Еще несколько раз позвала Уаэтта, но он не откликнулся. Надеюсь, он жив и лежит где-нибудь неподалёку в отключке.

Есть, правда, еще вариант – он мог сбежать отсюда, бросив меня одну. Но нужно быть последней скотиной, чтобы оставить беззащитную девушку, пусть и едва знакомую, наедине с монстром.

Вышеупомянутый монстр, кстати говоря, вот уже минут десять не показывался из воды. Вконец продрогшая, я решила не ждать у моря погоды, а начать уже что-то предпринимать для благополучного возвращения домой.

Напоследок взглянув на озеро и убедившись, что поблизости никого нет, я отправилась бродить вокруг особняка в поисках машины Торнтона. Окажись я сейчас перед выбором – оставить его здесь и уехать, или попробовать спасти, ставя себя под удар, как бы поступила?

Сложно ответить. Ведь это по его вине мы оказались здесь, значит и ответственность вся на нем. Или нет? Обходя дом, я продолжала размышлять об этической стороне этой дилеммы, пока не наткнулась на блестящий бок автомобиля.

Воспрянув духом, я стала подкрадываться к водительской двери, надеясь, что побитый Торнтон отдыхает внутри. И пусть дорог заповедника я не знала, главное сейчас было – уехать отсюда как можно дальше. Но секундное ликование быстро сменилось досадой – машина при ближайшем рассмотрении оказалась не его. И как можно было перепутать брутальный внедорожник с элегантным седаном?

Захотелось садануть со всей силы по капоту, настолько стало обидно. Наверное, это машина зверюги, который сейчас плавает в озере, раз здесь кроме нас троих никого нет. Может, повезет, и ключи окажутся внутри?

Вознамерившись обыскать салон, я протянула руку к двери. Но тут же отдёрнула её, наткнувшись на чужую ладонь. От прикосновения длинных холодных пальцев по коже пробежало ледяное эхо, заставляя вздрогнуть. А вот и владелец сего транспортного средства.

Я не без отвращения обернулась, помня, что он совершенно голый. И была приятно удивлена, поскольку выглядел он уже не так жутко, как несколько минут назад. Капли воды стекали с взъерошенных тёмных волос, и, собираясь в маленькие струйки, сбегали вниз по разбитому, но всё же очень красивому мужественному лицу. Выражение было в темноте не разобрать, но во взгляде чувствовалась враждебность.

Я резко выдохнула и отшатнулась, сдавленно прошептав:

– Где Уаэтт?

Собственный голос показался мне мышиным писком. Проигнорировав мой вопрос, он задал свой:

– Зачем вы сюда приехали? Что искали?

Не понимая, о чем он спрашивает, я молчала и таращилась, пытаясь рассмотреть его лицо – отчего-то оно казалось знакомым. Очень скоро для этого представилась хорошая возможность – он открыл дверь машины, и мы оказались в пятне тусклого света, льющегося из салона.

Джордан Фрейзер – ожившая девичья мечта. И мой персональный кошмар.

– Я спросил – зачем вы сюда приехали? – спокойно повторил он, начиная натаскивать на мокрое голое тело сперва штаны, затем футболку, взятые с заднего сиденья.

Совершенно нормальное, привлекательное мужское тело, умеренно поцарапанное и равномерно покрытое синяками после драки. Никакой кровавой каши, привидевшейся мне ранее. Не зря говорят – у страха глаза велики.

Фигурой он походил на профессионального пловца – сильные руки и плечи, широкая спина и идеальная осанка. Узкая талия и рельефные мышцы живота. Мой взгляд невольно задержался на его бёдрах – верхняя пуговица обтягивающих джинсов оставалась расстёгнутой.

Впервые я так откровенно разглядывала мужчину.

Решив не испытывать его терпение, я вкратце рассказала про аварию и приезд сюда.

– Торнтон мне то же самое сказал, когда оставлял тебя здесь. А после я застал его обыскивающим дом. И раз он, наверное, уже на полпути в Дипвуд, отвечать на вопросы придется тебе.

Я окончательно растерялась. Оставлял меня здесь? Обыскивал чужой дом? Выходит, Уаэтт с самого начала направлялся сюда, а вовсе не ради того, чтобы спасти меня?

Все больше осознавая безнадёжность своего положения, я прислонилась к холодному боку машины и потёрла ладонями лицо. Каждый новый вдох давался сложнее предыдущего, кончики пальцев почему-то стало покалывать.

Собравшись с духом, я задала свой вопрос:

– Здесь есть кто-то кроме нас?

– В доме и вокруг него на несколько километров – нет.

Захотелось расплакаться от этих слов. Глаза начало щипать, и я отвернулась, делая вид, что разглядываю что-то среди деревьев.

– Как тебя зовут? – прозвучал неожиданный вопрос.

– Оливия.

– У тебя странный взгляд, Оливия, – проговорил он и подошел ко мне почти вплотную. Какого же он роста, черт возьми? Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось бы встать на цыпочки да еще задрать голову!

Я отступила на шаг и все же взглянула на него.

Ребром согнутой ладони он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. Прикосновение было осторожным, но, тем не менее, пугающим.

Нахмурился – увиденное ему не понравилось. А мне стало очень страшно. Что у него на уме, как понять? Насколько он для меня опасен?

Было непросто выдержать чужой, такой пристальный взгляд. По моему мнению, рассматривать у меня на лице было решительно нечего. Он, видимо, считал иначе. Затаив дыхание, я просто ждала, что последует дальше.

– Джордан, – прозвучал низкий голос, и великан наконец-то оставил моё лицо в покое.

Не успела я облегченно вздохнуть, как его пальцы опустились ниже, тронув шею, и легли на яремную впадину. Горячая ладонь прижалась к груди.

В первые секунды я даже пошевелиться не могла, настолько меня поразило происходящее. Джордан не двигался тоже, хмуро наблюдая за мной. Потом проговорил:

– Стой спокойно.

Эти слова заставили нервничать еще больше. И не напрасно – он стал расстегивать верхние пуговицы моей рубашки, вжимая в холодный бок автомобиля.

– Зачем? – только и смогла я спросить.

– Хочу понять, кто ты, – прозвучал ответ.

Первая пуговица, вторая, третья… Чего я жду? Пока он меня тут растерзает?

Подавив сковывающий страх, я решилась и оттолкнула его, что было сил. Ожидаемого эффекта моя атака не возымела, он едва покачнулся. Но все же я смогла освободиться и отойти на пару метров от машины. Пульс отдавался в голове и грудной клетке, словно я только что стометровку за пять секунд пробежала. Частые вдохи не наполняли лёгкие, и я поняла, что вот-вот потеряю сознание.

Джордан, пошарив в багажнике, выудил аптечку и стал доставать из нее принадлежности для инъекций.

– Что в нем? – я указала на шприц, который он наполнял содержимым ампулы.

– Рипозин. Седативное, – пояснил он.

Не хватало еще, чтобы малознакомый тип делал мне инъекции неизвестного препарата!

– Мне это не нужно.

– Может и так, – он равнодушно кивнул. – Но я всё равно сделаю.

– Нет, – я даже замотала головой, пятясь назад.

Наполнив шприц, Джордан надел на иглу колпачок и стал поливать зловонной жидкостью ватный тампон.

– Давай руку.

Кто знает, что в этом шприце? А если все, что он сказал – не правда, и Уаэтт мёртв, а теперь он хочет убить и меня? А что? Не каждому окаянства хватит убить беззащитную женщину голыми руками, а тут один укол, и готово.

По лицу Джордана невозможно было судить о его намерениях – оно вообще не выражало никаких эмоций. Выбросив свободную руку вперед, он схватил меня за запястье и опрокинул животом на капот. Грудную клетку стало разрывать от дикой боли. Слёзы побежали по щекам. Не в силах сделать полноценный вздох, я беззвучно заплакала.

– Через вену подействовало бы быстрее, – хладнокровно объяснял он. – Но сойдет и так.

Зажав мои ноги меж своих, он заблокировал руки за спиной. Более унизительной и бесстыдной позы и представить сложно! Что мне сделать, чтобы он отстал? В голову ничего путного не приходило, как назло.

– Я не знаю, что у вас тут происходит. И знать не хочу. Пожалуйста, отпусти меня! Не надо ничего колоть! – голос все же сорвался на крик.

– Если ты мне сказала правду, я тебя отпущу.

Я не поверила.

Давай, Оливия, соображай! Если здесь некуда от него спрятаться, нужно его чем-то вырубить и уехать на его машине. Задача едва ли выполнимая. Найду какую-нибудь дубину, тяжелую статуэтку или вазу, которая уравняет наши шансы в схватке. Пока он меня не усыпил или не отравил чем-нибудь.

Решившись, я со всей силы воткнула каблук сапога в его голую ступню. Счастье, что не промахнулась – он в тот же миг разжал руки, и я оказалась на свободе.

Ясно было, что далеко мне от него не уйти. Но он не мог знать одного – насколько яростно я буду бороться за свою жизнь. Решив, что терять уже нечего, я припустила в сторону дома.

До особняка добралась быстро, кажется, меня никто и не преследовал. Первый этаж по-прежнему был освещен фонарями на крыльце, и это радовало. Но и создавало серьезную проблему – засаду лучше устраивать в полной темноте. Значит, подкараулю его на втором.

Старая деревянная лестница поскрипывала под ногами. По пути наверх мне попалось много старого хлама, но мало что могло сойти за оружие. Небольшие статуэтки из дерева. Напольная ваза, которую я не смогла оторвать от пола. Все не то.

Видимость в коридоре второго этажа была на нуле. Я уж было начала паниковать, и тут наткнулась на какую-то холодную железяку. Подсвечник!

Очень тяжелый, непросто будет замахнуться им. Как рассчитать силу удара, чтобы не убить? И куда нужно бить человека такой комплекции, чтобы он потерял сознание на несколько минут? Мне понадобится запас времени, чтобы уехать достаточно далеко. Или, если не удастся завести машину – спрятаться в лесу и ждать, пока в Дипвуде поднимут тревогу из-за моего исчезновения.

В мои лихорадочно мечущиеся мысли вторгся звук шагов. Верзила вошел в дом и сразу стал подниматься по лестнице. Как-то понял, что внизу меня нет.

Я вспомнила, как свирепо они с Торнтоном избивали друг друга, и осознала, в каком безнадёжном положении нахожусь. Да ему этот подсвечник, что слону дробина!

Понимая, что никак не могу пошевелиться от страха, я постаралась собраться. Обхватила своё оружие покрепче обеими руками и задержала дыхание.

Секунды шли, но ничего не происходило. Полная тишина и темень. Я все ждала, чувствуя, как утекают силы. Лучше бы он поскорее объявился, чего медлить-то?

– Будешь драться? – вдруг прозвучал низкий, чуть хрипловатый голос совсем рядом.

С перепугу я заорала и метнула в ту сторону подсвечник.

Ожидаемых звуков не последовало – он не ударился о стену, и не упал на пол. Неужели попал в цель? Но почему тогда так тихо?

Я сжалась, ожидая ответного удара.

Внезапно совсем рядом раздался щелчок, и в ночном мраке замерцал огонек. Тени заплясали по стенам и высокому потолку. Постепенно разгораясь, пламя свечи все отчетливее освещало мужчину, держащего злосчастный подсвечник в вытянутой руке. Встретившись с ним взглядом, я стала пятиться к лестнице.

– Догоню, – бесстрастно проговорил Джордан и толкнул ближайшую дверь.

Зайти туда с ним означало потерять даже тот ничтожный шанс удрать, который есть у меня сейчас. Ясно было, что из этой комнаты я уже никуда не денусь.

– Нет.

Покачиваясь на негнущихся ногах, я двинула в противоположную от него сторону.

В следующую секунду мои плечи сжали тиски. Мой крик захлебнулся в приступе тупой боли, которая тут же разлилась по всей груди.

– Тихо, – раздалось сзади, и каменные ручищи сместились ниже, обхватив талию и снова развернув к распахнутой двери.

Его грудь, соприкасающаяся с моей спиной, была широкой и теплой. Я вдруг поняла, насколько замерзла, бегая по ночному влажному лесу почти голышом.

Голышом! Черт!

К счастью, он отпустил меня сразу, как только мы оказались в комнате. Прошел вглубь и оставил свечу на прикроватной тумбочке. Я пыталась рассмотреть очертания предметов, но кроме широкой, застеленной каким-то светлым покрывалом, кровати, ничего важного увидеть не смогла.