Посмотрела на часы. Василий уже должен был подъехать к «Вкусняшке» и забрать меня. Переоделась. Попрощалась с сотрудниками и вышла на улицу. Василия не было. Вообще улочка показалась мне очень пустой, непривычно пустой. Повернув голову, уже привычным взглядом всмотрелась в здание, расположенное через площадь. Выдохнула. Расправила плечи и пошла в противоположную сторону. Стоило свернуть за угол по направлению к скверу, как плечи мои сами собой поникли. Осенняя депрессия, не иначе. И плакать захотелось. Безудержно.

– Он всегда так поступал, – знакомый голос заставил меня остановиться. Оборачиваться не очень хотелось, – Игрался в игрушки и свою выгоду искал.

Все—таки решила встречать неприятность в лице матери с высоко поднятой головой. Обернулась.

– А ты? – подняла бровь вверх, глядя на женщину, давшую мне жизнь, – Ты делаешь то же самое, да?

– Не тебе меня судить! – надменно проговорила мать.

– Изабэлла, давай проясним ситуацию, и я пойду домой, – предложила я, застегивая куртку, пытаясь спрятаться от пронзительного холода, – Мне ничего от тебя не нужно. И хочу, чтобы тебе тоже от меня ничего не было нужно. Договорились?

– А как же дочерняя любовь? – женщина поправила шляпку, – Не забывай, кому следует сказать «спасибо» за рождение.

Я вздохнула. Уж лучше бы я никогда не узнала о матери.

– Спасибо, – спокойно проговорила я, – Это все?

– Мой покойный муж оставил мне наследство с оговоркой, что оно разделится между всеми моими наследниками, – наконец подошла к сути Изабэлла, – Он не знал о тебе, и поэтому я не стала возражать при составлении завещания. Вот только твой Спартак за справедливость борется.

– Мне ничего от тебя не нужно, – пожала плечами я.

– Это хорошо, – продолжала говорить Изабэлла, в ее руке появилась папка, – Подпиши отказ и я исчезну.

Огляделась по сторонам. Не писать же мне на улице? Возвращаться на работу уже не хотелось. Решила зайти в небольшой бар, с торца дома. Молча, не проверяя идет Изабэлла за мной или нет, направилась в сторону неоновой вывески. На ходу достала телефон из кармана и набрала шоферу. Так, на всякий случай.

– Василий, я в баре «Три девятки», – тихо сообщила.

– Хорошо, Илона Макаровна, – ответил водитель, – Десять минут и я у Вас.

Когда вошла в бар, сразу села за барную стойку. Протянула руку к папке с бумагами. Открыла ее. Полистала. Везде, где встретила свою фамилию, поставила подпись. И через пару минут вернула документы матери.

– Всех благ, – криво улыбнулась я, – Не надеюсь на встречу.

– Обнимемся? – высокомерно поинтересовалась Изабэлла, натягивая перчатки.

– Лишнее, – отвернулась от чужой женщины, иронией судьбы являющейся моей матерью.

Не стала проверять, ушла ли Изабэлла. Просто подняла руку и подозвала бармена.

– Пятьдесят грамм чего—нибудь, – попросила я.

Передо мной появился стакан с прозрачной жидкостью и лимон. Поморщилась, но решила выпить все до дна. Только поднесла стакан к губам, как кто-то вырвал его из моих рук.

– Нельзя тебе, – услышала до боли родной голос.

Посмотрела на хозяина голоса. Взгляд уставший. Но было его не жалко. Ну, ладно, немного жалко. Сердцу ведь не прикажешь не жалеть и не любить.

Однако отомстить хотелось.

– Исчезни, – пробормотала я и вновь отобрала стакан. Спартак выпивку не вернул. Зато бармен не отказал. И я, пока и эту порцию не забрали, торопливо проглотила огненную жидкость. Горло опалило. И стало вдруг все кругом безразлично.

– Илонка, давай я отвезу тебя, – тихо и как-то не очень властно проговорил Кузьма.

– Хрен тебе, – усмехнулась я, – Меня водитель заберет.

Достала из кармана деньги и оставила бармену за выпивку. Кивнула на прощанье парню и пошла на выход. Знала, что Спартак следом идет. Молчит и смотрит. А может и нет. Кто его знает? А оборачиваться и проверять – не хотелось.

Вышла на улицу. Все—таки шел Спартак следом. Краем глаза видела.

– Что она тебе сказала? – не то чтобы выплюнул, так, сказал просто Спартак.

– Вся твоя семейка меня уже достала, – не удержалась я, – Мачеха твоя, и ты сам. Деньги ваши! Бесите вы меня все! Я подписала отказ. Чего ты еще хочешь от меня?

– Ничего, – тихо ответил Спартак.

Я замолчала. Подъехал Василий. Вышел из машины и дверцу открыл для меня.

– А ты? – едва разобрала голос Кузьмы, – Чего хочешь ты?

Я молчала. Крайне трудный вопрос. Чего хочу? Наверное, нормальной жизни.

– Ничего, – повторила я его ответ.

– Илона! – голос Спартака заставил обернуться, так и не сев в машину, – Ты не можешь ничего не хотеть!

Очень, просто крайне высокомерным было заявление этой скотины. Ну, вот как так, а?

– Ты прав, – постаралась выдавить улыбку, – Я хочу, чтобы ты сквозь землю провалился и амнезию заработал!

– На самом деле ты меня хочешь! – словно и не слышал Спартак моих предыдущих слов, – Ты говорила, что любишь меня!

Он вновь кричал. И взгляд дикий, бешеный какой-то. Но мне не было страшно. Я чувствовала, что сама начинала звереть. Заразно? Точно.

– Не говори мне, сволочь ты такая, чего я хочу! – заорала я, хлопая дверцей, – Не смей ко мне приближаться, понял?

Но Кузьма и не слышал. Только дикий взгляд его приближался все ближе вместе с хозяином этого самого взгляда.

– Ты любишь меня! – орал он, глядя на меня чуть склонив голову вперед, – Ты сама говорила!

Прищурилась. Вот же идиот!

– Я любила тебя! – рявкнула в ответ, – В прошедшем времени. Действие завершено. Так что иди ты в з….

Договорить не успела. Он просто прижал меня к себе. Крепко и не вырваться. И поцеловал. Один Бог знает, сколько силы воли мне пришлось собрать, чтобы не ответить, а просто замереть статуей.

Спустя казалось вечность, Спартак чуть—чуть расслабил объятия.

– Убедился? – подняла брови вверх. И похвалила себя. Голос не дрогнул. Я сама себе почти поверила.

– Убедился, – прошептал Кузьма и выпустил меня окончательно из своих рук.

Развернулась и вновь открыла дверцу машины, собираясь сесть в салон. Посмотрела на Василия, тот хмуро смотрел на сцену выяснения отношений, но не вмешивался.

– Ты беременна? – услышала ровный голос Спартака. Горько улыбнулась. Посмотрела на парня через плечо.

– Думаешь, это что-то изменит? – спокойно проговорила я.

– Да или нет? – настойчивый голос и испытывающий взгляд.

– Нет, – ответила, и готова поклясться, что в его глазах мелькнуло разочарование, – Спи спокойно. Я тебе точно не рожу.

Наконец, села в салон автомобиля. Хорошо, что окна тонированные. Посмотрела на Спартака. Он стоял в паре метров от машины и смотрел прямо перед собой. И руку в волосы запустил, словно от досады. Вот что он за человек? Хам и тиран.

4

Еще неделя прошла. Время ползло медленно. Особенно ночами. С работы мне пришлось уволиться. Но я не могла просто так сидеть без дела и немного помогала отцу. Оказывается, мой папа был довольно влиятельным и богатым человеком. Владея сетью супермаркетов и гостиниц, он, как он сам выразился, может запретить дочери работать, и заниматься любимым делом.

И я занялась. Я решила написать книгу о кулинарии. И полностью с головой погрузилась в работу. Прошел еще месяц. Моя книга двигалась медленно, но верно. И к новогодним праздникам я планировала отдать папиному знакомому редактору первую часть. Я, конечно, подозревала, что папа достаточно заплатил, и меня бы все равно издали, даже если бы я написала не о кулинарии и тортиках, а о завоевании марса сиреневыми человечками. Но решила не говорить об этом отцу. Не хотела просто расстраивать старичка. Да и Анна говорила, что он словно помолодел с моим появлением в их семье.

В поисках очередного вдохновения на написание следующей главы я случайно забрела в ту самую «Серафиму», откуда меня уволок Спартак в совершенно пьяном состоянии.

Думаю, прошел вполне себе так нормальный срок, чтобы можно было появиться на глаза хозяев. Да они и не вспомнят меня. И не факт, что вообще заметят.

Я вошла в ресторан. Оставила пальто в гардеробе. В дверях меня встретил администратор и проводил за свободный столик. Я решила сесть спиной ко всем залу и просто насладиться ужином в гордом одиночестве.

Мне принесли меню. Я сделала заказ. От вина решила отказаться. Мало ли, опять налакаюсь до чертиков.

За столик справа от меня администратор проводил парочку. Я бы не обратила внимая, если бы не знакомый голос и имя, которое появилось в диалоге.

Черт! Вот везет мне, как утопленнику, ни меньше.

– Я хочу, чтобы ты убрал его, – тихо говорила женщина. Голос Изабэллы я узнаю из миллиона. Вот только кого она там убирать собралась?

Я постаралась сидеть незаметно, практически слилась с мебелью. Тихо попросила счет у официанта. И слушала дальше.

– Бэллочка, – тихо возразил мужчина, – Спартака невозможно убрать. Много кто пытался, но пока не у кого не вышло. Найди другого. И прекрати лезть ко мне со своими проблемами. Давай просто поужинаем.

«Бэллочка» перестала изливать свои проблемы на собеседника. А я постаралась незаметно исчезнуть из ресторана, радуясь, что хозяев я так и не встретила.

И что теперь делать? Вновь идти в «Престиж» и спасать Кузьму? А ему нужно, спасение это? А если его и вправду того, уберут? В горле появился ком. Нет, он бесспорно, скотина. Но я не могу все пустить на самотек!

Поймала такси и направилась в сторону фирмы Спартака. А может, позвонить сначала? Ну да, так он мне и ответил. Особенно после нашей последней встречи.

Я торопливо вошла в офис. Лестница? Или лифт?

Решила не рисковать. Не хватало еще биться в истерике в крошечной кабине лифта. И потопала по лестнице. Оказавшись на четырнадцатом этаже, осторожно открыла дверь. Все здесь было точно так же, как и два месяца назад. Та же секретарша, те же стеклянные двери в кабинет генерального.

– Добрый день, – поздоровалась я с секретарем, – Мне нужно срочно поговорить с Кузьмой Владленовичем, – говорила я, – или со Львом.

– Львом Федоровичем? – переспросила девушка.

Осторожно кивнула. Не знаю я его отчества, что уж поделать.

– Как Вас представить? – поинтересовалась девушка.

– Илона Сладковская, – ответила я и уселась на диванчик, собираясь ждать аудиенции у великого Спартака.

– Вкусняшка? – раздался знакомый удивленный голос. Подняла голову. Лев стоял посреди приемной, спрятав руки в карманы, – Ты как здесь? А ты…. А ну, пойдем.

Лев как-то подозрительно осмотрелся по сторонам и потащил меня за руку в кабинет Спартака.

– Ольга Юрьевна, – прокричал он на ходу, – Забудь о ее приходе!

– Вы куда меня тащите? – возмутилась я.

– В общем, так, слушай сюда, – перебил меня Лев, – Пойдешь сейчас в дальний кабинет, и ни в коем случае не уходи. Поняла? Дождись его. Ладно?

– Вы не понимаете, – перебила я парня. – Я случайно услышала, как моя мать собирается убить Кузьму. Я в ресторане обедала, а там она за соседним столиком. И они… Она четко сказала, что хочет Спартака заказать!

Я немного не рассчитала, и мое показное спокойствие медленно начало перерастать в истерику.

– Не первый раз, Вкуняшка, – хмыкнул Лев, – Она его постоянно кому—нибудь заказывает. Он просто не хочет ее садить, потому что она – твоя мать.

– Как? – не поняла я.

– Не хочет, чтобы ты страдала еще больше, – сурово проговорил Лева.

– Да мне плевать на нее! – почти прокричала я, – Пусть катится к чертям. Я ее видеть не хочу.

– А Спартака? – Лев испытывающим взглядом сверлил мое лицо, – На него тоже плевать?

– На него нет, – честно ответила я.

– Это клево! – заулыбался парень, – Все, прячься там. Включи телек. Можешь делать все, что хочешь. Давай, давай. Только тихо посиди, ладно?

Я послушно спряталась в тайной комнате за шкафом. Включила телевизор. Налила себе чай в кружку, и уселась на диван. На экране несколько квадратиков показывали картинку. Но мой взгляд замер только на одном окошке. На кабинете через стенку от меня.