Задание, к слову, было не только объемным, но и увлекательным. Наша контора взялась разрабатывать компьютерную игру по мотивам отечественного фольклора, и всем дизайнерам надлежало в течение двух недель подготовить портреты ее будущих персонажей. В их выборе нас ограничивать не стали: чем разнообразнее окажутся сказочные герои, тем большую премию бухгалтерия выпишет нашему отделу. Единственное условие – реалистичность. Персонажи должны быть похожи на реальных людей, не теряя при этом своей мистической сути.

За карандаш я взялась сразу, как только прочла техническое задание. Не мудрено: за последние несколько дней в моей жизни случилось столько мистики, что ее можно было рисовать с натуры.

К вечеру у меня оказались готовы сразу три картинки: красноглазый вурдалак с лицом моего нового приятеля Гены, домовой, которого я сделала таким же усатым и добродушным, как Аристарх Семенович, и сестры-русалки, в коих непременно узнали бы себя близняшки с пятого этажа.

Во вторник утром я решила, что работу надо ненадолго прервать: требовалось написать и отправить письмо соседу из квартиры напротив. С Вадимом мы теперь активно переписывались. Получив от него первое послание, я в ответ опустила в почтовый ящик шестьдесят седьмой квартиры лист формата А4, на котором подробно описала, кто я такая. Я объяснила, что не имею никакого отношения к его «обожаемой» соседке, и пообещала окропить жилище Вадима заговоренной водой, если он снова будет ломиться в мою дверь. На следующий день в моем ящике лежал клочок бумаги с лаконичным «Все понял. Извини».

Теперь же я собиралась пригласить призрака на рандеву. Хотелось посмотреть, как он выглядит, чтобы потом зарисовать для компьютерной игры. А заодно поинтересоваться, не против ли он стать одним из ее персонажей. У остальных соседей я тоже намеревалась это спросить, только чуть позже.

Стоило мне спуститься к почтовым ящикам, как я нос к носу столкнулась с худенькой невысокой старушкой. У нее были пышные седые волосы, собранные на затылке в высокий пучок, цепкие серые глаза и выдающийся нос – длинный и крючковатый.

«Ведьма! – тут же пронеслось в моей голове. – Вылитая Баба-яга!»

Воображение тут же дорисовало бабушке длинную юбку с большой черной заплаткой, старенький аккуратный фартук, белую сорочку с красной вышивкой по рукавам и толстую меховую жилетку.

– Фантазию-то поумерь, художница, – насмешливо произнесла старушка неожиданно красивым мелодичным голосом. – Я меховые жилеты отродясь не носила.

Я растерянно моргнула.

– Меня зовут Глафира Григорьевна, – сказала соседка. – Ты, кажется, хотела со мной познакомиться, Алиса?

– Откуда вы это знаете? – выдохнула я.

– Я в этом доме все знаю, – подмигнула женщина. – А если не все, то многое. Я с тобой тоже очень хочу познакомиться. Пойдем-ка, деточка, ко мне в гости. Посидим, побеседуем. В ногах правды нет.

В следующее мгновение я обнаружила себя сидящей за добротным деревянным столом в маленькой уютной кухоньке, напоминающей кухню Аристарха Семеновича. Здесь тоже лежал широкий домотканый половик, а по стенам были развешаны полочки с декоративными тарелками и глиняными горшками.

Рядом со мной, как по волшебству, появилась фарфоровая чашка с чаем и большое блюдо с пряниками и конфетами.

– Угощайся, – предложила Глафира Григорьевна, усаживаясь на соседний стул. – И рассказывай, как тебе живется в нашем доме.

– Как в сказке, – честно ответила я, разворачивая пеструю обертку мармеладки. – Чем дальше, тем страшнее. Так-то здесь хорошо. Подъезд чистый, на лестничных площадках фикусы стоят, стены, опять же, ровные и без всяких ругательных надписей. Зато соседи…

– Что – соседи? Плохие?

– Нет, не плохие. Скорее необычные. Очень необычные. Я таких людей никогда не встречала. Я вообще теперь не уверена, что некоторые из них являются людьми.

– Некоторые из них действительно не люди, – усмехнулась старушка. – Однако ж по сути своей будут человечнее других.

Я подалась вперед.

– Глафира Григорьевна, мне говорили, что вы местный старожил и можете рассказать много интересного о соседях, о доме и даже обо мне самой.

– Может, и могу.

– Расскажите, пожалуйста! Откуда они все взялись: эти призраки, вампиры, колдуны? Они же только в сказках бывают, в реальности их быть не может! И самое главное: если их на самом деле нет, почему я их вижу и слышу?

На губах Глафиры Григорьевны появилась улыбка.

– Если видишь и слышишь, значит, они все-таки есть, – заметила она. – Я тебе больше скажу, Алиса. Рядом с людьми эти создания жили всегда. Штука в том, что их никто не замечал. За редким исключением, конечно. И это правильно. У людей своя жизнь, у вампиров и колдунов – своя. Если хорошенько присмотреться, окажется, что чародеев вокруг нас видимо-невидимо. Только живут они тихо и способности свои, в отличие от всяких шарлатанов, не выпячивают. Вот представь: идешь ты по улице, а навстречу тебе мужичок какой-нибудь топает. Самый обычный: в джинсах, в футболке, с лысиной, с бородой. Этакий слесарь с ближайшего завода. В нашем городе таких мужичков пруд пруди. Обратишь ты на него внимание? Вряд ли. А ведь может статься, что дяденька этот никакой не слесарь, а самый настоящий леший. В лесу живет, деревья растит, землянику лелеет. В город раз в месяц выбирается – отчет в управление лесного хозяйства сдать, где он по документам лесником числится. Или, например, встречаются тебе на улице три девицы-красавицы. Девушки как девушки. Красивые, фигуристые. А они на самом деле…

– …Русалки, – пробормотала я, вспомнив свой рисунок и соседок с пятого этажа.

– Верно, русалки, – улыбнулась Глафира Григорьевна. – Точнее, колдуньи-водяницы. Вода для них – лучшая стихия на свете. Они в ней большую часть года проводят, в ней они и ворожат. Другой человек скажет: «Сказки это! Не бывает на свете ни леших, ни русалок». А им того и надо. Чем меньше народу в них верит, тем вольготнее им живется.

– Хорошо. С колдунами все понятно. Теперь по поводу дома. Гена, местный вампир, сказал, что чародеи тут на каждом этаже живут. У них принято держаться вместе, да? Поэтому они собрались здесь такой толпой?

Взгляд Глафиры Григорьевны погрустнел.

– Не совсем так, Алисушка. Колдуны и духи селятся, где им удобно, и традиции тут ни при чем. Дело в том, что дом этот не простой. Раньше на его месте лес дремучий стоял. С дубами да березками, елками да осинами. В этом лесу источник с живой водой бил. Кто к нему приходил, тот силы-могущества набирался, раны излечивал, жизнь себе продлевал. А потом люди начали этот лес вырубать. Дерево за деревом. Почти весь вырубили, четвертую часть лишь оставили, ту, что из наших окон виднеется. Источник же под землю ушел. На том месте, где он сейчас находится, долгое время был пустырь, а потом дом этот построили. Но родник хоть и скрылся, а все же не погиб, живет под землей да силой волшебной ее питает. Вот и потянулись в дом те, кому эта сила нужна. Все просто, Алисушка.

– Но ведь здесь живут и обычные люди.

– Живут. Только часто меняются. Продают квартиры, переезжают в другие дома. Дольше чем на пять лет никто из них тут не задерживается.

– Почему?

– Кто ж знает почему? Может, район не нравится. Или что-нибудь еще. Колдуны и духи обычных людей не трогают, а подземный источник их здоровьем и силой тоже питает. Ему, источнику, все равно, кого питать. Попробуй мятный пряничек, Алиса.

– Спасибо, – улыбнулась я. – То, что вы говорите, похоже на сказку. Если бы я не пообщалась с Геной и Вадимом и не получила в подарок бутылку заговоренной воды, решила бы, что вы меня разыгрываете. Однако теперь я готова поверить во что угодно.

– У тебя был еще один вопрос.

– Да, самый главный. Почему я слышу, как ругается Вадим, и вижу, как летает Генка?

– Потому что ты – видящая.

– Кто?..

– Видящая. – Соседка допила чай и отодвинула пустую чашку. – Человек, способный видеть духов и умеющий различать в толпе нашего брата колдуна. Когда-то давно люди с такими способностями, как у тебя, становились шаманами. Или инквизиторами.

– Значит, я… – я замялась, – ну… не ведьма, да?

– Не ведьма. – Старушка улыбнулась. – Ты девушка, которую нельзя обмануть и невозможно заколдовать. Ни один, даже самый сильный и умелый маг не способен отвести видящему глаза, ибо тот может разглядеть суть вещей сквозь любые чары.

– Звучит здорово, – улыбнулась я. – Но уж совсем невероятно.

– Почему же?

– Потому что раньше я никогда не видела ни духов, ни колдунов. А о том, что они в принципе существуют, узнала лишь несколько дней назад.

– Ошибаешься, деточка, – снова улыбнулась главная по дому. – Ты замечала их не раз, однако ничего не понимала. Вспомни, разве не было у тебя случая, когда на улице, в магазине, в университете твое внимание неожиданно привлекал какой-нибудь заурядный человек? Привлекал настолько, что ты начинала размышлять, кем он может быть?

Я нахмурилась.

Вообще-то, таких случаев было много. Помнится, когда я была школьницей, в параллельном классе учился мальчик с необыкновенными серыми глазами. Мне почему-то казалось, что они могут светиться в темноте, а сам он умеет превращаться в волка. Или, например, в трамвае я как-то раз увидела женщину, которая везла огромный букет сирени. Мне тогда отчего-то подумалось, что эта дама собирается приготовить из него крем, который позволит ей ненадолго принять облик другого человека.

Это что же получается? Тот мальчик был оборотнем, а женщина с сиренью – ведьмой? Ну дела… А ведь я всегда думала, что эти мысли связаны с моей профессией: я ведь художница, а значит, должна подмечать интересные типажи.

Кстати.

– Глафира Григорьевна, вы ведь тоже необычная женщина. Вы колдунья, да? Поэтому знаете все, что происходит в этом доме. Я могу предположить, что о моем желании познакомиться вам рассказали Гена или Марина, но о том, что при встрече я представила вас в юбке и меховом жилете, вы как-то узнали сами.

– У меня с этим домом особые отношения, Алисушка, – вздохнула старушка. – Когда-то давно я была хранителем того самого волшебного источника. Веками его берегла, деревья вокруг него растила, разбойников отгоняла. А против лесорубов да тракторов с бульдозерами выстоять не смогла. Люди, когда толпой навалятся, все на своем пути сметут – и древний лес, и лесную ведьму. Это я родник под землю увела, Алиса. С тех пор прошло много лет, а я все жду, когда появится возможность снова его на поверхность вернуть. Пока же этой возможности нет, тружусь здесь со своим другом Аристархом. Кто-то же должен за общедомовым имуществом присматривать да молодежь уму-разуму учить.

Я улыбнулась. Старушка мягко погладила меня по плечу.

– Ты, Алисушка, не трусь. Домовой наш дело говорил: теремок у нас крепкий и живем мы в нем дружно. То, что ты о себе и о нас сразу все узнала, – очень хорошо. Ты своим даром раньше почти не пользовалась, а теперь он как цветок расцветет. Нашим ребятам жить по соседству с видящей тоже полезно будет: меньше станут иллюзиями баловаться. Словом, добро пожаловать в наш маленький волшебный мирок.

Я тихонько хихикнула и спросила:

– Глафира Григорьевна, можно я вас нарисую?

В уголках глаз старушки появились лучики-морщинки.

– Можно, деточка. Конечно, можно.

Стая

Сорокины жили на четвертом этаже. Их дружное шумное семейство состояло из пяти человек: супругов Дмитрия и Алены и их детей: Васи, Маши и крошечного Николки. В какой квартире проживала эта ватага, я не знала, однако запомнила: когда мы вместе ехали в лифте, ребята неизменно выходили на четвертом.

После разговора с Глафирой Григорьевной к соседям я присматривалась с удвоенным интересом. Предложение Гены попытаться угадать, кто из них является волшебной сущностью, оказалось кстати: это не только захватывало, но и помогало находить типажи для героев будущей компьютерной игры.