Верхние пуговицы рубахи расстегнулись, и она съехала на одно плечо, обнажая мягкий холмик с манящей твёрдой вершинкой, прижавшейся к его груди.

Словно подросток, впервые увидевший обнажённую женщину, Джордан безуспешно пытался совладать с собой. Любое ее движение рождало в нем голод и болезненно отдавалось в паху. Каких-то десять минут назад ему бы даже в голову не пришло брать её силой, но с каждой секундой такой исход становился всё более вероятен.

Будто прочитав его мысли, она стала повторять, словно в бреду:

– Не трогай… хватит…

Он невесело усмехнулся и про себя подумал: «Пугать больше не буду, а вот за остальное не ручаюсь».

Нужно было быстро найти способ привести ее в чувство и успокоится самому. Может, отпустить ее?

Нет. Она – первая из чужаков, за долгое время вторгшихся в их закрытый мир. Что она здесь завтра увидит? О чем догадается?

Его темные инстинкты пока спали, но под влиянием близости этого юного желанного тела, начинали постепенно просыпаться, загоняя глубоко внутрь здравый смысл и мораль.

Ее сопротивление лишь сильнее разжигала огонь, разгоравшийся у него внутри. Он изо всех сил пытался загнать обратно хищника, который не ведал ни страха, ни боли, ни жалости.

Занося ее в душевую кабину, Джордан уже знал, что, скорее всего, не сможет остановиться. Он проклинал ту минуту, когда согласился на сомнительную авантюру, и проклинал Торнтона, который ее сюда привез. Оливия не оставляла бесплодных попыток его оттолкнуть, но он уже не замечал этого. На короткую секунду отстранился, но только лишь затем, чтобы заблокировать дверь.

Она начинала осознавать неизбежное. А он все еще надеялся, что холодная вода поможет сохранить остатки самообладания.

Плотно прижав ее к стене, он на ощупь повернул кран и сверху хлынул дождь. Она решила, что пытка повторяется, закричала, рванулась прочь, пытаясь освободиться из кольца крепких рук.

– Это просто душ, – шептал Джордан, гладя ее по спине. – Не бойся.

Удивительно, но от нее не исходило презрения или ненависти, он чувствовал одну лишь безысходность.

Тонкая ткань очень быстро намокла. Полная грудь, выступающая сквозь мокрый лён, соблазнительно прижималась к нему.

Точка невозврата только что была пройдена. Разум Джордана заволокло пеленой всепоглощающего желания. Взявшись за полы ее рубахи, он рванул их в стороны с такой силой, что пуговицы отлетели все сразу.

Оливия зажмурилась и обреченно опустила руки. Поняла, видимо, что от нее больше ничего не зависит. К несчастью, Джордан опасался того же – полной потери контроля над происходящим.

И опасался неспроста – всякая попытка сблизиться с девушкой заканчивалась одинаково скверно вот уже несколько лет подряд. Кто или что было тому виной – Джордан до конца не понимал. Лишь одно не вызывало сомнений – присутствие внутри некой силы, подавляющей в нем человека в самый напряжённый и волнительный момент.

Проявившись впервые в юности, эта сила давала Джордану иллюзию неуязвимости и исключительности. Неведомая сущность внутри росла и крепла вместе с ним, она оберегала его и делала практически неуязвимым перед лицом любой опасности. До тех самых пор, пока однажды не окрепла настолько, что стала тяжёлой обузой для своего хозяина.

Его Страж, как называл эту сущность Джордан, превратился со временем из союзника и защитника в обуреваемого яростью монстра. Любая стрессовая ситуация, будь то серьезная угроза жизни, или обычная вспышка сексуального желания, как сейчас, пробуждала в нем тёмные, не присущие людям инстинкты.

Впрочем, не только лишь инстинктами Декстралы отличались от людей.

Не выпуская Лив из рук, он прислушался к ощущениям внутри – ничего, что могло бы предвещать роковой переход. Неведомо откуда явилась надежда, что с ней всё может быть по-другому. Почему бы не проверить, так ли это на самом деле, и не пойти дальше?

Темнота была почти полной, но притянув Лив ближе и взглянув в ее глаза, Джордан увидел в них блеск слёз.

Она смотрела на него с вызовом, но больше не вырывалась.

Даже в такой момент, когда за нее все решено и не остается ничего, кроме смирения, она не желает показывать своей слабости.

Освободив от разорванной мужской рубахи, его руки медленно прошлись от ее шеи вниз, очертив голые плечи, едва касаясь костяшками пальцев груди, и резко остановились на рёбрах.

Её сердце билось неровно, дрожь стала ощущаться сильнее, чем прежде. Опьяненный доступностью ее тела, он даже не сразу понял, что его прикосновения причиняют ей боль. Это внезапное открытие отрезвило его, и он с удивлением отметил – наваждение начало сходить, уступив место тревоге и даже раскаянию.

Стянув зубами с крючка большое банное полотенце, Джордан обернул им дрожащую в ознобе девушку. Затем, испытывая и разочарование, и облегчение одновременно, подхватил ее на руки и понес в спальню, чтобы при свете определить источник ее страданий.

Сонное оцепенение, в котором она пребывала последние пару минут, позволило Джордану беспрепятственно ее осмотреть. Стоя на коленях перед кроватью, он сантиметр за сантиметром изучал многочисленные синяки и порезы на ее руках и ногах. Отметил, насколько красивым и сильным было это молодое тело. Несмотря на излишнюю худобу, изгибы были женственными, манящими. Блестящие в тусклом свете ночника волосы волнами лежали на подушке, невероятные пушистые ресницы отбрасывали на ее бледные щёки причудливые тени. Вид чуть приоткрытых полных губ будил неодолимое желание приникнуть к ним и опустошить этот сосуд.

Завтра. Всё будет завтра.

Пообещав себе не прикасаться к ней до утра, Джордан всё же частично нарушил свой запрет, и сдвинул закрывающее ее грудь и живот полотенце чуть в сторону. И обомлел, не веря своим глазам.

Глава 5

Если бы он раздевал ее при свете, то заметил бы это раньше – под левой грудью растекалось чудовищного вида багровое пятно. Должно быть, про аварию они не врали.

Джордан достал смартфон и пристроил его на прикроватную тумбу. Затем нашел нужный номер и стал ждать ответа. Хоть бы Йен взял трубку, а еще лучше – оказался сейчас дома.

Из динамика послышалось бодрое «да».

– Ты далеко от ущелья?

– Минут сорок назад от побережья свернул.

– У нас здесь ЧП. Дипвудцы вконец обнаглели.

– В чем на этот раз нас обвиняют?

– Не ясно. Несколько часов назад сынок мэра вскрыл наш старый архив.

После недолгой паузы Йен недоуменно спросил:

– А сам-то ты что там делал? Почему сразу домой не поехал?

– Захотелось в озере поплавать.

– Торнтон, получается, за тобой следил?

– Получается. Я подъехал к Хайленд Мэнору и еще минут пятнадцать в машине посидел. С выключенными фарами. То есть, он не ожидал там никого встретить.

– Увидел тебя и все равно полез?

Джордан развернул экран смартфона к кровати, таким образом, чтобы Йен смог увидеть Оливию.

– Он меня отвлек. С ним была девушка, вся израненная, без сознания. Он бросил ее и сделал вид, что уехал, а сам полез. Мы подрались, разворотили там всё.

– Ничего себе! Она что, у нас в Ущелье?!

– Я же не мог к Ураганному Хребту службу спасения вызвать! И оставлять ее в пустом холодном доме до утра было жалко.

– Надо там всё осмотреть. Не стал бы Торнтон искать наугад, что-то важное для них там есть точно. Могу заехать сейчас, посмотреть.

– Ты мне больше нужен здесь, как врач. Что делать при травме грудной клетки? Если сильный ушиб…

Йена удивил этот вопрос. С самого детства, на тренировках в лесных и горных вылазках, они оба не раз оказывались на грани жизни и смерти. Чего только не бывало – и открытые переломы, и глубокие кровоточащие раны. Ушибы вообще за травмы не считались.

– Если кровь горлом не идёт, наложи тугую круговую повязку и лежи, восстанавливайся.

Джордан зажёг еще одну лампу, и поднёс смартфон ближе к лежащей девушке, немного приподняв ее левую руку.

– Смотри, на грудной клетке слева большой кровоподтёк.

– Синяк живописный, свеженький, раз еще не посинел.

– Насколько это серьезно может быть? – спросил Джордан, накрывая Лив одеялом до подбородка.

– Ну, раз не кричит – все не так плохо.

– Она без сознания, или спит – я не понял.

– Обморок – плохой симптом, – вздохнул Йен. – До этого она жаловалась на что-то?

Джордан припомнил подробности их встречи у старого поместья.

– От боли не корчилась. Дышала, правда, как-то неровно. И глаза горели.

– Глаза горели? Либо тебе показалось, либо она одна из них.

– Не показалось. Хотя кретин говорил, что она не из Дипвуда.

– Ладно. Если не корчилась, значит, рёбра целы. Но лёгкие все равно могли пострадать. Отёк сильный?

– Ещё какой.

Йен уже не сомневался, что предстоит бессонная ночь.

– Возможно, лёгкое повреждено. Может быть внутреннее кровотечение. В плевральной полости скапливается кровь, и получается вот такая вот «подушка».

– Без рентгена это можно диагностировать?

– Не точно, но можно. Как и при любой кровопотере – падает давление, увеличивается ЧСС, кожа сереет. Сердце и магистральные сосуды скорее всего не повреждены – умерла бы уже.

Джордан окинул взглядом и впрямь слишком бледную девушку. Прижал ладонь к ее левому боку и на минуту замер, прислушиваясь к ощущениям. Затем включил секундомер и нащупал на ее запястье пульс. Через тридцать секунд провёл в уме нехитрые вычисления и проговорил в трубку:

– Давление не на много ниже нормы. Сердце работает нормально, вроде.

– А перед самым обмороком что было?

Джордан помолчал, решая, стоит ли рассказывать своему миролюбивому другу о содеянном.

– Она немного понервничала, – уклончиво ответил он.

– Или ты не сдержался и…

– Сдержался, и это тема для отдельного разговора.

– Ох и ничего себе! Что-то новенькое.

– Вот именно. Но об этом позже. В общем, она не хотела говорить, зачем её Торнтон сюда привёз, и пришлось ее напугать. Теперь думаю, эта гематома – не моих ли рук дело?

В мельчайших подробностях Джордан рассказал о случившемся от начала до конца.

– Ну, ты по времени прикинь. Такой багровый цвет появляется после травмы не сразу.

Джордан это понимал не хуже Йена, но, тем не менее, чувство вины не давало ему покоя. Какую же боль ей пришлось вытерпеть из-за него?

– Что, если в лёгком и правда кровотечение?

– Будем дренировать.

– Не опасно такое делать в нестерильных условиях?

– Опасно, но стерильной операционной поблизости-то нет. Ладно, может, всё не так плохо. Я уже подъезжаю. Следи, чтобы не было остановки дыхания. Приложи лёд, отёк уменьшится. И дай ей обезболивающее посильнее, пусть спокойно поспит.

– Я и без лекарств могу убрать ее боль.

– Лучше тебе ее вообще не трогать без особой надобности до моего приезда. А то, мало ли, сорвёшься, и это плохо закончится. Внутривенно промедол – надёжнее и безопасно.

– Ты можешь позвонить сестрёнке? Пусть принесет что-нибудь из одежды.

– Попробую, – усмехнулся Йен. – Её сейчас дома-то сложно застать – пропадает с каким-то парнем. Первая любовь, похоже.

– Если Тея всё-таки дома, передай ей мою просьбу.

– Я у тоннеля, сам скоро буду, – проговорил Йен и отсоединился.

Убедившись в том, что Оливия нормально дышит, Джордан спустился на первый этаж и отыскал в домашней аптечке нужный препарат. Затем набрал еще один номер.

На пороге гостиной незамедлительно появился один из близнецов Холлов, кузенов Джордана. Кто это, Остин или Коннор, в темноте было не различить.

– На главной дороге сегодня произошла авария. Найдете в овраге разбитую машину. Нужно вернуть её в Дипвуд, адрес я скажу позже.

– Сделаем, – без лишних вопросов кивнул парень и исчез в ночной темноте за дверью.

– И пусть кто-нибудь осмотрит библиотеку в старом поместье, – ему вдогонку крикнул Джордан. – Всё, что покажется необычным, нести мне.