– А скажи мне, – спросил вдруг Фирдаус с интересом, – тебе больше нравится в Больцано или в Москве?

– А почему ты спрашиваешь? – удивленно взглянула на мужа Диана, совершенно не ожидавшая такого вопроса.

– Ну, ты просто сказала сейчас, что рада оказаться дома. А мы в Больцано, в доме дяди… Вот мне и стало любопытно… – пояснил Фирдаус.

– Я вообще не думала про конкретное место, когда это говорила, – немного подумав, пояснила Диана. – Я имела в виду, что рада оказаться в кругу семьи, среди близких людей. А где именно, в Италии или в СССР – это дело десятое. Главное, чтобы среди своих.

– Понимаю и очень ценю такое твое отношение к семье, любовь моя, – довольно произнес Фирдаус и нежно поцеловал жену. Ему очень по душе пришлось то, что Диана чувствует себя в его семье своей.

– Надо нам уже как-то себя в порядок приводить и спускаться, – сказала Диана.

– Да, – кивнул согласно Фирдаус, – вечером родители праздник устраивают по случаю нашего приезда, надо подготовиться.

– Ох! А где? Много народу будет? – поинтересовалась Диана.

– Не тревожься. Я так понял, что планируется вечер в семейном кругу в торжественной обстановке, – пояснил муж. – Отец сказал, что будем только мы вдвоем и они с мамой.

– А, отлично тогда, – улыбнулась Диана. – Сможем спокойно отдохнуть и пообщаться. Чудесно.

– Но нарядиться придется, – сообщил Фирдаус, – отец настаивал, чтобы все было торжественно.

– Я тогда новые украшения надену, – загорелась идеей Диана. – Интересно, как они родителям понравятся…

***

Берлин

На встречу с мэром берлинской столицы я отправился совершенно обыденно. Прежде всего, конечно, отпросился у Эммы Эдуардовны. Она сразу всем сказала, что без её ведома никто во время проводимых мероприятий на фестивале, в которых наша группа задействована, не имеет права никуда отлучаться. Как и был заранее полностью уверен, разрешение от Эммы Эдуардовны на этот поход к Вилли Петерману, я, конечно же, немедленно получил.

Где находится берлинский горком, я ещё вчера уточнил у Мартина. Он, конечно, был очень впечатлён тем, кто именно мне поручил передать подарок берлинскому мэру…

Сказал, что гораздо лучше будет туда пройти не от нашей гостиницы, расположенной, как я и предполагал, на самой окраине столицы, а от того самого стадиона, расположенного почти в центре. На него нас как раз утром и привезли, так что я оттуда сразу и направился для визита к мэру. Мартин, описав маршрут и его финальную точку, заверил меня, что я точно не пройду мимо. И верно, это огромное, почти квадратное здание с гербом на крыше над входом невозможно было не заметить издалека…Оно подавляло малоэтажную застройку вокруг, хотя само по себе не было слишком уж высоким, этажей пять всего …

Войдя в здание, я тут же подошёл к молодому полицейскому, стоявшему прямо на входе, и изложил цель своего визита, нимало не сомневаюсь в том, что он говорит по-русски. Русский в немецких школах сейчас первый иностранный язык, так что у него не было ни одного шанса не знать его. Тем более, находясь на посту в таком специфическом месте, наверняка сюда время от времени заходят иностранцы. Так оно и оказалось. Акцент, конечно, у него был специфический, но он меня прекрасно понял.

Помощник Захарова сказал мне, когда передавал подарок, что Петермана предупредят о моём визите. Что в принципе логично, потому что мало ли какой сумасшедший с улицы зайдёт и скажет, что он принёс подарок от кого-то из-за рубежа. Что его, сразу же к мэру пускать с этим подарком, что ли? А вдруг он соврал и там бомба?

Полицейский пошёл к вахтёрам договариваться по поводу моего визита. Конечно же, они тут же сделали звонок. Скорее всего, в приёмную, не зная немецкого, я не могу точно это знать. И как я и ожидал, получили подтверждение о том, что меня тут ждут.

После чего полицейский вернулся ко мне и любезно попросил обождать, сказал, что сейчас за мной спустятся. Это порадовало, потому что блуждать по огромному зданию с табличками на дверях на иностранном языке без всякого сопровождения я и сам бы не хотел…

За мной спустилась женщина лет пятидесяти, которую сразу, увидев ее издалека, иначе, как фрау, я назвать бы и не смог. Строгие черты лица, пучок седых волос на затылке, строгая официальная одежда серого оттенка. На ней она смотрелась, как униформа, хотя, совершенно точно, ею не была. Выглядела она так сурово, что прямо сходу бери её и без проб устраивай в «Семнадцать мгновений весны» в эпизод, где пытают радистку Кэт… В качестве понятно кого…

Но, когда она увидела меня, то тут же невероятно преобразилась. Вот что значит профессионализм высшей пробы! Внешность сотрудника гестапо немедленно куда-то исчезла, передо мной стояла улыбчивая бизнес-леди, встречающая высокопоставленного гостя.

– Павел Ивлев, верно? – спросила она и даже пожала мне руку, когда я подтвердил, – а я помощница первого секретаря берлинского горкома. Эльза Эбнер.

– Очень приятно! – сказал я, немного пораженный такой трансформацией.

– Пойдемте же, товарищ Петерман очень вас ждёт! – сказала она, и повела меня за собой.

Петерман оказался невысоким худым человеком лет сорока пяти. Лицо впалое, с выступающими скулами, седая грива волос. Когда Эльза ввела меня в его кабинет, он встал, встречая меня.

– Товарищ Захаров столько мне про вас рассказал, Павел! – сразу же сказал он, я даже и подарок не успел еще из портфеля достать.

– Надеюсь, только хорошее? – пошутил я.

– Конечно! – предпочел он не заметить шутки, – мол, вы и внешней политикой интересуетесь, и в газете работаете, и на радио выступаете!

– Все верно, – подтвердил я, – правда, я немножко удивлен, зачем товарищу Захарову нужно было это сообщать…

– Ну как же! Уверен, что он способен отличить молодое дарование от обычного студента. И вероятно, хотел, чтобы мы с вами что-нибудь придумали во время нашего общения, что может быть полезно для укрепления связей между нашими столицами, Москвой и Берлином.

Если это так, то Захаров мог бы мне и сказать об этом, когда передавал подарок, – подумал я удивленно, но потом сообразил, что это неважно. Пусть сам Петерман по этому поводу думает, что хочет. Мое дело – подарок передать…

Но нет, все оказалось сложнее. Я понял это, едва Петерман продолжил:

– Вот я и подумал, что поскольку вы тут будете целую неделю с лишним, вам стоит выступить на нашем радиоканале. Я уже договорился на Rundfunk der DDR, что вас пригласят на Radio DDR 1. Осталось понять, с чем именно вы бы хотели выступить…

Размышлял я недолго. Дежурить безвылазно неделю на стадионах на жаре во время соревнований спортсменов или для разнообразия выступить по немецкому радио? Неплохое предложение…

Пока я размышлял, он велел Эльзе организовать для нас угощение. Я сразу понял, что он настроен на долгое общение. Энергичный человек, мне такие нравятся…

– Раз мы хотим сблизить наши столицы, то давайте я расскажу про московскую экономику. У нас множество предприятий, и я бывал на многих из них. – придумал я тему для выступления.

– Очень хорошая идея! Вы бывали на этих предприятиях как студент во время практики?

– Нет, я также являюсь лектором общества «Знание» в Москве. Только за это лето прочитал уже полсотни лекций…

Ответил я, конечно, правдиво, вот только Петерман сразу после моих слов замер, даже глаза остекленели… Он что, не знает, что у нас за общество «Знание» в СССР такое? Только хотел пояснить, как он отошел от ступора и радостно сказал:

– Так это же чудесно! У нас есть свое похожее общество – Общество по распространению научных знаний ГДР. Я сам иногда читаю лекции по старой памяти по его линии, правда, сами понимаете, очень редко…

Он метнулся к шкафу и достал оттуда небольшой латунный значок с синим знаменем наверху и раскрытой книгой внизу.

– Вот у меня и значок есть… Возьмите себе как сувенир!

– Да мне как-то неудобно, это же ваш значок!

– Я позвоню и мне тут же новый привезут! – усмехнулся Петерман, и таки заставил меня взять этот значок.

– И раз выяснилось, что мы коллеги по этой линии, то не согласитесь ли вы прочитать несколько лекций по нашим предприятиям? Естественно, что мы заплатим за каждую из них…

– Да я не против, – пожал я плечами, – единственный момент, как к этому отнесется мое начальство. Я же член советской делегации, прибывшей на фестиваль…

– Поверьте, уж этот вопрос я смогу уладить очень быстро! – расцвел мэр улыбкой.

Эльза принесла чай и корзинку с большим набором булочек. Совершенно свежих, судя по запаху. Вилли пригласил меня пересесть за стол в углу кабинета, тут же заняв место напротив, и угоститься. Но и тут не угомонился.

– И еще товарищ Захаров говорил, что вы придумали там чудо-площадку для детей…

– Не я один, там и моя жена, и еще одна художница постарались. Но главное, что она уже запущена в производство. В следующем году в Москве их поставят сотни…

Вот она наконец и возможность полезть в портфель и за подарком, и за пакетом с эскизами и фотографиями детской площадки, сделанными во дворе по просьбе Захарова. Подошел к столу, взял оставленный там портфель. Открыл его, вернулся обратно, вручил подарок, а затем передал пакет Вилли. Он развернул его на чистом от угощения уголке стола и стал с неподдельным интересом рассматривать и эскизы, и фотографии. Я воспользовался моментом, хлебнул чайку, откусил сдобу. Бесподобно!

За пару минут, пока Вилли был занят, приговорил две булочки. Это я удачно зашел…

А затем он разразился серией комплиментов в мой адрес.

***

Глава 4

Паланга

Стол пани Нина накрыла роскошный. Салатики сделала двух видов, рыбки нажарила, грибов каких-то, картошечки молодой… Дети пришли в полный восторг от маленьких пончиков, посыпанных сахарной пудрой. Съев по первому пончику, оба тут же синхронно потянулись к блюду за остальными, стараясь ухватить сразу как можно больше лакомства.

– Не спешите так. Жуйте аккуратно. Не надо хватать сразу много, – улыбаясь, пыталась Галия навести порядок.

– Ишь, как понравилось угощение, – довольно сказала пани Нина, с умилением глядя на детей. – Кушайте на здоровье, сладкие, я еще напеку.

Парни старательно жевали, набив рты пончиками и благосклонно глядя на хозяйку.

– Надо рецепт взять, а то еще останутся тут с Вильгельмом, – рассмеялась вдруг Валентина Никаноровна. – Ты погляди на них, не оторвать…

Галия с хозяйкой при этих словах покатились со смеху.

Мальчишки, наевшись до отвала, заснули прямо за столом. Прямо в момент вырубились, одновременно.

– Умотались, маленькие, – ласково произнесла Валентина Никаноровна, аккуратно вынимая у Руслана зажатый в ручке пончик и кладя его на тарелку. – Давай их уложим, а потом за стол вернемся, – сказала она тихонько Галие, беря одного из детей на руки.

Галия подхватила второго ребенка и, сопровождаемые пани Ниной, они осторожно понесли малышей в спальню.

– Я для детей на диване постелила, – показала пани Нина на большой диван в углу. Там место для сидения большое и немного внутрь наклонено, им сложно скатиться с него будет. И вдвоем отлично поместятся, маленькие еще.

Детей аккуратно раздели и уложили на разных концах. Диван действительно оказался широкий, места хватало для обоих пацанов с запасом.

– Может на пол постелить что-то? – неуверенно сказала Галия. – Вдруг свалятся.

– Пойдем, одеяло ватное принесем, – тут же предложила ей пани Нина. – Вдвое сложим. Оно большое, толстое, как перина будет. Я им зимой только укрываюсь, уж очень теплое, – добавила она.

Так и сделали.