Надо было мне зайти, разбудить, представиться, но вместо этого я продолжала смотреть… Опустила взгляд ниже. И застряла им на кубиках пресса.

Это было впервые, когда я так близко видела мужское тело без бинтов или одежды. И увиденное меня удивило… Я даже невольно стала эти кубики считать… И даже коснулась свободной рукой своего живота… Но там кубиков, конечно, не было.

Всё тело мужчины казалось твёрдым… Каменным даже. Кожа куда смуглее, чем у меня или, например, у Янтара.

А ещё… шрамы. Как же их много! От когтей, от зубов, от стали…

И раны… Почерневшие, кровавые. Некоторые нужно бы обработать, иначе не ровен час начнётся заражение. Антимагические кандалы мешают обращению в зверя, снижают скорость регенерации и блокируют магию. Особенно много крови запеклось на поднятых вверх руках. Мои глаза уже привыкли к сумраку, и теперь я видела их лучше. Присмотрелась – и у меня похолодело внутри.

Цепь свисала вниз, без натяжения… но руки ирбиса не падали, потому что в центр крупных мужских ладоней были вогнаны толстые стальные гвозди. Монстр был буквально прибит к стене! И из незаживающих почерневших ран сочилась бурая кровь.

У меня у самой заныли кисти.

Руки задрожали, едва не роняя тарелку с едой.

Это было кошмарно.

И очень жестоко.

Противоречило всему, что было написано в храмовом послании Ньяры. Там говорилось, что: “Причинённая боль утроится, но добро удесятерится. Поэтому, чем мстить кровью, накажите поцелуем любви”.

С поцелуем было не очень понятно, зато первая часть была мне предельна ясна. Но солдаты явно не следовали учению. Они выместили злобу, не думая о последствиях. Возможно, рассчитывали, что монстр умрёт. Но… если верить сну-пророчеству – то можно уверенно сказать – этого не случится. Ирбис не только выживет, но и очень… очень разозлится.

Внезапно, тихо звякнули цепи. И запёкшиеся сухие губы мужчины в камере разомкнулись.

– Насмотрелась? – раздался хриплый надсаженный голос.

И монстр открыл глаза… насыщенно-синие, как вечернее небо. Горящие в сумраке камеры – смотрящие прямо на меня.

Взгляд этот был такой силы – что хотя я стояла, а монстр сидел, и хотя я была свободна, а он заперт и даже прибит к стене, но мне почудилось, что это я связана и обездвижена, что это я беспомощно и жалко смотрю снизу вверх, ожидая своего конца.

Все слова, что я собиралась сказать – вылетели из головы. А инстинкт толкнул в грудь, вынуждая отшатнуться от прутьев – скрыться от давящего взгляда… Инстинкт требовал, что я должна убежать, спрятаться. И никогда не вставать на пути этого существа с ледяными глазами.

Но я никуда не убежала, а лишь судорожно перевела дыхание. Посмотрела на тарелку, которую до онемения сжимала в пальцах.

“Ты собиралась всех спасти… но испугалась простого взгляда?” – укорила я себя. И чтобы не передумать, не медля ,взяла с крюка на стене связку ключей. Они были от двери, а сами кандалы могли отпереть только старшие стражники. Впрочем, сейчас ирбиса держали даже не цепи, а гвозди.

Они усложняли мою задачу…

Мой изначальный план был в том, чтобы вежливо поприветствовать пленника, передать еду, быть максимально нормальной, в течение пары дней наладить дружественное общение… (не то чтобы я была в этом сильна, но я бы постаралась). А уж потом осторожно выяснила бы про нападение на храм.

Тут ведь нет сокровищ. Запасов еды не так уж много. Если дело в мести, то я постаралась бы помогать, чтобы пленник не страдал. А взамен – он не стал бы устраивать кровавую резню.

План и без того был шаткий, а уж из-за этих гвоздей и вовсе становился мало возможным! Я по глазам монстра поняла – он не простит, не забудет своих ран. И от мести так легко не откажется. Но всё же – я попробую. Постепенно, шаг за шагом.

Ведь, как говорит Ньяра, добро удесятерится.

Что там вначале… нужно поздороваться?

Кивнув своим мыслям, я повернула ключ в замке и зашла в темницу. Здесь кровью пахло ещё гуще. Атмосфера стояла мрачная. Я двигалась, будто под толщей воды. Монстр жутко следил за мной из-под полуопущенных век.

“Добрый день”, – хотела произнести я, но запнулась. Какой же он добрый? Желать благословение Ньяры тоже глупо, дикари в неё не верят. Тогда что сказать?

Впервые я так остро ощутила недостаток знаний о правильном общении.

– …здравствуйте, – всё же произнесла я. Мужчина даже не моргнул в ответ.

– Принесла вам поесть… – я торопливо убрала крышку с тарелки, чтобы он увидел.

Я старалась не смотреть ни на раны, ни на голый торс, ни в яркие глаза, светящиеся в полумраке. В итоге выбрала точку между бровей.

Тихо звякнули цепи.

И мужчина растянул разбитые губы в усмешке. Удлинённые звериные клыки сверкнули, отражая свет, падающий из крохотного окна.

– И как, по-твоему, я должен это сеъсть? – хрипло спросил он.

Я сглотнула ком.

– Я… я могла бы вас покормить, – прошептала я.

Кажется, такой ответ его удивил. Он коротко зло усмехнулся. Зазвенели потревоженные цепи, и мужчина скорчился от боли в раненых руках. А потом выдохнул слова вместе с паром:

– У тебя сердечко колотится, как у испуганной пичужки, айла. Ещё и человек… Лучше улетай отсюда, пока крылышки целы.

– Н-но… вы должны поесть, – упрямо сказала я. – Тут печёная репа и сухари…

– Если приблизишься, откушу твои маленькие пальчики, – грубее рыкнул он. – Спорю, они будут повкуснее репы.

– …ваша раса ест человечину? – опешив, спросила я.

– Конечно. На завтрак и ужин. А ещё заражаем скверной через взгляд. Так что лучше беги.

Я нахмурилась.

Я знала, что про взгляд – это неправда. Такая же, как то, что я краду бинты ради крови. Ведь иначе все солдаты бы уже болели. А у Тии отец не смотрел никому в глаза, и всё равно заразился.

А раз неправда, значит, и про человечину он соврал. Или пошутил… Значит, он шутит со мной? Это ведь хорошо, верно?

Я не была уверена, как к этому относиться.

В любом случае уходить так просто я не собиралась.

– Пожалуйста, – вслух сказала я, – вы ведь голодны. Позвольте мне вас покормить… господин ирбис… Вам же от этого будет лучше.

И сделала крохотный шажок вперёд – он дался мне с трудом. Ледяной взгляд оборотня пробирал до костей. Зрачки мужчины сузились в точки, будто наводя прицел. У меня заныла шея – ровно в том месте, куда каждую ночь опускается лезвие его острого меча.

– Надеешься отравить, айла?

– Нет, я не собираюсь…

– Тогда что это? Мнимая доброта местных святых сестёр? А ты, значит, самая чистенькая из них? – с отвращением рыкнул он.

“Он не знает, что я осуждённая преступница”, – мелькнула мысль. Она предала мне сил. Я снова сделала крохотный шажок вперёд. В конце концов – он ведь обездвижен. Мне ничего не грозит…

– Птичка сама летит в пасть зверю, – прокомментировал это пленник. – Знаешь, хоть кто я?

– Да. Вы… вы арх Дейвар.

– … – он сощурил синие глаза.

– Я лишь хочу поступить правильно.

Шажок.

– И облегчить ваши дни здесь.

Ещё шажок.

– …чтобы не множить зло.

Снова шажок.

Я судорожно выдохнула – пар дыхания развеялся облачком. До пленника их оставалось ещё как минимум два шага… Но тут он резко дёрнулся, что-то обвило мою лодыжку, и я потеряла равновесие. Ахнула, тарелка выскользнула из рук, а сама я полетела на мужчину. Упала на его горячую грудь, упёрлась ладонями, и тут же ощутила, как мою спину крепко оплела рука… Но как?! Он что, вырвал её, несмотря на гвоздь?!

Я была поймана.

– Откуда ты знаешь моё имя? – рявкнул монстр, опалив моё ухо раскалённым дыханием.

– Откуда ты знаешь моё имя? – рявкнул монстр, опалив моё ухо раскалённым дыханием.

Жар чудовища будто проникал в меня через его кожу, в тех местах, где он соприкасался со мной.

Он прижимал меня к своему горячему твёрдому торсу так сильно, что я не могла вздохнуть. Теперь я и правда чувствовала себя пойманной птичкой – маленькой и слабой – которая по глупости угодила в лапы хищнику.

– Кто сказал тебе моё имя? – повторил ирбис. Это был не просто вопрос, а приказ того, кто привык править. И от силы этого приказа что-то задрожало внутри меня, жалобно зазвенело, и острая тяга подчиниться – сказать всё-всё – схватила мою душу ничуть не слабее, чем мужская рука, что держала мою спину.

Я не смогла ответить, лишь потому, что мой язык онемел от испуга.

– Если не скажешь, то я, пожалуй приму твоё предложение пообедать, Потому что ты права, птичка, я ужасно голоден. Для начала попробую на вкус твоё ушко.

И я почувствовала, как полузвериные клыки царапнули мочку моего уха.

Нервы у меня сдали.

Я взвизгнула от страха, дёрнулась изо всех сил, пнула ногами и видимо попала в рану, потому что мужчина глухо зарычал, а его хватка ослабла. Я кубарем свалилась на сырой пол и тут же отпрыгнула к дальней стене.

Застыла, судорожно хватая ртом воздух и прижимая ладонь к горящему уху.

Дейвар сцепил зубы, выпрямляясь. Теперь, когда он стоял на ногах – высокий, подавляющий своей внутренней и внешней силой – я снова ощутила себя как во сне – ощутила, будто надо мной безжалостно занесли смертоносный меч.

Сердце в груди замерло, по привычке готовое, что сейчас его стук оборвётся. Но ирбис не приближался. Не мог.

Мужчина был полностью в человечьем обличии. Обе ладони он уже сорвал с гвоздей, из жутких сквозных ран по его пальцам стекали ручейки крови. Но антимагические цепи на запястьях и щиколотках не позволяли монстру отойти от стены и напасть на меня.

Я была в безопасности… но всё во мне кричало об обратном.

– Я слышала ваше имя от военных! – вырвался из горла запоздалый ответ.

Дейвар окинул меня пронзительным ледяным взглядом.

– Неужели? Уверен, никто моего имени не знал.

– Я… я говорю правду… – голос у меня сипел. И я сглотнула.

На самом деле это была “полуправда”. Солдаты и правда говорили при мне имя этого ирбиса… но то были вражеские солдаты в моём сне.

Наверняка сейчас Дейвар прислушивался к стуку моего сердца. Так оборотни могут определить, если им говорят уж слишком откровенную ложь. Но что он определил по поводу меня – было не ясно.

Стряхнув кровь с ладоней, мужчина дёрнул уголком разбитых губ. И снова я не смогла определить, что это значит. Не верит? Усмехается?

– Зачем ты принесла еду, птичка? – спросил он, не сводя с меня взгляда.

– Чтобы помочь…

– Какая в ней отрава? Что-то хитрое без запаха…

– Никакой! Я могу доказать. Съесть и…

– Зачем тебе это?

– Я хочу облегчить ваши дни!

– Чушь! – рыкнул Дейвар, заставив меня вздрогнуть.

“Ты дура, если думаешь, что я тебе поверю”, – читалось в свирепом выражении его лица.

От тяжёлого запаха крови, от напряжения у меня закружилась голова. Я больше не могла тут оставаться – мои внутренние силы кончились ещё в тот момент, как ирбис схватил меня и прижал к себе.

Мой план провалился на первом же шаге.

Дейвар не верит мне. Считает врагом. И еду не примет, как и моё предложение помочь. А ничего другого я сейчас предложить не могла. Любые мои слова он воспринимает как ложь и ловушку. Чтобы я сейчас не сказала – похоже, сделаю лишь хуже.

– Я, пожалуй, пойду… – пробормотала пересохшими губами.

– Лети, птичка… пока можешь, – с оскалом выдохнул пленник. Глаза его холодно сверкнули. Цепи звякнули, и моё сердце пропустило удар.

Одновременно я услышала шаги снаружи. Кто-то спустился к темницам! Возможно Янтар или его напарник. Я не стала больше задерживаться, торопливо вышла из камеры, повернула ключ в замке, повесила связку на стену и, придерживая зелёную юбку, побежала к выходу.

У подножия лестницы стоял Янтар. Разгоняя сумрак, над его плечом светился магический огонёк.

– Ну и видок! Ты что, с ним обнималась? – увидев меня, пошутил оборотень.