– Не думаю, что по поводу твоей кандидатуры у него возникнут вопросы, – улыбаюсь.

– Мир, – он тянется ко мне и целует в губы. – Я хочу уехать куда-нибудь вместе, хоть на пару дней. И чтобы служба безопасности мэра не паслась всё время рядом.

– А, я поняла! – смеюсь. – Но для этого тебе придётся попросить моей руки и получить согласие!

Я отворачиваюсь и перевожу взгляд на окна отцовского особняка.

– Может, своё согласие сначала ты мне дашь?

– Что? – думаю, что мне послышалось. – Согласие на что?

– Выходи за меня.

Я знала, что Стасу очень нравлюсь. Что наши отношения вот-вот перейдут на новый уровень. Но он своим вопросом удивил, мягко говоря.

Мы даже не были вместе по-настоящему ни разу, только целомудренно целовались. Да и о любви никто из нас еще не заговаривал.

Молчу растерянно. А что тут скажешь?

– Мир, не волнуйся, – он улыбается. – Я не прошу тебя решать прямо сейчас. Просто, хочу, чтобы ты знала о моих намерениях.

Фух.

Он подносит мою ладонь к губам. И продолжает:

– Не буду скрывать. Но ты и сама, думаю, понимаешь. Я хочу тебя.

И пристально смотрит прямо в глаза.

Чувствую, как полыхнули жаром щёки.

– Хочу, чтобы ты стала моей, во всех смыслах.

Он наклоняется, притягивает меня за руку к себе и целует в губы.

Мне приятно. И лестно. Но я совсем не помышляла о замужестве. Наоборот, дождаться не могу, когда отец так яро перестанет опекать, и я получу больше свободы.

Знаю, он руководствуется соображениями безопасности. И ценю, на самом деле, эту заботу. Я ведь ему не родная, мог бы не морочиться.

Савельев Владимир Иванович удочерил меня сразу после женитьбы на маме, и за несколько лет я ни разу не почувствовала себя чужой в семье. Наоборот. Собственных детей у него не было и уже никогда не будет. А я своего биологического отца никогда не знала. Можно сказать, мы нашли друг друга. Не всякий родитель так обожает и печётся о своих детях, как отчим обо мне. И даже мысленно я давным-давно называю его только папой.

Вот он удивится, если я вдруг решу выскочить замуж. Да еще за Дубравина! Думаю, будет рад.

Стас отстраняется нехотя. Но мои пальцы не выпускает.

– Поехали загород вдвоём? У моих друзей есть дом в очень живописном месте. Лес, речка, тихо там. Против охраны я не буду возражать. Прекрасно понимаю Владимира Ивановича и солидарен с ним. Мы их поселим в домике лесника.

Представила сразу, как мы со Стасом совершаем романтическую прогулку, а позади в нескольких метрах бредут тоскливо два вооружённых амбала.

Но сын прокурора края наверняка вызовет больше доверия у отца, чем мои университетские друзья. Может, ослабит, наконец, охрану.

Замуж – совершенно точно пока нет, загород – почему бы и да.

– Поехали.

Страшновато правда, как всё у нас будет. Но и не такой уж это серьёзный шаг, в моём-то возрасте.

Быстро целуемся на прощание. И я, окрылённая, бегу домой.

В гостиной встречает мама.

Мы с ней всегда были близки, всегда делились самым важным. Секунду думаю, а стоит ли рассказывать. Но она сама догадывается по мечтательной улыбке на моём лице.

– Со Стасом была?

– Угу, – присаживаюсь на диван рядом с ней и обнимаю. – Сказал, что хочет жениться, представляешь?

– Он сделал предложение? Спустя всего месяц?

– Просто обозначил намерения.

Мама хмурится.

– Он старше, Мирочка. И вы практически не знаете друг друга.

– Мам, я тебе, когда про Водзинского рассказала, ты меня не осудила.

– Солнышко. Виктор – член семьи. Мы с папой доверили бы ему тебя без сомнений. А Стас… О нем в разные годы пресса много чего писала.

– Потому что он на виду. Его семья всегда была под прицелом, как и наша.

– Никто из нашей семьи никогда не давал повода… Эх, ладно. И что ты думаешь делать дальше?

– Согласилась поехать с ним загород вдвоём.

Это мама никак не прокомментировала.

Я поднялась в свою комнату и села за конспекты.

Глава 2

Виктор

Я в родном городе уже полтора года не был. И не собирался в Белоярск в ближайшее время.

Но вчера ближе к ночи позвонил дядя, и попросил срочно прилететь.

Я много лет живу в столице. Сначала в общежитии при МГУ, потом в съёмной обшарпанной однушке. Ну а как только продал свою первую успешную разработку крупной кампании и деньги полились рекой, купил собственную квартиру.

Тогда, в юности, она казалась мне и моим сокурсникам царскими хоромами. Теперь и вспомнить смешно.

Когда покупал просторный суперсовременный лофт, и в мыслях не было, что приведу сюда жену.

Жениться? Нет, зачем… Лет через десять может быть.

Но этот ночной разговор попутал мне все планы:

– У меня просьба, которая покажется тебе возмутительной. Но я перебрал все возможные варианты…

– Владимир Иванович, что стряслось? Я сделаю всё для тебя, ты же знаешь.

И он такое выдал…

Савельев Владимир Иванович – мой родной дядя по матери и патриарх нашей семьи. Сильный, волевой мужчина. Вот уже третий год как занимает пост мэра города Белоярска – крупного областного центра на севере, откуда я родом.

И я действительно не откажу ему в просьбе, если помочь будет в моих силах. Потому что люблю и уважаю, как отца.

А еще, когда я только начинал бизнес, получил крупную подставу от "партнёров" и приличный срок в перспективе. Савельеву с большим трудом удалось меня вытащить. И всем, что я сейчас имею, свободой в том числе, я обязан ему.

Поэтому, спустя всего семь часов после нашего с ним ночного разговора уже лечу в Белоярск.

Меня встречает водитель Савельевых и везёт в загородный особняк мэра.

Разница по времени с Москвой – три часа, и там уже полдень.

Первая, кого вижу дома – Агата, дядина жена. И мать моей будущей супруги.

Она бросается мне на шею. Обнимаемся.

– Виктор, что происходит? Мира заперлась и никого не впускает.

– Владимир Иванович тебе не рассказал разве?

– Он темнит. С чего вдруг ты решил жениться на моей дочери?

– Она давно мне нравится.

А что ещё сказать? Нравится, правда. Но ни о какой женитьбе, тем более на Мирославе Савельевой, я еще вчера и не помышлял.

Иду в гостевую комнату, в которой останавливался уже не раз. И пока переодеваюсь, вспоминаю, что случилось здесь полтора года назад.

Как Мира распахнула свой халат и прижалась ко мне голой грудью… Я чуть не поимел её. Хотел до безумия. Как только устоять смог, не понимаю.

Наутро всё обдумал на трезвую голову. И пришёл к выводу, что впредь мне следует избегать соблазна и не частить в Белоярск.

То, что моя тогдашняя подружка Алина назвалась невестой, было даже к лучшему. Как только Мирослава увидела нас вместе, чуть сознание не потеряла. Может, и правда влюблена была в меня тогда?

С тех пор мы иногда встречаемся с северной роднёй в Москве. Со всеми, кроме Миры.

Думал, сложно будет забыть её после того эпизода.

Так и вышло. Не забыл.

Дядя ждёт в кабинете. И пока у него посетитель, решаю навестить невесту.

Иду в противоположное крыло. И пытаюсь вспомнить, где находится её спальня. Никогда там не был.

Вот она, стучу.

– Мирослава, это Виктор. Можно войти?

За дверью – тишина.

– Мира, ты от меня не спрячешься! Я всё равно увезу тебя отсюда.

Наконец, раздаются шаги. Открывает.

Помимо воли задерживаю дыхание. Волнуюсь, что ли?

Мира. Худенькая, бледная. Глаза заметно покраснели. Светлые волосы собраны в небрежный пучок на затылке. Она похорошела за то время, что мы не виделись. Стала еще женственнее.

Свободного кроя джинсы висят на бёдрах, обнажая низ живота. Смотрю и думаю о том, что очень скоро она , возможно, забеременеет, и этот плоский живот округлится.

– Виктор, зачем тебе всё это? – Мира обхватывает себя руками за плечи, будто защищаясь от меня. – Откажись. Скажи отцу, что передумал.

Такая она трогательная, что хочется прижать к себе, согреть, успокоить.

Но порадовать её мне нечем. Если решил Савельев насильно выдать обожаемую дочку замуж и отослать подальше отсюда – значит, есть на это у него причины, и веские.

Правда, он говорил, что мне легко будет уговорить её на брак. Из-за её прежних чувств ко мне. Но что-то не похоже… Повзрослела и разлюбила.

Придётся, значит, мне её ломать.

– Я не передумаю.

Она отворачивается и медленно отходит к окну.

– Я не понимаю, что происходит. Почему именно сейчас? Это как-то связано со Стасом?

– С кем?

– Стасом Дубравиным.

Уже интереснее. При звуках этого имени на теле дыбится каждый волосок.

Подхожу к девушке сзади. Может, она и забыла. Но можно попробовать снова соблазнить.

– Мира. Это касается только тебя и меня, – кладу ладони на её бёдра и прижимаю несильно к себе. – Ты же хотела стать моей? Теперь ты – моя.

Глава 3

Мира

Вот так ирония.

Скажи мне кто-нибудь еще год назад, что Виктор попросит стать его женой, я прыгала бы от счастья.

Но теперь у меня это предложение не вызывает ничего, кроме недоумения и досады.

Я разлюбила его. Забыла прежние обиды. И встретила мужчину, который очень нравится.

И вот тебе, пожалуйста!

Не понимаю, почему вдруг такое взбрело в голову Водзинскому. Но папа! Он полностью на стороне моего "жениха".

Мы вчера со Стасом едва только доехали до места проведения нашего романтического уикэнда. Как вдруг на поляне перед домом остановились две машины отцовской охраны и чуть ли не силой увезли меня обратно в город. Я, пока ехала, издёргалась вся. Думала, не дай бог беда какая случилась.

Папа ждал меня в кабинете, и вид у него был такой, будто я в чём-то провинилась.

– Пап, что стряслось? Я не знаю, что и думать.

А он вдруг подошёл и обнял меня.

– Ничего, родная.

Мы постояли так минуту.

– Ты не воспринимай, то что сейчас скажу, сразу в штыки. А обдумай хорошенько.

– Конечно.

– Ты же в Виктора была влюблена еще со школы, так?

– Эмм… пап.

– Он попросил твоей руки. Хочет жениться на тебе.

Я не поверила сначала. Подумала, шутит. Но вдоль позвоночника пробежали мурашки.

– Мы сто лет не виделись. Зачем ему это? Хотя, мне неинтересно. Другой вопрос – почему этот разговор не мог подождать пару дней?

Отец подвёл меня к низенькому кожаному дивану. Мы сели, не размыкая рук.

– Мне прокурор звонил. Сказал, что его сын Стас за тобой ухаживает и даже сделал предложение. Пригласил нас всех на ужин.

– Сделал. Но я пока не ответила. Мы не так давно начали встречаться.

Папа поморщился.

– У вас с ним что-то было?

– Пап!

– Ответь, пожалуйста.

– Нет, не было.

Он облегчённо выдыхает. Безумие какое-то, обсуждать интим с отцом.

– Солнышко, ты знаешь, как я тебя люблю? Ты мне дороже всех на свете. Пусть мы и не родные по крови с тобой…

– Я знаю, пап. И я очень сильно тебя люблю. Ты переживаешь из-за Стаса?

– И из-за Стаса тоже. А еще… Нечего тебе делать в Белоярске. Вся жизнь сейчас – в столице. Соглашайся на предложение Виктора. Уезжай с ним в Москву.

– И не подумаю даже. Какая Москва? У меня здесь любимый МЕД, классные преподы, друзья…

– В столице медицинские ВУЗы престижнее.

– Выпускники нашего МЕДа высоко ценятся даже заграницей…

– Ты не училась в самом лучшем, поэтому, не можешь судить…

– Всё, пап. К чему этот разговор, если я никогда не выйду замуж за Водзинского?

Я встала, поправляя платье.

– Мира. То, что у вас с Дубравиным – это временно. Неужели так легко забыла старую любовь? Он приедет завтра, вы поговорите, и чувства оживут…

– Пап, я всё же не понимаю…

Он тоже поднялся, взял меня опять за руки.