– Откуда вы взялись? – недоуменно спросил Джо. На пустой морской глади не было ничего, кроме ледяных глыб.

Мужчина так дрожал, что ему было трудно говорить, но он все же произнес:

– Я упал.

Джо торопливо повел спасенного наверх, опасаясь, что тот потеряет сознание. Фонарь качнулся, и их тени закружились. Мужчина протянул руку, чтобы помочь Джо преодолеть последние ступеньки, которые почти осыпались. Ногти у него посинели, но он смог сжать ладонь Джо. Это внушало надежду.

– Внутри тепло, – заверил его Джо. – Там горит очаг.

Захлопнув дверь, Джо выдохнул: после завывающего снаружи ветра тишина внутри казалась очень громкой.

– Сейчас я найду… – не договорив, он огляделся в поисках полотенца и какой-нибудь сухой одежды. – Спускайтесь и встаньте у парового двигателя, он горячий. Идите на шум.

– Х-хорошо, – неуверенно произнес мужчина. Казалось, он чего-то боится.

Сперва Джо не понял, в чем дело, но затем предположил, что местные просто не привыкли к машинам. Да, лодки были оснащены моторами, но едва ли кто-то из жителей Шотландии, от островов и до Глазго, хоть раз видел двигатель промышленной мощности, с генератором. Генераторы вполне могли внушать опасение: ремни двигались быстро, а толстые магнитные шестеренки с острыми зубцами выглядели так, словно вот-вот отлетят. Джо помнил, как впервые увидел генератор в цехе де Меритана. Ему тогда тоже было не по себе.

– Не бойтесь, это всего лишь двигатель. Он питает генератор. Там безопасно. И тепло. Идите, идите.

Спустившись, он обнаружил, что мужчина стоит у топки спиной к чуть приоткрытой дверце. Джо накинул на него полотенце и пробормотал нечто неразборчивое насчет размера одежды. От прошлых смотрителей осталось много вещей, и они по-прежнему лежали в комоде, выглаженные и пахнущие древесиной.

– Спасибо, – сказал мужчина.

– Пожалуйста. Я рад, что вы здесь.

Незнакомец улыбнулся.

– Вы давно здесь?

– Нет, но прошлые смотрители пропали, а я довольно пугливый, – Джо наблюдал, как он переодевается: все его тело покрывали шрамы. Страшнее всего были следы от ожогов. Они пересекали половину его лица, спускаясь вниз по шее и плечу до самой кисти. Джо осознал, что сверлит незнакомца взглядом, только когда тот смущенно вздрогнул.

Джо повесил мокрую куртку на двигатель, поближе к теплу, и повернулся к мужчине спиной.

– Это странное место. Когда маяк только построили, – осторожно начал мужчина, давая понять, что не сердится, – чего только о нем не рассказывали. Когда на него смотрели со стороны материка, было видно, как его строят. А со стороны моря казалось, что он стоит в руинах.

Незнакомец коснулся локтя Джо, сообщая, что уже одет. Было нечто иностранное во всем его облике и в чистом, правильном выговоре, непохожем ни на шотландский, ни на лондрский гибридный язык, ни на отрывистую речь, которую можно было услышать на станциях к северу от Йорка. Его голос звучал молодо – Джо вдруг понял, что он намного моложе, чем выглядит: ему ближе к тридцати, чем к сорока.

– Вы тоже это видели? – сказал Джо, чувствуя необъяснимую благодарность. – Я думал, что схожу с ума. Никто в городе мне об этом не рассказывал.

– О, еще как видел, – сказал мужчина, иронично закатывая глаза. – В этом городе только и знают, что наводить таинственность.

Джо засмеялся и почувствовал себя куда увереннее, чем час назад.

Когда они перекусили – ни много ни мало лососем, – Джо устроил мужчине экскурсию, которая завершилась в фонарном отсеке. Незнакомец медленно вошел и замешкался в дверях, испугавшись шума карбоновых стержней. Джо показал ему, как они работают. Мужчина, не щурясь, смотрел на яркий лиловый свет. Шум явно по-прежнему его тревожил, хоть он и промолчал, так что они вернулись вниз и сели играть в карты в маленькой гостиной, прислонившись к трубам, по которым шел горячий воздух из печи. Гость проиграл и, нисколько не раздосадованный, расплатился с Джо старой английской золотой монетой, которую извлек из кармана своей мокрой одежды, висевшей на самой широкой трубе, – теперь от нее шел пар. Посмотрев на монету, Джо решительно отодвинул ее от себя.

– Нет, я не возьму. Здесь золота на пятьдесят франков…

– Нет, не в этих местах, – мягко сказал мужчина. Он снова подвинул монету к Джо. Два пальца у него были сломаны и неправильно срослись; он не мог ими свободно шевелить. – Возьмите. За использование франков здесь линчуют. Я бы предпочел этого избежать, – хотя гость не показывал зубы, по шрамам вокруг глаз было видно, что он улыбается. – Я и так доставил вам массу хлопот.

– Вам все равно больше некуда пойти. Море еще не совсем замерзло, и ходить по нему нельзя. Что же вы, полетите по воздуху?

Мужчина расправил плечи, давая понять – он осознает, что выглядит как головорез, и не станет винить Джо, если тот закричит и столкнет его обратно в море.

– Если придется.

Джо охватили сомнения: они даже толком не познакомились, и у него возникло неприятное чувство – в этих местах нельзя вот так вытащить таинственного незнакомца из моря и просто надеяться, что он окажется хорошим человеком. Что-то в его госте было не так. Едва ли он получил столько шрамов и такую недюжинную силу, служа каменщиком или строителем.

Джо вдруг услышал собственный голос со стороны и осознал, какой французский у него выговор. Здесь линчуют за использование франков. Он вспомнил, как разволновался моряк, который выбросил деньги Джо за борт, чтобы их не углядела та женщина из Святых.

Джо не видел поблизости ни одного корабля, хотя с башни морская гладь была как на ладони. В таких условиях трудно остаться незамеченным – если, конечно, не прятаться специально.

– Не хочу показаться… но вы случайно не из Святых? Если у вас здесь задание, я не… мне не нужны неприятности.

– Из Святых? – удивление мужчины казалось искренним, хотя в это было трудно поверить. Едва ли такой вопрос мог показаться кому-то странным. – Нет.

Но гость не сказал, кто он. Теперь он внимательно наблюдал за Джо. У него были очень светлые зеленые глаза, которые делали его похожим на волка.

Джо сглотнул. Должно быть, на него так подействовали уединенность маяка и спасение неизвестного из моря, но до этой минуты Джо не приходило в голову, что привести подобного человека на маяк, возможно, опаснее, чем оставить его в воде.

– Как я и сказал, что бы вы здесь ни делали, меня это не касается. Я всего лишь смотритель маяка.

– Да, понимаю. Я не… не причиню вам вреда, – казалось, гость наконец-то понял, в чем дело. – Мы всего лишь везем сахар контрабандой. Мы уже отплывали из гавани, когда на маяке загорелась лампа. От неожиданности рулевой подпрыгнул, выпустил штурвал, нас закружило, и я, как последний болван, свалился в водоверть, – Джо понял, что незнакомец намеренно пытается себя принизить: он не хотел, чтобы его боялись. Руки он сложил на коленях.

Речь неизвестного звучала несколько старомодно по сравнению с речью Джо.

– Водоверть?

– Быстрое течение. Это опасно: плыть против него невозможно.

– А, – сказал Джо. Затем он рассмеялся, чувствуя себя глупо. – Точно. Сахар! Я видел вас, когда вы его грузили. И сегодня, на пляже.

– Здесь это распространенный способ заработка, – нерешительно сказал мужчина, словно сомневался, что Джо уже готов воспринимать шутки.

Джо улыбнулся.

– Что ж, извините за истерику. Я Джо. Рад знакомству. С этого и надо было начинать.

На секунду глаза мужчины снова расширились.

– Кайт.

Джо не мог понять, имя это или фамилия: гость не сказал. На севере люди носили странные имена, унаследованные от древних кланов или королей, которых уже никто не помнил.

– Могу я спросить, как вас занесло на маяк на скале едва ли не в Арктике?

– Меня не занесло, я сам вызвался, – сказал Джо. Он хотел отделаться какой-нибудь пустой фразой, мол, такая уж у меня работа, но вдруг ощутил странное желание быть честным. – Эм… это долгая история. Пару лет назад я потерял память. Приступ эпилепсии. А потом кто-то прислал мне открытку с изображением этого маяка. Просто безумие: ее продержали на почте сто лет, в то время маяк еще даже не построили, но на ней стояло мое имя. Наверное, это какая-то шутка, но я не понимаю, кому это было нужно. Сейчас покажу.

Джо вытащил открытку из кармана и протянул гостю. Видимо, его голос звучал вовсе не так равнодушно, как ему бы хотелось: Кайт взял открытку столь бережно, словно прикасался к чужим четкам.

– На ней стоит подпись «М», и я… вроде бы помню женщину по имени Мэделин. Я думаю, она была моей женой. Так что я отыскал цех, который изготавливает двигатели для этого маяка. Устроился туда работать. А неделю назад мы получили известие, что здесь поломка, вот я и вызвался сюда поехать. Хотел проверить… ну, вдруг узнаю маяк. И вот я здесь.

– И как? Узнаете?

Кайт все с той же бережностью вернул открытку. Он изучил ее с обеих сторон, рассмотрев даже марку и сохраняя при этом непроницаемый вид. У него хватило такта не рассмеяться и не согласиться с мыслью, что это чья-то шутка.

– Отчасти, – с усмешкой сказал Джо. – Мне кажется, я раньше здесь бывал. Но при эпилепсии случаются приступы дежавю.

Кайт медленно кивнул, не изменившись в лице. Подобный невозмутимый вид обычно принимают, когда общаются с очень старыми или просто невменяемыми людьми.

– Первый и единственный сумасшедший смотритель в Шотландии, – сказал Джо, тут же пожалев о своих словах. Его захлестнул тот же жгучий стыд, который он испытал тогда в цехе. Чтобы справиться с эпилепсией, от него требовалось лишь не гоняться за незнакомцами и не болтать всякую чепуху. Не так уж это и трудно.

– Но эпилепсия – это не сумасшествие, так ведь? – сказал Кайт. – Подумаешь, припадки. Одно притворство. Не кокетничайте.

Джо рассмеялся.

– У меня и припадков-то не бывает.

Кайт опустил голову, притворившись, будто заснул. Джо толкнул его, чувствуя облегчение от того, что его поддразнивают. Дома все относились к состоянию Джо слишком серьезно, чтобы над этим смеяться.

– Что ж. Надеюсь, вы найдете то, что ищете, – сказал Кайт. Он поколебался, а затем, казалось, принял какое-то трудное решение. Несколько секунд Джо наблюдал за его внутренней борьбой. – Но вам не стоит здесь задерживаться. Это небезопасно. Как только море замерзнет, возвращайтесь в Гаррис.

– Что?

– Маяк не горел неделю, а сейчас вы зажгли лампу… – он умолк, не закончив свою мысль. – Предыдущие смотрители исчезли. А теперь вы здесь совсем один, и вы знаете, как работают машины. За вами придут: вы представляете ценность. Вам нельзя здесь оставаться, – его голос звучал встревоженно, но негромко.

Прежде чем Джо успел ответить, сверху раздался какой-то стук. Они оба затихли. Несколько секунд не было слышно ничего, кроме завывания ветра за окном, но затем голоса снова заговорили. Звук исходил из спальни. Кайт прислушался, а затем направился туда. Джо пошел с ним. В комнате никого не было.

Джо ожидал, что Кайт скажет, будто это какое-то необъяснимое эхо, доносящееся из Эйрд-Уиг, но гость этого не сказал. Он трижды с силой стукнул костяшками пальцев в стену. Звук был глухим.

Они ждали. Джо подпрыгнул, когда со стороны стены донеслись три ответных удара.

– Господи.

– Хм, – сказал Кайт, столь же невозмутимый, как и тогда в море.

– Я обошел весь маяк с рулеткой, в стенах нет таких широких участков, чтобы там можно было спрятаться, – сказал Джо. – Я был на улице, потому что пытался понять, что происходит.

Если Кайт и разозлился, что его не предупредили о наличии на маяке привидений, то он этого не показывал.

– По крайней мере, кроме вас здесь никого.

– Да, не считая призраков. Полагаю, знакомых экзорцистов у вас нет?

– Нет, – он снова бросил взгляд на Джо, и тот увидел, что Кайт притворился, будто не заметил панической нотки в его голосе. – Но как-то в Глазго я познакомился с одним заклинателем.