Да уж, не думала, что самый маленький сундук в княжьем тереме, как самый большой в нашем доме. А ведь нам его ещё как-то надо на второй этаж затащить.

– Ого, сундук, – суёт внутрь свой любопытный нос брюнетка. – Пустой. Зачем он тебе?

– Чтобы вы смогли выбрать ткань и нитки спокойно, – отвечаю я.

– Да мы и не торопимся, – маняще тянет слова блондинка, не понимая моей подколки. – Кстати, как тебя зовут?

Укладываю на дно сундука ткань, обёрнутую в платок, чтобы они не увидели цвет. Фух, смогла. Девушкам неинтересно, что я выбрала. Или просто делают вид? В любом случае надо поскорей убираться отсюда.

– Агнией зови, – отвечаю я, складывая в сундук нитки и ножницы.

Не горю желанием заводить дружбу. И не потому, что девушки мне неприятны, скорее наоборот, своим тактичным поведением они очень располагают к себе. Просто я здесь ненадолго, так зачем обзаводиться знакомыми.

– Мою подругу зовут Гордея, а меня матушка Забавой кличет, – представляется блондинка. – Мы из Арну на западе княжества.

– Я из Волчанска, – нехотя отвечаю я только потому, что вижу: они не отстанут.

– Так зачем тебе сундук? – повторяет Гордея вопрос.

– Чтобы никто не догадался, что я уже взяла материал для заданий, – отвечаю я приставучим девицам.

Они переглядываются. Что означает их обмен взглядами, я не могу понять.

– Умно! – выносит вердикт Забава. – Ты самая сообразительная из всех претенденток.

Такая оценка может нести за собой множество неприятностей. И меня это настораживает.

– Не согласна, – улыбаюсь я как можно дружелюбней, чтобы снять с себя клеймо самой умной. – Мы же не знаем, сколько ещё девушек задержалось в пути.

– Нам сказала Милорада, что в отборе участвуют тридцать девушек, – говорит Гордея. – Приехало от нас семь, от вас пять, пока ты набивала сундук, прибыло ещё два обоза с невестами.

Тридцать девушек! Боги, как же много!

Тем легче затеряться среди толпы, особенно если постараться быть незаметной.

– О чём задумалась? Считаешь? – дотрагивается до меня Забава. – Приехало в первую очередь двенадцать девушек, во вторую – примерно столько же. Значит, ждём ещё шесть.

– Не считаю, прикидываю шансы, – отвечаю я, мало заботясь, как звучат мои слова.

– Шансы есть только у тех, кто будет давать взятки, – отмахивается, как от несуществующей проблемы, Гордея.

Значит, девушки богаты и готовы идти напролом к своей цели.

– У твоей семьи есть деньги? – спрашивает вторая подружка.

Я качаю головой.

– Денег нет, – с сожалением отвечаю я. И после этих слов они теряют ко мне интерес, разворачиваясь к стеллажу с тканями, – но я и не выигрывать сюда приехала.

А эта фраза заставляет их с любопытством обернуться.

– Впервые вижу дуру, которая не хочет стать княгиней, – смеётся Гордея, вот только её взгляд цепко ощупывает меня. Она будто пробует меня на вкус и решает, сожрать или выплюнуть.

А мне от этого взгляда становится неуютно. Хочется сбежать подальше и от них, и с отбора.

– Я просто реально смотрю на ситуацию, – говорю я, высоко подняв подбородок. – Я из очень бедной семьи. Наша бедность может сравниться только с древностью рода. Так что сами понимаете, что шансов у меня никаких.

– Чего это ты так разоткровенничалось? – с подозрением спрашивает Гордея.

– Не хочу, чтобы вы считали меня соперницей, – честно признаюсь я. – Против вас я не выстою.

– А против остальных, значит, выстоишь? – ухмыляется Гордея. – Одна против двадцати восьми девушек.

Я отмечаю, что себя и Забаву она уже вычеркнула из списка тех, кто считает меня опасной. Отлично, одной проблемой меньше.

– За всех не скажу, но постараюсь. Я оставлю вас, чтобы не мешать, – говорю я, спеша побыстрее убраться.

– На самом верху лучшие ткани, – подсказываю им на прощание. Вот дура! Зачем надо было помогать? Теперь они поймут, что я забрала самую лучшую ткань.

Длинный язык всегда приносит проблемы, а я забыла эту мудрость. Монотонная, но тяжёлая работа по доставке сундука к лестнице окончательно выбила из головы ненужные мысли.

Дыхание сбилось, спина болит, в висках молотом стучит кровь.

С каждым шагом тяжеленный сундук, обитый коваными фигурными вставками, для красоты, становится ещё тяжелее.

– Зачем вам понадобился этот сундук, – не выдерживает Маришка.

– Я же не знала, что он такой большой и тяжёлый, – огрызаюсь я, понимая, что Маришка права.

Оставив сундук возле лестницы, мы с ней облокотились на перила и закрыли глаза. Надо набраться сил, чтобы затянуть его на второй этаж.

Почему я с таким упорством продолжаю возиться с такой тяжестью, умом не понять, но внутри мне кажется, что он мне ещё пригодится.

– А вот и наша нищебродка, – раздаётся с верхних ступенек лестницы издевательский голос Драганы. – Ей даже слуг не выделили, тащит своё барахло сама.

Злые слёзы подступают к глазам. Сжимаю в ярости кулаки. Лицо горит от унижения.

– Вот же подлая тварь, – вполголоса произносит Маришка.

А я не могу ничего ей ответить, чтобы не расплакаться. Напряжение последних дней грозит выйти нескончаемым потоком слёз. Только бы не доставить ей этого удовольствия.

– В гневе ты ещё красивее, – шепчет мне на ухо знакомый голос, непонятно как взявшийся в тереме невест.

Глава 11

– В гневе ты ещё красивее, – шепчет мне на ухо знакомый голос, непонятно как взявшийся в тереме невест. Не голос, конечно, а Меченый.

Распахиваю глаза и встречаюсь с его взглядом, полным восхищения.

Он что, меня преследует? Но вместо негодования по телу разливается тепло удовлетворения. В обозе я его выглядывала, в княжьем тереме он меня. Щёки предательски краснеют.

– Какие глупости, – шепчу я. – На нас наверняка все смотрят.

Меченый не скрывает улыбки:

– Конечно, смотрят, – тихо говорит он. – У твоей заклятой подружки сейчас глаза лопнут, как она их вытаращила.

Непроизвольно я издаю смешок и тут же прикрываю рот рукой. Поворачиваюсь и смотрю на лестницу. Драгана с красным от негодования лицом шумно дышит. Она указывает пальцем на нас с Меченым, но сказать ничего не может.

Какая благодать! Видимо, все слова от возмущения забыла. Как же, такой видный воин обращает внимание на нищенку, а не на неё. Хоть это и плохо, но я чувствую злорадство. Так ей и надо! Щёлкнули по носу, чтобы не задирала его высоко.

Вот только на нас смотрит не только Драгана с подружками, но и мои новые знакомые из Арну. Гордея со сжатыми в одну линию губами и Забава с безмятежным лицом.

– Вставай, – тихонько говорит мне Меченый. – Не заставляй брать тебя на руки.

Только представив, какую пищу он даст для сплетен, я подскакиваю, как ужаленная.

– Только попробуй, – шиплю я.

– Обязательно, но только не сейчас, – подшучивает он надо мной. – Не могу отказать, когда красивые девушки просят.

От его слов сердце как будто прижгли раскалённым железом. Бабник! Отказать он не может!

Не нужен мне такой повеса! Ненавижу подлеца!

– Пошли, – ничего не зная о моих душевных терзаниях, княжий сотник легко поднимает сундук, – помогу дотащить сундук до твоей комнаты.

Маришка с такой надеждой смотрит мне в глаза, что я не в силах отказаться.

– Ну, ладно, помоги, – соглашаюсь я. – Но только ради Маришки! Она очень устала.

– Ну, разумеется, – ехидно произносит он. – Я здесь только для того, чтобы облегчать служанкам жизнь.

Я хмыкаю, представив такую картину, и спешу за ним по лестнице. Меченый несёт тяжеленный сундук, как будто он ничего не весит.

– Но вот Милораде я выскажу, – ничуть не запыхавшись, произносит воин. – Невесты князя у неё тяжеленные сундуки таскают.

Его небрежное «невесты князя» возвращают меня к действительности, где я на отборе, а он всего лишь помогает мне из жалости.

– А я расскажу распорядительнице, что у неё под носом воины ухаживают за невестами князя, – догоняет нас Драгана. Ей обязательно надо, чтобы последнее слово осталось за ней.

Меченый разворачивается и чуть не сбивает её сундуком, который он держит в руках. В глазах его полыхает пламя, и совсем не страсти.

Я лишь однажды видела такое же. Давно, ещё в детстве. У воина, который защищал свою семью. Это было страшно, и это было прекрасно.

– Где здесь ты видишь воинов? – вкрадчиво спрашивает княжий сотник. – А говоря про невест, ты и себя имеешь в виду?

Драгана высоко задирает голову, того и гляди проткнёт крышу своим длинным, любопытным носом.

– Я девушка порядочная, хвостом перед воинами не кручу, – высокомерно произносит Драгана.

– Милая, – голос Меченого полон мёда, – а ты сама-то как здесь оказалась?

Драгана хлопает своими коровьими глазами, не понимая, что он от неё хочет.

– Понятно как, я записана в списки невест князя от города Волчанска, – всё ещё не понимая, куда клонит Меченый, отвечает Драгана.

Меченый наконец-то ставит сундук на пол и садится на него. Теперь Драгана стоит перед ним, как ученица перед строгим учителем.

– Сдаётся мне, что ты единственная провалила первый тур отбора, – словно только сейчас вспомнив о нём, говорит Меченый. – И ты до сих пор здесь, как так получается?

Драгана наконец-то осознаёт, в какую ловушку она сама себя загнала.

– Не твоё дело, – бурчит она.

– Ну, как же не моё, – удивляется Меченный, – князь борется со взяткоимством, а оно процветает у него под носом. И кто? Невеста князя.

– Не губи! – смекнув, чем ей грозит сделка с распорядителем отбора, Драгана хватает воина за руку.

– Не надо, – Меченый высвобождает руку и, усмехаясь, возвращает ей же жестокие слова, – а то ещё Агния подумает, что ты вертишь хвостом перед сотником. Ещё до князя дойдёт. Скандал будет.

Драгана так яростно скрипит зубами, того и гляди сотрёт.

– Что ты хочешь взамен? – по-деловому, словно купчиха спрашивает дочь судьи.

– Язык держи за зубами, – жёстко отвечает Меченый, в его голосе столько льда, что можно обморозиться. – Агнию не смей трогать.

Она лишь кивает и уходит в свою комнату, самую первую от лестницы.

– Ну, где твоя комната? – Сотник князя и мой защитник подхватывает сундук. Я едва поспеваю за ним.

– Третья, – отвечаю я, уже переходя на бег. – Куда ты так спешишь?

Он не отвечает, лишь ускоряет шаг. Оставляет сундук возле нашей двери, он берёт меня за руку и отводит к окну.

– Не стоит давать повод к сплетням, – наклонившись к моему уху, шепчет он. От его дыхания кожа покрывается мурашками, становится трудно дышать. Я почти не слышу, что он говорит, вдыхая аромат его кожи. Терпкий, как вино, и пряный, как мёд.

– Выходи вечером в сад, – просит он хриплым голосом. – Я буду ждать тебя на скамейке под яблоней в глубине сада.

Зачарованная, я лишь киваю, совершенно не соображая, на что соглашаюсь.

Он очерчивает пальцем контур моего лица, заставляя сбиваться дыхание, а сердце замирать в ожидании. Проводит рукой по моим волосам.

– Я буду ждать, – шепчет он, разворачивается и уходит.

Как в тумане, я помогаю Маришке затащить сундук в комнату. Мира ещё не вернулась. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Передо мной возникает образ Меченого.

И только сейчас я понимаю, что ни разу не вспомнила о Вацлаве в этот день.

Глава 12

Вместо того чтобы немного помечтать о своём любимом, я размышляю о том, можно ли немного сжульничать.

Во мне борются два противоположных чувства: ответственность и желание помочь подруге. Понятно же, что Мира сама не справится с заданием.

– Маришка, – окрикиваю я девушку, которая пристроилась на сундуке и провалилась в объятия Дрёмы. – Где мой сундук с вещами?

Служанка непонимающе хлопает глазами.

– А, вещи из дома, – переспрашивает она. – Так их ещё не принесли.

Интересная картина, как это ещё не принесли? Ведь должны были.