Тело Регины тряслось, а глаза были закрыты. Алиса приложила руку ко лбу девушки. Оно горело огнем.

– Проснитесь! – закричала Алиса, – Регине плохо!

Все вскочили на ноги и подбежали к девушкам. Богдан коснулся лба больной, пощупал пульс и посмотрел на белки ее глаз, подняв веки.

– Что с ней? – руки Сони дрожали.

– Она отравилась, – бросил Богдан и набрал в миску воды.

Ребята столпились вокруг подруги. Они обеспокоено следили за ее судорогами, боясь дотронуться, чтобы не сделать хуже. Богдан достал из-за пазухи мешочек и высыпал себе на ладонь немного сушеной травы. Затем прошептал над ней какие-то слова на непонятном языке и бросил заговоренное в миску с водой. От нее пошел пар.

– Она должна это выпить, – сказал молодой человек.

Ребята расступились, чтобы дать Богдану подойти к девушке. Молодой человек приподнял голову потерпевшей и поднес к ее губам миску. Регина была не в состоянии сделать глоток, и Богдану пришлось залить жидкость ей в рот. Девушка закашляла и открыла глаза. Ее перестало трясти, а лицо мгновенно порозовело, избавившись от пугающей белизны.

– Что случилось? Мне снилось, что я горю, – прохрипела девушка.

– Ты отравилась, – сообщил Богдан и снова потрогал лоб Регины, чтобы проверить температуру. Девушка смутилась:

– Ты меня спас?

– Я приготовил снадобье, – рассказал молодой человек.

– Спасибо, – девушка одарила спасителя благодарной улыбкой, – это все кролик. Мой организм не желает принимать друзей за еду.

– Нет, ты отравилась чем-то другим, – Богдан задумался, – ты ела вчера что-нибудь, кроме похлебки?

– Да, – стыдливо призналась девушка, – я нашла ягоды на полянке, где мы делали остановку. Не рассказала, потому что мне было стыдно, что все съела, а с вами не поделилась.

– Я же учил тебя отличать съедобные ягоды от несъедобных, – проворчал Чипсик. Его дедушка был грибником и часто собирал чернику и клюкву на болотах.

– Они выглядели как съедобные и были очень вкусными. Мне было стыдно вдвойне.

– Их отравили магией, – заявил Богдан.

После произошедшего Алиса не могла заснуть. Девушка тихонько поднялась и выбралась из логова. Волком побродив по лесу, она уже хотела вернуться во временное пристанище, но услышала что-то приятное слуху. Она пошла на звук и добралась до конца леса. Он заканчивался заснеженным утесом, возвышающимся над рекой, покрытой льдом. На его краю сидел Богдан и играл на незнакомом духовом инструменте. Печальная мелодия летела с утеса, как свободная птица, поднимаясь ввысь. Она звучала так тоскливо, что Алисе хотелось плакать. Девушка никогда не думала, что свою боль можно превратить в музыку.

– И давно ты там стоишь? – голос Богдана прервал мелодию.

– Нет, только подошла. Твоя музыка меня словно манила, – спокойно ответила Алиса, стараясь скрыть неловкость, что ее поймали.

– Могла подойти. Не люблю, когда за мной наблюдают со стороны.

– Не хотела мешать. Ты очень красиво играешь.

– Меня научила играть мама, – негромко сказал Богдан и едва поделился личными воспоминаниями, вновь закрылся, – садись, сыграю тебе что-нибудь повеселее.

Алиса не могла отказаться, тем более, для нее еще никто не играл на музыкальном инструменте. Богдан исполнил новую мелодию, она не показалась веселой, скорее, не такой грустной, как предыдущая. Ветер уносил приятные звуки на сотни километров, убаюкивая лес и его обитателей.

– Спасибо, раньше я не слышала ничего подобного, – поблагодарила девушка.

Богдан ничего не ответил, лишь устремил взгляд куда-то вдаль.

– Вы были близки с мамой?

– Я еще мальчишкой убежал из дома и скитался по земле. Привык все делать один, ни от кого не зависеть и ни за кого не отвечать. Когда вновь встретил мать, уже повзрослев, тут же ее потерял из-за культа.

– Мне очень жаль, – искренне сказала Алиса, – но мы остановим этих фанатиков.

– Я уже не уверен. Вы еще совсем дети, да и справлюсь ли я с ролью вожака…

– Почему-то чувствую, что мы все на нужном месте и поможем друг другу.

– Мне бы твою веру!

Молодой человек встал на ноги и подал Алисе руку, чтобы помочь подняться. Момент откровений был закончен, на сегодня Богдан и так позволил себе много лишнего. Нужно было возвращаться в логово.

Глава 5

Велес

Дорога становилась неотъемлемой частью будней новообращенной стаи. В звериной форме стирались границы пространства и времени, внутреннего ресурса, казалось, могло хватить на вечный путь. Однако было приятнее осознавать, что у пути есть конечная цель. И, добравшись до Серебряного леса, волколаки вернулись к человеческому образу. До лосиной фермы они шли пешком, периодически встречая местных животных обитателей.

В центре заповедника располагались деревянные постройки, в которых жил и работал персонал. Богдан целенаправленно вел товарищей к двухэтажному бревенчатому домику. Около него хозяйничал рослый мужчина в зимней меховой парке, укладывая поленницу. Заметив приближающуюся компания, он закончил дело и выпрямился, отряхивая руки.

– Привет, Велес! – поздоровался Богдан.

– День добрый, – благосклонно отозвался мужчина.

У него была копна седых волос с редкими черными прядями и такая же борода. Одни брови оставались темными, густыми. Они предавали некоторую суровость обладателю, но открытая улыбка и добрые карие глаза смягчали впечатление.

Едва Богдан приблизился, Велес протянул руку, и они обменялись рукопожатиями. По данному жесту, достаточно формальному, можно было заключить, что эти двое в прохладных отношениях. Если бы состоялась встреча близких знакомых, они бы, явно, дружески обнялись.

– Ты с гостями. Приветствую, – обратился к ребятам мужчина, – мой дом всегда открыт путникам с чистыми помыслами.

– Помыслы наши чисты, а вот тела не очень, – отшутился Артем.

– Нам бы помыться с дороги, – расшифровала слова парня Алиса.

– Разумеется. Проходите в дом, я попрошу супругу принести вам полотенца и чистую одежду, – пригласил Велес.

Внутри гостей встретила черноволосая женщина средних лет. Она излучала необъяснимое пленительное очарование, сродни колдовскому. Особенно выделялся нос с аккуратной горбинкой, но он не уродовал, а добавлял колорита внешности и пропорционально смотрелся на угловатом лице. Стройную фигуру облегало вязаное платье, а шею украшало ожерелье из красного рубина.

– У нас затоплена баня. Если хотите, можете помыться там, – предложила женщина.

– Я бы лучше просто приняла душ. Плохо переношу жару, – сказала Регина.

– А мы бы в баньку сгоняли. Да, парни? – обратился к друзьям Артем.

– Да, представим, что это наш обычный вечер пятницы, – согласился Кирилл.

– Конечно! Лоси, заглядывающие в окна, ведь обычная рутина, – прыснул Чипсик.

Пока мужская часть компании отправилась в парную, девушки занялись обычными ванными процедурами. Богдан тоже от бани отказался и после душа помогал хозяйке хижины накрывать на стол. Позже к ним присоединились и остальные. Раскрасневшиеся от жара парни продолжали подшучивать друг над другом, а от их тел шел еле заметный пар.

– Угощайтесь пирожками, – предложила женщина.

– А с чем? – сразу уточнила Регина, боясь, что снова ненароком съест какого–нибудь домашнего любимца.

– С грибами, – ответила хозяйка.

– Пирожки у Ягини – ум отъешь! – раскатистый голос Велеса наполнил комнату, – Кулинарная искусница!

Мужчина подошел к жене и поцеловал в затылок, затем взял заварочный чайник и поставил на стол. Ребята наблюдали за уютным бытом пары, стоя полукругом. Велес бросил на них озадаченный взгляд:

– Что же вы стоите, как школьники? Садитесь уже! В ногах правды нет.

Устроившись за дубовым столом, гости окончательно расслабились, наполняясь домашним теплом. Ягиня разлила чай по чашкам, Алиса с удовольствием вдохнула густой аромат:

– Как же вкусно пахнет!

– Это можжевельник, – рассказала хозяйка, – я люблю делать чайные сборы. Здесь еще малиновый и гранатовый лист и самая капелька цветов мяты.

– Наконец, у тебя, Ягиня, в гостях настоящие ценители, а не твой неотесанный муженек, – рассмеялся Велес.

При смехе его глаза вспыхивали игривыми искорками, а борода не могла скрыть ямочки на щеках. У славян образ Велеса сближался с культом медведя как «хозяина» животных. И этот видный мужчина, действительно, напоминал величественного лесного зверя. Одновременно грозный и очаровательный.

Покровительствовал, однако, этот Бог не только животному и природному миру, также под его властью находилась область знаний и мудрости, поэтому Велес, что предстал перед волколаками, не только располагал к себе добродушием, но и внушал уважение.

– Гостям мы всегда рады! – улыбнулась хозяйка, – В прошлой жизни часто они ко мне захаживали.

В подсознании Алисы вдруг сверкнул уголек узнавания, словно слова женщины что-то всколыхнули в ее памяти. Ей вдруг вспомнились детские сказки и посетила неожиданная догадка.

– У вас такое необычное имя, – осторожно сказала девушка.

– Сейчас да, его непривычно слышать, – согласилась Ягиня, – но вы привыкли к другой его форме.

– Яга? – спросила Алиса, и женщина кивнула.

– Что?! – поразился Чипсик, – В смысле Баба Яга?

– Та, что ела детей? – испугалась Регина.

Велес и Ягиня рассмеялись, даже Богдан не удержался от улыбки. Только ребята сидели шокированные, и их лица плохо скрывали смятение и взволнованность.

– Какого только бреда не выдумали, – отсмеявшись, сказала Ягиня, – это уж новые проповедники ужастики сочиняли, чтобы всех демонизировать.

– А как было на самом деле? Расскажите, нам очень интересно, – попросила Алиса.

– Я была обычной травницей. Отец мой, Прокофий, обладал даром целительства и меня кое-чему научил. Когда выросла, начала принимать в своем доме людей, от болезней лечила. Работу исполняла добросовестно. Мне нравилось помогать, иногда даже особых обрядов не требовалось, достаточно было поддержать словом человека или выслушать. Трудолюбие мое оценила Богиня судьбы Мокошь. Нитями она связывала каждого человека с его добрыми и злыми деяниями. В зависимости от того, сколько в плетении тьмы, а сколько света, Мокошь решала его судьбу. Она стояла на пороге между миром живых и миром мертвых, и мне предложила стать стражницей Нави. Я встречала души и провожала их в загробный мир.

Как завороженные, гости слушали повествование Ягини. Они привыкли к ее образу из сказок – злобной уродливый старухи и никогда не задумывались, что реальная подоплека могла так разительно отличаться.

– И детям я никакого зла не желала, – с толикой старой обиды добавила женщина, – когда еще знахаркой была, часто проводила ритуал «перепекания судьбы ребенка», если рождался хиленьким. Требовалось обмазать тело младенца тестом, уложить на лопату и трижды отправить в теплую печь, в которой, конечно же, нет огня. Врачевание раньше иным было, обрядовым, отражало народное мышление.

– А избушка на курьих ножках тоже выдумка? – поинтересовалась Регина.

– Дом мой на пнях стоял, внизу корни оставляли для устойчивости. С виду, действительно, куриные ножки напоминало. А метод рабочий был, так не происходило гниение дерева, да и от диких животных оберегало.

Истории Ягини, переворачивающие мир новоприбывших с ног на голову, не удивляли Богдана. Он жил в древние времена, и в эпоху перестройки, а затем забвения, поэтому быстро заскучал. Встретившись глазами с Велесом, молодой человек кивнул в сторону выхода. Никто не заметил их уход, слишком увлекательны оказались рассказы хозяйки хижины.

Устроившись в зале, старые знакомые начали приглушенную беседу. Велес разлил по стаканам красный напиток и один сосуд протянул Богдану.

– Вишняк? – спросил волколак.

– Узнал, – довольно улыбнулся Велес, – собственного производства.