– Сильвестр Уайльд. – Лия опустила одну ногу на пол. – Современный Гудини, иллюзионист, гипнотизер, мастер на все руки. – Она помолчала, затем перевела для остальных: – Он показывает фокусы на сцене – и, как и большинство людей этой профессии, великолепный лжец.

В устах Лии это был комплимент.

– У него было ежевечернее шоу, – сказал Бриггс. – В «Стране Чудес».

– Еще одно казино, – задумчиво произнес Дин.

– Еще одно казино, – подтвердила агент Стерлинг. – Мистер Уайльд выступал на сцене второго января, когда он – согласно показаниям свидетелей – внезапно загорелся.

– Еще один несчастный случай. – Дин слегка наклонил голову, волосы упали ему на лицо. Он был настолько сосредоточен, что я могла видеть это в линиях его плеч и спины.

– Так считала и полиция, – произнес агент Бриггс. – Но потом…

Последнее фото, последняя жертва.

– Юджин Локхарт. Семьдесят восемь лет. Он был постоянным клиентом казино «Роза Пустыни». Приходил раз в неделю с небольшой группой из местного дома престарелых. – О том, как Юджин погиб, Бриггс не сказал ничего.

В этом не было необходимости.

В груди старика торчала стрела.

Глава 6

Как убийца перешел от подстроенных несчастных случаев к тому, чтобы поразить кого-то стрелой средь бела дня?

Я продолжала обдумывать этот вопрос, когда самолет пошел на посадку в Лас-Вегасе. На фотографии Юджина Локхарта, пронзенного стрелой в сердце, брифинг не закончился, но именно в этот момент все предположения об убийце, которые были у меня до этого, стали меняться.

Я ощутила, как сидящий рядом Дин тоже обдумывает все, что мы узнали. Когда ты прирожденный, ты не можешь просто отключить ту часть своего мозга, которая работает не так, как у других людей. Лия не может перестать распознавать ложь. Слоан всегда будет видеть цифры, куда ни посмотрит. Майкл невольно подмечает любое микровыражение, которое промелькнет на лице собеседника.

А мы с Дином компульсивно собирали образы людей из множества деталей, будто мозаику.

Я не смогла бы остановиться, даже если попыталась бы – а поскольку я знала, к чему обратятся мои мысли в ту же секунду, как я перестану думать о деле, я не сопротивлялась.

Поведение. Личность. Окружение. В поведении убийц, даже самых чудовищных, был определенный смысл. Расшифровать их мотивы – значит поставить себя на место неизвестного субъекта, увидеть мир его или ее глазами.

«Ты хочешь, чтобы полиция знала – Юджина Локхарта убили», – подумала я, начиная с очевидного. Стрела не может «случайно» поразить посетителя многолюдного казино. По сравнению с предыдущими убийствами это явно стремилось привлечь внимание. «Ты хотел, чтобы власти это заметили. Ты хотел, чтобы они увидели. Увидели, что ты делаешь. Увидели тебя».

Ты привык, что тебя не замечают?

Тебя это достало?

Я снова вернулась к тому, что нам сообщили. В дополнение к четырехзначному числу, написанному маркером на запястье старика, патологоанатом нашел еще одно сообщение, написанное на стреле.

Tertium.

На латыни это значит «в третий раз».

И тогда полиция стала изучать недавние несчастные случаи и убийства и обнаружила цифры, вытатуированные на запястье Александры Руис и выжженные на запястье Сильвестра Уайльда.

«Почему латынь?» Я покрутила в голове эту мысль. «Считаешь себя интеллектуалом? Или это часть ритуала?» От мысли об этом по спине пробежал холодок. «Что это за ритуал?»

Я невольно наклонилась к Дину. Его карие глаза встретились с моими, и я попыталась понять, о чем он думает. Интересно, пробирает ли холодок и его, когда он проникает в мысли убийцы?

Дин положил ладонь на мою руку, провел большим пальцем по тыльной стороне моего запястья.

Лия, сидевшая напротив, взглянула на наши руки, а потом с мелодраматичным видом приложила ладонь ко лбу.

– Я мрачный темный профайлер, – театрально произнесла она. – Нет, – ответила она фальцетом, поднимая вторую руку. – Это я мрачный темный профайлер. Нам судьбой предначертано быть вместе!

Я услышала, как в передней части салона кашлянул Джуд. Подозреваю, он старался скрыть смех.

– Вы так и не сказали нам, почему местная полиция так быстро обратилась в ФБР, – сказала я агенту Бриггсу, отодвигаясь от Дина и пытаясь перенаправить внимание Лии, прежде чем она разыграет в лицах всю историю наших с Дином отношений.

Самолет приземлился. Лия встала и потянулась, выгнула спину, а потом приняла наживку.

– Ну? – переспросила она агентов. – Извольте сообщить классу?

Бриггс ответил коротко и по делу:

– Три убийства в трех разных казино за три дня. Неудивительно, что владельцы казино беспокоятся.

Лия схватила свою сумку и аккуратно повесила ее на плечо.

– Что я слышу, – произнесла она. – Оказывается, некоторые силы, представляющие казино, переживают, что убийства – это плохо для бизнеса, и используют свой существенный политический капитал, чтобы заставить местные правоохранительные органы обратиться к экспертам. – На губах Лии заиграла медленная опасная улыбка. – Рискну надеяться, это значит, что эти же владельцы казино позаботятся и о том, чтобы нас обслужили по высшему разряду?

Я буквально увидела, как в голове Лии проносятся образы ночных клубов и VIP-залов.

Бриггс, наверное, подумал о том же, потому что он скривился:

– Лия, это не игра. Мы здесь не для того, чтобы играть.

– И, – строго добавила агент Стерлинг, – вы несовершеннолетние.

– Слишком молода, чтобы повеселиться, но достаточно взрослая, чтобы участвовать в федеральном расследовании серийного убийства. – Лия демонстративно вздохнула. – И вот так всю жизнь.

– Лия. – Дин посмотрел на нее примерно с таким же выражением, что и Бриггс.

– Понимаю, понимаю, не стоит сердить наших замечательных агентов ФБР. – Лия отмахнулась от возражений Дина, но все же решила немного поумерить пыл. – У нас, по крайней мере, будут номера со всем необходимым? – спросила она.

Бриггс и Стерлинг коротко переглянулись.

– Для ФБР выделили люкс в «Розе Пустыни», – сказал Джуд, подходя к нам и отвечая от имени агентов. – А я тем временем снял два номера в скромном отеле рядом с Лас-Вегас-Стрип^[3].

Другими словами: Джуд хотел, чтобы между нами и штабом операции ФБР оставалось некоторое расстояние. Учитывая, что за прошедшие шесть месяцев меня брали в заложники не один, а целых два раза, я не собиралась жаловаться на его намерение не привлекать лишнего внимания.

– Слоан, – вдруг произнес Дин, и я тоже посмотрела на нее. – Ты в порядке?

Слоан обнажила зубы в, вероятно, самой широкой и неестественной улыбке, которую я у нее когда-либо видела. Она застыла, как олень в свете фар.

– Я не тренируюсь улыбаться, – быстро пояснила она. – Иногда человеческие лица просто сами это делают.

Это заявление все присутствующие в самолете встретили молчанием.

Слоан поспешно сменила тему:

– Вы знали, что в Нью-Хэмпшире больше хомяков на душу населения, чем в любом другом штате?

Я привыкла, что Слоан делится случайными фактами, но, учитывая, что мы собирались высадиться в Вегасе, я бы ожидала чего-то более тематически подходящего. И тут я поняла – Вегас.

Слоан родилась и выросла в Лас-Вегасе.

Если бы у нас было нормальное детство, мы бы не стали прирожденными. Я мало знала о прошлом Слоан, но кое-что подметила. Слоан не возвращалась домой на Рождество так же, как Лия и Дин, а значит, возвращаться ей было некуда.

– Ты в порядке? – тихо спросила я.

– Ответ положительный, – прощебетала она. – Я в порядке.

– Ты не в порядке, – без обиняков произнесла Лия. Потом протянула руку и заставила Слоан подняться. – Но переложи свои важные решения на меня на ближайшие несколько дней, и все будет хорошо. – Лия сопроводила эти слова ослепительной улыбкой.

– Статистические данные касательно твоей способности принимать решения вызывают беспокойство, – серьезно ответила Слоан. – Но я согласна принять это к сведению.

Бриггс поднес руку к виску. Стерлинг открыла рот – наверное, чтобы объявить, что Лия не будет принимать связанные с Вегасом решения ни за кого, включая себя саму, – но Джуд поймал ее взгляд и покачал головой. Он симпатизировал Слоан, и всем было ясно, что она не рада оказаться дома.

«Дом, это не место, Кэсси. – Воспоминания снова надвигались на меня. – Дом – это люди, которые любят тебя сильнее всего, люди, которые всегда будут тебя любить, всегда, вечно, несмотря ни на что».

Я встала и оттолкнула это воспоминание. Не время думать о маме. Мы прибыли в Вегас по делу. У нас есть работа.

Дверь самолета открылась. Агент Бриггс повернулся к агенту Стерлинг.

– После вас.

Ты

Три – это число. Число сторон треугольника. Простое число. Святое число.

Три.

Трижды три.

Трижды трижды три.

Ты проводишь кончиками пальцев по наконечнику стрелы. Ты хорошо стреляешь. Ты знал, что так и будет. Но убийство старика не принесло тебе радости. Ты предпочитаешь играть в долгую игру, тщательно планировать, выстраивать костяшки домино кругами и рядами, чтобы потом достаточно было толкнуть одну…

Девушка в бассейне.

Пламя, сжигающее кожу второго.

Идеально. Элегантно. Намного лучше, чем проткнуть стрелой этого старика.

Но есть порядок вещей. Есть правила. И поэтому все должно было быть так. Третье января. Стрела. Старик в плохом месте в плохое время.

Ты уже привлек их внимание?

Ты прячешь наконечник стрелы в карман. В другом месте, в другое время этого бы хватило. Трех было бы тебе достаточно.

Три – хорошее число.

Но в этой жизни, в этом мире три – недостаточно. Ты не можешь остановиться. Ты не остановишься.

Если они еще не заметили тебя, скоро они увидят.

Глава 7

Большую часть своего детства я провела в мотелях и квартирах, которые сдавались понедельно. По сравнению с некоторыми местами, где останавливались мы с мамой, отель, который Джуд забронировал для нас, выглядел достаточно мило – хотя и несколько потрепанно.

– Все, о чем я только мечтала. – Лия радостно вздохнула. У нее был талант не только распознавать ложь, но и врать. Она окинула здание таким взглядом, будто нашла свою давно потерянную любовь – и выглядела при этом совершенно искренне.

– Тут не так и плохо, – сообщил Дин.

Словно повернули выключатель, Лия перестала выделываться и отбросила за плечо свои длинные черные волосы.

– Это Лас-Вегас, Дин. «Неплохо» обычно не для меня.

Джуд фыркнул:

– Лия, нам подойдет.

– А что, если я скажу, что в этом нет необходимости? – Вопрос донесся с парковки у нас за спиной. Я тут же узнала голос.

Майкл.

Поворачиваясь к нему, я гадала, какого Майкла увижу. Парня, который завербовал меня в программу? Искреннего, открытого Майкла, который дал мне взглянуть на его старые раны? Бездумного и равнодушного, который последние три месяца делал вид, что его никто и ничто не трогает?

Особенно я.

– Таунсенд, – поприветствовал его Дин. – Отличная машина.

– Ты не слишком молод для кризиса среднего возраста? – спросила Лия.

– Живу на повышенных скоростях, – ответил Майкл. – Приходится делать поправку на инфляцию.

Я посмотрела сначала на новую машину, потом на Майкла. Классический автомобиль – темно-вишневый кабриолет с откидной крышей в стиле, который напоминал мне пятидесятые или шестидесятые. В идеальном состоянии. Майкл с виду тоже был в идеальном состоянии. Никаких кровоподтеков на лице, никаких следов на руке, лежавшей на спинке пассажирского сиденья.

Взгляд Майкла задержался на моем лице – лишь на мгновение.