– А если я умру, замученная работой? – не выдержав, психанула я.

– Всем участникам этой истории станет легче, – ответил он, и его лицо потемнело. Он отвернулся, словно не хотел видеть моих слез.

– И вам? – прошептала я, чувствуя, как голос предательски дрогнул.

Он молчал, и это было страшнее любых слов. Он не хотел меня видеть, не хотел разговаривать. Он просто выполнял свой долг, как солдат, верный приказу. И от этого становилось еще больнее.

Я тихо вышла из гостиной, поплелась в свою комнату, села на стул и, прикрыв лицо ладонями, снова заплакала. Почему от его молчания мне стало больно, словно от пощечины?..

Что происходит?..

Глава 7

Получалось, что даже если ребенок от короля, бастард никому не нужен. Тем более, что, возможно, королева ждет ребенка?..

«Бастард никому не нужен,» – снова и снова проносилось в голове. Эти слова, произнесенные холодным, равнодушным голосом Альберта, эхом раздавались в стенах замка. Но разве сестра не говорила, что королева бесплодна? Или я что-то упустила?

От этих мыслей становилось только больнее. В груди будто застрял тяжелый камень, мешающий дышать. Я пыталась убедить себя, что это просто фантазия, но внутри все кричало: «Нет, это не правда!»

Очнулась я от стука двери.

– Уборка гостевых комнат! – крикнула в коридоре Мирт. Я, вытерев слезы, направилась в прачечную. Умылась, вытерла лицо и, взяв приготовленные принадлежности, поплелась в холл.

В замке царила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками шагов и редким скрипом половиц. Лучи света, пробивающиеся сквозь узкие окна, создавали причудливые узоры на каменном полу.

Мирт смотрела на меня, но в ее взгляде не было ни сочувствия, ни любопытства. Она просто ждала, когда я начну работать. Я знала, что она никогда не проявит ко мне особой доброты, но сегодня ее холодность казалась особенно жестокой.

Она провела меня до третьего этажа, на котором было четыре двери. Распахнула первую и отступила.

Я взяла тряпку и начала протирать пыль с полок. Движения были механическими, как будто я делала это на автомате. В голове крутились мысли о том, что мой ребенок никому не нужен и не имеет права на любовь и признание.

«Но ведь это не так! – вдруг вспыхнула в голове мысль. – Я должна доказать всем, что я не просто служанка!»

Мирт наблюдала за мной, но на этот раз в ее взгляде появилось что-то новое. Я не могла понять, что это было – уважение или просто любопытство. Женщина ушла, убедившись, что я работаю.

Я сбавила темп, грязи как таковой не было, пыль и все. Поэтому для начала я собрала ее со всех поверхностей, стряхнув с балдахина и занавесок. Ковра на полу не было, поэтому я спокойно вымыла пол и пошла в следующую комнату. Странно, почему здесь остались ткани, если в гостиной все было убрано? Кто-то приезжал?..

Комнаты были одинаковыми: кровать, шкаф, комод с зеркалом, пуф, стул, и из удобств отдельная ванная. Вот где я позавидовала: глубокая каменная чаша, раковина из серого мрамора и туалет – сиденье из камня, сверху лежал круг из мягкой ткани, чтобы ягодицы гостя не замерзли. Слива не было, но рядом висел медный ковш…

Вместо туалетной бумаги небольшие куски нарезанной ветоши…

А у меня на этаже кабинка с покосившейся дверью и дыра в полу, все!

Закончив уборку, я хотела пойти в свою комнату передохнуть, но по лестнице поднимались Мирт со стопкой белья и Гавин с коврами.

Я только вздохнула и взяла постельное белье как раз на четыре кровати. Пока застилала последнюю, в первой комнате появилась стопка с покрывалами, кусками ткани и ящички с мыльными принадлежностями: шампуни, мягкое приятно пахнущее мыло, масло для тела. По тонкому свежему аромату из одной баночки с порошком подумала, что это что-то для зубов.

Теперь мне приходилось тереть все тканью и ополаскивать водой. Пока никто не видел, тихонько положила баночку в карман. Потом спрошу у домового, что это.

Накрыв кровати покрывалами, поставив ящички на столики в ванной и постелив ковры, я вышла к лестнице, забрала уборочные принадлежности и пошла вниз. Достигнув второго этажа, я заметила Альберта, который стоял у окна, держа в руках стопку конвертов. Его лицо было напряженным, а взгляд сосредоточенным. Я направилась дальше, но мои ноги предательски подкашивались от усталости.

– Отдай Гавину, он знает, что с этим делать! – сказал он, протягивая мне конверты.

– Кидайте в ведро, лорд Альберт, или лучше в зубы суньте, как собаке! – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. – Отношение же примерно такое же, как к приблудившейся собаке, должна быть благодарна за то, что кормят! – открыла рот и нагнула голову.

Альберт удивленно уставился на меня, его брови поползли вверх.

– Вы что себе позволяете… – начал он, но не успел закончить.

Я почувствовала, как мои ноги подкашиваются, и начала падать. Альберт, видимо, среагировал мгновенно. Он схватил меня за плечо, чтобы удержать от падения, и я оказалась в его объятиях.

В его глазах мелькнула растерянность, а затем он нахмурился. Я чувствовала, как его руки крепко меня держат, но в то же время ощущала неловкость от близости с ним. Альберт начал наклоняться ко мне, словно собирался поцеловать…

От этого у меня совсем ослабли руки, и я выпустила ведро, веник и швабру, которые с грохотом покатились вниз по лестнице.

– Да что же это происходит?! – его зрачок изменился, став продольным, как у рептилии, но это длилось пару секунд. Человеческий вернулся, подернулся льдом, он отстранил меня, приставив, как куклу, к стене, и сбежал…

– Действительно, что происходит? – я сползла по стене и осталась сидеть.

Снизу лестницы на меня с открытой неприязнью смотрела Мирт.

– Что?

Я выпрямилась, держа швабру в одной руке и ведро в другой. Окинула ее холодным взглядом, полным решимости.

– Не дождетесь моей смерти! – громко произнесла я, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Это ведь теперь предел всех ваших мечтаний?

Мирт отшатнулась, на ее лице мелькнуло удивление, смешанное с испугом.

– Что за чушь ты несешь? – выдохнула она, нервно поправляя волосы. – Кому ты нужна!

– Это не я, это заявил ваш любимый лорд Альберт, – процедила я сквозь зубы, проходя мимо нее. – Поэтому хрен вам без масла! Сейчас поем и отдыхать! Даже рабам разрешают передохнуть!

Мирт поджала губы и отвернулась.

– Не забывайся, – бросила она мне в спину.

Я сжала ручку швабры так сильно, что костяшки пальцев побелели. Но я не собиралась сдаваться. Я знала, что должна быть сильной, чтобы выжить.

Прошла на половину слуг, оставив ведро и швабру в прачечной. Руки дрожали, но я старалась не показывать слабости. Ополоснула лицо от пыли и посмотрела на себя в зеркало. В отражении я увидела усталую, изможденную девушку с темными кругами под глазами.

– Надо поесть, – прошептала я, чувствуя, как желудок сжимается от голода. – Иначе я просто упаду.

Направилась на кухню, стараясь не обращать внимания на боль в спине и ногах. В голове крутились мысли о том, как я оказалась здесь, в этом мрачном замке, среди людей, которые меня ненавидят. Я должна найти способ выбраться отсюда.

На кухне меня ждала миска горячей похлебки и кусок черного хлеба с копченым окороком. Запах еды был таким манящим, что я чуть не заплакала от радости. Села за стол и начала жадно есть, не обращая внимания на то, что суп обжигает губы.

Мирт принесла мне кружку с чаем и поставила ее на стол. Я хотела поблагодарить ее, но она лишь фыркнула и вышла из кухни, громко хлопнув дверью. Я посмотрела ей вслед, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– Я справлюсь. Я обязательно справлюсь, – прошептала, продолжая есть.

Вымыла за собой посуду, налила молока, кувшин с которым нашла на одном из столов. На полке стояла банка с медом, а в корзине лежали круглые хлеба, завернутые в ткань.

Взяла и отрезала два больших куска, а мед забрала весь, там его немного осталось. Ушла к себе, поставила на стол угощение для домового и оставила один ломоть себе. Вылила весь мед на куски хлеба, облизала ложку и села есть свой кусок.

– Ерошка, забирай свою порцию!

– Благодарствуйте, хозяюшка, молока больше не нужно, а вот хлебушек с медом в самый раз! – угощение исчезло, а я, пожав плечами, придвинула к себе кружку с молоком и опустошила ее.

В комнате было тепло, поэтому я легла на кровать, натянув на себя одеяло, и моментально уснула.

Меня не оставили без сна. Только на этот раз это было не воспоминание, а что-то новое. Я видела огромного ящера, он рычал и бесновался на короткой цепи, на его шее был ошейник с ледяными шипами внутрь. Когда он дергался и злился, они прокалывали его шкуру, и на пол падали густые капли крови. Едва замирал, как начинал покрываться ледяной коркой, его глаза становились стеклянными и безжизненными.

– Тш, не нужно! – испуганно вскрикнула я, жалея огромного зверя.

Но он, услышав меня, снова начал дергаться, пытаясь теперь дотянуться до меня мордой. Устав, обессилено уронил ее на каменный пол, заливая кровью, тут же становящейся ледяными гроздьями.

– Кто же тебя так? – спросила я, подойдя ближе.

– Человек… – раздалось у меня в голове набатом. – Освободи…

– Как? – решилась подойти и посмотреть на ошейник. Без замка, словно литой, раза в два больше меня.

– Его освободи…

Я замерла, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Ящер, несмотря на свою устрашающую внешность, не вызывал страха. Его глаза, хоть и стеклянные, все еще хранили в себе искру разума и боли.

– Кого его? – непонимающе оглянулась.

– Ты должна… – голос в моей голове стал тише, но настойчивее. – Ты можешь…

И тут я проснулась.

Ерошка тихо бурчал у меня в голове, что не дадут отдохнуть, ироды…

Чувствовала себя почти отдохнувшей, поэтому зевнула, потянулась и села на кровати. Поправила сбившийся на голове чепчик, сунула ноги в туфли и поднялась, выходя из комнаты. За дверью стояла Мирт, держа в руках куски мыла.

– Скоро прибудут гости, а комнаты для слуг не приготовлены, – донеслось мне в спину.

Я кивнула и, не спеша, пошла за ведром и шваброй. Наполнила его теплой водой из крана и понесла к ближайшим дверям. Стряхнула матрас. Подушку взбила и повесила на спинку кровати.

Протерла пыль на немногочисленной мебели: старом комоде, прикроватной тумбочке и небольшом столе. Слегка потерла пол с мылом, чтобы убрать следы грязи, и вытерла насухо.

Вошла в следующую комнату и начала работу. Протерла пыль, помыла пол, поправила постель. Я устало выпрямилась и посмотрела на свою работу. Комнаты выглядели чище, чем обычно, но все равно не были идеальными.

Мирт принесла по стопке белья, одеяло, пару простыней, наволочку и два куска ткани. Положила на кровати, но я не стала ничего делать. Здесь будут жить такие же слуги, как и я, сами заправят постель. Убрала швабру со щеткой, ведро и вернулась к себе. Решила почитать газету, про которую я и забыла. Хоть знать, чем живет мир.

Глава 8

Газета была обычной. Неурожай, в горах обвал породы, затянувшаяся осень. Народ бедствует, налог подняли… Чем отдавать будут, если неурожай?

Ну и сплетни! В соседнем мире один из родственников короля готовится переехать сюда в качестве будущего наследника. Его назвали самым ближайшим по крови претендентом на трон.

– Что?!

Так. А причем тут я? Или меня изгнали, потому что было непонятно, кто отец? Убрать с глаз долой. Да и тем более я ношу девочку, и она вряд ли сможет претендовать на трон. И вроде как королева беременна.

Или как раз это произошло из-за того, что я ношу девочку, а не мальчика?

Надо перестать об этом думать. Все равно мне это теперь вряд ли поможет.