Форма ей была чуть великовата. Юбка, обычно доходившая до середины голени, спускалась чуть ли не до щиколоток. Белая блузка была застегнута под горло на все пуговицы. Она смотрела на Коллинза с таким презрением, словно он ее домогался.

– Выбор ваш, мисс Лайн, – невозмутимо ответил проректор. – Я лишь хотел помочь.

– Не буду я вашей содержанкой, – выпалила девчонка и, вздернув нос, развернулась к выходу.

Я едва успел спрятаться, чтобы меня не увидели.

– Вы хотите стать разъединенной? – холодно спросил Коллинз.

– Я пройду эту дурацкую практику, – прошипела девчонка вполголоса.

Ее шаги стали ближе, но проректор, похоже, не спешил ее догонять.

– У тебя нет шансов! – крикнул он вслед.

– Это мы еще посмотрим!

Блондинка выбежала из аудитории, не заметив меня. Ее тело дрожало, и было не понять: от злости или слез. Она устремилась к лестнице, и через минуту за ней все же вышел мистер Коллинз.

– О, господин проректор. – Я перегородил ему дорогу. – Мисс Дейл просила вам передать.

Коллинз моргнул и растерянно уставился на меня.

– А вы тут откуда… – начал было он, но, увидев красную папку, собрался. – Ах да, спасибо.

– Сегодня такое событие, – заговорил я, продолжая перегораживать ему путь.

Коллинз вытянул шею, чтобы посмотреть поверх моего плеча, и разочарованно цокнул языком. Похоже, девчонка успела скрыться.

– Да-да, я спешу, – пробормотал он и, обогнув меня, тоже пошел к лестнице.

Я посмотрел ему в спину. Вот ведь какой жук оказался, а по виду не скажешь. Но интересно, мисс Лайн и правда грозит разъединение? Ее отчисляют? За что?

Что-то в этой блондинке показалось знакомым и захотелось узнать, что там за история. Вспомнив, что она упоминала практику, я направился было к церемониальному залу. Но не сделал и пяти шагов, как в голове болезненно стрельнуло, словно в висок вонзился раскаленный шип. Опираясь о стену, я вернулся к открытой аудитории и едва не вполз внутрь.

Одри

Ящик для заявок был обыкновенной деревянной коробкой в половину человеческого роста с узкой щелью в крышке. Рядом дежурил охранник, пропускавший строго по одному. И потому от ящика до самой лестницы тянулась очередь. Я заметила Лекси. Она стояла второй, позади здоровенного бугая с коротким ежиком волос.

– Написала? – поинтересовалась подруга, когда я подошла ближе.

Я тяжело вздохнула, только сейчас сообразив, что забыла в той аудитории и черновик, и свой пенал.

– Пока не придумала, что сказать.

– Эй, тут очередь, – возмутились за моей спиной.

– Да не волнуйтесь, я без заявки. – Я демонстративно подняла пустые руки.

Хотелось рассказать Лекси про Коллинза, поплакаться и, может, вместе решить, что же все-таки написать, но подошла очередь парня перед нами. Подруга жадно ловила каждое его движение, видимо, боясь что-то сделать неправильно.

Здоровяк остановился перед ящиком и, подняв лист вертикально, плавно опустил его в щель. По бокам у ящика вспыхнули золотистые руны, и заявка исчезла. Все выглядело очень просто.

Когда парень отошел в сторону, охранник махнул Лекси. Подруга глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть, и приблизилась к ящику. Разгладила свой листок и направила его в щель. Но по какой-то причине тот не желал проходить.

– Что за… – пробормотала Лекси и попробовала снова. Край заявки загнулся и падать в ящик не пожелал.

Я подошла ближе. Лекси подняла на меня растерянный взгляд.

– Ничего не понимаю, – и обратилась уже к охраннику. – Что происходит?

– Не могу знать. – Мужчина пожал плечами.

– Хочешь, я попробую?

Лекси дала мне свой листок, но у меня тоже ничего не вышло. Хотя щель в ящике выглядела самой обычной, туда даже можно было просунуть палец, заявка по какой-то причине не проходила.

– Может, что-то не так с бумагой? – предположила я.

– Отойдите пока в сторону, – сказал охранник.

Мы с Лекси послушно отступили. За нами пошла другая девочка, и у нее тоже не получилось. В очереди заволновались.

– Неужели заявки больше не принимают? – спросил кто-то.

– Ну вот, мы опоздали!

Очередь смешалась, и студенты теперь выстроились напротив ящика полукругом.

– А ну, погодите. – Расталкивая остальных локтями, вперед вышла Бетси, разгладила свой листок и сунула в щель.

Ящик вспыхнул золотым, и ее заявка исчезла.

– Все работает! – довольно воскликнула она и потерла руки, словно отряхивая.

– Это нечестно! – возмутился кто-то.

– Все честно, – Бетси скорее оскалилась, чем улыбнулась. – Может, он смотрит на уровень дара?

Это бы многое объясняло.

– Что же делать? – Лекси расстроенно прикусила губу.

Я обняла ее за плечи.

– Может, и хорошо, что сразу отказали. Не будем мучиться.

– Ты не попробуешь? – удивилась подруга.

Я качнула головой.

– Если твою не взяли, то мою не возьмут тем более.

– Я, кстати, спрашивала девчонок. – Лекси понизила голос. – Марко никто не видел. Может, он все равно не собирался участвовать?

– Скорее всего. Зачем ему? Родители и так обеспечат хлебное место.

Это подругу, похоже, успокоило.

– Ладно, живем дальше. – Она тряхнула плечами. – Что у нас после обеда?

– Семинар по теории магии.

– Точно. – Она закатила глаза.

Это был сложный предмет. Но учитывая, что меня скоро выгонят, даже на него я бы сейчас пошла с радостью.

– Я попробую поговорить с мамой, – сказала я. – Встретимся на паре.

– Уверена, она тебе поможет, – ответила Лекси.

Мне не хотелось с ней спорить. В конце концов, что она сделает? Ну начнет говорить, что все будет хорошо, а я буду отвечать, что не будет. А толку? Отец Лекси не только оплачивал ее обучение, но и регулярно присылал деньги. Моя же мама сразу сказала, что это авантюра, и если я вылечу из академии, жалоб она слушать не станет.

Мистер Коллинз наверняка посмотрел в мое личное дело. В графе «отец» там стоял прочерк, а значит, и защищать меня было некому. Вот и предложил устроиться к нему на содержание. Сволочь.

Я сжала кулаки.

А я еще так уверенно заявила про практику. И вот на тебе, первое же испытание не прошла. Что теперь делать? Пойти на пару? Или и впрямь собирать вещи?

Вспомнив про забытый пенал, я вернулась в ту самую аудиторию. Пересекла порог и резко остановилась.

На паркетном полу, черном и еще дымящемся, лежал, свернувшись, как младенец, голый мужчина с сочно-красными волосами. Край парты на первом ряду обуглился и догорал, мигая оранжевыми точками. Учительская доска и часть стены почернели. Как будто в аудитории взорвался огромный огненный шар, и в его центре был… Марко?

Я робко шагнула ближе. Что случилось с его волосами? И почему он… голый?

Испугавшись, что парню нужна помощь, я поборола смущение и присела возле него на корточки.

– Эй. – Осторожно коснулась щеки. – Эй, ты жив?

Я поднесла ладонь к носу Марко и почувствовала уверенное дыхание. Его красивое лицо казалось безмятежным, как будто парень спал. Тоже мне нашел место.

Я бегло осмотрела его широкие плечи, руки и грудь с безупречным рельефом мышц. Не было видимых ран или ожогов. Только одежда отсутствовала.

Поймав себя на взгляде куда не следует, я торопливо распрямилась и, повертев головой, осмотрела аудиторию. Недалеко от двери валялась кожаная сумка на длинном ремне. Как будто ее бросили. А вот дальше не было следов ни формы, ни обуви.

Не зная, что еще делать, я подошла к окну и, напрягшись, сорвала штору. Вернулась к Марко и укрыла его, как одеялом.

Так. Надо кого-то позвать. Преподавателей? Ректора? А вдруг он делал что-то запретное, и ему влетит?

– Н-н, – промычал парень невнятно.

Я снова опустился на корточки.

– Ты жив? – я вгляделась в его спящее лицо.

У Марко были неприлично длинные и густые ресницы, острая линия челюсти и почти безупречный, будто вылепленный скульптором рот с мягкими губами. Их он и разлепил, чтобы снова что-то промычать.

– Кого мне позвать? – спросила я, склоняясь ближе.

Хотя к Марко у меня были свои счеты за прозвище, я не собиралась на него стучать. И если он неудачно экспериментировал с магией, то не я буду об этом докладывать. Тем более меня в этой академии уже, считай, и нет.

– Н-н, – повторил Марко, так и не открывая глаз.

Не знаю, как и когда, но его ладони сомкнулись у меня за спиной. Он обхватил меня руками и притянул к себе.

– Эй! – только и успела вскрикнуть, заваливаясь на пол.

Я начала брыкаться, попыталась упереть ладони ему в грудь, но из стальной хватки было не вырваться.

Марко прижал меня крепче, и его идеальные губы накрыли мои.

Время остановилось. Я перестала брыкаться и замерла, как пойманный в ловушку зверь. Нос щекотал пьянящий запах одеколона. По телу разливался жар, словно вместе с поцелуем парень впускал в меня огонь. На мгновение, всего на мгновение захотелось обнять его в ответ. Запустить пальцы в красные волосы и прижаться сильнее. Совершенно глупо и иррационально. Меня еще никто так не целовал. И ощущать сильное мужское тело, его нежные прикосновения и горячее дыхание на коже – это было стыдно, но неожиданно приятно.

Марко целовал меня медленно, будто изучая. И мне хотелось отвечать ему. И никуда больше не идти. Остаться вот так навсегда.

Эй, что я делаю? Почему позволяю?

Помедлив преступное мгновение, я все же пришла в себя. Толкнула Марко в грудь и вывернулась, как только он ослабил хватку.

– Что происходит? – Он распахнул свои ярко-зеленые глаза и посмотрел так, будто видел впервые.

– Хм. – Я прочистила горло и встала.

Марко тоже приподнялся, но заметил, что лежит голый под шторой, и снова уставился на меня.

– Почему я в таком виде?

– Это у тебя надо спросить, – бросила я с раздражением и принялась разглаживать юбку. – Я наклонилась, чтобы тебе помочь. А ты…

– Я потерял сознание. – Марко сел.

Штора сползла вниз, обнажая его шикарный торс и кубики пресса, словно сошедшие с картинки из учебника по анатомии. Его можно было выставлять в классе как образец идеального мужского тела.

Фу ты! Резко выдохнув, я развернулась к нему спиной.

– Мне кого-то позвать? – спросила уже не глядя.

– Ничего не понимаю, – проговорил парень, поднимаясь. – Здесь что-то сгорело?

Он звучал так искренне, как будто и правда ничего не помнил. Наверное, и поцеловал меня в беспамятстве. Последнее почему-то обижало.

– Я схожу за доктором. – Я рванула было к двери, но Марко поймал меня за руку.

– Не надо. – И разжал пальцы. – Как тебя зовут?

Я тяжело вздохнула. Все произошедшее сегодня обрушилось на меня раскаленным дождем. Захотелось убежать и спрятаться. Но некуда.

– Одри Лайн, – проговорила я, не поворачиваясь. – Но это уже неважно. Меня отчисляют.

– Почему? – В его голосе мелькнуло сочувствие.

Я качнула головой. Толку рассказывать ему о своих проблемах? Богатенький сынок, наверное, и не знает, что есть программа для бедных.

– Одри? – Марк снова появился передо мной, кутаясь в штору, как в тогу.

Он походил на статую бога огня Пирра. От одного взгляда на него в голову полезли ненужные мысли. Например, захотелось дотронуться до его лица. А может, и повторить?

Нет-нет-нет!

– Мне надо идти. – Я мотнула головой и, избегая смотреть на него, выбежала из аудитории.

Как добралась до столовой, не помнила. Ноги словно знали, что я собиралась туда спуститься, и теперь несли сами.

Прихватив поднос, я набрала еды, как в последний раз, и устроилась за столиком в углу. Нужно было выдохнуть и как-то осмыслить, что сейчас произошло.

Я коснулась пальцами своих губ. Неужели Марко и правда меня поцеловал? Понятно, что в беспамятстве с кем-то перепутал… Но что там вообще произошло?