Дмитрий Форверц: Болевой синдром

Синий диск, намертво приклеенный к полу, засветился зелеными диодами, оповещающими о возможности начала процедуры. Кирсов посмотрел на него с некоторой опаской, будто обыденный этап медицинского исследования происходил с ним впервые. Он не доверял современным приборам, но всегда чётко принимал и выполнял их указания. Отчасти тому виной были годы службы, превратившие его в послушного песика, готового исполнить любое поручение своего хозяина.

Он с грустью переместил ноги на переливающиеся синим светом рисунки ступней. Как только физический объект оказался в правильном положении, они моргнули, сменив свой окрас на ярко-красный, а сам прибор стал издавать пронзительный тонкий писк, сигнализирующий о начале процедуры. Дверь поспешно, но в то же время весьма плавно закрылась, отгородив мужчину от пространства кабинета. Каждый последующий вдох давался все труднее. Причиной этому был тяжелый газ с горьковатым привкусом, бесконечно сочившийся из верхних отверстий камеры. Будь капитан здесь впервые, его сразу же охватила бы паническая атака, связанная с банальным человеческим страхом перед неизвестным. Однако к такому повороту событий он был готов.

Между тем прибор продолжил свою работу, сменив писк на интенсивное гудение. По стеклянным стенкам камеры забегал зеленый огонек, как от лазерной указки, что в детстве покупала ему мать. Его мощности хватало, чтобы передавать ощутимое тепло на участки кожи, куда попадала яркая точка, но из-за безумной скорости движения, она не оставляла никаких следов. Казалось, что у нее нет ограничений, ведь проносилась она по всему телу, но самым лакомым куском считала голову, вокруг которой лазерный огонек описал бесчисленное количество вращений. Благо, на Кирсове были надеты специальные тонированные очки в тонкой оправе, хотя он все равно старался не открывать глаза. Со слов врача устройство не могло причинить ему вред, но неосознанный страх заставлял его крепко жмуриться от мысли, что лазер может выжечь глаза.

Загнанный в пыточную камеру человек старался держать себя в руках, считая мгновения нелюбимого процесса. Обычно процедура не занимала больше пяти минут, но казалось, что это длилось вечность. Его мог спасти только внешний раздражитель, способный увлечь хоть немного внимания несчастного. Стоит ли говорить, что даже мысль о подобном была настоящей роскошью для Кирсова?

Время тянулось, словно в киселе, отчего с каждым новым мгновением Подопытному становилось все тяжелее сдерживать себя. К счастью, пространство камеры неожиданно начало синхронно моргать, сопровождая вспышки света громким писком, свидетельствующим об окончании сканирования. Прозрачная дверь снова вернулась в свое исходное положение, освободив выход для заключенного в капсуле человека.

Оказавшись снаружи, он радостно выдохнул, разминая плечи. Не то чтобы в них появилась какая-то тяжесть после короткого обследования, скорее, за последние недели реабилитации, мужчина чувствовал слишком большую усталость. Каждый день его заставляли приезжать сюда, чтобы сдавать анализы и проходить абсурдные процедуры, подтверждающие пригодное для службы состояние организма. При этом эту самую службу никто не отменял. Вот он и мотался туда-сюда, бесполезно распыляя свое время.

Компьютер аппарата загудел, выводя Кирсова из кратковременного ступора, и тут же распахнул небольшой ящичек, в котором появился черный мерцающий кубик, размером с мяч для настольного тенниса. Это было информационное хранилище его обследования. По закону, принятому лет пять назад такой полагался каждому пациенту. Он дублировал сведения, отправляемые на сервер больницы, и был полезен разве что врачам. Из-за частых случаев злоупотребления должностными полномочиями медицинские учреждения обязали выдавать копию своим клиентам. Быстро вытянув «флешку» из компьютера, капитан вернулся к креслу, где была аккуратно сложена вся его форма.

– Как оденетесь, подождите в коридоре, пока я расшифрую результаты, – раздался из динамиков мягкий голос доктора Семенова. – Мы уже приготовили кофе, как вы любите. Надеюсь, сегодня вы проявите хоть немного терпения и не заставите меня краснеть перед начальством… Я приглашу вас, как закончу.

Мужчина усмехнулся последним комментариям, и поспешно натянул на себя рубашку с брюками. Когда с одеждой было покончено, он вышел из кабинета в просторный коридор, освещенный холодным светом.

Его вид буквально воплощал минимализм. Кроме белых стен и потолков здесь находилась парочка диванчиков с обеденными столиками, которые предусмотрительно выставлялись рядом с дверьми в кабинеты. Сам коридор был пустым, только вдали от него показался силуэт человекоподобного робота, сделанного в виде молодой медсестры. В том, что это именно робот, сомнений у Кирсова не возникало. Механические движения были слишком точными, чтобы принадлежать девушке. Он всегда находил это довольно ироничным. Технологии достигли такого развития, что искусственный интеллект с легкостью мог написать симфонию или создать шедевр, способный превзойти авторов эпохи Просвещения, но в то же время машины были настолько далеки от людей, что эта пропасть казалась непреодолимой. И чем сильнее они развивались, тем больше капитан убеждался в данном суждении. Роботы стали слишком идеальной имитацией людей, и это только усиливало различия между ними.

Дойдя до дивана, он шумно опустился на мягкую набивку, вытягивая гудящие ноги. Доктор не соврал, на столике рядом находилась чашка с горячим кофе, источающим приятные горьковатые нотки. Также ему предоставили небольшой перекус в виде сэндвичей с заменителем мяса. Наверное, еду принес тот самый робот-медсестра, которую заметил Кирсов.

Несмотря на сильное желание быстрее разделаться с процедурами, Кирсов решил воспользоваться непродолжительной передышкой на диване. Тело тонуло в мягкой обивке мебели, заставив усталость проявиться с новой силой. Веки тут же налились многотонной тяжестью, борьба с которой требовала неимоверного количества сил, а их у мужчины оставалось слишком мало. Дотянувшись до кружки, он бережно поднес к себе горячий напиток. Новые сплавы хорошо справлялись с тем, чтобы посуда не нагревалась даже с кипящим содержимым, но это не мешало ему неловко расплескать все вокруг.

Сделав большой глоток, он ощутил, как кофе обожгло ему рот и гортань, сработав в качестве стимулятора. Сон немного ослабил хватку своих когтистых лап. До приемлемого состояния было еще далеко, но он уже мог спокойно выдохнуть, так как оставаться в сознании ему стало гораздо проще. Существовал и другой способ отсрочить неминуемую сонливость, к которому он нередко прибегал во время ночных дежурств. Намеренно прикрыв глаза, капитан пробудил в памяти все дела, которыми в данный момент занимался его отдел. Работа всегда вызывала в нем желание быстрее разобраться с ней, отчего появлялись новые силы. Однако погрузиться в своего рода профмедитацию ему не удалось, из колонок снова раздался знакомый голос доктора.

– Алексей Андреевич, можете проходить, – невозмутимо прозвенел динамик, вынуждая мужчину прерваться.

Неторопливо поднявшись с места, он прошел в дверь, что находилась рядом с предыдущей. Кофе он решил взять с собой. Отказываться от угощения было бы крайне невежливо, да и понравилось оно ему. «Заслон» никогда не экономил на своих клиентах, оттого и качество напитка было соответствующим.

Оказавшись внутри кабинета, Кирсов сразу проследовал в его вторую половину, отгороженную от процедурной части плотной ширмой. Там находилось рабочее место Семенова, представляющее собой стол и несколько стеллажей, забитых папками и медицинским оборудованием. Сам доктор сидел за столом, пристально вглядываясь в один из экранов, где, по всей видимости, были показаны результаты исследований.

– Ну что, доктор, рассказывайте, сколько мне еще осталось жить, – хрипло просипел Кирсов, откашливаясь от жжения в горле.

– Вам когда-нибудь говорили, что подобные шутки не уместны? – укоризненно ответил Семенов, не отвлекаясь от монитора. – Присаживайтесь!

– А что в них такого? – непонимающе воскликнул пациент, опускаясь на стул прямо напротив доктора. Не дожидаясь ответа, он сразу достал «флешку», положив кубик на рабочий стол.

– Потому что такие вопросы провоцируют медработников отклониться от правил поведения с пациентами. Не стоит лишний раз вынуждать меня сообщать то, что хочется услышать именно вам, – хмуро фыркнул его собеседник, переведя глаза на появившийся перед ним предмет. Секунду он рассматривал его, будто хотел удостовериться в его подлинности. Затем лицо доктора стало немного мягче, и мужчина удовлетворенно кивнул. – В этот раз не пытаетесь его стащить?

– По закону так-то положено, – пожал плечами Кирсов, делая еще один глоток горькой жидкости.

– По закону, может быть, и положено, – согласился Семенов. – Но Вы должны понимать, что добровольно пошли на испытания модуля, а информация о нем попадает под защиту конфиденциальных данных, и это предусмотрено одним из пунктов договора. И если мы не хотим проблем для нас двоих, следует строго придерживаться установленных правил.

Капитан надменно усмехнулся. Он понимал неоспоримость и серьезность этих утверждений, однако его забавляла ситуация, при которой с такой легкостью нарушался один из главных законов, составленных для защиты людей от мошенничества в области медицины. Более того, он был одним из представителей власти, и контролировать исполнение этого самого закона должен был именно он. Удивительно, что даже в таком случае находились исключения для крупных корпораций, имеющих крепкие связи с большими людьми.

– Я вас услышал, – тихо сказал он, уступая собеседнику.

– Отлично! Вернемся к рабочим моментам, – монотонно продолжил Семенов, впервые посмотрев на своего пациента. – Должен отметить, что за прошедший месяц реабилитации ваши физические показатели пришли в норму. Конечно, ситуация могла быть куда лучше, но даже такой результат можно считать положительным.

Мужчина невольно вспомнил, в каком состоянии его доставали медики из этого чертового завода. Тогда он уже несколько раз мысленно распрощался со своей жизнью, но протокол отработал на все сто, сохранив стабильное состояние до прибытия врачей.

– Значит я снова здоров как бык? Надеюсь, вы обрадуете меня, и мне больше не придется таскаться сюда каждый день для прохождения идиотских тестов!

– Не спешите, – Семенов отрицательно помотал головой, останавливая капитана. – Мы сейчас говорили о физическом состоянии, а не о психическом. Тем более, есть несколько моментов в работе прототипа, которые вызывают у меня массу беспокойств.

– Все-таки я умираю?

– Вам не терпится отправиться на тот свет? Нет, дело не в этом, однако повод для подобных мыслей есть. Дело в том, что по необъяснимой причине прототип был поврежден. Я не могу сказать всего, но если вкратце, то его аварийное срабатывание привело к некоторому слиянию нейронных связей с интерфейсом чипа.

– Хотите сказать, что он разрушил часть моего мозга…

– Нет, это не корректное утверждение. Если бы его работа привела к разрушению области мозга пользователя, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Повторюсь, произошло слияние, что является не худшим результатом.

– И насколько это лучше?

Семенов вздохнул, снова обращаясь к экрану. Некоторое время он смотрел на него, подбирая нужные слова. Не то чтобы вопрос Кирсова поставил его в тупик, просто он не мог понятно сформулировать все свои опасения касательно нынешнего состояния носителя чипа.

– Не лучше, – медленно начал он. – Но я бы сказал, что это хуже моих ожиданий. Поймите меня правильно, эта ситуация не является штатной, и мы не можем предсказать, как поведет себя прототип теперь.