– Да наш у них язык, они же с нами никогда связи не теряли через лесных. Произношение только немного другое – они шепелявят довольно сильно, это у них, наверное, с тех пор пошло, как у ящеров жили.

У лесных, кстати, тоже лёгкое пришепётывание наблюдается – совсем немного, на это даже и внимания особо не обращаешь. Но если прислушиваться, то это легко заметить.

– Рабу, конечно, за такое сразу смерть, но решать это должен хозяин, а хозяин-то сдох. Это, вообще-то, для раба очень плохо, потому что хозяин просто убил бы, а вот если сам хозяин убит, то судят Старшие. А у них приговор всегда один, и мою последующую судьбу мне подробно разъяснили. Вот Старшие и приехали. Сначала приехал Карсен, это его посёлок был, он и должен был судить, а потом примчался Марен – это как раз и есть тот самый брат Мадена, которого мы прикончили. Кин-Марен, как оказалось, его сыночком был. Он бездарным уродился, так что папаша его от себя удалил, но какие-то чувства к нему, видимо, питал. В общем, суд был коротким, и меня, как и ожидалось, приговорили осам отдать – у Старших это стандартная казнь. Марен до того был доволен, что сделал глупость – сказал, что, мол, из неё хороший рой выйдет. Ты же помнишь, что я про ос рассказывала? Что они жертву просто жрут, но если им удаётся парализовать жертву, у которой много живицы, то откладывают в неё яйца.

– Помню, – кивнул я, совершенно захваченный рассказом.

– Карсен как это услышал, очень удивился и решил на меня посмотреть. Он же до этого меня и не видел, там весь суд был формальностью, просто обычай такой, что в этом случае обязательно суд нужен. Карсен за полминуты и суд провёл, и приговор вынес, на обстоятельства дела ему вообще было плевать. Вот он Марена и не понял – каким это образом из меня рой получится? Приказал меня привести и обнаружил, что у меня живицы почти как у Старшего. Возникла, так сказать, юридическая коллизия: с одной стороны, приговор там однозначен, а с другой – Старшего так просто казнить нельзя, у Старших другие обычаи. И непонятно, кто я – по запасу живицы вроде бы и Старшая, а в остальном не совсем, да практически вообще бездарная. В общем, Карсен исполнение приговора отложил до тех пор, пока со мной не разберётся. Я думала, Марена удар хватит от злости, но ему пришлось смириться – Карсен был ему совсем не по зубам, даже им обоим вместе с братом. Вот так я и стала с Карсеном жить… он неплохим человеком оказался – ну, для Старшего неплохим. Там вообще общество жестокое – скажем, принести ребёнка в жертву для них как нечего делать. Прожили мы с Карсеном с год… или два? А может, даже и больше. Не знаю, сколько – время там иногда странновато идёт. Сколько-то прожили, в общем, я даже к нему привязаться успела, а потом он к Сердцу ушёл. И мне пришлось срочно бежать – мой приговор-то не отменён был, и Марен его с радостью бы исполнил. Да если бы и отменён… Марену на это плевать, ему никакой приговор не нужен. Вот, собственно, и вся моя история.

– А что значит «ушёл к Сердцу»? – немедленно спросил я.

– Ты помнишь, как Сердце Мира билось? Только здесь лёгкие отзвуки доносятся, а вот там оно по-настоящему бьётся. И в какой-то момент, если Старший достаточно силён, он начинает слышать его зов и уходит к нему. Это всё, что я знаю – у Старших об этом вообще не принято говорить. Карсен со мной и не говорил – я просто по обмолвкам что-то сама поняла.

– Ты сказала «если достаточно силён». А если Старший недостаточно силён?

– Тогда просто умирает, как любой бездарный.

– А где ты столько живицы набрала? – у меня тут же появился следующий вопрос.

– Ну ты сам подумай, – она снисходительно посмотрела на меня. – Алина в провал на полшажочка заходит, чтобы хоть немного набрать, а я сколько времени прямо внутри провела?

– Полторы тысячи лет?

– Да вряд ли полторы тысячи, – она задумалась. – Скорее всего, там просто время странно идёт, а может, его там вообще нет. Но вот я сейчас вспоминаю, что Карсен раз между делом кое-что об этом сказал, и мне кажется, что его версия гораздо лучше подходит. Он сказал, что если воля достаточно сильна, то ты можешь удержаться в том же моменте или рядом. А иначе тебя просто выкинет в какой-то произвольный момент времени.

– А в прошлое может выкинуть? – заинтересовался я.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Сомневаюсь, что так можно в прошлое попасть, но не мне о таких вещах рассуждать. Меня-то там больше заботило, чтобы не раствориться окончательно, а о том, что надо ещё и текущий момент времени держать, я даже не подозревала. Меня же случайно туда затянуло.

– Вот знаешь, Лапа, мне с самого начала было непонятно – как ты смогла провести столько времени на духовном плане и выжить? Взять, к примеру, Морену – сущность бесконечно сильнее и тебя, и меня, и Алины. Она мне как-то сказала, что может перейти на духовный план лишь на краткий миг, и что она, как и прочие боги, недостаточно развита, чтобы там существовать. А ты, получается, достаточно развита – так выходит?

– Мне-то почём знать? – она с удивлением посмотрела на меня. – Я в этом не разбираюсь – что было, то и рассказала. Может, это не тот духовный план, а может, я на самом деле там и была всего лишь мгновенье.

– Да это был не вопрос, а скорее в порядке размышлений, – мне стало немного неловко за глупый вопрос. – Понятно, что ты вряд ли сможешь ответить. Вот если у меня будет ещё случай повстречаться с Мореной, то попробую её спросить. А кстати, что касается тебя – почему ты уверена, что ты бездарная?

– А здесь-то какие могут быть сомнения? – с изумлением спросила Лапа. – Я не вижу того, что видите вы, и не чувствую того, что вы чувствуете.

– Насчёт того, что ты ничего не чувствуешь – вопрос не такой уж очевидный. Сканирование же ты чувствовала? Может, там помогла близость Слияния, но тем не менее ты почувствовала то, что бездарный почувствовать не может. Но это даже не главное – главное то, что у тебя хватило воли, чтобы выжить в провале, а воля – это на самом деле единственное, что имеет значение. Я бы на твоём месте попросил Алину устроить тебе тестирование основы. Но даже если ты не сможешь общаться с нашей гранью Силы, эссенцией ты явно сможешь управлять при некоторой тренировке. И раз уж мы заговорили об этом – ты знаешь какие-то методики для тренировки работы с эссенцией?

Лапа зависла, уйдя в себя, и я терпеливо ждал.

– Не то чтобы методики, – наконец, нерешительно сказала она. – Карсен мне действительно кое-какие упражнения давал, но я не особенно ими занималась. Ну то есть если я бездарная, то какой смысл на это время тратить?

– Ну мы же выяснили, что ты, возможно, не такая уж и бездарная, – напомнил я, доставая из кармана блокнот. – Это как раз и может оказаться нашим шансом выжить, и твоим, кстати, тоже. Так что давай вспоминать, что там за упражнения.

Глава 2

На четвёртом механическом я не был давно, просто не было необходимости – судя по отчётам, Эрик вполне справлялся. Но отчёты отчётами, а нужно хотя бы изредка смотреть своими глазами, иначе быстро потеряешь связь с реальностью и не заметишь за бумажками, что предприятие процветает только в отчётах.

С моего прошлого визита здесь явно многое изменилось. Кирпичный забор стал ещё выше, а наверху появились тщательно уложенные кольца колючей проволоки. Пока я рассматривал забор, из-за угла вывернула пара ратников с винтовками и не торопясь двинулась вдоль забора, с подозрением поглядывая на нашу группу. Я посмотрел в другую сторону и заметил, как за угол сворачивает ещё одна пара ратников. Вооружённые патрули, причём не внутри территории, а снаружи, по сути, прямо в городе! Однако смело Эрик поставил здесь дело, смело…

– Городские власти не беспокоили? – спросил я его. – Эти патрули им вряд ли понравились.

– Пытались побеспокоить, – усмехнулся Эрик. – Бегали тут какие-то, возмущались, требовали начальство.

– И чем дело кончилось? – заинтересовался я.

– Задержали, установили личности, передали людям князя. Больше они не появлялись.

– А вообще, почему патрули снаружи ходят?

– Внутри невозможно обход сделать, – пояснил Эрик. – Кое-где здания прямо к забору примыкают, а местами и проход вроде есть, а не пройти.

Я понимающе покивал и со вздохом сказал:

– А всё-таки надо этот вопрос как-то решать, причём срочно.

Эрик удивлённо посмотрел на меня, а Кира понимающе усмехнулась.

– То, что князь нас здесь прикрыл, совершенно не значит, что мы получили на это дозволение, – объяснил я. – Он сейчас просто смотрит, что мы будем делать дальше. С его точки зрения, он сделал нам одолжение, и совершенно неважно, что это диктовалось интересами княжества.

– Внутри сложно будет патрулирование организовать, – заметил Эрик хмуро.

– А придётся, – мягко сказал я. – И чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию, сделать это надо как можно раньше, вот прямо немедленно. Одно дело, когда мы по необходимости, исходя из высших интересов княжества, немного нарушили закон, и совсем другое, когда мы демонстративно нарушаем законы, кичась своей безнаказанностью.

– Ну, это слишком уж предвзятое толкование, – возразил Эрик.

Я посмотрел на него с иронией, и он немного смутился.

– Ну да, скорее всего, так и истолкуют, – неохотно признал он.

– Организуй патрулирование внутри насколько это возможно, – предложил я, – а снаружи пусть гуляют люди в штатском. Пистолет в кобуре скрытого ношения ни у кого вопросов не вызовет, а вот военные патрули с винтовками, задерживающие мирных граждан – это по любым меркам слишком.

Эрик поморщился, но кивнул. Всё-таки слишком много в нём ещё от вольника – ясно ведь, кто всё это организовал. Уверен, что Антон Кельмин здесь совершенно ни при чём, наверняка это Эрик настоял, чтобы всё было так, как он привык делать на охранных контрактах. И при этом совсем упустил из виду, что он уже не командир вольного отряда, а всего лишь мирный штатский, которому за пределами наших владений никто не давал права укладывать мордой вниз других мирных штатских.

– Но пойдёмте же внутрь, – предложил я. – А то они и нас упакуют, уже начали присматриваться.

В проходной нас встречал управляющий, который в прошлый раз, похоже, уловил мой намёк, и сейчас опоздать не рискнул. Встреча, однако, немного задержалась, потому что охрана категорически отказалась пропускать нас без предъявления документов. Управляющий, стоящий за турникетом, встрепенулся и уже открыл было рот, чтобы высказать что-то возмущённое, но я остановил его жестом.

– Вы нас не узнали? – с любопытством спросил я дежурного.

– Мы вас узнали, господин Кеннер, – ответил тот, чувствуя себя не очень уверенно, – но у нас строгий приказ проверять документы у всех без исключения. Вы же можете оказаться и двойником, например.

– Очень хорошо, – с удовлетворением сказал я Эрику, доставая пропуск. – Правильно поставил дело, так и надо.

– Было бы гораздо лучше, если бы я мог прямо приказывать охране, а не высказывать свои пожелания Кельмину, – с оттенком недовольства сказал он, когда мы вышли из проходной и двинулись к новым цехам.

– Но ты и так можешь приказывать, – доброжелательно улыбнулся ему я. – В определённых пределах, конечно, но ведь можешь. А если серьёзно, Эрик, служба безопасности всегда подчиняется только главе семейства. Это правило написано кровью дураков, и никакого исключения из него быть не может. Но вот если ты вдруг возьмёшься создать структуру, которая будет контролировать службу Кельмина, то я буду это всячески приветствовать.

– А Кельмин будет контролировать меня, да? – саркастически усмехнулся он.

– Не Кельмин тебя, а его служба – твою структуру, – строго поправил его я. – Это совсем разные вещи, и давай не будем их смешивать. Именно тебя никто контролировать не будет. Как и Киру, кстати. Вы – члены семьи, и я не собираюсь оскорблять вас даже малейшим недоверием.