Мария Токарева: Град разбитых надежд. Охотник

© Токарева Мария, текст и иллюстрация на форзаце, 2025

© Дурасова Алена, внутренняя иллюстрация, 2025

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Иллюстрация на переплете Ольги Зиминой

Дизайн переплета Ольги Жуковой

Часть I

Глава 1
Алый Глаз

Джоэл шел по кварталу Ткачей, когда повстречал смерть.

Но обо всем по порядку. Мрак окутал Вермело намного раньше. Джоэл точно не помнил: может, за год до всего этого, может, за месяц. Без разницы, ведь город уже сотни лет выживал среди тянущегося кошмара.

* * *

Смеркалось, сперва ночь обещала быть спокойной, но вновь зажегся Алый Глаз Змея. В этот вечер слишком ярко и рано. К тому же в груди теснилось нехорошее предчувствие. «Сомнамбулы снова разгуляются, проклятье Хаосу. Думал, высплюсь перед допросом в психушке, ан нет, они сегодня точно разгуляются», – со злостью рассуждал Джоэл, меся грязь на разбитой мостовой.

До смены оставалось три часа, ноги зябли в старых сапогах, одолевала дремота, как обычно. Но охотникам не полагалось спать больше пяти часов. Для поддержания бодрости выдавали кофейные зерна – вот уж великая награда. Жесткая оболочка неприятно скрипела на зубах. Джоэл сплюнул горькую кашицу и нырнул под ветхую каменную арку, попав в квартал Шахтеров.

Эту часть города Джоэл изучил хорошо, здесь он родился и вырос – среди закопченных стен и разлагающихся помоев. Годами в полутрущобных районах ничего не менялось: все та же отваливающаяся штукатурка двухэтажных халуп, все те же работяги и нищие.

Все так же много заданий для охотника на сомнамбул, потому что в этой части Вермело счастливые сны не водились. Но Джоэл находил в таком постоянстве успокоение. Он точно знал, где чья лачуга, а значит мог просчитать, где появятся новые кошмары. Образы из них вылезали тоже знакомые, пусть и омерзительные. Еще он без труда находил дорогу в лабиринте проулков даже в полной темноте. Джоэл утешал себя этим унылым постоянством.

Впрочем, иногда оно раздражало: в дрянном трактире на Рыбной улице неизменно подавали крысятину. Рыбы там отродясь не пробовали. Улица носила старинное название, которое с трудом различалось на выцветших табличках, потому что до пришествия Хаоса в конце нее красовался порт. И оттуда гигантские корабли под косыми парусами уходили прямо в океан. Что такое океан? Джоэл за тридцать семь лет так и не узнал. История про корабли давно превратилась в легенду. Ныне улица упиралась в тупик каменной стены, за которой царил Хаос.

Никто не ведал, сколько веков или тысячелетий назад он пришел, потому течение времени не совпадало в разных его уголках. Джоэл предполагал, что город, вернее, осколок огромного города, выживает – или медленно умирает – уже около двухсот лет. Значит, такое существование в зловонном скоплении лачуг и оживших кошмаров оказалось приемлемым для остатков человечества.

Хотя крысятина в жидкой подливе от этого не делалась вкуснее. И нетрезвая публика в трактире не становилась приятнее. Джоэл молча ел, посматривая на сомнительных типов, которые уже примерялись к его кошельку. Отважные же попались щипачи, если собирались добраться до собственности охотника.

– Все экономишь? – раздался насмешливый голос. Воры тут же поморщились и потеряли интерес к одинокому посетителю, сосредоточившись на разбавленном пойле. Двоих охотников они опасались. – А ну, пошли отсюда! – грозно шикнул на них вошедший, хотя сам буквально светился беззаботной радостью. – Эй, хозяин, подай-ка твое фирменное блюдо!

– Ли, – сухо поприветствовал Джоэл вошедшего напарника. – Да, экономлю. А ты, можно подумать, в квартале Богачей живешь и в их рестораны ходишь.

– Отчего же не ходить? Копить нам все равно не на что: ни дома, ни семьи. Не полагается, – небрежно рассмеялся Ли, отчего в его темных миндалевидных глазах заплясали медовые искорки. – Был я там однажды, у богачей: те же крысы, только подлива пожирней. Но знаешь… Иногда рыба, иногда курятина. Иногда даже баранина. А здесь крысы и крысы.

– Это не крысы! – проворчал краснолицый трактирщик, поднося тарелку с сомнительным месивом. Обманывал он, наверное, только самого себя.

– О! Как я забыл: это же фирменные тараканы!

– Еще слово о нашей стряпне – и я выставлю вас, господин охотник, – в шутку пригрозил трактирщик.

– Только попробуй, – негромко стальным тоном предупредил Джоэл, с неодобрением качая головой. – Ли, что за ребячество?

– Сегодня я говорю только правду, и ничего, кроме правды. Это по случаю… э-э-э… какой там сегодня праздник по календарю древних людей? У них было много праздников! А у нас-то…

Долговязая фигура Ли в новом черном плаще с серебристой вышивкой выглядела лишней в провонявшем тухлятиной трактире. Джоэл не понимал, зачем так выряжаться перед боевым дежурством. Кропотливую работу слепнущих золотошвеек уже к утру могли испортить острые когти. Джоэлу хватало короткого форменного плаща темно-бурого оттенка. Ли же постоянно устраивал представления даже в неподходящих местах.

– Ладно, бери уже крысятину и не выступай. Нам еще всю ночь патрулировать, – отмахнулся Джоэл, пока Ли заботливо пристраивал щегольскую треуголку на краю замызганного стола.

– Вечно ты угрюм, как Хаос, – рассмеялся напарник, вольготно садясь напротив и закидывая ногу на ногу.

– По-твоему, лучше рубить сомнов с радостной улыбкой? Тогда меня, пожалуй, загребут в психушку, – осклабился Джоэл.

– Взбодрись! Может, наконец пригласишь куда-нибудь Джолин.

Джоэл вздрогнул. Память хлыстом прорезал образ. Эти огромные синие глаза, маленькие руки, нервно вцепившиеся в дверной косяк… Сколько растерянности и загадки таилось в ней. Джолин тревожила холодный рассудок. Приходилось напоминать себе, что она – просто часть нелегкой работы, а не что-то большее.

– Заткнись, Ли, – сдержанно ответил Джоэл. – Я не собираюсь ее никуда приглашать. Джолин просто… нуждается в помощи.

– О, и какой же? – съехидничал Ли.

– В помощи охотников, болван. Ты и сам знаешь, что мы находим вЛовце Снов^[1] возле ее дома. Что-то в том районе нечисто.

Ли больше не паясничал, и в его больших глазах потухли медовые искорки. Тонкие губы вытянулись в плотно сжатую линию.

– Во всем городе нечисто, – ответил он совершенно серьезно. Повисла пауза, наполненная безотчетной тревогой.

– Иногда ты не такой идиот, каким хочешь казаться, – одобрительно кивнул Джоэл, намекая, что все еще готов выслушивать шутки и подколки. Если они не касаются Джолин. Нет, о ней лучше вообще не говорить перед дежурством. Это Джоэл понял еще в первую встречу с ней.

– Вот опять, Джо, доброго слова от тебя не дождешься! – посетовал Ли, картинно всплеснув длинными руками. В такие моменты он корчил смешные рожицы, манерно поигрывая густыми каштановыми бровями. От его ужимок даже мрачный напарник невольно улыбался. Возможно, поэтому они и сработались, уже пять лет вместе патрулируя разные части города. Только при мысли о грядущем карауле Джоэл растерял скудные крупицы веселости. Дурное предчувствие продолжало грызть червячком беспокойства.

Сумрак уже облепил первые этажи приземистых зданий. Тени сгущались, а небо теряло грязно-горчичный оттенок, заполнялось тревожными алыми разводами. Змей Хаоса поворачивался другим глазом. Желтый Глаз по привычке старых времен символизировал день. Он и светил ярче, и давал подобие тепла, как загадочное солнце из легенд. Но Красный… Считалось, из-за него и начались все беды Вермело.

«Кто сегодня превратится в сомна? Кем он окажется? Мерзким преступником или законопослушным гражданином?» – прикидывал Джоэл. На его памяти попадались обращенные из самых разных слоев общества. За семнадцать лет службы он понял одно: сомнамбула дремлет в каждом. И в бедном, и в богатом, и в молодом, и в старом. Снаружи все пытались выглядеть порядочными, но внутри у каждого водилась разная гниль. Закон их мира, закон их города, да и вообще жизни.

Так прозябал Вермело – древняя столица, центр промышленности. Вернее, осколок древней столицы, сохранивший чопорные нравы прежних времен. Так он себя представлял официально, с лицевой стороны. А с изнанки проступали все формы извращений и тяги к саморазрушению.

Вместо власти возникла группка богатеев сомнительного происхождения. Королевская чета канула вместе со всем двором в Хаос двести лет назад: они не успели вернуться из загородной резиденции.

Вместо единой религии плодились все новые и новые секты. Кто-то призывал отказаться от земных наслаждений, якобы гарантируя защиту от превращения в сомна. Кто-то, наоборот, твердил, что судьба постигнет каждого, поэтому предлагал буйно наслаждаться каждым моментом, не заботясь о последствиях.

«Этот город давно прогнил. Не верь глазам своим, не обманывайся чистотой богатых кварталов и не отворачивайся от скорбной нищеты бедных. Все в равной мере получат страдания. Только суждено ли хоть кому-то оказаться в кругу спасенных? А впрочем, все это какая-то метафизика», – думал Джоэл, посматривая по сторонам.

В трактире скопилось немало народу, но постепенно публика расходилась. После всеобщего сигнала «отбой» наступал комендантский час. Под свет Красного Глаза выходить разрешалось только охотникам. Такой порядок установился еще двести лет назад. А ведь раньше существовали как-то иначе… Раньше, наверное, верили в спасение всего человечества. Только теперь от него осталось не больше тридцати перенаселенных районов, трех шахт и десятка лоскутков полей – больше ничего. За стеной – смерть. Гигантский Змей. В таком обществе едва ли задумаешься о всеобщем спасении.

– Красный Глаз сегодня особенно яркий, – пробормотал трактирщик и вздрогнул. – Простите, господа охотники, я закрываюсь.

Конечно, ему надлежало спешно бежать в спальню и натягивать ночной колпак. Считалось, что во сне воздействие Красного Глаза не так сильно. Но Джоэл уже знал, что у трактирщика в Ловце Снов запутается множество бесформенных кошмаров. С каждым днем все больше и больше, гуще и гуще. Верный признак скорого превращения в сомна. Это трактирщик и сам понимал. И хорошо: Джоэл не любил напоминать о неизбежности заранее приговоренным. Пока краснолицый здоровяк отчаянно играл в добропорядочного горожанина. Играл в спасенного.

Ныне признанная религия Вермело, сохранившая догмы старых времен, настаивала на том, что есть избранные и проклятые. Якобы заранее, еще до рождения человека, это определяется великим божеством. Избранных мало, зато они никогда не превратятся в сомнов, а после смерти займут свое место в мире вечного блаженства, вроде как напоминающем яблоневый сад. Но описания благословенного места канули в веках. Зато остались подробные и яркие картины с изображением огненной бездны, в которую после смерти низвергаются грешники. Проповедники с помостов особенно ярко повествовали об их мучениях, кажется, наслаждаясь выдуманными деталями. Скрытые палачи. Они тоже нередко перекидывались в монстров, хотя это не разглашалось.

Поэтому Джоэл не верил ни во что. Он давно уяснил, что превращение в сомнов крайне сложно предугадать: за фасадами приличной жизни скрывались темные тайны, а ордера на обыск охотникам обычно не выдавали. Запутавшиеся в Ловцах Снов кошмары не служили достаточным доказательством преступных намерений.

Появление монстров все так же легко объяснялось проповедниками. Ведь в их теории никакие поступки человека не влияли на его избранность. Оставалось только делать вид, будто ты избранный: честно трудиться и приумножать богатство. Жители трущоб, правда, не слишком об этом заботились. Поэтому Джоэл отчасти больше уважал весь трактирный сброд, чем напыщенных богатеев из приличных районов.