Не умеет она… Смотрит виновато своими чистыми голубыми озерами и снова нижнюю губу закусывает, да так, что в штанах становится тесно.

«Твою же», – корю себя за несдержанность. И что, спрашивается, сорвался? Только напугал девчонку.

– Все в порядке. Если не умеешь, будем учиться, – тянусь рукой к ее волосам, заправляя прядь за ухо, и Лерка едва заметно улыбается.

– Попробуем еще раз? В смысле, порепетировать до прихода Вадима и Златы?

– Обязательно, – возвращаю теплую улыбку.

Как по мне, я бы эти репетиции и не заканчивал. Только Лере об этом знать пока не обязательно. Пусть считает, что все – игра, если ей так проще, а потом и сама понемногу начнет ко мне привыкать.

Глава 6
Пропади пропадом

Лера

Мне неуютно в этом месте, среди всех этих посторонних людей и многочисленных взглядов, которые я невольно на себе ловлю. Даже рубашка не спасает. А стоит ее снять и остаться в топе, этого самого внимания становится в разы больше.

В ресторане было хотя бы относительно тихо, а вот когда мы перемещаемся в клуб, музыка на время оглушает и дезориентирует. Тогда со мной снова начинает происходить что-то неладное. Кожу на ладонях покалывает будто в крепкий мороз, а потом накрывает это странное ощущение растекающегося по венам электричества.

Смотрю на свои руки – все как обычно. Это что, такая своеобразная реакция на стресс? Ведь с утра все началось именно с того, что тетя Наташа, домработница Ветровых, не ожидая увидеть постороннюю девицу на диване, хорошенько на меня прикрикнула, чем ненароком испугала. Впервые оказавшись в подобном пафосном месте, я снова чувствую себя не в своей тарелке, вот эти странные приступы, если их можно так назвать, и случаются все чаще.

– Все в порядке? – губы Егора почти касаются моего уха. Он и так весь вечер рядом, то обнимает меня за талию, то держит за руку, но сейчас особенно близко, словно у нас и, правда, все по-настоящему.

«Нет, дурочка, не обманывайся. Это только притворство, а ты – его временное развлечение, – оживает голос разума. – С чего бы такому, как Егор Ветров западать на деревенщину вроде тебя? Стоит ему щелкнуть пальцами, любая из этих красоток согласится занять твое место».

– Да так, просто задумалась, – теперь и я вынужденно склоняюсь к его лицу, чтобы докричаться. На мгновение замираю у мужского виска и глубоко вдыхаю. Ведь это не запрещено?

Господи, веду себя, как какая-то маньячка, но ничего не могу с собой поделать. До чего же он вкусно пахнет! Здесь и свежесть моря с нотами розмарина, и еще совсем немного что-то цитрусовое, вроде грейпфрута.

– Интересно, о чем? – заглядывает в мои глаза Егор, когда я немного отстраняюсь. Мне и не нужно его слышать, чтобы понять, потому что я читаю по губам. И чем больше на них смотрю, тем сложнее оторваться.

«О тебе. О ком же еще?» – кричит взволнованное сердце, при этом язык будто к небу прилип, не могу и звука произнести.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Если только воды, или сок, – нервно сглотнув от его нежданной близости, возвращаю способность говорить.

– Может, что-то покрепче? – кивает в сторону бара, где уже столпилась приличная куча народа. – Я и сам не сторонник алкоголя, к тому же, за рулем. Но ты ведь нет. Поверь, тебе не повредит немного расслабиться.

– Звучит как дельный совет, – смущенно улыбаюсь.

Я и, правда, слишком напряжена, даже двигаюсь как-то неестественно, что меня невероятно бесит. Как не стараюсь, не могу справиться с этим состоянием.

Егор возвращается довольно быстро с двумя бокалами в руках. Я не спрашиваю, что в моем за фруктовый коктейль, его название мне все равно ни о чем не скажет, но выглядит аппетитно.

– За общее дело, – со всей серьезностью произносит Ветров, чокаясь со мной минералкой. Отпиваю напиток, ощущая, как по горлу растекается приятное тепло, и с каждым глотком меня действительно понемногу отпускает.

В какой-то момент я даже начинаю ощущать что-то особенное в этом безумии, происходящем вокруг, словно настроилась на общую волну: в светомузыке и звоне бокалов, в толпах посторонних людей, в девичьих призывных улыбках и мужских благосклонных взглядах. Только все они постепенно сливаются в единое пятно, и остаемся мы с Егором, застывшие друг напротив друга под звуки модного трека, льющегося из колонок.

– Лера… – шепчут его губы, а рука тянется к моему лицу, медленно заправляя прядь за ухо. Он склоняется все ниже, словно хочет что-то сказать, или… поцеловать? Да нет, не может быть. Или может? В продолжение репетиции, конечно. – Готова? – произносит, не достигнув считаных сантиметров. Только я от захлестнувших меня чувств, сразу и не понимаю, к чему я там должна быть готова.

В этот самый момент за нашими спинами и вырастает Илюхин, естественно, не признавший во мне свою недавнюю жертву. За ним появляется и Злата.

– Травка?! – шевелятся на ее шокированном лице напомаженные губы.

– Вы что, вместе?! – с опозданием доходит и до Илюхина, только в отличие от Златки, эта новость его, вроде как, даже радует. – Выходит, все-таки оценил наш подарок? – придурковато ухмыляется Вадим.

– Отныне Лера – моя девушка, – звучит твердо и уверенно, что и я, не знай всей правды, была бы готова поверить. – Прошу относиться к ней с должным уважением, а еще извиниться за вчерашнее.

Полоснув лучшего друга укоризненным взглядом, Егор приглашает нас всех через черный ход выйти на улицу, где обстановка для разговора на порядок комфортнее.

В пустом тихом переулке никого кроме нас четверых не оказывается. За время, пока мы были в здании, на город опустилась ночь. Небо заволокли тучи. А еще поднялся небольшой ветер, того и гляди разразится гроза.

Поежившись, я обхватываю себя за плечи. Егор притягивает меня к себе и бережно обнимает, отчего физиономия Златки приобретает ни с чем несравнимое выражение. Стоит, сложив руки под грудью, раздувает ноздри, от злости аж пятна по шее пошли.

Только Ветров плевать на нее хотел. Войдя в роль, будто невзначай он трется носом о мой висок и томно шепчет в ухо: «Ну вот, а ты боялась. Все пройдет, как по маслу».

От его теплого дыхания по коже бегут мурашки. Я смущаюсь, но ради достоверности заставляю себя заглянуть ему в глаза. Они светятся озорством, а еще в этот самый момент кажутся невероятно счастливыми.

– Ну, раз такие дела, – мнется Вадим, подбирая слова. – Ты это, Лер, прости, что так вышло, и мы про тебя забыли. Я думал, посидишь немного, и отпустим. А потом как-то все завертелось. В общем, предлагаю начать сначала. Ну как, мир? – неожиданно протягивает он мне свою крепкую ладонь, и я уже готова ответить, но тут в дело вступает разъяренная Злата, со злостью ударяя Вадима по руке.

– Какой еще мир? Вы что тут с ума посходили? – брызжет слюной в сторону Илюхина, и тут же срывается на Егора. – Ты и эта деревенщина? Серьезно?! – шипит от бешенства, будто ей нанесли личное оскорбление.

– За деревенщину ты тоже извинишься, – настаивает Ветров.

– Не стану я ни за что извиняться. Она получила, что заслужила!

– Даже так? – Егор выпускает меня из объятий и выходит вперед, закрывая своей спиной. – А если твой отец узнает о том, как ты развлекалась с новым преподом в лаборатории?

В первую секунду ее глаза округляются от ужаса, но она быстро берет себя в руки.

– Ничего не было! У тебя нет доказательств!

– Уверена? – сохраняет спокойствие Егор, а мне становится так гадко. Пусть и ради меня, но не шантажом же выбивать из нее извинения? Да и раскаянием там вряд ли будет пахнуть.

– Ты этого не сделаешь, – тушуется Никонова, разом растеряв напускную храбрость, а в ее голосе сквозит нечто похожее на отчаяние.

– Не сделаю, конечно. Ведь ты извинишься. Язык не отсохнет, правда, Злат?

– Егор, не надо, – беру его за руку и тяну за собой, понимая, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. – Пожалуйста, давай просто уйдем.

– Вот и вали, Травка! – выливает на меня Злата всю свою желчь. Ее карие глаза, подведенные густыми стрелками, блестят будто от бешенства, голос сквозит отборным ядом. – Тебе тут не место, еще не поняла? Напялила модные шмотки, и что? Ты все та же нищебродка из деревни и никому не нужна!

– Не суди по себе, – обрывает ее Егор и наконец разворачивается в мою сторону, собираясь уходить, чему я очень рада.

Правда, уйти далеко не успеваем. Нам в спину раздается гневное: «Да пропади ты пропадом!»

В руках снова искрит, и тут случается непоправимое. В небе гремят раскаты грома, а прямо перед нами в асфальт ударяет молния, образуя черную воронку.

Все происходит слишком быстро. Один шаг и Егора затягивает туда, как если бы он провалился в открытый люк, которого еще мгновение назад не было.

– Нет! Нет! Нет! – кричу, готовая прыгнуть за ним следом, но подоспевший Илюхин не пускает, вцепившись в меня мертвой хваткой. Еще и оттаскивает подальше. – Пусти, я его не оставлю!

Не знаю, как это выходит, но из моих ладоней тоже вырываются молнии, яркие, светлые. Тянутся подобно сияющей паутине за ним следом, встраиваясь в эту черную воронку, только она все равно становится все уже, пока и вовсе не исчезает.

– Нет, Егор, нет! Пожалуйста, не оставляй меня. Вернись, – падаю на асфальт, продолжая колотить по нему кулаками. И сквозь слезы не замечаю, как с неба обрушивается целая стена из дождя, смывая последние его следы.

* * *

Я не хочу никуда уходить, хоть давно уже промокла до нитки, и зуб на зуб не попадает. Совсем недавно здесь был проход, куда провалился Егор. Кто знает, вдруг он снова откроется? Илюхин видимо придерживается другого мнения, потому что подхватывает меня на руки, вытаскивая из образовавшейся лужи и, не спрашивая, затаскивает в свою машину.

– Оставь меня! – колочу его куда придется, но он будто не замечает, а еще пристегивает ремнем безопасности.

– Не оставлю.

– Я должна быть там.

– Не думаю, что Егор хотел бы этого. Сляжешь с воспалением легких, никому лучше не сделаешь, – настаивает он на своем.

– Но мы должны что-то сделать! Не сквозь землю же он провалился?

– Об этом я и хотел поговорить.

Удостоверившись в том, что я прихожу в себя и не стану убегать, Вадим захлопывает дверь. Дождь и не собирается утихать, в небе слышны новые раскаты грома, от которых я невольно вздрагиваю. Обойдя машину, Илюхин занимает водительское кресло, и переводит взгляд на мои ладони.

– Рассказывай давай, что это вообще было? Твоих рук дело?

– Моих?!

Я все еще в шоке от произошедшего, но эти его нелепые обвинения заставляют мозг напрячься и работать активнее.

– Да, твоих, – смотрит на меня, будто инквизитор на ведьму. – Я сам видел эту электрическую паутину, которую ты запустила в воронку.

– Я не знаю, как это вышло. Ясно?! Но хорошо помню, что сама воронка появилась сразу после того, как Никонова наслала на нас проклятье. А где, кстати, она сама?

– Проклятье?! – усмехается Вадим, даже сейчас оставаясь слепым влюбленным ослом, защищающим свою Златку. – Да она просто обиделась, вот и ляпнула сгоряча. А потом, когда все началось, испугалась и убежала.

– Она сказала: «Пропади пропадом», и Егор тут же пропал. Так себе совпадение, тебе не кажется?

– Это уже не важно. Вопрос, что делать, и как его оттуда вытащить, – почесывая мокрый затылок, размышляет Вадим.

– Мы должны кому-то сообщить, обратиться в полицию.

– Ты нормальная вообще, Лер? Какая полиция? Если мы расскажем им то, что своими глазами видели, нас обоих в психушку упекут. Хотя, нет. Сначала на наркоту проверят, а потом упекут, – нервно усмехается, только вижу, ему совсем не до смеха. Держится, а сам места себе не находит.

– Тогда близким его надо сообщить. Может, тренеру?