Теперь мои слова ошарашили его, но со всем спектром этой эмоции мужчина не показал. Он лишь вскинул брови и продемонстрировал небольшое удивление.

– Ты еще и адвокат, – высказал он свои догадки, почесав висок большим пальцем. Для этого действия ему пришлось поднять к лицу обе руки, затем снова опустить на бедра. – Вынужден тебя разочаровать, но у меня нет таких денег для тебя.

– Деньги мне не нужны. Я вытащу тебя с одним условием.

Мужчина с интересом выжидал продолжения, показывая своим видом молчаливый вопрос: «С каким?». Я же смотрела на него и почему-то видела очень позитивного человека, словно это его призвание. Но вот только судьба непредсказуема и перевернет все устои вплоть до наоборот. Мужчина смотрит на меня таким уставшим и апатичным взглядом, будто жизнь его помотала как землетрясение – теперь от него ничего былого не осталось.

Мне знаком этот взгляд. Именно то же самое я наблюдаю в зеркале, когда смотрю в него.

Потрепанные каштановые волосы, за которыми он перестал ухаживать, черные круги под глазами, доказывающие, что он мало спит и часто выпивает, заброшенный стиль в одежде. Но больше всего во внимание бросаются потускневшие зеленые глаза, наполненные отрешенностью.

Почему-то, но мне хочется ему доверять, а со мной, по отношению к людям, это происходит редко.

– Ты поможешь мне найти убийцу.

Мужчина усмехнулся, но быстро взял себя в руки и снова стал серьезным. Он склонился вперед, упираясь грудью к краю стола. Он будто хотел рассмотреть меня ближе и понять, что за сумасшедшая сидит напротив него. Мужчина изучил каждую деталь моего лица своими пронзительными заинтересованными глазами, затем опустил их на одну секунду и слегка нахмурился, будто что-то вспомнил.

Он отбросил неизвестные мне воспоминания и снова посмотрел прям в мои глаза.

– Ты это сейчас серьезно?

– Абсолютно.

– Ты же меня даже не знаешь.

Я вытащила мобильник из кармана своей кожанки и открыла нужный мне электронный файл, который отправил Вилсон, пока мы ехали в отдел.

– Кристиан Митчелл, тридцать один год. Проживание – есть. Место работы – есть. Вот самое интересное. Служил в полиции детективом.

Я заблокировала мобильник и снова посмотрела на него.

– Я звонила на твое прошлое место работы, пока ехала сюда. О тебе круто отзываются. Раскрываемость почти стопроцентная. Но два года назад уволился.

Мужчина сглотнул и сжал челюсти, стараясь не показывать своего негативного отношения к своему прошлому.

– Ковыряться я в тебе не буду и выяснять причины увольнения по собственному желанию тоже. Ты мне нужен только для дела, поскольку когда-то умел работать детективом. Такой человек мне сейчас необходим рядом.

Последнюю фразу я проговорила почти с мольбой, но вовремя подавила свое отчаяние.

Кристиан откинулся на спинку стула, смотря на меня с еще большей заинтересованностью.

– А если я не соглашусь?

Я хмыкнула:

– Тогда тебя посадят. Все улики против тебя. Так уж и быть, постараюсь все расследовать одна, но это затянется, а значит затянется и твое проживание на зоне.

Мужчина улыбнулся и, признаться честно, улыбка – завораживающая. Нет никаких сомнений, что когда-то жизнь этого парня была яркой и ценной.

– Логическая цепочка – впечатляющая. Ты словно дьявол искушаешь, хотя мне не хочется снова напрягать мозги и искать почти неуловимое. Зону топтать мне действительно не хочется, а портить репутацию подавно. Но сама говоришь, что улики против меня, и я не представляю, как ты собираешься вытаскивать меня…

– По рукам? – перебила я его.

Кристиан пронзил меня своими сверкающими от азарта глазами и вытащил свои руки из-под стола, протягивая мне.

– По рукам.

Мы обменялись рукопожатием, смотря друг другу в глаза. Два близких по духу человека нашли выгоду друг в друге и это не может не будоражить мою кровь от вспыхнувшего азарта. Как, впрочем, и у моего дальнейшего партнера по расследованию.

Глава 4

Кристиан

Не знаю, в какой момент я ступил на сомнительный путь, олицетворяющий не самый привлекательный образ жизни, с которым мне пришлось неосознанно смириться.

Раньше я не задумывался о том, в какой момент моя жизнь пошла наперекосяк. Но когда меня безжалостно разбудили, и я открыл глаза, обнаружив перед своими замутненными глазами кучу копов, тогда понял даже своим не отрезвевшим рассудком – я влип.

Не знаю, чем я так не угодил дьяволу, который послал в мою жизнь демона кошмаров, создающий хаос и раздор, и в этой дерьмовой куче не разобраться. Хотя, может, и возможно разгрести эту неразбериху, но я даже не пытался начать. Просто смирился и пустил свою судьбу на волю, не собираясь больше бороться с ней и что-то пытаться менять.

Мне тяжело было что-то понять после пробуждения. На меня орали, облили холодной водой, чтобы я пришел в себя как можно скорее, задавали кучу вопросов, на которые я не мог найти ответов. После очередной дикой пьянки мне необходимо хотя бы пару часов, чтобы заставить свои извилины работать в здравом и рассудительном режиме. Но злющие копы, которые считают, что в их руках вся власть и можно вытворять все, что угодно, не собирались входить в мое положение и жестоко добивались от меня слов.

В итоге на меня просто нацепили наручники и повели к выходу. Повезли в отдел и даже не старались объяснить причину задержания. Судя по их поведению – это я обязан рассказывать им то, что произошло в моей квартире.

Верно говорят, что чрезмерное употребление алкоголя до хорошего не доведет. Эта проклятая жидкость вырубила мой организм тогда, когда в моей квартире происходило что-то противозаконное.

Детектив просто вытягивал из меня слова в допросной. Он орал так, что вены раздулись на его висках, а я даже не знал, отчего мне защищаться и как заткнуть ему рот. Нужных аргументов у меня не было. Он просто убеждал меня, что я сяду за решетку и надолго, после чего вышел, чтобы отдать свое место «плохого полицейского» прокурору.

Тот был сдержаннее, поэтому я рискнул хотя бы у него спросить, какого черта происходит и как мне себя вести. Он лишь усмехнулся и объяснил мне сложившуюся неутешительную ситуацию.

Оказывается, я убил девушку прямо в своей спальне, своим коллекционным ножом, оставил на своей кровати труп, чтобы потом выйти на кухню, напиться и заснуть там сидя.

Я не сдержался и откровенно заржал прямо в лицо прокурора, когда тот закончил рассказывать мне историю моих, по их версии, нескольких часов жизни. Историю, которую я бы оценил на единицу.

Эти болваны считают меня одноклеточным? Каким идиотом нужно быть, чтобы таким образом сдать себя? По словам прокурора все улики идут против меня и мне уж точно не отвертеться. Это удобно, когда не приходится разбираться в деле, потому что все грехи уже навешаны на нужного человека, которого можно эпично посадить.

От меня даже не ждали каких-либо объяснений. Все уже, видимо, написано без меня. Приходили в допросную только чтобы как следует напугать и подорвать боевой дух.

Я стал козлом отпущения – это факт. Только вот какой ублюдок все это устроил и посадил меня в эту мрачную комнату? И почему, черт возьми, я?

Казалось, что мне уже не выпутаться из этой странной и дикой истории, пока в допросную не зашел сам ангел с черными волосами.

Мне подвернулась удача впервые за два года, и я бы за это выпил прямо сейчас. Но стоило мне вспомнить из-за чего я оказался здесь – желание выпить отпало мгновенно. Будто бы у меня вообще появилось отвращение к выпивке.

Я сидел и смотрел на своего черноволосого ангела, не веря в услышанное. Она с уверенностью заявила, что вытащит меня, если я помогу ей найти убийцу сестры.

Мне стало легче, когда раскрылось еще хотя бы что-то касательно этого темного дела. Но что еще более важно, у меня сам по себе образовался адвокат, который еще и является центром всего происходящего вокруг меня.

Я сразу поверил в ее силы. Я бы мог сомневаться в ее компетенции в силу молодого возраста не будь страшного, но мотивирующего обстоятельства – убили ее младшую сестру, и она просто рвется на части, чтобы найти истинного убийцу.

Когда хочется добиться справедливости, в человеке может проснуться неведомая ему раньше сила духа. И я вижу, как в ее голубых глазах горит этот огонь желания. Тот же огонь горит в ее сердце, а по венам течет лава.

Ровно так же она поверила в меня, если ее условием стало помочь ей найти убийцу. То есть объединиться в расследовании. Она узнала, что я являюсь бывшим детективом, и я не оспорил ее слова о том, что у меня была почти стопроцентная раскрываемость. Именно этот факт и подтолкнул ее обратиться ко мне за помощью, хотя она меня даже не знает.

Я не могу назвать эту девушку сумасшедшей. Она скорее наполнена отчаянием, но при этом у нее хороший склад ума, помогающий ей в этом жестоком мире. У нее развита интуиция, на которую она опирается, изучая меня своим пронзительным взглядом. Две царапающие льдинки, которые не подпускают глубже. У девушки мягкие черты лица, но очень жестокий взгляд. Он отталкивающий и пугающий для окружающих.

Я решил согласиться на ее условия и помочь в расследовании, хотя мне не хотелось больше нырять в это затягивающее болото. Слишком много дерьма поведал, чтобы задержаться в данной сфере. Эта работа была для меня тяжелой ношей, которая мешала жить свободно и красиво с любимой женщиной.

Хотя сейчас мне нечего терять. Если еще три года назад мне хотелось жить по определенному принципу, то сейчас этого нет. Жизнь стала бессмысленной, и я проживаю ее по принципу «одного дня» и «как пойдет». Не хотелось мне скорее от лени, поскольку я давно отошел от дел. Но когда на кону стоит моя свобода, то придется вытащить неимоверные силы, чтобы заставить себя.

– Начнем? – заговорила она.

Девушка положила свои руки на стол и сцепила пальцы между собой.

Почему она мне кажется смутно знакомой? Будто я когда-то уже видел ее.

– Можно для начала узнать имя моего спасителя?

– Мейзи Локвуд.

Меня передернуло, когда я услышал ее имя, но старался скрыть свое потрясение. Я кивнул, молчаливо намекая, что она может начать разговор. Не могу назвать это допросом.

– Где ты находился на момент убийства? В квартире?

– Я даже не знаю в какой промежуток времени произошло убийство.

– Примерно с одиннадцати вечера до часу ночи, – уточнила она. – Ее положили на твою постель уже мертвой.

Я слегка прищурился, когда понял, что девушка не меняет эмоцию на своем лице. Она сохраняет серьезность и только. Но разве можно быть настолько стойкой, когда в эту ночь убили твою сестру и говорить об этом столь хладнокровно?

Мне почему-то хочется открыть эту книгу и изучить ее от корки до корки. У нее такая редкая энергетика, которая манит меня как сумасшедшего исследователя. К тому же я никак не могу отбросить из головы навязчивую мысль, что где-то видел ее.

– Я с восьми вечера находился на кладбище, – ответил я на ее вопрос. – На севере Манхэттена.

Мейзи слегка нахмурилась и задумалась, но быстро отбросила посторонние мысли, чтобы сосредоточиться на своих вопросах.

– А во сколько ты ушел оттуда?

– Не помню. Была уже глубокая ночь. Примерно в два часа ночи. Я тогда уже находился в нетрезвом виде.

Мейзи что-то начала искать в своем телефоне, попутно пробурчав:

– Бросал бы ты пить в таком случае, учитывая обстоятельства.

– Уже думаю крепче чая ничего не пить.

Она усмехнулась.

– Данное кладбище охраняется и при входе ведется видеонаблюдение. Ты без сомнений попал на камеры. Я поеду сегодня туда и заберу записи.

Она заблокировала мобильник и засунула его в карман своей кожанки. После чего сосредоточила на мне свой внимательный и изучающий взгляд.

– Мне одно интересно. Почему ты?

Я тяжело вздохнул.

– Сам мучаюсь этим вопросом.

Мейзи ненадолго задумалась, прежде чем озвучить свои мысли.