Уже третью ночь я просыпаюсь от кошмара. Сердце все еще бешено колотится, ночная сорочка пропитана холодным потом.

Стоит закрыть глаза, передо мной как наяву встает Егор, бесконечно блуждающий по Сумрачному лесу, откуда нет выхода. Тьма поглощает его, окружает со всех сторон, не оставляя надежды на спасение. Я вижу, как он беспомощно борется, стремясь выбраться из объятий страшных теней, но они лишь сгущаются, становясь все плотнее и непроницаемее.

Я и сейчас все еще чувствую его отчаяние, а также глубокую боль от того, что не могу помочь своему любимому. Даже проснувшись, сердце еще долго бьется в унисон с гнетущими образами сновидения.

– Тебе не за что извиняться, – тихо шепчет мама, продолжая меня успокаивать. – Это нормально, переживать за своих любимых. Особенно после того, как Добруш рассказал, куда и с кем он отправился. Видно, между вами с Егором действительно крепкая связь.

– Он ведь вернется, правда? – еле сдерживаю слезы, прижимаясь к самому родному человеку.

– Вернется, как же иначе, – тепло улыбается мама. – Эльфы обещали его вернуть, значит, вернут. Они всегда держат слово.

– Так же, как наш отец? – вспоминаю я ее многочисленные рассказы и перевожу взгляд на старую пожелтевшую фотографию с портретом папы, возле которой мама каждый вечер зажигает свечу.

– Да, дочка, ваш отец всегда был человеком слова и выполнял данные обещания. Не выполнил только последнего, не успел, – с грустью признает она. – Но и сейчас я не теряю надежды, продолжаю за него молиться. Кто знает, что скрывает этот густой туман на другом берегу реки. Вдруг, он все еще где-то там?

Я замолкаю, осмысливая услышанное. Никогда прежде мама о таком не говорила, и я считала отца погибшим. Но это ее признание многое меняет. Возможно, поэтому, не растеряв с годами женскую привлекательность, мама по-прежнему остается одинокой и живет все в том же доме отшельницей. Где-то в душе она все еще надеется на чудо и его возвращение.

– Молись за своего любимого, дочка, не сдавайся, теперь это в твоих силах. Призывай на помощь силы огня, они защитят его от злых духов и укажут путь, – шепчет мама, утешая меня. Я вглядываюсь в пламя свечи, и его пульсирующий свет действительно кажется мне магическим.

Мама прижимает меня к себе еще крепче, словно хочет передать свою любовь и защиту через объятия. Мы обе смотрим на огонь, потом на портрет отца, и я чувствую, что несмотря на темноту, страх и расстояния мама всегда будет рядом, готовой защитить своего ребенка от любой угрозы.

* * *

Днем меня по-прежнему терзает тревога. Я жду от Егора вестей, только они все не приходят. В голове мелькают самые ужасные мысли, и сердце стучит быстрее обычного. Руки не слушаются, сконцентрироваться на заклинаниях не выходит. В итоге, несмотря на все мамины усилия хоть чему-то меня научить, я творю не пойми что. Сама не понимаю, как это выходит, только вместо управления воздушными потоками, над которыми бьюсь уже полдня, на поляне возле дома образуется небольшой ураган из огненных сердечек.

– Дождь, Лера, срочно призывай дождь! – переживает мама и ей вторит целый хор возмущенных жаб, когда вода из их болотца перемещается на тушение едва зародившегося пожара.

Мама суетится и размахивает руками, Вольт всюду бегает за ней и преданно виляет хвостом, а вот Ульянка, наблюдая за устроенным мною представлением, заливисто смеется в голос. Даже ленивый гусь по кличке «Штраф», поселившийся на чердаке, и тот выглядывает из своего укрытия, чтобы надо мной погоготать.

– Все, перерыв! – обессиленно опускается на пенек мама и переводит на меня заботливый взгляд своих голубых глаз.

– Простите, я не хотела, – нервно сглатываю, чувствуя себя никчемной ученицей и такой же непутевой дочерью. Этот дом на болотах – все, что у них с сестрой есть. А я такими темпами и его могла спалить.

Вот только мама и не думает меня ругать, вместо этого она тепло улыбается.

– Кажется, все твои мысли заняты исключительно Егором. Отдохни, продолжим, когда будешь готова.

– Мне нужен не отдых, а хоть какие-то известия! – срываюсь я, зная, что мама не отпустит меня в деревню. Еще утром я выступила с таким предложением, просила помочь, но она и слушать не стала. Там слишком опасно для меня в теле Агнешки утопленницы, и все тут!

Дожидаюсь, пока мама уйдет к реке по своим делам, и понимаю, что просто не могу больше ждать. Если Егор и Добруш не приходят, нужно самой что-то делать, идти в деревню и все выяснить. Иначе я просто сойду с ума.

Быстро надеваю куртку, сапоги, в карман на всякий случай кладу спички и фонарик, после чего отправляюсь в лес, который начинается сразу за дверью и простирается до самых далеких уголков деревни. Знаю, путь через болота неблизкий и легким не будет, но я и не боюсь трудностей. А вот переживания за Егора за эти дни морально опустошили меня без остатка.

Дорогу я запомнила еще с первого раза, и шагаю в нужном направлении вполне уверенно, прислушиваясь то к кваканью лягушек, то к крикам птиц, то к треску вековых деревьев и мерному шуму листвы высоко над головой. Мама с Улей были правы, это лес действительно волшебный. Даже немного овладев магией, я и сама стала смотреть на него другими глазами. Дикие звери в этом лесу меня больше не пугают, разве что мертвяки, но Егор заверил, что до следующей пыльной бури их здесь не будет. А еще сами жители деревни с их острыми вилами и факелами, к которым я и направляюсь прямой дорогой.

Ощутив в какой-то момент чужое присутствие, будто за мной следят, я напряженно вглядываюсь в окружающий меня лес, и ускоряю шаг.

«Наверное, показалось», – мысленно успокаиваю себя, сетуя на расшатанные нервы, и продолжаю путь. Успеть бы домой вернуться до сумерек, а то в темноте на болотах жутковато: прыгнешь не на ту кочку, и поминай, как звали.

Когда вдали показываются крыши деревенских домов, а до меня доносятся звонкие детские голоса, я понимаю, что справилась, и добралась до пункта назначения. Осталось незаметно наведаться на мельницу и разыскать Добруша, вдруг порадует весточкой от брата.

Глава 18
Придут, не спросят

Лера

Я выхожу из леса, ощущая свежий ветер на своем лице, и согревающие теплом лучи солнца. Приближаясь к мельнице, стоящей особняком на окраине деревни, я замечаю Добруша за работой. Он возится с мешками муки, оттаскивая их на телегу, пока его отец усердно справляется с мельничным жерновом.

Увидев меня, Добруш удивленно поднимает голову, на его лице прорисовывается улыбка, и он машет мне рукой.

– Ну вот, никаких опасностей, – радостно причитаю себе под нос, спускаясь с горки к ограде, за которой в ожидании замер парень. Раздетый по пояс, стройный, подтянутый, с ног до головы он перемазан мукой, что создает комический и одновременно очаровательный образ. А стоит рядом с ним представить так же перемазанного Егора, да-да, того самого Егора Ветрова, гордого и недосягаемого для простых смертных, каким я знала его еще по универу, и сердце наполняется необъяснимым теплом.

– Добруш, как же я тебе рада!

– Привет, Лер, – стесняется своего вида парень, наскоро оттирая от муки хотя бы лицо.

– Милош вернулся? Нет ли от него каких вестей? – спрашиваю я, и не могу скрыть волнения в голосе, но Добруша в этот момент зовет отец. Он извиняется, просит подождать и быстро скрывается внутри мельницы.

Ладно, подожду. Торопиться мне все равно некуда. Но не успеваю я расслабиться, засмотревшись на работу мощных крыльев ветряной мельницы, как меня едва не сбивают с ног, со злостью толкнув в плечо.

– Снова ты, утопленница?!

Едва устояв на ногах, я оборачиваюсь. Карие глаза полны ненависти. Воинственно подперев кулаками бока, передо мной стоит та самая девица, Янка, которая в первый день моего появления прибежала с вилами на помощь своей чокнутой бабке.

– Да, я. И что с того? Как видишь, все еще живая, топиться не собираюсь.

– А про Милоша зачем расспрашиваешь?

– Не твое дело.

Не ожидая от меня подобной смелости, Янка свирепеет, как бык, перед которым помахали красной тряпкой, и идет в атаку.

– Так это все из-за тебя? – шире прежнего распахиваются ее глаза, будто у девки случилось прозрение. – Как же я сразу не догадалась. Ну, конечно, это к тебе он бегает на болота. Все из-за тебя, проклятая ведьма!

Я и сообразить ничего не успеваю, как обезумевшая девица намертво вцепляется в мои волосы руками. Будучи тихоней и прилежной ученицей по жизни, опыта в драках у меня не имеется, о чем конкретно сейчас я искренне жалею. Сердце ускоряет ход, на глазах проступают непрошеные слезы.

Янка отчаянно бьет меня, куда только достает, и громко кричит, захлебываясь в своей ненависти.

– Чертова ведьма! Я тебе косы повыдираю! Будешь знать!

– Отпусти! Что ты творишь? – я ощущаю резкую боль от ее ударов, но не хочу отвечать тем же, или просто не умею. В итоге пытаюсь защитить от ее натиска хотя бы свое лицо.

– Вали на свои болота, а Милоша не тронь! Он мой, слышишь, только мой! – и не думает останавливаться она. – Мы скоро поженимся. Он мне обещал. Вот вернется и пришлет сватов.

В какой-то момент я готова испытать на ней свою магию, но боюсь не рассчитать силы, и убить эту полоумную. Такого исхода я точно не желаю.

– Каких еще сватов? Да он видеть тебя не хочет, – не остаюсь в долгу.

– Спроси его про сеновал, спроси! Милош сам тебе расскажет, как совсем недавно не хотел меня видеть. Может, я под сердцем уже ребеночка его ношу, – шипит эта змея мне прямо в ухо, и ее слова бьют похлеще любых ударов, так, что подгибаются колени.

В глазах темнеет. Я не хочу ей верить, не хочу! Но в ней столько уверенности в собственной правоте, что для сомнений тоже остается место. Достаточно ли хорошо я знаю Егора? Он и прежде славился своими похождениями на любовном фронте. Отчего сейчас отказываться от местной воздыхательницы, которая сама вешается на шею? Да и в деревню он меня не приводил, будто оберегал от чего-то. Или избегал нашей встречи вот с этим любвеобильным недоразумением в цветастом сарафане?

– Лера! – слышу я наконец голос Добруша, и чувствую, как чьи-то сильные руки притягивают меня к себе.

Янкой в это время занимается его отец, отчитывая зачинщицу драки по всей строгости, на чем свет стоит. От его поставленного голоса я и сама ненароком вздрагиваю, все еще роняя горячие слезы.

– Чтобы больше здесь не околачивалась. Ясно?!

– Дядя, Ратмир, вы чего? Я же вам почти невестка, а она кто? Ведьма с болот! Даже как звать не знаете, а уже привечаете.

– Эх, Янка, иди по добру по здорову. Я все сказал! С дедом твоим отдельный разговор будет, – подхватив драчунью под руку, мужчина выпроваживает ее восвояси.

– Лер, ну ты чего? Сильно она тебя приложила? – гладит меня по волосам Добруш, предварительно усадив на траву. – Ты, прости, что не уберег от этой дурынды. Она раньше нормальная была, правда, а потом от ревности сама видишь, во что превратилась.

– Между ней и Милошом что-то было? – поднимаю глаза на его симпатичное сосредоточенное лицо со следами белесых разводов от муки.

– Откуда мне знать, – отмахивается Добруш. – Может, и было. Но с тех пор, как брат тебя встретил, сам от нее как от огня шарахается. Все его мысли только тобой заняты. Ты же его истинная, такое с волком раз в жизни бывает.

Сердце отбивает безумный бит, в голове путаются мысли. Напряженно вглядываюсь в глаза Добруша, пытаясь осмыслить услышанное.

Истинная пара с оборотнем? Как такое возможно? Все это звучит как сказка из детства, но Добруш не стал бы врать. Я в полном шоке. Волнение и радость смешиваются в моем сердце, но я все еще не могу до конца поверить.

– Ты не знала? Ну, конечно, не знала, – осознав свою ошибку, парень хмурится и беспокойно закусывает губу. – Теперь Милош как вернется, меня точно прикончит.