает меня на руки и быстро несет к выходу, я чувствую, как вся напряжена. Даже руки сжаты в кулаки.

– Выдохни уже. Про то, что ты со мной, и так уже знает весь универ, – выдыхает в волосы удовлетворенно.

– А я не с тобой, Анзор! – раздраженно шиплю на него, ударяя по спине.

Он втягивает воздух через зубы.

– Умерь свой темперамент, Рада. Не надо сейчас показывать всему универу, какие у нас страсти. Дойдем до машины – там поговорим.

Теперь уже моя очередь стискивать зубы. Закрываю глаза. Не хочу и не могу ни с кем пересекаться взглядами…

Открываю глаза только тогда, когда удивленно обнаруживаю, что под попой не широкое кресло внедорожника, а низкое, почти в горизонтальном положении ложе того самого космолета, на котором он чуть меня не сбил.

Анзор бережно пристегивает меня, быстро запархивает в машину и стартует так, словно бы пытается преодолеть скорость света.

– Мы сейчас взлетим?!

Хмыкает и уверенно дает в сторону объездной дороги, съезжая с маршрута до квартиры.

– И куда ты едешь? Вернее, несешься, как пуля…

– На наше первое свидание, конечно же, – усмехается он, а потом, не отрываясь от дороги, закидывает руку назад на пассажирское сидение и перекладывает мне на коленки огроменный букет красных роз.

– Поздравляю с автоматом, Рада! Будем отмечать!