Я опустила голову.

Но в груди горел огонь.

Пусть они думают, что я смирилась.

Пусть считают, что я уже проиграла.

Но пока я дышу, пока у меня есть хоть малейший шанс…

***

После этого разговора я больше не была собой.

Раньше я знала, что не принадлежу себе. Знала, что они однажды решат мою судьбу. Но теперь, когда это случилось, когда они сказали мне имя моего будущего мужа, я чувствовала, будто меня заживо закапывают в землю.

Я не плакала. Не кричала. Я просто молчала.

Башир был доволен. Ему нравилось, когда я замолкала. Он думал, что я приняла свою судьбу. Что я подчинилась.

Но внутри меня горела ненависть.

Я видела, как они спокойно продолжили жить своей жизнью. Как обсуждали мою свадьбу, будто речь шла о продаже скота. Как отец хмурил брови, обсуждая условия брачного договора, а братья кивали, соглашаясь с его словами.

– Он хочет свадьбу через месяц, – сказал однажды отец.

– Чего тянуть, – отозвался Башир. – Чем быстрее, тем лучше.

Чем быстрее я исчезну из их дома.

Чем быстрее они избавятся от меня.

Я смотрела на них и не верила, что когда-то считала их своей семьёй.

Я надеялась, что хоть кто-то из братьев заступится.

Но никто не сказал ни слова.

Мне не разрешали выходить из дома.

– Невесте нечего шататься по улицам, – бросил отец.

А я знала правду. Они боялись, что я сбегу.

И были правы.

Я не собиралась оставаться здесь.

Я не собиралась становиться женой Яхьи.

Но сбежать?

Куда?

К кому?

В этом мире у меня никого не было.

Я сидела в своей комнате, глядя в окно, и впервые чувствовала себя полностью загнанной в угол.

Но если они думают, что я послушно надену свадебное платье и пойду за этим стариком, то они плохо меня знают.

Я найду выход.

Я не стану его женой.

Во что бы то ни стало.

***

Свадьба Башира и Амины состоялась через две недели.

Я не выходила из комнаты, когда в дом привели невесту. Не могла.

Мне даже думать было страшно о том, что чувствовала Амина в этот момент.

Она сама выбрала эту судьбу. Она верила, что Башир – сильный, достойный мужчина. Что рядом с ним она будет в безопасности.

Но я знала правду.

Я видела, как женщины в доме украдкой переглядывались, обсуждая её за спиной. Как мужчины похлопывали Башира по плечу, поздравляя с удачной партией. Никто не сомневался, что этот брак правильный. Никто не думал о том, чего хочет она.

Я стояла у окна, глядя, как во дворе суетятся женщины, как мужчины готовят столы, как на воротах развешивают украшения. Весь дом наполнился гостями, родственниками, соседями. Все радовались, поздравляли друг друга, говорили о Башире, как о лучшем женихе.

Только я не могла радоваться.

Когда стемнело, меня позвали к столу.

Отец не позволил мне сидеть в комнате в день свадьбы брата.

– Ты не опозоришь семью своим поведением, – бросил он, даже не глядя на меня.

Я молча вышла.

Гости веселились. Башир принимал поздравления, его лицо было спокойным, даже немного гордым. Он был доволен. Как и все вокруг.

Амина находилась рядом с женщинами, её лицо закрывала фата.

Я не знала, что она чувствовала. Она не смотрела на меня.

Я тоже не могла на неё смотреть.

Больше всего мне хотелось сказать ей: Ты сделала ошибку.

Но теперь уже поздно.

Её судьба решена.

Её жизнь теперь принадлежит ему.

Я не смогла проглотить ни кусочка еды.

Когда начались танцы, я незаметно вышла.

Свежий воздух обжёг кожу.

Я прислонилась к стене, закрыла глаза и попыталась дышать.

Но внутри всё было тяжёлым, как камень.

Башир женился.

Теперь моя очередь.

Я знала, что он не даст мне времени.

Завтра, максимум через пару дней, отец объявит о моей помолвке.

Я чувствовала, как уходит почва из-под ног.

Я не могла допустить этого.

Я должна была что-то сделать.

Но что?

Куда мне бежать?

От кого просить помощи?

Я не знала ответа.

Я чувствовала только одно.

Если я не уйду сейчас…

Я никогда уже не выберусь.

Я долго стояла на крыльце, не решаясь вернуться обратно. В доме было шумно, веселье только набирало обороты.

Я сделала пару шагов во двор, глядя на мерцающие в темноте огни. Где-то вдалеке слышался женский смех, кто-то из детей пробежал мимо, поскользнувшись на камнях.

– София, ты почему тут стоишь?

Я вздрогнула и резко обернулась. Одна из родственниц матери стояла в дверях, укутанная в шерстяной платок, с хитрым прищуром на лице.

– Твой брат сегодня женился, а ты тут, как тень. Разве тебе не радостно?

Я не нашлась, что ответить.

Женщина усмехнулась, махнула рукой.

– Что ж, тебе скоро тоже радоваться. Девушки долго в доме не засиживаются.

Она ушла, а я осталась стоять, вцепившись пальцами в края рукавов.

Мне не нужно было напоминаний. Я знала, что меня ждёт.

Я знала, что от меня не ждут возражений.

Я знала, что после свадьбы Башира меня выдадут замуж.

Я была товаром.

И если я не уйду…

Меня купят.

И я навсегда останусь в этой клетке.

Бека

Завтра нам предстояло ехать в дом родственников Зумрат.

Праздник. Гостеприимство. Традиции.

Всё, как должно быть.

Но мне было плевать на традиции.

Я сидел в гостиной, и думал только об одном – нахрена мы вообще туда едем?

С того момента, как мы забрали Зумрат из их дома, я даже слышать не хотел об этих людях. Мне было противно думать о том, что мы сидели за одним столом с теми, кто предал собственную дочь. И вот теперь мы поедем туда, как будто ничего не случилось. Как будто это обычный визит родных.

Я посмотрел на Рашида. Он сидел спокойно, руки лежали на коленях, взгляд ровный, сосредоточенный. Снаружи – камень. Как всегда.

Но я знал, что внутри него не всё так просто.

Зумрат тоже молчала. Она смотрела в свою чашку, склонив голову, её пальцы чуть дрожали, хотя она пыталась этого не показывать. Я видел, как она напряглась, и прочувствовал злость на Рашида. Почему он не остановит ее?

– Ты не обязана туда ехать, – сказал я вдруг.

Она подняла на меня глаза.

– Это всего лишь на пару дней, – тихо ответила она.

Но я видел в её взгляде что-то другое.

Она не хотела туда возвращаться.

Но понимала, что выбора у неё нет.

– Это показуха, – буркнул я, скрестив руки на груди. – Они зовут нас только потому, что теперь ты жена Рашида. Чтобы показать, какие они хорошие, чтобы соседи увидели, что у вас нормальные отношения.

Зумрат молча смотрела перед собой.

– Ты правда хочешь это терпеть?

– Я не терплю.

Она повернула голову, посмотрела на Рашида, потом снова в чашку.

– Просто так надо.

Я закатил глаза.

Так надо.

Ещё одно дерьмовое правило этого общества.

Алим сидел рядом, молча слушая наш разговор. Джалил смотрел в телефон, но я знал, что он тоже всё слышит.

– Нам нужно показать, что перемирие реально, – наконец сказал Рашид.

Я фыркнул.

– Как будто кто-то в это верит.

– Верят или нет – неважно. Главное, чтобы не было повода для новой вражды.

Я помотал головой, глядя на них.

Гребаная политика.

Мы могли бы просто жить своей жизнью, забыв об этих людях, но нет – нужно соблюдать традиции, ездить в гости, улыбаться, как будто ничего не случилось.

Я перевёл взгляд на Зумрат.

Она держалась.

Но я знал, что внутри у неё сейчас всё горит.

– Если кто-то скажет тебе хоть слово, они сильно пожалеют.

Она улыбнулась уголком губ, но ничего не ответила.

А мне хотелось, чтобы она не улыбалась, а честно сказала, что думает.

Но, похоже, это был ещё один бой, который ей приходилось вести в одиночку.

***

Второй день после свадьбы был тихим. Слишком тихим.

Гости уехали, во дворе всё убрали, дом снова стал обычным – без шумных застолий, без музыки, без смеха. Башир куда-то ушёл с утра, отец тоже. Остались только женщины, и они переговаривались на кухне, будто ничего не изменилось.

Но изменилось.

Амина сидела у окна, не притрагиваясь к завтраку. Она просто смотрела в пустоту, теребя кончик платка. Вчера она улыбалась, смеялась, принимала поздравления. А сегодня…

Сегодня она была другой.

Растерянной. Молчаливой.

Я не спрашивала, почему.

Не хотела знать, что произошло в её брачную ночь.

Не хотела знать, что было утром.

Я не хотела знать ничего.

Я занялась делом, чтобы не думать об этом. Мыла посуду, расставляла чашки, протирала стол. Хотела, чтобы мои руки были заняты, чтобы голова не успевала думать.

Амина молчала.

Я чувствовала на себе её взгляд, но не поднимала глаз.

– Сафия… – наконец тихо позвала она.

Я вытерла руки полотенцем, но не ответила сразу.

Она ждала, что я что-то спрошу.

Ждала, что я поинтересуюсь, как прошла её первая ночь в браке, счастлива ли она.

Но я не спросила.

Я не хотела знать.

– Ты счастлива? – ровным голосом спросила я вместо этого.

Амина вздрогнула.

Она не ожидала этого вопроса.

Я посмотрела на неё, ожидая ответа.

Она замялась, сглотнула, сжала пальцы в кулак.

– Конечно… – её голос был слабым, неуверенным.

Я кивнула.

Разговор закончен.

Я развернулась и вышла из кухни.

Мне не нужны были её объяснения.

Она сделала выбор.

И теперь ей придётся с этим жить.

***

Прошло ещё несколько дней.

Я почти не разговаривала с Аминой. Она тоже не искала встречи, не навязывалась, не пыталась говорить со мной так, как раньше. Её улыбка стала реже появляться на губах, а в глазах было что-то новое – что-то, что я не хотела разглядывать.

Башир был доволен. Отец был доволен. Женщины в доме перешёптывались о том, как удачно всё сложилось.

А я ждала.

Ждала, когда наступит моя очередь.

И она наступила.

На третий день отец велел мне собираться.

– Поедем выбирать тебе платье, – сказал он так, будто говорил о покупке нового ковра в гостиную.

Я не спорила.

Не возражала.

Не показывала, как внутри меня всё клокотало от ужаса.

Я просто молча накинула на голову платок и пошла за ним.

Мы ехали в город. Со мной была тётя и две женщины из семьи жениха. Они улыбались, говорили что-то между собой, выбирали наряды, обсуждали ткани.

А я шла среди них, чувствуя, как будто меня ведут на убой.

Бутик был большим, просторным, полным сверкающих тканей, белого кружева, шелка, золотых нитей. Вся роскошь, которой меня никогда не баловали, теперь расстилалась передо мной.

Но я не хотела этой роскоши.

Я не хотела этого платья.

Я не хотела этого брака.

– Выбирай, – сказала одна из женщин.

Я молчала.

Мои пальцы прошлись по кружеву одного из нарядов.

Такое тонкое, нежное… как насмешка над тем, что со мной собирались сделать.

– Это хорошее, – кивнула тётя. – Богатый узор, дорогая ткань.

Я выбрала самое простое.

Без золота. Без вышивки.

Скромное.

Мне не нужно было наряжаться, чтобы выглядеть как принцесса.

Я не шла на бал.

Я шла на убой.

– Оно красивое, – похвалила одна из женщин, но я видела, что ей не нравится мой выбор.

Им хотелось роскоши.

Им хотелось показать, какую невесту берёт их сын.

Но мне было всё равно.

Я стояла в примерочной, глядя на себя в зеркало, и не узнавала отражение.

Кто эта девушка в белом?

Она выглядит спокойно.

Но я знала, что внутри неё всё кричит.

После платья мы поехали собирать приданое.